зщРоссия оказалась единственной страной мира, которая полностью закрыла въезд для граждан Китая. Сумеет ли она тем самым блокировать распространение эпидемии коронавируса? Почему на такой шаг не решаются остальные? Каково придется теперь российской экономике, во многом завязанной на Китае? Туристическому, строительному, торговому и другим бизнесам? Обсуждают экономист Евгений Гонтмахер, депутат Госдумы Дмитрий Новиков, политик Николай Марковцев (из Владивостока).
Полная видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Как-то мы привыкли уже, что то мандарины могут запретить через границу Российской Федерации пускать, то шпроты, но чтобы живых людей запретили – это, наверное, впервые такое происходит. С нами Евгений Гонтмахер. Я не ошибаюсь, что запретить въезд граждан определенной страны, а ровно это случится с 20 февраля, ни один китайский гражданин, даже неважно, откуда он летит, не будет допущен на территорию Российской Федерации? Такое впервые. И Россия единственная страна, которая предпринимает такую меру против живых людей.
Евгений Гонтмахер: Я такого не помню. Там есть единственное изъятие, которое было объявлено, что те китайцы, которые будут лететь транзитом, они могут лететь, которые приезжают в Россию – нет. Я, честно говоря, сейчас вспоминаю, я достаточно долгое время был знаком хорошо с работой Санэпиднадзора российской, когда еще господин Онищенко был руководителем многие годы, которые всегда был сторонником очень жестких мер. Мандарины, помидоры – это все было очень распространено.
Елена Рыковцева: Это было распространено из политических соображений, а здесь мы не сомневаемся, что они не носят политического характера. Но сама мера…
Евгений Гонтмахер: На первый взгляд это говорит о том, что, видимо, есть какая-то информация, которой пока мы еще не располагаем, о реальных масштабах инфекции, коронавируса.
Елена Рыковцева: А другие страны не получили такую информацию?
Евгений Гонтмахер: Каждая страна реагирует, как она может. Почти все время, пока мы это наблюдаем, идет информация, как сводки с фронта каждый день: заболело столько-то, умерло столько-то, идет рост. Очень много идет информации, что китайцы, основная часть людей там инфицирована, что они скрывают истинные масштабы. Для тоталитарных стран или авторитарных стран это типично, безусловно. Наверное, у нашего российского руководства есть какая-то утечка информации о том, что реальные масштабы там намного больше. Второе: я думаю, что была сделана оценка возможностей наших санэпидемслужб, если действительно к нам бы было это дело занесено. В Соединенных Штатах есть случаи, в Японии, в Великобритании. Мне кажется, большое впечатление произвел случай с этим круизным лайнером, который стоит около Японии, там просто на глазах идет передача этого вируса, сотни, если не тысячи людей сидят в этом корабле. Видимо, наши власти посчитали, что если этот вирус попадет в Россию, то остановить они его не смогут. Я думаю, это оценка возможностей.
Елена Рыковцева: Действительно одна вещь выглядит немножко странной. Вы справедливо сказали, что выделяются те туристы, которые летят транзитом, но все прекрасно понимают, что такое транзит: человек выходит из самолета, идет в зал большой общий, проходит через границу, проходит через просвечивающий пункт, в котором тоже масса пассажиров.
Евгений Гонтмахер: Часто он сидит на пересадке по несколько часов.
Елена Рыковцева: Он идет в гостиницу, которая находится на территории аэропорта. Капсульную и пр. С этим как быть? Здесь мы застраховались, а здесь не собираемся.
Евгений Гонтмахер: Это вызывает тоже некоторые вопросы. По идее нужно было бы прекращать вообще авиасообщение с Китаем, раз такая пошла уже песня. Получается, что, допустим, те китайцы, которые летят в Россию, теперь они не смогут это сделать, естественно, они будут отказываться от билетов, какая-то часть пассажиров – это не китайцы. Кстати говоря, если летят какие-то люди, граждане других стран, которые летят из Китая, они ровно такие же потенциальные разносчики. По идее самолеты пустые или полупустые, "Аэрофлот" единственный, кто туда летает, потому что остальные авиакомпании уже нет, надо прекращать авиасообщение, железнодорожное сообщение, которое у нас с Китаем есть, раз уж идти на такие чрезвычайные меры. Этого сделано не было. Вы совершенно правы, транзитные зоны и прочее, остаются потенциальные довольно большие риски. Достаточно где-то упустить буквально в одном-двух случаях этот вирус, трудно сказать, что будет дальше. Некоторые специалисты ВОЗ уже осторожно говорят, что возможна пандемия.
Елена Рыковцева: Они прекрасно понимают то, о чем мы сейчас говорим. Они прекрасно понимают, что, разрешив транзитный въезд этим людям, они рискуют, они на это идут, значит риск не так уж и велик. Значит в запрете туристов могут крыться еще какие-то мотивы, причины, о которых мы пока не догадываемся.
Евгений Гонтмахер: Мне кажется, во всей этой истории с Китаем сейчас, несмотря на то что она, вы правильно говорите, не очень политическая и она все-таки связана с объективными обстоятельствами, есть небольшой и политический аспект. Мы же не знаем реакцию Китая на такие меры. Действительно все другие страны на такие меры не пошли.
Елена Рыковцева: Сегодня шокирующим назвали это решение китайские дипломаты, они потрясены, они не ожидали.
Евгений Гонтмахер: Это дипломаты, которые занимаются текущей деятельностью. Есть руководство Китая в лице товарища Си, мы пока этой реакции еще не слышали. Китай как страна недемократическая, есть некоторая конечная инстанция, которая должна поставить точку в этом вопросе. У нас с Китаем все последние годы демонстрируются некие особые отношения в силу геополитических причин и прочее. Мне кажется, что здесь есть какие-то риски либо непоследовательности, либо жесткости, где-то очень жестко себя повели, где-то, наоборот, эту жесткость не довели до конца. Китайцы сейчас сидят анализируют эту ситуацию, безусловно. Но это недружественный жест.
Елена Рыковцева: Именно потому, что единственные – это усугубляет их удивление.
Евгений Гонтмахер: Единственная страна, которая пошла на такую меру. Совершенно правильно она пошла не полностью. Иногда бывают утечки, публикации в главной газете, как у нас была "Правда" в свое время, истина там печаталась, они время от времени про Россию печатают статьи не очень лестные. Я помню, Дмитрий Анатольевич как-то премьером съездил, на следующий день – статья: ну, что такое Россия? Россия – страна слабая, неразвитая, реформы не проводит, экономика на нулях. Пренебрежительное такое отношение. Посмотрим. Я думаю, это очень важный вопрос. Здесь, кстати говоря, просматриваются очень большие экономические последствия.
Елена Рыковцева: В 2019 году было 2,8 миллиона китайских туристов. 321 тысяча работников сейчас на российских предприятиях заняты, только по официальным данным. Представители туриндустрии уже оценивают ущерб, февраль прогнозируется как 1,4 миллиарда рублей потерь для туристической индустрии. С нами на связи Николай Марковцев из Владивостока. Вы живете в городе, в который за четыре часа любой китайский гражданин может приехать автобусом. Их было очень много у вас, китайских туристов, покупателей, бизнесменов, теперь их, конечно, станет меньше. Как вы прогнозируете ущерб для своего города?
Николай Марковцев: Мы полностью зависим от Китая, Приморский край, к сожалению. Все импортозамещение ни к чему не привело. Потому что как только закрыли китайскую границу, у нас тут же исчезли японские запчасти, французские духи, турецкие костюмы, немецкая мебель и все остальное. То есть все, получается, возили из Китая, все это была контрабанда. Все продукты, овощи, фрукты, мясо, все везут из Китая. Если полностью перекрыть границу, сразу все исчезнет. Поняли, что скоро голосовать за Конституцию, поэтому границу вновь открыли, но цены не вернулись, они в два-три раза подскочили. Хотя китайская продукция пошла, но цены на прежнем уровне. Я спросил: почему такие цены, если границу открыли, фуры пошли? Мне отвечают, что карантин, если раньше на этом поле работало 300 человек, сейчас не более трех. Просто не успевают собирать урожай и привозить к нам в Россию. Если на базу приходило по две фуры в день, сейчас две фуры в неделю. Надеемся, что будет увеличение ввоза продуктов, цены будут снижены. Сейчас все принимаются меры для того, чтобы не будоражить население. Есть ли у нас китайцы? По улицам бегает очень много, я даже удивился. В магазин зайдешь – там больше половины китайцы, корейцы. У нас очень много студентов в Дальневосточном федеральном университете. У нас никакой паники нет, потому что у нас такой народ, пока петух не клюнет в одном место, мы ничего не боимся. В Китае немножко ситуация напряжена.
Елена Рыковцева: С нами Дмитрий Новиков, заместитель председателя комитета Госдумы по международным делам. У нас к вам вопрос, который касается отношений политических. Это никак не скажется на этих отношениях, не выразит ли Китай некоей обиды, что мы, конечно, все понимаем, вирус, но он идет на спад? Каково ваше личное отношение к тому, что с завтрашнего дня запретят въезд гражданам Китая на территорию России?
Дмитрий Новиков: У Китая очень хорошая дипломатическая школа. Даже если они будут не очень довольны некоторыми нашими решениями, я уверен, что они проявят максимум корректности. Нам со своей стороны, размышляя о том, чтобы обеспечить интересы своего государства, граждан, надо не перебдеть. Пока такой угрозы, которая требовала бы закрытия границ, не ощущается. Этот запрет нужно рассматривать как очень временную, краткосрочную меру. Если тенденция, связанная со спадом коронавируса, распространения этой инфекции в Китае пойдет на спад, такие признаки уже есть, соответственно, и нам нужно будет оперативно принять решение по отмене ограничительных мер.
Елена Рыковцева: Вы говорите – если пойдет на спад. Они говорят, что уже пошла на спад. Это началось в начале января, вдруг сейчас в конце февраля, когда объявляют, что идет на спад, начинается запрет на въезд этих граждан. Где логика?
Дмитрий Новиков: В этой ситуации нужно не перебдеть, не перестараться. Что касается общей ситуации, на политическом уровне не раз звучали декларации, для того чтобы они звучали, есть вполне определенные основания, что отношения между Россией и Китаем сегодня находятся на беспрецедентно высоком уровне. Это действительно так, уровень взаимопонимания достаточно высокий, есть динамика роста товарооборота. У нашего экономического сотрудничества использован еще не весь потенциал, есть надежда на то, что он будет расти и дальше, несмотря на тот неприятный эпизод, который испытывают наши китайские друзья. Ограничительные меры эти, возможно, окажутся поспешными. Я бы еще раз призвал тех, кто принимал это решение, внимательно относиться к этой ситуации, тщательно ее изучать, как можно быстрее, если положение вдруг не приобретет обвальный характер, не изменится в худшую сторону, принимать решение об отмене ограничительных мер.
Елена Рыковцева: Кажется ли вам это решение экономически просчитанным? Я сегодня разговаривала с жительницей Владивостока в Москве, она вспоминала, что когда рухнул доллар и вырос юань, все их соседи ломанулись во Владивосток, торговля расцвела, довольны были, конечно, лавочники, все, кто занимается бизнесом, торговлей, было скуплено абсолютно все. И сейчас, она говорит, эта торговля, бизнес живет во многом благодаря тому, что приезжают китайцы. Считаете ли вы, что хорошо посчитали, прежде чем закрыть им сейчас доступ в Россию?
Дмитрий Новиков: Я сам дальневосточник, родился в Хабаровске, заканчивал Благовещенский государственный педагогический университет. Благовещенск остается местом моего жительства и сегодня, несмотря на то что я провожу много времени в Москве и в других регионах, как депутат Государственной думы. Сейчас, когда так очевидно негативно на состояние дел в приграничных городах, приграничных территориях сказались ограничительные меры, связанные с возможностью вести бизнес, поддерживать экономические связи, мы должны сделать очень серьезные выводы на будущее. Мы должны сделать так, чтобы тот экономический потенциал, который когда-то у Дальнего Востока был, который так тщательно, пунктуально, настойчиво развивала советская власть, советская система, вернуться к тому опыту, использовать наработки других стран и опыт наработок современных с тем, чтобы эти территории приграничные были обеспечены самым необходимым, сельскохозяйственным производством, производством продукции. То, что зачастую это территории рискованного земледелия, ничуть не означает, что не могли бы обеспечивать себя помидорами, огурцами, другой продукцией. Существовали огромные тепличные комбинаты, которые продовольственную проблему в значительной степени помогали решать. Этот опыт обязательно должен быть востребован, мало ли какие события еще могут происходить. Поэтому эти земли – Приморье, Хабаровский край, Якутия, Амурская область – должны, конечно, быть обеспечены продовольствием здесь же. Опыт здесь был, даже Амурская область когда-то считалась житницей Дальнего Востока.
Елена Рыковцева: Николай, сколько в рублях 10 тысяч юаней?
Николай Марковцев: 10 рублей — один юань, примерно такой курс. Было недавно четыре рубля один юань, а сегодня около десяти рублей.
Елена Рыковцева: Получается, 10 тысяч юаней — это 100 тысяч рублей. Я смотрела сюжет большой из Санкт-Петербурга с расценками для китайских туристов, оказывается тур в Санкт-Петербург стоит 10 тысяч юаней. Большие деньги они платят за то, чтобы приехать, посмотреть. Билет при этом стоит 4 тысячи юаней прилететь в Москву — это тоже очень высокая сумма.
Евгений Гонтмахер: В последние годы уровень жизни в Китае очень сильно вырос. У них появился средний класс. У них десятки миллионов людей, которые входят в средний класс. Эти деньги, о которых вы говорите, конечно, для них очень значительны, но они вполне подъемные. Тем более у них очень развита система скидок. У них индивидуальный туризм пока очень редкий, а ты едешь в группе, тебе это стоит существенно дешевле. Поэтому туризм становится все более и более доступным для китайцев.
Елена Рыковцева: Из 2,8 миллионов туристов 1,6 организованных и чуть меньше по объему не организованных, которые ездят по одному. Если оценить в целом экономику города, как бы вы описали китаезависимость Владивостока по предприятиям, по торговле, по рынкам, по транспорту? Если вынуть китайскую составляющую, что останется от экономики города?
Николай Марковцев: Я думаю, останется очень мало. Потому что зависимость, даже я смотрю по статистике, на самом деле она еще больше. Я очень много общаюсь с бизнесменами, предпринимателями, фермерами, Китай полностью фактически поглотил Дальний Восток. Потому что мы от него зависим практически на 100%. Мы сами уже здесь ничего не производим, во-первых, нам невыгодно, у нас для бизнеса 6 рублей киловатт-час, у них за рубль двадцать. Как можно с ними конкурировать и что-то здесь производить, когда наша электроэнергия практически в пять раз дороже? Естественно, у нас никакой конкуренции нет. Создали ТОРы, ТОРы ничего не дают, потому что землю не получишь. Разрешение на подключение сетей, техническую документацию невозможно получить. Все люди жалуются, потому что либо тянут гигантские взятки, либо ты должен быть особо приближенным к губернатору или мэру Владивостока. Я только сегодня с одним бизнесменом общался, который хотел в ТОРе работать, это невозможно. Свободный порт Владивосток фактически тоже фикция. Ничего у нас не увеличивается. Я только что ВВП посмотрел, вроде растет в ценах, в рублях растет, а если посмотришь в процентах, в реальных ценах, то он падает, он составляет примерно от прошлого года 90%. То есть фактически все цифры дутые, которые нам пишут статистики. А если копнуть дальше, то все стоит. Поэтому в Приморском крае уезжает 80 тысяч каждый год, а приезжает 75, 4-5 тысяч отрицательное сальдо каждый год, к 2036 году планируется, что у нас еще на 100 тысяч население Приморского края уменьшится. Безработица растет, население бежит, ничего сами не производим. Мы только производим сою, которую поставляем в Китай. Рогатый скот, в 2011 году было 111 тысяч голов, сейчас только 70 тысяч голов. Какую культуру ни посмотри, везде идет уменьшение производства. Большой камень, о котором много говорили, док заложили, будем суда производить, оттуда рабочие, которых свозили с разных регионов, бегут, потому что жилья не дали, зарплату, которую обещали, не дали, работы никакой нет, все стоит. Фактически край лежит на боку, нас кормит и поддерживает Китай. К нам туристы ездят, покупают что-то в магазинах. Они свои же китайские товары в магазинах в принципе покупают, потому что здесь они почему-то дешевле сейчас получаются, чем в Китае. Своего у нас практически ничего нет, немножко что-то поставляется из Турции, с ближнего зарубежья и все. Ни электроники, ни деревообрабатывающей промышленности, никакую мебель мы не делаем. Продаем уголь, лес. Мы на берегу моря, у нас нет рыбы. О чем можно говорить, если у нас даже нет рыбы. О каких национальных проектах мы можем мечтать? Вот он океан, а рыбы нет, хотя у нас рыбодобывающих судов очень много. Рыба вся идет за границу, потому что выгодно ее возить туда, а не продавать здесь на Дальнем Востоке. У нас ничего нет, только у браконьеров можно купить свежую рыбу. Здравоохранение, я сегодня цифры посмотрел, у нас в Приморском крае из 130 человек один болеет СПИДом. За последние 5 лет количество заболеваемости СПИДом увеличилось в 5 раз. Все об этом молчат, все это скрывается, население об этом не знает.
Елена Рыковцева: На российском телевидении не очень любят рассказывать о такой зависимости от Китая экономической, а очень любят показать сюжет, как в Китае едят русское мороженое.
Евгений Гонтмахер: Это экзотика. На самом деле Китай самодостаточен с точки зрения производства сельхозпродукции. Более того, действительно, он снабжает и Россию, и целый ряд других стран. Факт заключается в том, что значительную долю экономики Дальнего Востока контролируют китайские компании, китайский бизнес, китайский капитал. Это часто делается довольно скрытно, то есть компания российская, но мы понимаем, кто получает с этого бенефиты, кто получает прибыли. Это к вопросу о будущем.
Елена Рыковцева: Посмотрим опрос московских прохожих, поддерживают ли они такое решение не пускать с завтрашнего дня в интересах их же медицинской безопасности граждан Китая в страну.
Елена Рыковцева: Я понимаю, что глупо в эпоху интернета, когда нет информационных границ, спрашивать вас: а не знаете ли вы случайно, находясь ближе географически к Китаю, какая у них действительно ситуация на данный момент с этим? Верите ли вы их заявлениям, что эпидемия идет на спад, потому что, находясь ближе географически, вы располагаете информацией другой, чем мы в Москве?
Николай Марковцев: Я с Китаем общаюсь порядка два раза в день. Например, человек вышел за хлебом, измеряют температуру при выходе из дома, при входе в магазин, все ходят в масках. Пока он купил хлеб, у него измерили четыре раза температуру. Люди все дисциплинированные. Им сказали сидеть дома, все сидят дома. У меня сын там работает, они уже три недели не работают, все сидят дома. Тем не менее, буквально сегодня он мне сказал, что им сообщили, что пик преодолен и пошел небольшой спад заболеваний. Они в это верят, что пошел спад. Но вместе с тем с Гонконгом общаемся, гонконгские врачи говорят о том, что по их данным цифры китайцы в 10 раз занижают, как минимум. Мне кажется тоже, что заболевших побольше и умерших побольше. Возможно это скрывается, чтобы не создавать нежелательные последствия для Китая. Потому что Китай несет сегодня большие убытки, мы это понимаем, возможно, цифры занижаются. Тем более социалистическая страна, все возможно.
Елена Рыковцева: Мне все-таки кажется, не десятками они считают, они говорят: добавилось 5, 7, 15. Какие-то вызывающие доверие цифры. Они бы могли скрыть, что врач один умер, второй, они же этого не делают.
Николай Марковцев: Совершенно правильно. Более того, они составляют карту. Человек сидит дома, смотрит: человек, который заболел — это полтора километра от его дома. Они на карте сообщают, и каждый может посмотреть, где кто заболел. У них все налажено, очень много брошено людей, врачей. У нас скорее так не смогли бы работать. Более того, у них повысили цены на маски, мгновенно страшный штраф. У нас это не происходит, цены взлетели на маски во Владивостоке, быстренько их раскупили, масок сегодня нет. Вроде и контролирующих органов очень много в России, однако никто ничего не контролирует. А в Китае все поставлено очень строго, тут они молодцы.
Елена Рыковцева: Я предлагаю еще раз вернуться к экономической части. Насколько до этой эпопеи экономика России была зависима от китайской? Действительно, если это затянется, а такие штуки имеют обыкновение затягиваться… Вот самолеты в Грузию по-прежнему не летают, хотя запрет был введен по совершенно смешной причине.
Евгений Гонтмахер: Если говорить про экономическую зависимость, она очень различается по регионам. Вся эта зона Дальнего Востока, юг Сибири, который примыкает, где логистика удобная, там, конечно, зависимость очень большая, особенно по потребительским товарам. Кстати говоря, депутат говорил, что надо возобновить сельское хозяйство и прочее, к сожалению, это уже невозможно, потому что люди уехали. У нас есть такая вещь — отток населения с Дальнего Востока. Те, кто 30-40 лет назад мог помидоры выращивать за небольшую зарплату, таких уже не осталось.
Елена Рыковцева: Еще раз вспомню сегодняшнюю встречу с жительницей Владивостока, она говорит, что ее поражает, как в Китае возделывается каждый сантиметр земли под какие-то культуры.
Евгений Гонтмахер: Китайцы много лет арендуют землю в районе озера Ханка, это Приморский край, очень неплохой климат, они там выращивают, например, лук, другие овощные культуры в большом количестве. Восточная часть Российской Федерации, азиатская часть, особенно южная часть, конечно, от Китая в потребительском смысле зависит очень сильно. Если говорить про Москву, Петербург, европейскую часть, это в меньшей степени, конечно. Хотя, помните, недавно вдруг возникла небольшая паника насчет чеснока. Возьмите Краснодарский край, где люди сами выращивают, где мощное сельское хозяйство, там этого нет. Если это будет затягиваться, пока еще рано говорить, мы еще месяца-два получим определенные сбои на рынке электроники. У нас львиная доля — телефоны, телевизоры, компьютеры и так далее.
Елена Рыковцева: Это же ввозить не запретят.
Евгений Гонтмахер: В Китае останавливаются производства. На грузы запрета нет, как показали исследования, на воздухе вирус не живет, он переносится очень коротко от людей. Но в Китае многие предприятия остановились, у них реально может упасть производство. Соответственно, тогда на нашем рынке будет повышение цен. Как получилось у нас с помидорами, когда прекратили завоз на Дальний Восток, действительно цены поднялись, потом открыли, но цены остались прежними. Такая ситуация, если месяц-два это будет продолжаться, она может распространиться и на этот вид товаров, который у нас распространен, ходовой, и это уже по всей стране. Продукты скорее ближе к границе китайской. Здесь снова вопрос чисто медицинский. Почему китайцы говорят, что у них это пошло на спад, пока, повторяю, официально не подтверждено, они, видимо, пытаются сбить какую-то панику. Потому что люди действительно, и в Китае в том числе, жить в такой ситуации, когда тебе четыре раза измеряют температуру, пока ты сходил за хлебом — это психологически очень сильно влияет, это очевидно абсолютно. Если, я считаю, у нас до конца февраля не появятся оптимистические сводки по количеству тех людей, кто заболел, и тех, кто излечился, пойдет вниз число умерших, то тогда экономический ущерб будет намного больше. Что касается туризма, правильно коллега из Петербурга сказала, что туризм носит сезонный характер. Но если мы возьмем районы Сибири и Дальнего Востока, то там, допустим, на озере Байкал туризм всепогодный и всесезонный. Они и зимой в морозы просто едут на Байкал. Может быть это не такой большой поток, как, допустим, идет в Петербург, но это рядом с Китаем, это дешевле, это более доступно китайцем. Почему они едут — это отдельный вопрос, что их там интересует в том числе зимой. Кстати говоря, есть большие скидки, вы можете купить дешевую путевку и поехать хоть куда.
Елена Рыковцева: Давайте не списывать, что их интересует культура, история, особенно их Владимир Ильич Ленин интересует, там просто паломничество и в Мавзолей, и Горки ленинские, в Санкт-Петербурге Смольный и так далее.
Евгений Гонтмахер: Пока, наверное, для туризма не наступили такие плохие времена, рано об этом говорить, потому что только это все началось. Но если это месяц-два будет продолжаться, наступит весна, люди могут поехать более активно, а они не поедут, тогда целый ряд компаний наших, которые специализируются только на китайском туризме, могут очень сильно прогореть. Мы такие случаи помним, когда какие-то туристические компании обанкротились — это очень резонансно. Поэтому давайте в панику не впадать, но говорить, что все прошло, этот запрет нам четко говорит: нет, ребята, все еще может быть впереди.
Елена Рыковцева: Мы на этом завершаем. Будем следить за ситуацией в том смысле, чем обернется этот запрет на въезд граждан Китая, как бы хуже не было во всех остальных смыслах.
