Власть вполне резонно замечает, что люди боятся всего нового, а предприниматели, по словам президента Украины Виктора Януковича, просто хотят оставить все, как было, чтобы сохранить те лазейки в законодательстве, которые позволяли им уходить от налогов. А, кроме того, украинская власть вынуждена идти на принятие непопулярных мер, чтобы удовлетворить требования Международного валютного фонда – той самой международной организации, от которой зависит выживание Украины и стойкость ее бюджета.
С другой стороны, очевидным является и то, что непопулярные реформы можно проводить только в условиях общественной консолидации. А украинская власть пошла на эти реформы, абсолютно не подумав о том, как отнесется к ним общество. Ставка была сделана не на консолидацию, а на монополизацию.
Практически с первого же дня после прихода Виктора Януковича к власти на Украине монополизация власти оказалась главной политической целью и нового главы государства, и его ближайшего окружения. Монополизация состоялась. Цель достигнута. Но оказалось, что любое решение власти может восприниматься в штыки. Власти, попросту говоря, не доверяют, потому что стремление оградить предпринимателей, представителей малого и среднего бизнеса от лазеек в законодательстве сочетается с беспределом чиновников, с олигархическим самоуправством, с демонстративным пренебрежением власть имущих к собственному народу, а в таких условиях никакие реформы не проведешь. Но, с другой стороны, без реформ невозможно выполнить требования международных финансовых организаций.
Таким образом, украинская власть сама загнала себя и общество в ловушку, из которой не существует никакого выхода. Вернее, выход есть. Выход этот состоит в том, чтобы проводить реформы в условиях общественного взаимопонимания. Чтобы готовить их путем диалога как с оппозиционными политическими силами, так и с предпринимательскими объединениями и людьми, которые небезучастны к будущему страны. Чтобы проверять каждую такую реформу в экспертном сообществе, а не келейно, в правительстве (в котором даже никто не может сообщить, кто реально отвечает за проект налогового кодекса) готовить резонансные документы. Но всего этого власть не хочет. А потому станет, скорее всего, еще одним постсоветским примером реформаторов, уверенных, что реформы нужны для того, чтобы удерживать эту самую власть, а не для того, чтобы менять и улучшать страну.
С другой стороны, очевидным является и то, что непопулярные реформы можно проводить только в условиях общественной консолидации. А украинская власть пошла на эти реформы, абсолютно не подумав о том, как отнесется к ним общество. Ставка была сделана не на консолидацию, а на монополизацию.
Практически с первого же дня после прихода Виктора Януковича к власти на Украине монополизация власти оказалась главной политической целью и нового главы государства, и его ближайшего окружения. Монополизация состоялась. Цель достигнута. Но оказалось, что любое решение власти может восприниматься в штыки. Власти, попросту говоря, не доверяют, потому что стремление оградить предпринимателей, представителей малого и среднего бизнеса от лазеек в законодательстве сочетается с беспределом чиновников, с олигархическим самоуправством, с демонстративным пренебрежением власть имущих к собственному народу, а в таких условиях никакие реформы не проведешь. Но, с другой стороны, без реформ невозможно выполнить требования международных финансовых организаций.
Таким образом, украинская власть сама загнала себя и общество в ловушку, из которой не существует никакого выхода. Вернее, выход есть. Выход этот состоит в том, чтобы проводить реформы в условиях общественного взаимопонимания. Чтобы готовить их путем диалога как с оппозиционными политическими силами, так и с предпринимательскими объединениями и людьми, которые небезучастны к будущему страны. Чтобы проверять каждую такую реформу в экспертном сообществе, а не келейно, в правительстве (в котором даже никто не может сообщить, кто реально отвечает за проект налогового кодекса) готовить резонансные документы. Но всего этого власть не хочет. А потому станет, скорее всего, еще одним постсоветским примером реформаторов, уверенных, что реформы нужны для того, чтобы удерживать эту самую власть, а не для того, чтобы менять и улучшать страну.