После двухлетнего перерыва летом были возобновлены переговоры в формате 5+2 по приднестровскому урегулированию. Председательствующая в ОБСЕ Германия, следуя политике так называемых малых шагов, предложила меры по укреплению доверия: признание приднестровских дипломов об образовании и номерных знаков приднестровских автомобилей, а также восстановление телефонной связи между двумя берегами Днестра. Представитель председателя ОБСЕ Корд Майер-Клодт, который побывал в сентябре в Кишиневе – именно в этот период в Молдове находился и представитель президента России по Приднестровью Дмитрий Рогозин – выразил сожаление, что «решение приднестровского конфликта не является приоритетом для молдавского общества».
Несмотря на это, «мы ближе к решению, чем когда-либо», – считает глава комитета ПАСЕ Стефан Шеннах. «Все изменилось после последней революции в Украине. Российская Федерация уже не уделяет так много внимания Приднестровью», – заявил австрийский политик-социалист в интервью Свободной Европе.
Свободная Европа: Г-н Шеннах, в начале этого года, когда ПАСЕ приняла решение о создании комитета по замороженным конфликтам, вы говорили, что из всех затяжных конфликтов приднестровский решить легче всего. Вы по-прежнему так считаете?
Стефан Шеннах: В мире существуют различные замороженные конфликты. Существуют конфликты длительностью более 20 лет. Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах, и не забудем Северный Кипр – самый продолжительный конфликт из всех государств, входящих в Совет Европы и Евросоюз. Когда Кипр стал членом ЕС, весь остров присоединился к ЕС, не только юг. Подчеркну еще раз: приднестровский конфликт самый легкоразрешимый.
Одна из причин состоит в том, что война в начале 90-х годов не имела силы других затяжных конфликтов. Разумеется, была война, мы этого никогда не забудем, потому что там погибли люди. Но не было магнитуды других конфликтов, скажем, южноосетинского, карабахского или кипрского, где более 35 лет находился контингент ООН.
Приднестровский конфликт самый легкоразрешимый
Все изменилось после последней революции на Украине. Российская Федерация уже не уделяет так много внимания Приднестровью. Кроме того, Россия не хочет быть в центре мирового внимания из-за проблем со многими странами. Приднестровье очень мало по территории и, на самом деле, не может выжить самостоятельно. Теперь, когда граница с Украиной закрыта, единственная возможность для приднестровских чиновников – все, что раньше делали в Украине или через Украину, делать в Кишиневе, перемещаться через Кишинев. Даже для политических дискуссий. Это говорит о переменах, и мы должны этим воспользоваться.
На территориях, где происходят замороженные конфликты, страдают простые люди, а не политики или лидеры. Простые люди лишаются имущества и свободы, а политики могут приходить и уходить, могут передвигаться, у них же есть паспорта. А у обычных людей – проблемы, потому что их образование не признается в других странах, их паспорта не признаются. Кишинев и Тирасполь должны сотрудничать, должны иметь желание найти решение, и должны найти необходимую модель.
Самое важное для Молдовы – найти свою идентичность. Положить конец подходу, который обрекает ее на состояние аппендикса – либо Румынии, либо России
Свободная Европа: В сентябре официальный Кишинев отреагировал на решение приднестровского руководства, согласно которому, регион возвращается к результатам референдума 2006 года, когда население проголосовало за независимость от Молдовы и вхождение в состав Российской Федерации. А вы все еще придерживаетесь оптимистичного взгляда, что конец конфликта не за горами…
Стефан Шеннах: Посмотрите, гагаузы, которые живут в Молдове, проголосовали аналогичным образом на своем референдуме. 80% гагаузов хотят быть частью России. Несмотря на это, они остались в Республике Молдова.
Самое важное для Молдовы – найти свою идентичность. Положить конец подходу, который обрекает ее на состояние аппендикса – либо Румынии, либо Российской Федерации. Молдова должна обрести себя как самостоятельное государство. Существуют партии, в программах которых единственная идея – «Назад, в Румынию». Кому это выгодно? Какой в этом смысл? Одни рвутся в Россию, другие – в Румынию…
Свободная Европа: И никто не хочет в Молдову…
Стефан Шеннах: Надеюсь и верю, что это не так. Я всегда ищу настоящих молдаван. Особенно, если учесть, что это небольшая страна, и миграция – ее головная боль. Ежедневно десять молодых молдаван покидают страну. Что остается? Старики и олигархи. Другого решения не может быть, кроме как в Молдове. И для Гагаузии, и для Приднестровья.
Этот комитет, который занимается конфликтами между государствами Совета Европы и, в частности, замороженными конфликтами, не вмешивается в международные механизмы. Мы можем лишь предложить странам, которые являются членами Совета Европы, сесть за стол переговоров – Россия не является членом Евросоюза, и с ней можно говорить только здесь, в Совете Европы. Точно так мы поступили с Нагорным Карабахом. Сказали им: «Давайте не терять время на болтовню и взаимные обвинения. Жизнь коротка, и замороженные конфликты тоже не должны длиться бесконечно».
Так же примерно мы действовали и на Кипре. Организовали встречи делегаций кипрских мэров населенных пунктов Севера и Юга. В Вене попросили приднестровскую сторону поднять пенсии учителям, преподающим на латинской графике, до уровня учителей русского языка. Разница – 1:10. Вопрос сейчас решается.
Ежедневно десять молодых молдаван покидают страну. Что остается? Старики и олигархи
Свободная Европа: Значит, возглавляемый вами комитет прилагает усилия к тому, чтобы посадить за стол переговоров молдаван и приднестровцев. А с третьей стороной этого конфликта как быть?
Стефан Шеннах: Есть и другие стороны, вовлеченные в этот конфликт: Украина, Румыния и, разумеется, Россия. На данный момент (с 2014 года, после аннексии Крыма Россией – прим. авт.) Совет Европы не взаимодействует с Россией. Сейчас мы обсуждаем вопросы только с так называемой приднестровской администрацией.
На первые две встречи пришли и русские, на третью на явились. Когда мы их пригласили на четвертую встречу, они сказали, что сейчас Приднестровье не является для них приоритетом. На дипломатическом языке это означает «давайте найдем решение».
Тирасполь не может сам что-то решать без согласия России
Свободная Европа: Можно сказать, что впервые конфликт такого порядка можно решить лишь посредством договоренности двух сторон, без третьих участников?
Стефан Шеннах: Нет, Тирасполь не может сам что-то решать в этом смысле без согласия России, точно так, как и Северный Кипр не может ничего предпринять без согласия Турции. И это понятно. Но на следующую встречу я хочу пригласить и соседние страны, Украину и Румынию. Кроме того, впервые в Страсбург пригласили башкана Гагаузии Ирину Влах. Проинформировали об этом официальный Кишинев, и там дали добро. Впервые появилось ощущение, что гагаузы перестали быть тем мотором, который тянет Молдову на восток.