В Кремле прошло заседание Совета законодателей – регулярного совещания, в котором участвуют председатели законодательных органов субъектов федерации. Главной темой стала борьба с коррупцией, и об этом на заседании много говорил Дмитрий Медведев.
Президент России Дмитрий Медведев начал с констатации факта: объявленная им два года назад на точно таком же заседании Совета законодателей кампания борьбы с коррупцией пока не принесла практически никаких плодов.
– Очевидно, что нынешним состоянием борьбы с коррупцией, противостояния коррупции не доволен никто. Ни наши граждане, которые считают коррупцию одной из самых серьезных проблем, самых больших вызовов нашему государству, ни, наверное, чиновники, ни сами коррупционеры. Пока никаких значимых успехов в этом направлении я отметить не могу. Зачастую сама по себе деятельность по противодействию коррупции сводится лишь к энергичному написанию бумажек – в том числе документов, нормативных актов; что необходимо, конечно. А также – в проведении всякого рода круглых столов, совещаний, что тоже, может быть, и не вредно, но само по себе не является эффективным средством противодействия.
По словам президента России, тем не менее за коррупцию теперь стали наказывать чаще. Этому, по мнению главы государства, способствовали некоторые изменения в законодательстве, а также волна публикаций сведений о доходах самых разных чиновников. Дмитрий Медведев считает, что граждане должны делать выводы из этих публикаций, а в самых тяжелых случаях свое слово должен говорить парламент:
– В Федеральном Собрании регулярно выступают министры, вице-премьеры; перед Думой, в соответствии с конституцией, выступает председатель правительства. Мы законодательно закрепили обязанность исполнительной власти регионов отчитываться перед региональными парламентами. Муниципальные советы также получили право оценивать работу исполнительных структур местного самоуправления. Я думаю, что процедуры эти целесообразно использовать для выявления злоупотреблений. Ну, и конечно, институт парламентского расследования, он, в общем, у нас используется пока не так активно, как, наверное, требовалось бы. Конечно, это такой метод, который нужно использовать не по всякому заурядному случаю. Тем не менее он может внести свою лепту, быть полезным в деле пресечения коррупционных действий.
Специалистов это заявление президента должно было несколько удивить: Медведев как профессиональный юрист не может не знать, насколько закон о парламентских расследованиях является препятствием для этих самых расследований.
Спикер Совета Федерации Сергей Миронов сообщил то, что для многих является очевидным: волна борьбы с коррупцией затронула в лучшем случае только тех, кого легко арестовать и посадить:
– Хотя деятельность правоохранительных органов в сфере противодействия коррупции активизировалась, среди осужденных за коррупционные преступления преобладают мелкие взяточники. Подавляющее большинство доказанных в суде сумм взяток – от 500 рублей до 3 тысяч рублей. Фактически сохраняется тенденция отлова так называемой мелкой коррупционной рыбешки, а акулы от коррупции остаются, к сожалению, безнаказанными. В нынешнем году были обнародованы сведения о доходах и имуществе федеральных и региональных государственных служащих и членов их семей. В результате мы узнали, что очень многие чиновники – нищие по сравнению со своей супругой либо супругом. Причем эта закономерность просматривается независимо от ветви или уровня власти. Думаю, нам пора вводить в законодательство принцип, по которому бремя обоснования законности полученных доходов и имущества должно лежать на государственном служащем.
Некоторые представители региональных властей умудрились выступить с пылкими заявлениями, при этом практически не упомянув саму тему заседания. Например, это вполне удалось председателю парламента Чечни Дукувахе Абдурахманову:
– Два дня мы проводим не в кабинетах, не принимая законы или рассматривая их проекты, а мы проводим свое время с населением. Есть подготовленные мероприятия в районе – мы идем на эти мероприятия, есть партийное мероприятие – мы идем туда; культурного, социального значения – нет разницы. Если нет этих мероприятий, то депутаты идут и сами готовят мероприятия и с населением работают. Работают не только в соблюдении этических стандартов - на патриотизм работаем! Я заявляю, что у нас – у руководства Чеченской республики, у президента Кадырова, у команды, которая руководит республикой – хватит и мужества, и воли, чтобы в ближайший период абсолютно минимизировать вот это явление в нашем регионе.
Директор российского отделения международной организации Transparency International Елена Панфилова считает, что в России бороться с коррупцией не готовы ни верхи, ни низы:
– Мы можем констатировать, что у нас есть тут очевидное логическое противоречие. Общество на самом деле не очень хочет этой самой борьбы с коррупцией на бытовом уровне: все, в общем-то, хотели бы, чтобы какие-то невинные, с точки зрения обывателя, способы решить свои проблемы с помощью взятки остались. Но при этом общество очень хочет, чтобы были наказаны, посажены, лишены вот этих несметных богатств самые видные коррупционеры – с его, общества, точки зрения. А в то же время власть хочет как раз обратного. Она хочет, чтобы низовой коррупции стало как можно меньше. Она ею вроде как активно занимается. Зачищается вот это поле, где у нас находятся муниципалитеты, врачи, учителя, сотрудники ГИБДД, пожарники и так далее. Но при этом – не сметь трогать самую большую коррупцию! Там уже такие большие интересы, такие большие политические риски, а тронь – может многое посыпаться...
Тем не менее, по словам Елены Панфиловой, у Дмитрия Медведева явно прослеживается намерение предложить для борьбы с коррупцией нечто новое, тогда как у основной части правящего российского класса такого желания нет вообще.
– Очевидно, что нынешним состоянием борьбы с коррупцией, противостояния коррупции не доволен никто. Ни наши граждане, которые считают коррупцию одной из самых серьезных проблем, самых больших вызовов нашему государству, ни, наверное, чиновники, ни сами коррупционеры. Пока никаких значимых успехов в этом направлении я отметить не могу. Зачастую сама по себе деятельность по противодействию коррупции сводится лишь к энергичному написанию бумажек – в том числе документов, нормативных актов; что необходимо, конечно. А также – в проведении всякого рода круглых столов, совещаний, что тоже, может быть, и не вредно, но само по себе не является эффективным средством противодействия.
По словам президента России, тем не менее за коррупцию теперь стали наказывать чаще. Этому, по мнению главы государства, способствовали некоторые изменения в законодательстве, а также волна публикаций сведений о доходах самых разных чиновников. Дмитрий Медведев считает, что граждане должны делать выводы из этих публикаций, а в самых тяжелых случаях свое слово должен говорить парламент:
– В Федеральном Собрании регулярно выступают министры, вице-премьеры; перед Думой, в соответствии с конституцией, выступает председатель правительства. Мы законодательно закрепили обязанность исполнительной власти регионов отчитываться перед региональными парламентами. Муниципальные советы также получили право оценивать работу исполнительных структур местного самоуправления. Я думаю, что процедуры эти целесообразно использовать для выявления злоупотреблений. Ну, и конечно, институт парламентского расследования, он, в общем, у нас используется пока не так активно, как, наверное, требовалось бы. Конечно, это такой метод, который нужно использовать не по всякому заурядному случаю. Тем не менее он может внести свою лепту, быть полезным в деле пресечения коррупционных действий.
Специалистов это заявление президента должно было несколько удивить: Медведев как профессиональный юрист не может не знать, насколько закон о парламентских расследованиях является препятствием для этих самых расследований.
Спикер Совета Федерации Сергей Миронов сообщил то, что для многих является очевидным: волна борьбы с коррупцией затронула в лучшем случае только тех, кого легко арестовать и посадить:
– Хотя деятельность правоохранительных органов в сфере противодействия коррупции активизировалась, среди осужденных за коррупционные преступления преобладают мелкие взяточники. Подавляющее большинство доказанных в суде сумм взяток – от 500 рублей до 3 тысяч рублей. Фактически сохраняется тенденция отлова так называемой мелкой коррупционной рыбешки, а акулы от коррупции остаются, к сожалению, безнаказанными. В нынешнем году были обнародованы сведения о доходах и имуществе федеральных и региональных государственных служащих и членов их семей. В результате мы узнали, что очень многие чиновники – нищие по сравнению со своей супругой либо супругом. Причем эта закономерность просматривается независимо от ветви или уровня власти. Думаю, нам пора вводить в законодательство принцип, по которому бремя обоснования законности полученных доходов и имущества должно лежать на государственном служащем.
Некоторые представители региональных властей умудрились выступить с пылкими заявлениями, при этом практически не упомянув саму тему заседания. Например, это вполне удалось председателю парламента Чечни Дукувахе Абдурахманову:
– Два дня мы проводим не в кабинетах, не принимая законы или рассматривая их проекты, а мы проводим свое время с населением. Есть подготовленные мероприятия в районе – мы идем на эти мероприятия, есть партийное мероприятие – мы идем туда; культурного, социального значения – нет разницы. Если нет этих мероприятий, то депутаты идут и сами готовят мероприятия и с населением работают. Работают не только в соблюдении этических стандартов - на патриотизм работаем! Я заявляю, что у нас – у руководства Чеченской республики, у президента Кадырова, у команды, которая руководит республикой – хватит и мужества, и воли, чтобы в ближайший период абсолютно минимизировать вот это явление в нашем регионе.
Директор российского отделения международной организации Transparency International Елена Панфилова считает, что в России бороться с коррупцией не готовы ни верхи, ни низы:
– Мы можем констатировать, что у нас есть тут очевидное логическое противоречие. Общество на самом деле не очень хочет этой самой борьбы с коррупцией на бытовом уровне: все, в общем-то, хотели бы, чтобы какие-то невинные, с точки зрения обывателя, способы решить свои проблемы с помощью взятки остались. Но при этом общество очень хочет, чтобы были наказаны, посажены, лишены вот этих несметных богатств самые видные коррупционеры – с его, общества, точки зрения. А в то же время власть хочет как раз обратного. Она хочет, чтобы низовой коррупции стало как можно меньше. Она ею вроде как активно занимается. Зачищается вот это поле, где у нас находятся муниципалитеты, врачи, учителя, сотрудники ГИБДД, пожарники и так далее. Но при этом – не сметь трогать самую большую коррупцию! Там уже такие большие интересы, такие большие политические риски, а тронь – может многое посыпаться...
Тем не менее, по словам Елены Панфиловой, у Дмитрия Медведева явно прослеживается намерение предложить для борьбы с коррупцией нечто новое, тогда как у основной части правящего российского класса такого желания нет вообще.