СУХУМИ---Одним из козырей, которые обычно выкладывает Абхазия перед мировым сообществом, является то, что в Абхазии есть все же достаточно зрелое гражданское общество, независимая пресса. Но до настоящей свободы слова у нас, конечно, далеко. Она, как и когда-то был советский воинский контингент в Афганистане, – “ограниченная”.
Едва только в феврале подтвердилась январская “утечка информации” в российское ИА REGNUM о том, что премьер-министром Абхазии назначается Сергей Шамба, среди журналистов негосударственных СМИ республики воцарилось оживление: неужто теперь прервется многолетняя традиция “не пущать” их на заседания кабинета министров? Ведь Сергея Мироновича давно знали как самого открытого и готового к общению госчиновника высшего ранга в Абхазии. Впрочем, скептики возражали: “система” не допустит. В марте Шамба на пресс-конференции без колебаний ответил на вопрос журналиста, что заседания кабинета министров теперь будут освещать не только государственные, но и другие СМИ – как это происходит в парламенте.
Но вот состоялось одно заседание правительства, на котором присутствовали представители негосударственных газет и телевидения, а после этого их ждал неприятный сюрприз. Было объявлено, что “мест в зале не хватает”, хотя телекартинка свидетельствовала об обратном, и “негосудартвенные” теперь будут приглашаться только на брифинги после заседания кабинета министров.
Первый такой брифинг провел сам премьер-министр, другой – министр экономики Кристина Озган, а последний, в пятницу 30 июля, – вице-премьер Александр Страничкин. Но, судя опять же по телекартинке, журналисты на него попросту не пришли, или их пришло так мало, что было неловко их показывать.
А ведь как, наверное, красиво все представлялось авторам идеи – все как международных брифингах: представитель кабинета министров стоит за узкой тумбочкой-кафедрой, журналисты вытянулись полукругом и строчат что-то в своих блокнотах.
Но журналисты восприняли “новый формат” так, что их “кинули”. И рассуждают: то ли “низы”, т.е. министры, возроптали, то ли “верхи” в лице президента и вице-президента “поправили”, то ли то и другое вместе. А может, и сам премьер тоже не так уж рвался к этой самой прозрачности.
Членов кабинета министров можно понять. Во время заседания всякое бывает: то чьи-то интересы схлестнутся, то кто-то на кого-то “наедет”. А тут еще склонность иных журналистов, как выразился один министр, писать обо всем в жанре фельетона.
В парламенте, понятно, есть оппозиционные депутаты, которые заинтересованы в максимальной гласности. Да и вообще гораздо больше людей, охочих до пиара. А министрам оно надо?
Но и журналисты не хотят играть по навязываемым им правилам и изображать массовку, задавая “уточняющие вопросы”. Ведь все, что докладывал Страничкин на брифинге, легко можно было прочесть вскоре в сообщении “Апсныпресс”. Они-то хотели совсем другого: не сообщать счет состоявшегося “матча”, а видеть его и иметь возможность рассказать о нем обществу во всех деталях, красках.