Во французском Довилле 18-19 октября прошла встреча лидеров Франции, Германии и России. Николя Саркози, Ангела Меркель и Дмитрий Медведев обсуждали множество проблем – от отношения к иранской ядерной программе до возможности для россиян ездить в Европу без виз.
Франко-российско-германский саммит напомнил многим экспертам встречи лидеров трех стран в середине 2000-х, когда Путин, Ширак и Шредер совместно выступали против начала Соединенными Штатами и их союзниками войны в Ираке. С тех пор, однако, ситуация изменилась. Россия и сама успела повоевать с Грузией, заслужив осуждение Евросоюза, но на сегодняшней встрече было видно, что Медведев, Меркель и Саркози относятся друг к другу как минимум дружелюбно. Российский президент заявил, что его страна заинтересована в налаживании контактов с НАТО и участии в определении параметров европейской безопасности:
– Мы говорили о сотрудничестве между Россией и НАТО. Это важный разговор, содержательный и полезный. И здесь хотел бы объявить о том, что я поеду на саммит Россия-НАТО, который состоится 20 ноября в Лиссабоне. Мне кажется, это будет способствовать нахождению должных компромиссов и в целом развитию диалога между РФ и Североатлантическим альянсом. Мы говорили о партнерстве для модернизации. Мы говорили о безвизовом общении. Вопрос архитектуры европейской безопасности, как я уже сказал, был тоже в центре внимания. Мы считаем, что здесь нужно работать и дальше. Есть целый ряд идей, включая и российскую идею договора европейской безопасности.
С другой стороны, по словам Дмитрия Медведева, Москва пока не готова дать согласие на участие в создании европейской системы противоракетной обороны:
– В целом, конечно, эта тема нас заботит. Мы вчера ее обсуждали. Мы услышали то, что нам говорится в отношении идеи подключения России к глобальной ПРО. Эта тема была предложена и в повестку дня наших отношений с НАТО. Сейчас мы оцениваем идею этого предложения. Но, я думаю, что и само НАТО должно понять, в каком плане они видят присоединение России к этой системе, что это даст, в каком ключе могут быть достигнуты соглашения и как дальше работать. Вот только исходя из оценки этого предложения, мы и сможем дать ответ о том, как мы будем дальше работать применительно к идее европейской ПРО.
Николя Саркози действительно вел себя с Медведевым по-дружески. Они называли друг друга по имени, и, говоря о российско-грузинском конфликте, в улаживании которого Саркози принял самое непосредственное участие, французский президент был очень сбалансированным:
– Мы должны продолжать обсуждение этой темы спокойно, с привлечением способов дипломатии, в частности, решать вопросы о возвращении пленных. Также грузинские власти должны дать обещание не прибегать к использованию силы, а наши российские друзья – допустить европейских наблюдателей.
Кроме того, Николя Саркози нарисовал довольно смелую картину сосуществования России и Европы в относительно близком будущем:
– Мы пытаемся понять друг друга, каждый из нас старается понять проблемы другого. Что важно для русских, немцев и французов, так это то, что мы продвигаемся в этом вопросе – разумно и с достаточной скоростью. Моя точка зрения такова, что через 10-15 лет картина будет такой: совместное экономическое пространство России и Евросоюза со свободой перемещения, с отменой визовых ограничений и общей концепцией безопасности.
Так состоится ли новый франко-германо-российский альянс и будет ли он сделан в пику Соединенным Штатам? Президент Института стратегических оценок Александр Коновалов считает, что да:
– Безусловно, такой внешне необычное совещание на уровне лидеров России, Германии и Франции – это продолжение наметившейся в Европе тенденции. Это желание не то, чтобы дистанцироваться от США, но создать некоторый альтернативный центр, который мог бы уравновешивать гигантское американское влияние. И такой центр, конечно, немыслим без России. Россия с удовольствием хотела бы в этом участвовать. Так что, встречи в таком формате будут продолжаться. Они будут не антиамериканскими, но они явно направлены на то, чтобы несколько изменить архитектуру безопасности.
Однако в такой структуре, как НАТО, интересы США и Европы спаяны довольно тесно, и здесь разногласий между союзниками не намечается. Заинтересована ли Россия встроиться в этот союз, пусть не в качестве члена, но как реальный партнер? Главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов сомневается в том, что сейчас это возможно:
– Визит Медведева на саммит НАТО символичен, но на самом деле не уникален. Между прочим, в период наибольшего напряжения в 2008 году Путин тоже ездил на саммит в Бухарест и выступил там. Тогда, правда, это был символ, скорее, с обратным знаком. Сейчас атмосфера явно изменилась, но я не думаю, что после этого саммита последует какое-то качественное преображение повестки дня. Да, наверное, будет обсуждаться совместное ПРО, но в отношениях России и НАТО мы имеем дело с двумя неопределенностями. Первая – это неясность, куда дальше будет двигаться Россия. С другой стороны, НАТО - это тоже полная неопределенность. Стратегическая концепция, которая будет принята в ноябре на саммите, по сути таковой не является. В концепцию в очередной раз соберут всевозможные задачи: от защиты территорий стран-членов до противодействия новым угрозам типа пиратства или кибертерроризма.
Практически каждый российский лидер на протяжении последних 20 лет обиняками намекал, что Россия хотела бы быть к НАТО поближе. Но для этого, говорят эксперты, Москве нужно перестать играть на противоречиях Европы и США и стать ближе к евроатлантическому союзу в вопросах демократии и прав человека.
– Мы говорили о сотрудничестве между Россией и НАТО. Это важный разговор, содержательный и полезный. И здесь хотел бы объявить о том, что я поеду на саммит Россия-НАТО, который состоится 20 ноября в Лиссабоне. Мне кажется, это будет способствовать нахождению должных компромиссов и в целом развитию диалога между РФ и Североатлантическим альянсом. Мы говорили о партнерстве для модернизации. Мы говорили о безвизовом общении. Вопрос архитектуры европейской безопасности, как я уже сказал, был тоже в центре внимания. Мы считаем, что здесь нужно работать и дальше. Есть целый ряд идей, включая и российскую идею договора европейской безопасности.
С другой стороны, по словам Дмитрия Медведева, Москва пока не готова дать согласие на участие в создании европейской системы противоракетной обороны:
– В целом, конечно, эта тема нас заботит. Мы вчера ее обсуждали. Мы услышали то, что нам говорится в отношении идеи подключения России к глобальной ПРО. Эта тема была предложена и в повестку дня наших отношений с НАТО. Сейчас мы оцениваем идею этого предложения. Но, я думаю, что и само НАТО должно понять, в каком плане они видят присоединение России к этой системе, что это даст, в каком ключе могут быть достигнуты соглашения и как дальше работать. Вот только исходя из оценки этого предложения, мы и сможем дать ответ о том, как мы будем дальше работать применительно к идее европейской ПРО.
Николя Саркози действительно вел себя с Медведевым по-дружески. Они называли друг друга по имени, и, говоря о российско-грузинском конфликте, в улаживании которого Саркози принял самое непосредственное участие, французский президент был очень сбалансированным:
– Мы должны продолжать обсуждение этой темы спокойно, с привлечением способов дипломатии, в частности, решать вопросы о возвращении пленных. Также грузинские власти должны дать обещание не прибегать к использованию силы, а наши российские друзья – допустить европейских наблюдателей.
Кроме того, Николя Саркози нарисовал довольно смелую картину сосуществования России и Европы в относительно близком будущем:
– Мы пытаемся понять друг друга, каждый из нас старается понять проблемы другого. Что важно для русских, немцев и французов, так это то, что мы продвигаемся в этом вопросе – разумно и с достаточной скоростью. Моя точка зрения такова, что через 10-15 лет картина будет такой: совместное экономическое пространство России и Евросоюза со свободой перемещения, с отменой визовых ограничений и общей концепцией безопасности.
Так состоится ли новый франко-германо-российский альянс и будет ли он сделан в пику Соединенным Штатам? Президент Института стратегических оценок Александр Коновалов считает, что да:
– Безусловно, такой внешне необычное совещание на уровне лидеров России, Германии и Франции – это продолжение наметившейся в Европе тенденции. Это желание не то, чтобы дистанцироваться от США, но создать некоторый альтернативный центр, который мог бы уравновешивать гигантское американское влияние. И такой центр, конечно, немыслим без России. Россия с удовольствием хотела бы в этом участвовать. Так что, встречи в таком формате будут продолжаться. Они будут не антиамериканскими, но они явно направлены на то, чтобы несколько изменить архитектуру безопасности.
Однако в такой структуре, как НАТО, интересы США и Европы спаяны довольно тесно, и здесь разногласий между союзниками не намечается. Заинтересована ли Россия встроиться в этот союз, пусть не в качестве члена, но как реальный партнер? Главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов сомневается в том, что сейчас это возможно:
– Визит Медведева на саммит НАТО символичен, но на самом деле не уникален. Между прочим, в период наибольшего напряжения в 2008 году Путин тоже ездил на саммит в Бухарест и выступил там. Тогда, правда, это был символ, скорее, с обратным знаком. Сейчас атмосфера явно изменилась, но я не думаю, что после этого саммита последует какое-то качественное преображение повестки дня. Да, наверное, будет обсуждаться совместное ПРО, но в отношениях России и НАТО мы имеем дело с двумя неопределенностями. Первая – это неясность, куда дальше будет двигаться Россия. С другой стороны, НАТО - это тоже полная неопределенность. Стратегическая концепция, которая будет принята в ноябре на саммите, по сути таковой не является. В концепцию в очередной раз соберут всевозможные задачи: от защиты территорий стран-членов до противодействия новым угрозам типа пиратства или кибертерроризма.
Практически каждый российский лидер на протяжении последних 20 лет обиняками намекал, что Россия хотела бы быть к НАТО поближе. Но для этого, говорят эксперты, Москве нужно перестать играть на противоречиях Европы и США и стать ближе к евроатлантическому союзу в вопросах демократии и прав человека.