Труппа "Театра простодушных" – это шестнадцать детей и взрослых. У всех у них синдром Дауна. Режиссер театра утверждает, что они не играют, а живут на подмостках.
У входа в Театр.doc гостей встречает актер во фраке: здоровается, целует женщинам руки и приглашает в зал. Там начинается представление "Повесть о капитане Копейкине". Постановка идет всего час: за это время актеры успевают выступить сразу в нескольких ролях, режиссер театра Игорь Неупокоев тоже участвует в спектакле. У них нет декораций – только костюмы, нет актерской игры – они буквально живут на сцене. Выступающий Антон шепотом подсказывает всем слова, напоминает движения. После спектакля актеры обнимают зрителей, жмут им руки и спрашивают "А вы придете еще?"
У театра нет своего помещения, нет внешнего финансирования – только деньги, полученные от продажи билетов. Каждую неделю актеры вместе с родителями спешат на репетицию: библиотека бесплатно предоставляет им небольшой зал. Так сейчас они готовят к постановке "Маленькие трагедии" Пушкина. Все актеры знают по несколько ролей, могут друг друга заменить.
Антон, который репетирует роль слуги скупого рыцаря, тряпкой смахивает пыль со всего: даже шутя задевает своих товарищей.
– Не уходи со сцены сразу, Антон, – командует режиссер Неупокоев, - я хочу, чтобы зритель тебя подольше видел.
Он подбирает актерам нужную интонацию, учит их смотреть в глаза друг другу, выговаривать все слова:
– Растягивай буквы, когда люди говорят зло – это рваная речь. А когда по-доброму – то плавная, – терпеливо объясняет Неупокоев.
Витя, увлекшись игрой, в кульминационный момент ударяется головой о стену, а потом резко падает на колени. Режиссер машет руками и возмущается: "Я не могу этого видеть! Еще и об стенку грохнулся! Вставай! А хотя - полежи пока что, пусть Антон поиграет!"
Режиссер "Театра простодушных" Игорь Неупокоев в интервью корреспонденту Радио Свобода рассказал, с чего начинался их театр:
– Двенадцать лет назад в доме отдыха я познакомился с этими ребятами и мы с ними тогда поставили "Дюймовочку" - их мамы меня об этом попросили. Без планов на будущее. Мы сыграли, разъехались и, в общем, забыли об этом. Прошло больше двух лет. За это время я поработал в театрах в Минске, в Перми. Мне везде все не нравилось, я вернулся в Москву. А здесь никак не мог поступить в театр – меня не брали. И я вдруг вспомнил про этих своих знакомцев, и решил поставить с ними "Повесть о капитане Копейкине". У меня не было никаких мыслей о театре, амбиций, все как-то само пошло. И даже название появилось случайно – у первой статьи про нас был заголовок "Театр простодушных".
– Почему вы решили поставить именно "Повесть о капитане Копейкине"?
– Мне хотелось, чтобы они разыграли тему гоголевского маленького человека. Ведь главная его идея, что ненужные маленькие человечки зачем-то нужны, что у Бога не может быть ошибки. Для меня важна не только сюжетная линия, но и та часть смысла, которая относится к моим актерам, отражает их сущность. Так я понял, что я могу сказать людям со своими простодушными актерами.
– По-вашему, можно ли считать работу простодушных актерской игрой?
– Дети с таким диагнозом заканчивают школу и оказываются не у дел. У них ни работы, ни учебы, ни семьи. И тут они приходят в театр, и для них это становится смыслом жизни. У них имитации просто не может быть, они не понимают, что играют. Этим они и сильны. У них нет стеснения, у них все по-настоящему. Обычные актеры на сцене играют, имитируют жизнь, а эти пытаются себя включить в жизнь. Здесь наша основная цель - вступить в диалог с обществом. Мои актеры играют ради аплодисментов, они верят в них.
– Сложно ли работать с такими актерами, готовить их к выступлениям?
– Здесь есть несколько моментов. Например, я стараюсь, чтобы все слова актеры проговаривали настолько четко, насколько могут. Понятно, что у них не всегда это получается. Я видел на протяжении многих лет, что актер, играющий роль Копейкина, не очень четко говорит, и думал – это неважно. Потом мне посоветовали его заменить. А я решил: пусть он играет. Ведь именно он сделал эту роль. Опять же, например, нельзя, чтобы актеры делали все, что хотят, на сцене, но и нельзя их зажимать. Они должны знать свои мизансцены, но иметь возможность внутри них быть свободными.
– Обсуждаете ли вы с актерами смысл выбранного вами сценария?
– Я ничего им не объясняю, у нас "воды" и болтовни нет. Я могу только пояснить какую-то фразу, но не больше. Я им говорю о самых простых вещах, о том, что касается каждого лично. Сверхзадачу автора я не объясняю.
– Как вам кажется, они сами понимают ее?
– Конечно, понимают. Мы долго этим занимаемся, родители со своей стороны тоже им что-то объясняют.
– Как вы относитесь к своим актерам: как к друзьям или как к подопечным?
– Сначала у меня к ним было очень деловое, даже прагматическое отношение. Я даже тогда не называл их артистами. Для меня это были исполнители, которые здесь понадобились, которые нужны именно такие. У нас были только рабочие отношения. Постепенно все менялось. И теперь они стали мне как родные.
– Вы выходите на сцену, чтобы актерам было спокойнее, чтобы поддержать их или потому, что есть роль, с которой они не справятся?
– Тут и то, и другое. Все большие и сложные роли я вынужден брать на себя. Я бы с удовольствием пригласил хорошего артиста, но никто не будет бесплатно играть. Приходится самому. И это плохо для качества спектакля, потому что я не вижу, например, какой свет, я не понимаю, что с музыкой. Кто-то сказал "искусство – это чуть-чуть", то есть нужно здесь чуть-чуть больше или меньше. Если сделаешь еще чуть-чуть – уже не то. На этом "чуть-чуть" все и держится. Но я не могу наладить все так, как мне хочется, поскольку не вижу картину со стороны.
– Изменились ли актеры за годы работы в "Театре простодушных"?
– Мы играем по два спектакля в месяц, у нас регулярные репетиции каждую неделю. Сейчас мы уже привыкли к съемкам, поездкам, выступлениям. И это изменило самоощущение актеров, их статус. Родители выступающих сначала даже не хотели, чтобы называли их фамилии, они скрывали на работе, что у них ребенок с синдромом Дауна. Например, семья Макаровых такой была. Но теперь они уже не стесняются этого. И это я считаю самым важным изменением.
– Снимаются ли ваши актеры в фильмах?
– Да, снимаются многие. Все это началось как раз с Сережи Макарова, который играет капитана Копейкина. Он снялся в фильме "Старухи" Геннадия Сидорова. Фильм получил несколько премий на фестивале "Кинотавр". И после этого Сережа еще много снимался, пусть в маленьких ролях, но у выдающихся режиссеров. А на церемонии закрытия "Кинотавра" режиссер вывел на сцену Сережу, который сказал зрителям "Я вас всех так люблю!"
У входа в Театр.doc гостей встречает актер во фраке: здоровается, целует женщинам руки и приглашает в зал. Там начинается представление "Повесть о капитане Копейкине". Постановка идет всего час: за это время актеры успевают выступить сразу в нескольких ролях, режиссер театра Игорь Неупокоев тоже участвует в спектакле. У них нет декораций – только костюмы, нет актерской игры – они буквально живут на сцене. Выступающий Антон шепотом подсказывает всем слова, напоминает движения. После спектакля актеры обнимают зрителей, жмут им руки и спрашивают "А вы придете еще?"
У театра нет своего помещения, нет внешнего финансирования – только деньги, полученные от продажи билетов. Каждую неделю актеры вместе с родителями спешат на репетицию: библиотека бесплатно предоставляет им небольшой зал. Так сейчас они готовят к постановке "Маленькие трагедии" Пушкина. Все актеры знают по несколько ролей, могут друг друга заменить.
Антон, который репетирует роль слуги скупого рыцаря, тряпкой смахивает пыль со всего: даже шутя задевает своих товарищей.
– Не уходи со сцены сразу, Антон, – командует режиссер Неупокоев, - я хочу, чтобы зритель тебя подольше видел.
Он подбирает актерам нужную интонацию, учит их смотреть в глаза друг другу, выговаривать все слова:
– Растягивай буквы, когда люди говорят зло – это рваная речь. А когда по-доброму – то плавная, – терпеливо объясняет Неупокоев.
Витя, увлекшись игрой, в кульминационный момент ударяется головой о стену, а потом резко падает на колени. Режиссер машет руками и возмущается: "Я не могу этого видеть! Еще и об стенку грохнулся! Вставай! А хотя - полежи пока что, пусть Антон поиграет!"
"Театр простодушных"
Режиссер "Театра простодушных" Игорь Неупокоев в интервью корреспонденту Радио Свобода рассказал, с чего начинался их театр:
– Двенадцать лет назад в доме отдыха я познакомился с этими ребятами и мы с ними тогда поставили "Дюймовочку" - их мамы меня об этом попросили. Без планов на будущее. Мы сыграли, разъехались и, в общем, забыли об этом. Прошло больше двух лет. За это время я поработал в театрах в Минске, в Перми. Мне везде все не нравилось, я вернулся в Москву. А здесь никак не мог поступить в театр – меня не брали. И я вдруг вспомнил про этих своих знакомцев, и решил поставить с ними "Повесть о капитане Копейкине". У меня не было никаких мыслей о театре, амбиций, все как-то само пошло. И даже название появилось случайно – у первой статьи про нас был заголовок "Театр простодушных".
– Почему вы решили поставить именно "Повесть о капитане Копейкине"?
– Мне хотелось, чтобы они разыграли тему гоголевского маленького человека. Ведь главная его идея, что ненужные маленькие человечки зачем-то нужны, что у Бога не может быть ошибки. Для меня важна не только сюжетная линия, но и та часть смысла, которая относится к моим актерам, отражает их сущность. Так я понял, что я могу сказать людям со своими простодушными актерами.
– По-вашему, можно ли считать работу простодушных актерской игрой?
– Дети с таким диагнозом заканчивают школу и оказываются не у дел. У них ни работы, ни учебы, ни семьи. И тут они приходят в театр, и для них это становится смыслом жизни. У них имитации просто не может быть, они не понимают, что играют. Этим они и сильны. У них нет стеснения, у них все по-настоящему. Обычные актеры на сцене играют, имитируют жизнь, а эти пытаются себя включить в жизнь. Здесь наша основная цель - вступить в диалог с обществом. Мои актеры играют ради аплодисментов, они верят в них.
– Сложно ли работать с такими актерами, готовить их к выступлениям?
– Здесь есть несколько моментов. Например, я стараюсь, чтобы все слова актеры проговаривали настолько четко, насколько могут. Понятно, что у них не всегда это получается. Я видел на протяжении многих лет, что актер, играющий роль Копейкина, не очень четко говорит, и думал – это неважно. Потом мне посоветовали его заменить. А я решил: пусть он играет. Ведь именно он сделал эту роль. Опять же, например, нельзя, чтобы актеры делали все, что хотят, на сцене, но и нельзя их зажимать. Они должны знать свои мизансцены, но иметь возможность внутри них быть свободными.
– Обсуждаете ли вы с актерами смысл выбранного вами сценария?
– Я ничего им не объясняю, у нас "воды" и болтовни нет. Я могу только пояснить какую-то фразу, но не больше. Я им говорю о самых простых вещах, о том, что касается каждого лично. Сверхзадачу автора я не объясняю.
– Как вам кажется, они сами понимают ее?
– Конечно, понимают. Мы долго этим занимаемся, родители со своей стороны тоже им что-то объясняют.
– Как вы относитесь к своим актерам: как к друзьям или как к подопечным?
– Сначала у меня к ним было очень деловое, даже прагматическое отношение. Я даже тогда не называл их артистами. Для меня это были исполнители, которые здесь понадобились, которые нужны именно такие. У нас были только рабочие отношения. Постепенно все менялось. И теперь они стали мне как родные.
– Вы выходите на сцену, чтобы актерам было спокойнее, чтобы поддержать их или потому, что есть роль, с которой они не справятся?
– Тут и то, и другое. Все большие и сложные роли я вынужден брать на себя. Я бы с удовольствием пригласил хорошего артиста, но никто не будет бесплатно играть. Приходится самому. И это плохо для качества спектакля, потому что я не вижу, например, какой свет, я не понимаю, что с музыкой. Кто-то сказал "искусство – это чуть-чуть", то есть нужно здесь чуть-чуть больше или меньше. Если сделаешь еще чуть-чуть – уже не то. На этом "чуть-чуть" все и держится. Но я не могу наладить все так, как мне хочется, поскольку не вижу картину со стороны.
– Изменились ли актеры за годы работы в "Театре простодушных"?
– Мы играем по два спектакля в месяц, у нас регулярные репетиции каждую неделю. Сейчас мы уже привыкли к съемкам, поездкам, выступлениям. И это изменило самоощущение актеров, их статус. Родители выступающих сначала даже не хотели, чтобы называли их фамилии, они скрывали на работе, что у них ребенок с синдромом Дауна. Например, семья Макаровых такой была. Но теперь они уже не стесняются этого. И это я считаю самым важным изменением.
– Снимаются ли ваши актеры в фильмах?
– Да, снимаются многие. Все это началось как раз с Сережи Макарова, который играет капитана Копейкина. Он снялся в фильме "Старухи" Геннадия Сидорова. Фильм получил несколько премий на фестивале "Кинотавр". И после этого Сережа еще много снимался, пусть в маленьких ролях, но у выдающихся режиссеров. А на церемонии закрытия "Кинотавра" режиссер вывел на сцену Сережу, который сказал зрителям "Я вас всех так люблю!"