За что из Гарварда отчислили 60 студентов
Из Гарварда на днях временно отчислили больше шестидесяти студентов – событие беспрецедентное в новейшей истории высшей школы. Однако общественная дискуссия, сопровождавшая этот скандал, выходит далеко за рамки образования. Она показала, как неустойчивы современные представления об интеллекте и как легко мы готовы расстаться с качествами, которые веками определяли собственно человеческое в нас.
Скандал начался весной прошлого года – собственно, тогда состоялся итоговый экзамен по курсу «Введение в Конгресс» (нечто вроде обществознания), результаты которого вызвали подозрения у преподавателей и университетской администрации. Экзамен проводился в форме домашнего сочинения, при написании которого можно было пользоваться любыми источниками. Единственное, что запрещалось, – это консультироваться с кем-либо при написании текста.
Тема у сочинения была такая (перевожу коряво, но дословно): «Присутствие лоббистских структур делает Конгресс более представительным или менее представительным?» Вопрос, на мой вкус, довольно интересный. Конгресс – двухпалатное собрание представителей, которые представляют интересы избирателей. Лоббистские группы, действующие в парламентских кругах, тоже представляют чьи-то интересы. Студенты должны были решить, усиливают ли эти группы представительность Конгресса как законодательного органа. Ответ, в общем, очевиден. Только он у каждого будет свой. Я, например, сказала бы «нет» и строила бы аргументацию на понятии равенства. Человек иных убеждений рассуждал бы по-другому. Экзаменаторов интересовал, собственно, ход рассуждения.
Экзамен сдавали 279 студентов. Из них 125 предстали впоследствии перед специальной комиссией по расследованию плагиата и прочей академической нечистоплотности. 60 временно отчислили. Еще к некоторому количеству учащихся применили другие наказания.
Подозрения возникли потому, что часть сочинений оказались между собой очень похожими. Расследование выяснило, что студенты, несмотря на однозначное требование самостоятельности, совместно обсуждали, что бы им написать. Причем они этого даже не отрицали, а, напротив, организовали широкую кампанию в защиту «командной работы», и кампания эта быстро вышла за пределы гарвардской студенческой газеты Crimson. Заметки о скандале (впрочем, нейтральные) появились во всех национальных газетах. Но были и полемические публикации. Уже после того, как стало известно решение университетского руководства, Slate, к примеру, перепечатал сентябрьскую колонку своего колумниста Фархада Манджу, в которой тот доказывает, что студентов следует не наказывать, а хвалить за «командную работу».
Аргументирует он это просто: в «реальной жизни» все решения принимаются коллегиально, поэтому студенты, совместно выполнявшие задание, будут в конечном итоге лучше подготовлены. В качестве основного авторитета выступает Стив Джобс, который говорил, что офис компании Pixar был специально устроен таким образом, чтобы «сотрудникам приходилось постоянно сталкиваться друг с другом».
Ссылку на Стива Джобса как на последнюю инстанцию мудрости можно объяснить традиционным для американцев культом успеха. Логично прислушаться к мнению этого во всех отношениях выдающегося человека. Удивляет только, что апологет «командной работы» Манджу не замечает вопиющего внутреннего противоречия: он обосновывает ценность совместности, то есть обезличивания и деавторизации, приводя в пример человека, всю жизнь культивировавшего в себе прямо противоположные качества, а именно индивидуализм, личное усилие и умение придумать нечто радикально иное.
Но еще важнее вот какой вопрос: может ли командная работа вообще выступать в качестве модели для образования ума? Представьте на минуту, что мы рассуждаем не о людях, а о пчелах. У пчел повседневная совместная деятельность устроена куда сложнее, чем у человека разумного. Стоит ли в связи с этим считать их существами более образованными? Хуже того: достаточно ли слаженного взаимодействия роя, чтобы вообще заподозрить у каждого его представителя наличие ума? Любой зоолог скажет, что нет, сославшись на руководящую роль инстинкта.
Разум предполагает решение индивидуальных задач, тогда как «слаженная командная работа» решает задачи типичные, то есть, метафорически говоря, видовые. Разум создает iPhone, а слаженная командная работа – его пятнадцать по-разному брендированных вариантов. Жизнь без этих вариантов, разумеется, затруднительна. Но университет существует ради того, чтобы время от времени появлялись образцы для подражания. Поэтому на экзаменах там до сих пор требуется думать самому.
Отрадно, что Гарвард разделяет это убеждение. Удивительно, что этого не понимают студенты. Видимо, чтобы они об этом подумали, их и отстранили на год от занятий.
Скандал начался весной прошлого года – собственно, тогда состоялся итоговый экзамен по курсу «Введение в Конгресс» (нечто вроде обществознания), результаты которого вызвали подозрения у преподавателей и университетской администрации. Экзамен проводился в форме домашнего сочинения, при написании которого можно было пользоваться любыми источниками. Единственное, что запрещалось, – это консультироваться с кем-либо при написании текста.
Тема у сочинения была такая (перевожу коряво, но дословно): «Присутствие лоббистских структур делает Конгресс более представительным или менее представительным?» Вопрос, на мой вкус, довольно интересный. Конгресс – двухпалатное собрание представителей, которые представляют интересы избирателей. Лоббистские группы, действующие в парламентских кругах, тоже представляют чьи-то интересы. Студенты должны были решить, усиливают ли эти группы представительность Конгресса как законодательного органа. Ответ, в общем, очевиден. Только он у каждого будет свой. Я, например, сказала бы «нет» и строила бы аргументацию на понятии равенства. Человек иных убеждений рассуждал бы по-другому. Экзаменаторов интересовал, собственно, ход рассуждения.
Экзамен сдавали 279 студентов. Из них 125 предстали впоследствии перед специальной комиссией по расследованию плагиата и прочей академической нечистоплотности. 60 временно отчислили. Еще к некоторому количеству учащихся применили другие наказания.
Подозрения возникли потому, что часть сочинений оказались между собой очень похожими. Расследование выяснило, что студенты, несмотря на однозначное требование самостоятельности, совместно обсуждали, что бы им написать. Причем они этого даже не отрицали, а, напротив, организовали широкую кампанию в защиту «командной работы», и кампания эта быстро вышла за пределы гарвардской студенческой газеты Crimson. Заметки о скандале (впрочем, нейтральные) появились во всех национальных газетах. Но были и полемические публикации. Уже после того, как стало известно решение университетского руководства, Slate, к примеру, перепечатал сентябрьскую колонку своего колумниста Фархада Манджу, в которой тот доказывает, что студентов следует не наказывать, а хвалить за «командную работу».
Аргументирует он это просто: в «реальной жизни» все решения принимаются коллегиально, поэтому студенты, совместно выполнявшие задание, будут в конечном итоге лучше подготовлены. В качестве основного авторитета выступает Стив Джобс, который говорил, что офис компании Pixar был специально устроен таким образом, чтобы «сотрудникам приходилось постоянно сталкиваться друг с другом».
Ссылку на Стива Джобса как на последнюю инстанцию мудрости можно объяснить традиционным для американцев культом успеха. Логично прислушаться к мнению этого во всех отношениях выдающегося человека. Удивляет только, что апологет «командной работы» Манджу не замечает вопиющего внутреннего противоречия: он обосновывает ценность совместности, то есть обезличивания и деавторизации, приводя в пример человека, всю жизнь культивировавшего в себе прямо противоположные качества, а именно индивидуализм, личное усилие и умение придумать нечто радикально иное.
Но еще важнее вот какой вопрос: может ли командная работа вообще выступать в качестве модели для образования ума? Представьте на минуту, что мы рассуждаем не о людях, а о пчелах. У пчел повседневная совместная деятельность устроена куда сложнее, чем у человека разумного. Стоит ли в связи с этим считать их существами более образованными? Хуже того: достаточно ли слаженного взаимодействия роя, чтобы вообще заподозрить у каждого его представителя наличие ума? Любой зоолог скажет, что нет, сославшись на руководящую роль инстинкта.
Разум предполагает решение индивидуальных задач, тогда как «слаженная командная работа» решает задачи типичные, то есть, метафорически говоря, видовые. Разум создает iPhone, а слаженная командная работа – его пятнадцать по-разному брендированных вариантов. Жизнь без этих вариантов, разумеется, затруднительна. Но университет существует ради того, чтобы время от времени появлялись образцы для подражания. Поэтому на экзаменах там до сих пор требуется думать самому.
Отрадно, что Гарвард разделяет это убеждение. Удивительно, что этого не понимают студенты. Видимо, чтобы они об этом подумали, их и отстранили на год от занятий.