Системная отзывчивость

Эльвира Набиуллина, возглавив с июня Центральный банк России, вряд ли станет менять его политику радикально – примерно так можно представить первую реакцию финансовых рынков и их аналитиков на выдвижение президентом Владимиром Путиным кандидатуры бывшего министра экономического развития для освобождающегося вскоре поста председателя Банка России.

Новому руководству банка не придется, как его предшественникам три года назад, на пике финансового кризиса, принимать экстренные меры для спасения российской банковской системы. В отличие от Федеральной резервной системы США, российский Центральный банк не скупает регулярно ипотечные и государственные облигации, чтобы удерживать рыночные ставки по ним в стране на минимальных уровнях. Ему не нужно, как новому руководству Банка Японии, бороться с дефляцией – одной из главных причин многолетней стагнации третьей экономики мира. Или же, как Европейскому центральному банку, противостоять настойчивым призывам многих политиков срочно вернуться на долговые рынки, чтобы “проблемные” страны региона могли занимать на них деньги под более приемлемые проценты.

СТАВКИ И ЦЕНЫ

Главным инструментом финансовой политики любого центрального банка являются устанавливаемые им процентные ставки, которые и определяют текущую стоимость денег в экономике. В Европе, США или Японии базовые ставки центробанков остаются сегодня на исторических минимумах – от нуля до 0,75% годовых. Дело не только в стремлении этих банков стимулировать экономический рост за счет удешевления кредитов. Удерживать ставки на таких уровнях им позволяет минимальная инфляция. Например, в еврозоне она в январе не превысила 2% за год, в США – 1,6%, а в Японии вновь, уже восьмой месяц подряд, была отмечена дефляция – цены снизились к уровню января прошлого года на 0,3%.

В России текущий рост цен в разы выше: 7,1% – в январе, 7,3% – в феврале. И хотя многие эксперты прогнозируют его замедление вскоре, пока происходит обратное. В этих условиях требовать от Банка России, например, заметного снижения его ставки рефинансирования, мягко говоря, экономически неоправданно, отмечает руководитель департамента стратегического анализа российской аудиторско-консалтинговой компании “ФБК” Игорь Николаев.

Российскую инфляцию многие эксперты часто называют “немонетарной”, имея в виду, что она в меньшей степени, чем, скажем, в западных странах, зависит от общей динамики денежной массы, текущие объемы которой как раз и регулируют центральные банки. И едва ли не главным фактором такой инфляции считается ежегодная индексация тарифов естественных монополий, проявляющаяся для населения в тарифах на услуги ЖКХ.

Тарифная составляющая остается сегодня одним из драйверов инфляции, соглашается главный экономист инвестиционной компании “Уралсиб Кэпитал” Алексей Девятов. “По нашим оценкам, повышение этих тарифов в течение года на 10-15% добавляет годовой инфляции 1,5-2 процентных пункта”.

На эту сферу, определяющую фактически треть текущего роста цен в России, политика ее Центрального банка никак не распространяется, тарифы регулируются правительством. Сам же банк еще в 2011 году провозгласил своей целью постепенный переход к политике таргетирования инфляции, также постепенно сокращая свое активное участие в происходящем на валютном рынке. В частности, был расширен “валютный коридор” курса рубля, а объемы интервенций ЦБ на валютном рынке значительно сократились, что привело и к существенному замедлению темпов роста денежной массы в стране.

Скорее всего, эта политика будет продолжена и с приходом в Банк России г-жи Набиуллиной, предполагает Девятов. Если иметь в виду чисто монетарную ее составляющую, то определенные действия ЦБ, по оценкам “Уралсиб Кэпитал”, могут замедлить нынешний рост цен в стране примерно до 5% в год. “Однако для снижения его темпов до европейского уровня без ограничения роста регулируемых тарифов уже не обойтись", – заключает эксперт.

СТАВКИ И РОСТ ЭКОНОМИКИ

От Банка России ожидают и новых мер по расширению корпоративного кредитования в стране, которое по годовым темпам роста (15% в феврале) намного отстает от сегмента потребительских кредитов (39%). Меры простые – добиться снижения ставок по кредитам, сделав их таким образом более доступными бизнесу.

Вспомним, в течение 2011 года рост объемов кредитования компаний и предприятий в России, по данным Росстата, ускорился вдвое – с 13% в январе до 26% к концу декабря. Однако в 2012 году темпы роста корпоративного кредитования вновь замедлились до 13%. Отчасти эти перепады проявились и в динамике внутренних инвестиций в стране, то есть вложений компаний в собственное развитие, с которыми во многом ассоциируется и общий рост национальной экономики.

В 2011 году рост объемов внутренних инвестиций ускорился примерно с 3 до 8,3% – на фоне удвоения темпов роста корпоративного кредитования, однако в 2012 году, когда рост кредитов оказался вдвое меньшим, рост инвестиций замедлился лишь до 6,7%.

Доступность банковских кредитов – отнюдь не главный из факторов, ограничивающих предпринимательскую активность в стране, поясняет Игорь Николаев, – об этом свидетельствуют и результаты опросов руководителей самих предприятий, которые регулярно проводит тот же Росстат. На первые места в перечне таких факторов они выводят общую неопределенность экономической ситуации или нехватку финансовых ресурсов, слабый спрос на внутреннем рынке или высокий уровень налоговой нагрузки бизнеса. И только затем называются высокие ставки по банковским кредитам, продолжает Николаев. “Это приводит нас к простому выводу: будь, например, ставка рефинансирования Банка России не 8,25%, как сейчас, а, скажем, 7,5%, ничего, по большому счету, не изменилось бы”.

В общей структуре инвестиций российских компаний и предприятий в расширение бизнеса доля банковских кредитов невелика. По данным Росстата, она составляет примерно 8%, отмечает Алексей Девятов, и говорить о том, что уровень процентных ставок по банковским кредитам оказывает существенное влияние на общую динамику внутренних инвестиций, не приходится. 60% этих инвестиций составляют собственные средства предприятий и вложения их материнских структур.

“Поэтому снижение Центральным банком базовых ставок для банковской системы на половину или даже на целый процентный пункт вряд ли прибавит общему росту экономики за год более 0,2-0,3 процентного пункта, – продолжает Девятов. – По нашим текущим прогнозам, рост ВВП России в 2013 году составит 3,1% – после 3,4% в прошлом году. В случае “разумного” смягчения Центральным банком своей политики рост этот может оказаться лишь немногим больше – максимум 3,3-3,4%. Не стоит переоценивать возможности денежно-кредитной политики в этой сфере”.

В целом ресурсы Банка России по стимулированию роста экономики мерами монетарной политики весьма ограниченны, тогда как риски – инфляционные или для курса рубля – существенно больше, добавляет главный экономист по России и СНГ голландского банка ING Дмитрий Полевой. “Поэтому мы не ожидаем существенных изменений в политике Центрального банка России и после смены его руководства”.