Последний украинский блок-пост перед въездом на территорию так называемой Донецкой народной республики. До Донецка 25-30 километров. «Смотри, - говорит таксист, - здесь одни «бандерлоги» (так он называет жителей западных районов Украины) А на посту ДНР – местные жители. Это специально так сделано, чтобы ребята с обеих сторон не начали ходить друг другу в гости и вместе барагозить. Чтобы не подружились».
ДНРовские ополченцы стоят уже буквально через 800 метров. За бетонными плитами, уложенными на асфальте, стоят несколько мужичков в разномастном камуфляже с автоматами в руках. Над БМД развевается большой цветной флаг, на котором чье-то лицо. Ветер безжалостно рвет ткань – поэтому разобрать, чей же это портрет, мне не удается. Пока проверяют машину, выхожу и подхожу ближе. «Кто у вас на флаге?» - спрашиваю мужика в маске. «Неважно, чья там морда, - отвечает тот, как бы даже извиняясь, - главное – бить фашистов». Ветер на секунду стихает и я вижу, что на флаге – Сталин.
Через 50 метров от блок-поста вдоль дороги – прилавки рыбного рынка. Пустот не видно, все торговые места заняты – торгуют главным образом женщины.
У поворота на донецкий аэропорт, где понес серьезные потери батальон «Восток», заходим в ресторан у дороги выпить кофе. «А когда бандерлоги стреляли, вы работали», - спрашивает таксист официантку. «У нас никаких бандерлогов нет», - возмущенно отвечает девушка. - Вы бы лучше постмотрели, что днровцы делают: грабят, машины отнимают и угоняют. Бандиты». Таксист смущенно замолкает. Он – убежденный сторонник Антимайдана, но сейчас, похоже, с аргументами у него не очень.
О разбое говорят в городе на каждом углу. Люди с оружием врываются в магазины, выносят дорогостоящие товары, угоняют авто из салонов. Руководство ДНР обещает жестоко наказывать мародеров, но пока у него это не очень получается. На воскресном митинге в центре города народный губернатор Павел Губарев назвал грабителей мразями, и в очередной раз заявил о том, что с ними будет вестись беспощадная, по законом военного времени, борьба.
Иду в Городское управление внутренних дел. Саша, сотрудник, отвечающий за связи с общественностью, говорит, что количество разбойных нападений выросло на 50 процентов с сравнении с аналогичным периодом прошлого года. С января месяца зафиксировано уже 150 случаев, тогда как в 2013 их было всего 74. Вероятнее всего эта статистика отражает тенденцию, но не дает полной картины. Я познакомился с молодым человеком лет 25, жителем Пролетарского района, которого ограбили на улице ровно неделю назад. У девушки, которая была с ним, отобрали сумочку, у него самого – барсетку с бумажником и часы. Он не пошел подавать заявление, поскольку счел это пустой тратой времени.
Пришел за аккредитацией к начальнику пресс-службы правительства ДНР. Клавдия (так зовут женщину) говорит кому-то по телефону, что ей постоянно звонят из мест заключения и просят отправить их на фронт. А досидят они, дескать, свое потом, когда враг будет окончательно разбит. «Надо позвонить Безлеру (командир одного из подразделений ДНР), - задумчиво произносит она, - говорят, он собирает камикадзе».
«Нет, - объяснил мне сегодня очередной таксист, - здесь все равно подавляющее большинство - против Киева и того, что он делал и делает. А этих очень поддерживали в начале, но бардак, который они устроили, отвратил от них многих. Теперь уже хотят ни тех, ни этих.».
«А Россия нас не возьмет», - с тоской произнес он.
Донецкий дневник Андрея Бабицкого