"Россия, ведь это твоя агония"

"Донбасс восстанет, восстанет Донбасс. Услышь нас, Челябинск, услышь нас, Кавказ. Ни пяди не будет вам нашей земли, валите в Москву, москали", – задумчиво поет член "Единой России" Николай Расторгуев. Нет, политические взгляды лидера "Любэ", любимой группы Владимира Путина, не изменились. Клип смонтирован участниками украинской группы "Мирко Саблич".

Группе всего несколько месяцев, но клипы "Мирко Саблича" известны сотням тысяч зрителей YouTube. Переделывая российские и советские фильмы и мультфильмы, объединяя их с новейшими фото- и видеодокументами, участники "Мирко Саблича" говорят о злободневном – войне между Россией и Украиной. Главная их цель – контрпропаганда.

Ах, война, опять война,
Пришел с Востока Шайтан-сатана,
Шли в 41-м плечо к плечо,
Теперь Россия здесь палачом.

Лидер группы Мирко Саблич и его друзья не хотят выступать на сцене, рассказывать о себе, и даже отказываются публиковать свои фотографии, предпочитая полуанонимность. У них уже возникали проблемы с интернет-цензурой: тот самый "Гимн украинского Донбасса" был заблокирован на YouTube по требованию группы "Любэ", но удалось его отстоять.

О музыкальном ответе "Мирко Саблича" на российскую пропаганду рассказывает участник группы Евген Татарченко:

Евген Татарченко в программе "Культурный дневник"

– Мы молодая команда, группа украинцев, которые решили таким способом донести некоторые идеи, которые уже давно зрели в обществе, мы чувствуем необходимость их артикулировать.

– Как бы вы определили жанр "Мирко Саблича"? Это политическое кабаре, пародия, сатира?

– Мы назвали проект музыкально-публицистическим. Мы считаем, что посредством таких форм (они, очевидно, многим кажутся радикальными, но градус в нашей стране поднят на невероятно высокий уровень после последних событий оккупационной войны), мы можем внятно донести основные ощущения, царящие в украинском обществе.

– "Поющий дальнобойщик" – родственный вам проект? Вы знакомы с Вадимом Дубовским?

– Мы не знакомы, но, безусловно, знаем о нем. Прежде всего, говоря об этом жанре, мне бы хотелось вспомнить Антона Мухарского, который является родоначальником такого рода проектов в украинском культурном дискурсе. Его образ Ореста Лютого стал, по сути, триггером, который инициировал создание нашего проекта "Лютики".

– Вы участники Майдана? Возможно, среди вас есть и участники АТО?

– Мы совершенно мирные люди, живущие в стране, которая ведет защиту от оккупационной войны, и мы не можем оставаться равнодушными. Нас побуждает ощущение несправедливости, созерцание слез и горя, принесенных в нашу страну оккупационными действиями России. Но мы сами по себе люди мирные, мы не участвуем в боевых действиях, мы не умеем стрелять. Наше оружие – это слово.

– Ваши песни – ответ на российскую пропаганду?

– Мы считаем наш проект контрпропагандистским. Потребность ответить в песенной форме на пропаганду существует в украинском обществе, и мы это чувствуем. Мы просто не могли это не делать. Хотя мы сами не являемся музыкантами, авторы, которые пишут нам тексты, безусловно, имеют некоторый уровень профессионализма, но это все делается в основном на коленях. Формат этого проекта может меняться в зависимости от того, как сложатся обстоятельства. Как вы знаете, один из успешных наших роликов "Гимн украинского Донбасса" был заблокирован, и это вызвало среди некоторой части наших участников желание "уйти в подполье", ужесточить тексты и ужесточить методы донесения этих текстов до слушателей. Более мягкое крыло, к которому и Мирко Саблич себя относит, видит своей целевой аудиторией тех граждан Украины и России, которые понимают, в какую бездну тянут нас нынешние российские власти, как экзистенциально рассорили два некогда близких по духу и по пониманию жизни народа и как долго будут заживать раны этих невообразимых по своей глубине и по своей наглости событий 2014 года. Мы люди мирные, среди нас нет участников Майдана, мы люди абсолютно аполитичные, но когда приходят в твой дом и у тебя крадут часть территории, – я говорю о Крыме, Донетчине, Луганщине, – это просто не может оставлять равнодушными.

– Вы смотрите российскую телепропаганду?

– Конечно. Прежде всего мы должны расстаться со стереотипом, что интернет и свобода слова стали панацеей от зомбирования и пропаганды. В XXI веке пропаганду можно делать очень мастерски, тонко и тотально. Я считаю, что российские каналы показывают невероятный уровень пропаганды, очень скоординированной, очень просчитанной. У меня нет универсальных ответов на эту телепропаганду.

– Один из ответов – принятый сейчас в Украине закон о запрете российских сериалов и фильмов в Украине. Одобряете?

– Я не являюсь специалистом в этой сфере, но по ощущениям – мяч находится на украинской стороне. Все, что происходит на украинской территории, наша 23-летняя мягкость в крымском и в восточноукраинском вопросе, уровень толерантности, продемонстрированный украинским государством и гражданами по отношению к русскому языку, к русской культуре, не имеет аналогов. 23 года в Крыму было всего три или четыре украинских школы, и то проформа, в основном. То есть получается, что в свой дом ты приглашаешь и создаешь идеальные условия для гостей, которые потом ими пользуются. Вы сами видите результаты такой политики. Реакция украинского политикума может показаться чрезмерно резкой для русского либерального общества. Но само российское либеральное общество не может не удивлять своей страусиной позицией по отношению к оккупационной войне в Украине и по отношению к тысячам жертв. Украина не знала крови, за все эти 23 года у нас не пролилось ни капли крови, у нас не было внутренних конфликтов, украинцы не участвовали ни в каких внешних конфликтах, если не считать миротворческие миссии под эгидой ООН. В то же время российское общество уже имело прививку на кровь. Мы не были привиты к крови, к счастью или к сожалению. И мы видим калек, покалеченные судьбы, слезы матерей – и это не метафоры, это реальная жизнь. Эта боль должна резонировать, она находит ответ среди украинского общества. Но удивляет, насколько молчаливо-оппортунистски себя ведут иконы российского либерализма, я говорю о таких величинах, как Татьяна Толстая или Авдотья Смирнова, которые просто предпочитают молчать. Они взрастили в "Школе злословия" не одно поколение умных, критичных и самостоятельно мыслящих людей, а сейчас просто удивительно, насколько молчалива их позиция по отношению к грабежу их государством нашего государства.

– Вы работаете с готовым материалом для клипов, с советскими фильмами, с мультфильмами, даже с выступлениями группы "Любэ". Почему вы выбрали такой формат – клише советской и российской массовой культуры?

– Мы все взращены на этой культуре, если мы называем это культурой. И штампы впечатаны в сознание украинских граждан: не одно десятилетие, не одно поколение выросло на советской, а потом на постсоветской попсе. И идеологемы, которые существуют в нас, должны рушиться теми же методами, посыл должен быть сформулирован техникой, которая понятна слушателю. Мы не ставим новизну, авторство, креативность на первый план, наш проект все-таки музыкально-публицистический, и музыка – это лишь форма.

– Вы работаете только в интернете или готовы выступать и на эстраде?

– Нет, мы являемся камерным проектом, живем в разных частях Украины, коммуникацию ведем в основном посредством электронной связи, встречаемся редко и не являемся публичными людьми.

– Почему ваше видео было заблокировано на YouTube?

– Песня "Гимн украинского Донбасса" сделана на мотив известной песни "Любэ" "Комбат батяня". Правообладатели подали заявку на блокировку. Мы сделали видеоряд в такой форме, которая изображает солиста группы "Любэ", поющего этот текст. Такая провокационная форма, очевидно, подтолкнула правообладателей к блокировке канала. Мнения разделились среди участников нашей формации, более резкие люди хотят идти наперекор и пожертвовать каналом, но донести месседж этой песни и других песен, забыть о барьерах. У нас есть несколько остроумных полуфабрикатов, которые лежат на полке, и та часть группы хочет их реализовать, забыв о барьерах. Мирко Саблич придерживается более умеренных взглядов. Пока мы проглотили этот удар, но последующее такое действие от этого или какого-то другого правообладателя, наверное, будет означать крен в сторону жертвования каналом и выход в более сетевой формат распространения наших видео просто через слушателей.

– Вы выбрали группу "Любэ", потому что это любимая группа Владимира Путина?

– Нет, это совпадение. Дело в том, что текст и мелодия песни "Комбат батяня" очень точно ложится на текст, который мы написали. Тут творческое, а не идеологическое объяснение.

– А Михаил Пореченков, герой другого вашего клипа?

– Это просто не укладывается в голове. Миша, как можно приехать в Украину, где тысячи и миллионы поклонников, и стрелять под камеры по людям в чужой стране? Просто не хватает слов, чтобы сформулировать адекватную реакцию. Но мы постарались, авторы удачно сложили все кубики в этом ролике, и он получился удачным, очень мягким. Именно такой формат, с каким украинцы поздравили Пореченкова с днем рождения, и должен быть основным форматом "Мирко Саблича", по-моему.

– Что, на ваш взгляд, происходит с российским обществом? Многие говорят, что люди сведены с ума пропагандой, и это своего рода коллективное сумасшествие. Согласитесь с таким определением?

– Я глубоко убежден, что украинцы понимают состояние россиян очень тонко и очень глубоко. Мы долгие годы принадлежали к одному культурному и политическому объединению, на протяжении многих столетий украинцы составляли основополагающую часть Российской империи во всех отношениях. Поэтому украинцы как никто понимают состояние российского общества. И ответ украинцев будет тонок. Настолько тонко не могли выписать свой ответ грузины, которые всегда оставались "чужими". Украинцы же всегда россиянам как свои – до недавнего времени, по крайней мере. Свойскость позволяет украинцам видеть проблемы в российском обществе на 99,9%, очень тонко и глубоко.

– И какой вывод о состоянии российского общества вы делаете?

– Не хочется возвращаться к клише, что некоторое время можно обманывать какое-то количество людей, но нельзя обманывать всех долго. Невозможно в XXI веке такое массовое помутнение. Так быстро поменялись люди в Российской Федерации за такой короткий промежуток времени, и та истерия, которая льется на них каждый день из центральных средств массовой информации, которая искусственно подогревается людьми, некогда относивших себя к либеральной или, по крайней мере, думающей части общества, как резво и с каким упорством оно скатывается на животные, низменные инстинкты ненависти – просто диву даешься. Меня этот вопрос интересует, конечно, но меня прежде всего интересует то, что происходит с моей страной, ведь мы являемся жертвами этой политики, этой агрессивной мании войны миров.

– Вы говорили в прошедшем времени, что Россия и Украина принадлежали к одному объединению. Это объединение разорвано навсегда, больше его не будет?

– Сейчас есть инициатива в украинском обществе создать украинскую версию русского языка. Мне кажется, это очень симптоматичное предложение, оно говорит о том, что русскоязычные украинцы, которые стали вдруг "жидобандеровцами", которые не идентифицировали себя с украинским национализмом, вдруг почувствовали желание защитить свою страну. Мы видим тонкую прослойку среди российского либерального общества, которое подает нам руку прежде всего не помощи, а прощения, потому что прежде всего надо говорить о прощении. Столько зла, сколько принесла Российская Федерация в Украину за последние полтора года, не принес нам за многие десятилетия никто. Мне кажется, что связи разрушены, назад дороги нет. Я вижу слезы матерей, и это не метафора – это страшно. Страшно видеть, как хоронят молодых людей, которые погибли, защищая свою страну от кого, из-за чего? Из-за амбиций глобальной войны миров. И мы стали жертвой. Это цена амбиций? Я не культуролог, мне тяжело делать обобщения, но, по моему субъективному мнению, черта невозврата пройдена.