Российская Федерация готовится свернуть программу помощи вынужденным переселенцам с юго-востока Украины. С 1 ноября для украинцев отменен льготный режим пребывания в РФ, а пункты временного размещения будут принимать беженцев теперь только на 60 дней. Для региональных чиновников это означает, что придется "попросить" из гостиниц и санаториев семьи, с которыми они "нянчились" последние полтора года. Выгонять людей на улицу – неприятнейшая миссия, и власти отчаянно ищут другие варианты.
Типичная застройка военного городка Смуравьево в Псковской области
Мы идем по абсолютно тихой и невзрачной улице бывшего военного городка. Здесь, в Смуравьево, есть 120 пустых квартир, 50 из которых депутаты Гдовского района готовы хоть сейчас отдать беженцам с Украины. Я спрашиваю своих спутниц:
– Ну как вам?
Женщины пожимают плечами.
По выражению лиц я понимаю, что они не в восторге. Хотя щедрость гдовских властей нельзя не оценить: бери какую хочешь квартиру, недорого, на любой срок, с регистрацией. Непонятно только, что делать в этом лесу. Женщины с сомнением осматривают заброшенные строения, куда обязательно залезут их дети. Мужчины спрашивают, как тут с работой.
С работой – никак. Но километров за двадцать есть лесопилка, которая готова взять сразу 25 человек, агитирует депутат районного собрания Алексей Малов. На работу и с работы сотрудников возит служебный автобус, говорит он.
У гдовских властей свой интерес: пока нет нанимателей, оплачивать коммунальные услуги должен местный бюджет. Жилые дома в 12 км от Гдова достались району от Министерства обороны, и теперь квартиры раздают всем желающим. Для начала закрыли муниципальную очередь. Теперь депутаты предложили жилье беглецам с Донбасса – как только стало известно, что пункт временного пребывания в гостинице "Спорт" в Пскове придется закрывать.
Юля открыла двери возможным соседям
Смуравьево кажется отличным вариантом и областной власти – уж куда лучше, чем просто выставить людей на улицу. Сергей Логачев, заместитель председателя комитета по труду и занятости, ведет делегацию в гости к украинской семье, которая уже год как обосновалась в поселке. Юля, мама двоих детей, улыбаясь, встречает гостей на пороге. Ей нравится местная школа и соседи. Муж устроился на работу (та самая лесопилка), гражданство уже получили и теперь арендуют трехкомнатную квартиру по договору соцнайма. Пришлось, правда, переклеить обои и поменять сантехнику – все квартиры здесь требуют ремонта.
Женщины переглядываются: это расходы…
Украинцы-беженцы с большим сомнением рассматривают вариант переезда в заброшенный военный городок
После ухода военных в этом отрезанном от мира поселке живут человек пятьсот, не больше. Недалеко от бывшего КПП зияет черными оконными проемами заброшенный советский Дом культуры. Между жилыми "панельками" пустуют старые казармы. Ветхий асфальт сливается с газонами, доказывая, что о благоустройстве здесь забыли в момент ввода в эксплуатацию последней пятиэтажки. Чтобы переехать сюда жить, требуется отвага. Или отчаяние.
Один день для одного человека в пункте временного размещения обходится бюджету Российской Федерации в 800 рублей. В семье Светланы Мороз – четыре человека. Получается, что их комната в гостинице "Спорт", где мы встречаемся после поездки, стоит 96 тысяч рублей в месяц. Светлана зарабатывает 8500.
По официальным данным, в России в пунктах временного пребывания сегодня живут 16 418 граждан Украины. Это значит, что каждый месяц государство тратит порядка 400 млн рублей на содержание таких "убежищ".
Сразу после артобстрелов квартира в тихом Смуравьево действительно показалась бы раем
За полтора года через гостиницу "Спорт" в Пскове прошли 326 человек. Сегодня там остаются 23 человека, остальные разъехались кто куда – в Санкт-Петербург, где легче найти работу, на съемные квартиры или обратно на Донбасс. Едва не вернулась домой в период затишья на фронте и Женя Богатыр с мужем и тремя детьми. Но снова стали стрелять, и они остались в Пскове. А в конце ноября им сообщили, что гостиницу нужно покинуть. Их Попаснянский район не попал в список опасных территорий: "Федеральный бюджет не выделил на вас деньги".
"Я расплакалась", – рассказывает Евгения. Тогда ей, как многодетной матери, власти "пошли навстречу". При посредничестве администрации нашелся спонсор, который будет оплачивать семье съемное жилье до конца учебного года. А потом, говорит Женя, если война не кончится, у нас одна дорога – в Гдов.
Поиск жилья для беглецов с Донбасса – это не только вопрос цены аренды. Обязательно нужна регистрация для миграционного учета, а псковичи боятся прописывать съемщиков. Квартиры с регистрацией предложила одна строительная компания, но дорогие и без мебели.
Светлана Мороз, ее мама и сыновья
Светлана Мороз с пожилой мамой и двумя сыновьями уехала из Макеевки в июне 2014 года. "Тикали", как говорят украинцы с ударением на "а", под обстрелами: новошахтинский КПП, через который проезжал автобус, вскоре показали в новостях разбомбленным. Снаряд прилетел и во двор их дома, к счастью, уже после отъезда. Фотография попалась на глаза Светлане в интернете: "Так и торчит в клумбе".
– У вас что-нибудь или кто-нибудь остались там? – спрашиваю у Светы.
– Конечно. Сестры мои остались. Квартира осталась там.
– Диван, – добавляет семилетний Дима.
Его мама смеется. В Пскове у них нет своей мебели, и в перспективе ухода из гостиницы это еще одна проблема.
В отличие от семьи Богатыр, Светлана ехала в Россию с намерением стать гражданином России. Ее мама, Ирина Германовна, родилась в Костроме, а в 19 лет вышла замуж за военного и уехала с мужем на Украину. Она говорит: "Хочу восстановить гражданство".
Казалось бы, Ирина Светличная – идеальный клиент для программы добровольного переселения соотечественников.
– Мы-то думали, все быстренько произойдет, как они нам говорили, все будет в ускоренном темпе: через полгода вы станете гражданами России, – рассказывает Светлана. – В результате я пошла подавать документы по программе, а мне сказали: надо регистрацию на три года. Здрасьте, приехали! А где ж ее брать?
Без гражданства Ирина Германовна не может подтвердить инвалидность и не получает пенсию. Ее старшему внуку Данилу после приезда в Псков исполнилось 16 лет, а паспорта, российского или украинского, у него нет. Светлана беспокоится, что сын после 9-го класса не сможет ни продолжить учебу, ни устроиться на работу. Хотя какую-то "справку" ему пообещали выдать.
– Лишь бы документы сделали, а там мы уже… – вздыхает Ирина Германовна.
Мы же шли на референдум и голосовали с такой надеждой, что Путин нас заберет, как и Крым он забрал, мы голосовали в основном за Путина
Документы – самая существенная проблема вынужденных переселенцев. Если забыть о статусе, все остальное, материальное, становится намного проще. Можно найти работу, снять жилье – лишь бы не спрашивали про паспорт и регистрацию. Но спрашивают.
Недавно семье позвонили: приносите, мол, заявление на вступление в программу. Когда зашла речь о ликвидации ПВР, миграционная служба наконец решила, что регистрации в гостинице будет достаточно, чтобы начать процедуру получения гражданства. В ожидании люди потеряли полтора года.
Светлана Мороз прекрасно понимает, что рано или поздно гостиницу придется покинуть. Аренда однокомнатной квартиры в Пскове стоит от 6 до 9 тысяч рублей в месяц – как раз ее зарплата. Она усмехается: "Тогда поедем в Гдов!"
– Если выхода не будет, то это, конечно, лучший вариант. Жалко, они нас сразу туда не отвезли, – говорит Светлана.
Сразу после артобстрелов квартира в тихом Смуравьево действительно показалась бы раем. Полтора года спустя новый переезд – это новый стресс, как для детей, так и для взрослых. Единственная надежда его избежать – получить социальное жилье в Пскове. Очень слабая надежда.
Со дня приезда первых донбасских беженцев прошло полтора года. Государство потратило миллиарды рублей, оплачивая их проживание в гостиницах и санаториях. По данным ФМС, с апреля 2014 по ноябрь 2015 года в Россию с территории юго-востока Украины въехали 1 098 830 граждан. Заявление о предоставлении гражданства написали 134 659 человек. Остальным, возможно, российское государство при более близком знакомстве показалось не столь привлекательным. А скорее, созданные российским государством условия оказались чересчур сложны для простых людей, попавших в непростую ситуацию.
Светлана Мороз и ее мама ходили на референдум и голосовали за "Донецкую народную республику". Они искренне убеждены, что Донбасс уже никогда не будет украинским. "Там и деньги-то в основном уже российские", – рассказывают они.
– Мы же шли на референдум и голосовали с такой надеждой, что Путин нас заберет, как и Крым он забрал, мы голосовали в основном за Путина, – говорит Светлана.
Я спрашиваю, не возникает ли у них теперь ощущение, что Путин их бросил.
Они горячо уверяют, что нет.