Страх и недоверие в Крыму

На днях исполнился год со дня ареста в Крыму первого заместителя председателя Меджлиса крымско-татарского народа Ахтема Чийгоза. Ему наряду с другими активистами были предъявлены обвинения по так называемому "делу 26 февраля", которое многие правозащитники и представители крымско-татарского сообщества называют политически мотивированным. Местные СМИ практически не освещают процесс по этому делу. Исключение составляют крымские независимые журналисты и блогеры. Во многом это связано с тем, что после аннексии полуострова Россией в Крыму пропали практически все проукраинские и многие крымско-татарские медиа.

26 февраля 2014 года перед крымским парламентом состоялся масштабный митинг противников и сторонников отделения Крыма от России. В числе первых были крымские татары, представители Меджлиса и проукраинские активисты, им противостояли пророссийские активисты, которых организовали лидеры "Русского единства" во главе с Сергеем Аксёновым, который сейчас возглавляет крымское правительство. Из-за давки двое митингующих погибли, 79 человек, по данным следствия, получили телесные повреждения. Местные правоохранительные органы завели дело о массовых беспорядках.

Митинг в Симферополе 26 февраля

По обвинению в их организации был арестован первый заместитель председателя Меджлиса Ахтем Чийгоз, в участии в массовых беспорядках обвинили активистов Мустафу Дегерменджи, Али Асанова, Эскендера Кантемирова, Талята Юнусова и Эскендера Эмирвалиева. Защитником Ахтема Чийгоза стал российский адвокат Николай Полозов. На днях он заявил порталу "Крым.реалии", что его подзащитного содержат в ужасных условиях, кроме того, в изоляторе была попытка покушения на его жизнь.

Процесс по "делу 26 февраля" остается практически незамеченным крымскими СМИ, рассказал Радио Свобода независимый журналист, блогер Заир Акадыров. По его словам, за последние полтора года Крым покинули многие СМИ, работавшие здесь до аннексии. Среди них интернет-издания "Центр журналистских расследований", Крымское агентство "Новости", "События Крыма", Blackseanews, телеканал "Черноморка" и крымско-татарский телеканал АТР. Сам Заир Акадыров регулярно освещает заседания по "делу 26 января" в своем блоге. В середине января он был без объяснения причин задержан полицией возле здания Верховного суда Крыма. По словам Заира Акадырова, сотрудники ОМОНа силой затащили его в автомобиль, где ему пригрозили в случае сопротивления "надеть наручники и отвезти в подвал". Акадырову удалось выйти из машины, после чего его все-таки увели в отделение полиции и отпустили только после почти часового допроса. Заир Акадыров подал жалобы на полицейских, задерживавших его 15 января, в Следственный комитет и в прокуратуру.

​

Заир Акадыров рассказал Радио Свобода о "деле 26 февраля" и свободе слова в Крыму:

– Как вы полагаете, полиция задержала вас просто потому, что у них была некая разнарядка – проверять каждого десятого, или это было связано с какой-то вашей общественной деятельностью?

– Думаю, что они работали точечно. Возможно, они опасались каких-то непредвиденных ситуаций, поскольку в этот день в суде находилась прокурор Крыма, известная Наталья Поклонская. И меры безопасности были достаточно серьезными. Впервые я наблюдал, как огородили вход перед зданием суда, работали несколько сотрудников полиции в штатском. Возможно, моя персона у них вызвала какое-то подозрение. Более того, я скажу, что во время беседы мне капитан в участке сказал, что я у них проходили по базам 18 мая 2015 года, якобы я участвовали в автопробеге с крымско-татарскими флагами, и меня там задержали. Я сказал, что я не участвовал, а был как наблюдатель, поскольку узнал о том, что сотрудники ОМОНа задержали и доставили в участок около 50 участников автопробега. Я все фиксировал, выкладывал в блог видео и фотографии. И вот, видимо, с тех пор за мной наблюдали, видели меня на судебных заседаниях, но никаких претензий не предъявляли. А в этот раз по мне отработали. Но я считаю, что, скорее всего, не просто так. Видимо, я у них значусь в каких-то списках.

​

– Согласно моим наблюдениям, "дело 26 февраля" очень слабо освещается на каком-то таком федеральном уровне. Это приобретает в СМИ характер, скорее, локальной истории. А как она преподносится в крымских медиа?

– К сожалению, в крымских СМИ практически никакой огласки по этому делу нет. Если на первом, втором заседаниях присутствовали журналисты крымских информационных агентств, выкладывали новости на своих сайтах, то на одном из последних заседаний было всего два журналиста. Если я не ошибаюсь, это были представители "Комсомольской правды" и "Новой газеты". То есть это как раз центральные издания, а крымских почему-то не было, хотя этот процесс именно крымский, локальный, но имеет сейчас огласку за пределами Крыма. С чем это связано? Возможно, не заинтересованы либо потерпевшие, либо обвинители в том, чтобы была широкая огласка. Поскольку возникают вопросы к доказательной базе всего этого процесса.

События 26 февраля 2014 года происходили фактически на территории Украины, на тот момент Крым не был частью России, то есть находился под украинской юрисдикцией. Почему теперь это расследует российская правоохранительная система, непонятно. Есть мотивировка, что тогда пострадали граждане России. Но тогда возникает вопрос: как они могли быть гражданами России до аннексии полуострова? К тому же следствие считает организатором массовых беспорядков Ахтема Чийгоза. Но есть видео и фото, опубликованные в СМИ, из которых следует, что Чийгоз как раз сдерживал людей во время митинга. Видимо, все это сказывается на том, что ход процесса стараются не разглашать. На процессе запретили вести видео- и фотофиксацию, хотя, насколько я знаю, приезжали представители канала Russia Today, и им также отказали, хотя, казалось бы, это канал с мировым именем, которому открыты практически все двери, особенно на территории России или в Крыму. Не всегда в зал пускают всех родственников. Более того, адвокаты ходатайствуют о проведении трансляции в коридор или в какую-нибудь комнату в здании суда, но им также отказывают. Насколько я знаю, по причине якобы нежелания потерпевших "светиться" перед камерами, поскольку они опасаются угроз от обвиняемых и их родственников.

–​ Какие сейчас в Крыму есть более-менее независимые местные источники информации? Остались какие-то журналисты, сайты, газеты, которые подают события не с точки зрения федеральных властей?

– На данный момент официально аккредитован через МИД России один украинский телеканала – "Интер". Он считается здесь зарубежным телеканалом. А вообще за последние полтора года Крым покинули многие СМИ, работавшие здесь до аннексии. Я и сам по профессии журналист, занимал раньше должность главного редактора. Но многие, имеющие не федеральную точку зрения, коллеги сейчас находятся либо в тени, либо вообще перестали заниматься журналистской деятельностью, либо занимаются такой деятельностью, которая не показана публично. То есть они не выходят на эфиры, не выступают на публичных мероприятиях, пишут под псевдонимами, либо вообще покинули пределы Крыма, перебрались, к примеру, на материковую Украину, продолжают работать в Киеве, во Львове.

В Крыму есть определенные проблемы с освещением местных событий, невозможно проводить расследования, поскольку просто нет доступа к информационным ресурсам, да и всегда возникнут вопросы у определенных структур: на каком основании ты здесь работаешь, копаешь информацию, кто ты такой? Ведь если это не журналист из федерального СМИ, у органов возникает вопрос: не засланный ли это шпион? Поэтому, к сожалению, со свободой слова ситуация в Крыму сейчас достаточно плачевная. Вы, наверное, знаете, что еще год назад закрылся крымско-татарский телеканал АТР. Появился альтернативный провластный "Миллет", но опять-таки на нем не представлена вся палитра крымско-татарской среды. Сейчас остаются единицы бывших журналистов и общественников, а также представителей Меджлиса крымско-татарского народа, которые выкладывают у себя в фейсбуке информацию либо ведут какой-то блог.

–​ За пределами крымско-татарского сообщества "дело 26 февраля", по вашим наблюдениям, вызывает какой-то отклик, какой-то резонанс?

– Практически нет. Многие уже стали забывать, что оно есть. Я, например, не вижу какой-то оценки со стороны, скажем так, не крымско-татарского сообщества, с поддержкой или осуждением. Часто бывает непонимание. Допустим, общаешься в частных беседах с людьми, и они также удивлены, почему вообще этот процесс происходит, почему на скамье подсудимых, например, только крымские татары, то есть участники только одного митинга, почему со стороны потерпевших нет представителей крымско-татарского сообщества, а только представители "Русского единства", которые участвовали в противоположном митинге.

Если бы не фамилии арестованных (ведь среди них есть заместитель главы Меджлиса), если бы не участие известного адвоката Николая Полозова, если бы не участие прокурора Крыма, всемирно известной Натальи Поклонской, то, возможно, дело это вообще бы проходило достаточно тихо, не публично, без какой бы то ни было огласки. Но и сейчас процесс достаточно закрытый, в результате у людей, особенно из крымско-татарского сообщества, возникает какой-то страх, недоверие. Очень многие из крымских татар поддерживали те идеи, которые звучали на митинге 26 февраля 2014 года. А сейчас только боязнь и закрытость. Когда приезжают журналисты иностранных СМИ, многие попросту отказываются встречаться с ними, потому что боятся, что может после этого последовать давление со стороны правоохранительных органов.

–​ Не знаю, насколько это адекватная параллель, но мне вспоминается знаменитое "Болотное дело", также связанное с массовыми беспорядками, по которому до сих пор продолжают задерживать новых обвиняемых. В "деле 26 февраля" в этом смысле стабильная ситуация? Список задержанных пока не пополняется?

– Да, на данный момент есть три обвиняемых, которые находятся в следственном изоляторе, еще трое на свободе плюс два или три человека, если не ошибаюсь, уже получили постановление суда. Их условно приговорили к трем с половиной годам лишения свободы. Но, вместе с тем, есть один или два подозреваемых, которые сейчас находятся за пределами Крыма. Не исключено, что им также будут предъявлены обвинения уже после того, как будет вынесен приговор по нынешним подсудимым. Мне кажется, что это дело – это такой фактор давления. Ведь в митинге тогда участвовало более десяти тысяч человек. Если поднять сейчас фото, видеоархивы, то можно без труда вычислить каждого, кто там находился. И в случае, если человек где-то подозревается в чем-то, где-то он неугоден или неблагонадежен, то это дело может негативно повлиять на его репутацию. Возможно, этим делом могут шантажировать или оказывать давление, даже спустя два года с момента тех событий.