Референдум: инструмент для граждан или политиков?

В студии Свободной Европы журналист Василе Ботнару и его собеседники – социолог Дору Петруци и политический аналитик Игорь Боцан

Свободная Европа: Добрый день, дамы и гоcпода. Если вы соскучились по референдумам, то могу обрадовать: сейчас они пойдут косяками, один за другим. Но не потому, что ваше мнение что-то значит, просто там «наверху» политики хотят выяснить, чья «шапка» выше, и кто лучше умеет «прижимать к груди» любимый народ. Это тема сегодняшней беседы, в которой участвуют директор Института маркетинга и опросов IMAS Дору Петруци и исполнительный директор Ассоциации за демократию через участие Игорь Боцан.

Референдум – или плебисцит, кому как нравится – сегодня слово дня. И ничего плохого в этом нет, если бы политики, когда складывается безвыходное положение, действительно прислушивались к мнению народа – к Vox populi, на который они ссылаются столь часто. Но, увы, референдум звучит, скорее, как угроза, это как некий кран, который политики то открывают, то закрывают, пугая друг друга. Об этом предлагаю и поговорить сегодня – и не столько об угрозах, а просто мы попытаемся выяснить, что это за блюдо такое – референдум, и с чем его едят. Г-н Боцан, вы всю жизнь занимаетесь избирательными системами, кодексами о выборах. Чем референдум отличается от социологического опроса, любимого занятия г-на Петруци?

​

Игорь Боцан: Различие существенное. Опрос – это социологическое исследование, которое показывает картину общества. Для тех, кто умеет читать опросы, они крайне полезны, показательны, подсказывают, что следует делать дальше для того, например, чтобы завоевать симпатии граждан или решить какие-то конкретные проблемы. Что же касается референдума, то надо сказать, что это мощный политический инструмент, но который надо использовать здраво и разборчиво, потому что референдум референдуму рознь, ведь речь может идти о консультативном референдуме. Или, если иметь в виду нашу ситуацию, президент хочет инициировать ряд референдумов, но точно не объясняет, какие именно это референдумы.

Свободная Европа: Как известно, соцопросы не влекут за собой никаких последствий, политики или президент вольны принимать или не принимать их в расчет. А референдумы, вернее, их результаты, обязательны?

​Игорь Боцан: Смотря какие. Консультативные референдумы призваны помочь политикам принять верное решение, которое впоследствии не будет оспорено гражданами – если орган, который по Конституции имеет право объявить референдум, в нашем случае – парламент, одобряет результаты консультативного референдума, инициированного президентом, и даже пытается воплотить их в жизнь.

Свободная Европа: Но зачем существуют референдумы? Говорят, есть вопросы, которые на референдум не выносятся. Почему? Народ недостаточно компетентен, чтобы высказаться?

Игорь Боцан: Очень интересная ситуация сложилась в Великобритании, которая разъясняет, зачем нужны консультативные референдумы. В Великобритании – Брексит, который претворяется в жизнь – или который претворится – на основании итогов консультативного референдума. Политики не знали, как правильно ответить на вопрос: следует ли Великобритании оставаться и впредь в составе Европейского союза, или же будет лучше его покинуть? И решили обратиться к народу. Это был консультативный референдум, сегодня мы видим его последствия – но последнее слово за парламентом. И хотя народ заявил, что Великобритании надо выходить из Евросоюза, в конечном счете это решает парламент. И это урок г-ну Додону, который пытается угрожать референдумами.

Свободная Европа: Г-н Петруци, результаты референдума, по определению, могут быть оспорены, или же они обязательны для политика, который умеет прислушиваться к народу?

Дору Петруци: Вопрос спорный, потому что мы говорим о репрезентативности тех, кто идет на выборы или на референдум. Каждый раз есть определенный результат, но не обязательно же выборка репрезентативна. В этом – одно из больших различий между опросами и выборами.

Соцопросы призваны оценить общественное мнение, позицию, поведенческие линии и т.д. Социологические инструменты опираются на предельно четкие методологические критерии и обязаны устанавливать репрезентативные выборки общества. В день выборов каждой партии, каждому политическому игроку удается более или менее мобилизовать собственный электорат. Приведу в качестве примера недавние президентские выборы в Республике Молдова, которые показали значительно более высокий процент явки среди лиц старше 55 лет – по сравнению с их статистической долей в обществе. И эта категория склоняет чашу весов в ту или иную сторону.

Таким образом, первое различие заключается в социо-демографической структуре участников опроса – и участников выборов/референдума. Возможно и наслоение категорий, но чаще всего это социальные группы, более или менее мотивированные для участия в выборах.

Свободная Европа: Чем вы объясняете существование тем-табу для плебисцитов? Например, вряд ли найдется сегодня политик, который предложил бы вернуться к смертной казни или запрету абортов…

Дору Петруци: …или вынес бы на референдум объединение с Румынией, например…

Свободная Европа: …объединение с Румынией, или вопрос румынского языка.

Дору Петруци: Это деликатные темы, которые способны дестабилизировать климат, в котором функционирует общество.

Свободная Европа: Иными словами, вместо того, чтобы внести ясность, сгущаешь туман?

Дору Петруци: Тут рискуешь спровоцировать дебаты, которые, возможно, и не являются отражением сути. Пример – та же Великобритания. Не думаю, что это был приоритет номер один, просто они были уверены, что дело можно будет выиграть без особых усилий со стороны приверженцев европейского курса. Кампанию по разъяснению преимуществ Евросоюза возглавил г-н Кэмерон, главный идеолог программы за сохранение Великобританией членства в Евросоюзе.

Что касается Республики Молдова – или всей этой части Европы, то у нас нет опыта применения такого инструмента, мы не можем сравниться, например, с Швейцарией, где участие в референдумах – дело обычное, и решения быстро вступают в силу.

У нас есть неудачный опыт референдума по избранию президента прямым голосованием. Был референдум в Гагаузии, который прошел без согласия официального Кишинева. Дела шли примерно в одном и том же направлении, не в сторону демократического избирательного инструмента. Этот опыт четко указал на то, что использовалось политическое оружие.

Лично мне кажется, что г-н Додон еще не завершил свою избирательную кампанию, и в первый же день после инаугурации вновь подхватил свои предвыборные лозунги, проявляя гиперактивность и возвращаясь к предвыборным обещаниям.

Свободная Европа: Вы упомянули референдум по избранию президента прямым голосованием. Там власть со сбором подписей повела себя не совсем честно. Как минимум, не следовало гонять людей за подписями, если было ясно, что к прямым выборам президента можно вернуться с помощью постановления Конституционного суда. Этот цинизм и высокомерие политиков, которые снисходительно говорят: «Хотите поиграть в референдум – поиграйте, но все равно решать нам», – все это неприятно, не говоря уже о том, что это же и политическая дубинка…

Дору Петруци: Опыт и политическая «креативность» на тот момент были на совершенно другом уровне, чем сейчас.

Свободная Европа: Г-н Боцан?

Игорь Боцан: Проблема в том, что политики не могут использовать референдум как оружие шантажа. Г-н Додон поторопился сообщить...

Свободная Европа: Не могут использовать?

Игорь Боцан: Не могут.

Свободная Европа: А вербально или риторически?

​

Игорь Боцан: Именно об этом я и говорю. Конституция Республики Молдова предельно четко устанавливает, что любой референдум, законодательный или консультативный, назначает парламент – неважно, кто его инициирует, правительство, треть депутатов или инициативная группа граждан. Граждане создают инициативную группу и могут поднять вопрос, как упомянули вы чуть выше, о запрещении абортов или о смертной казни. Они могут его инициировать.

Но после того, как они собрали необходимые подписи, а Центральная избирательная комиссия дала добро, последнее слово остается за парламентом. Референдум назначает парламент. А после решения парламента ЦИК проводит референдум.

Свободная Европа: Почему, г-н Боцан? Почему в этом случае парламент имеет право вето, если он, как институт, существует благодаря тем же гражданам, которые хотят выйти на референдум?

Игорь Боцан: Потому что парламент наделен репрезентативным мандатом на определенный период времени. По Конституции референдум является исключительной прерогативой парламента. Мы неоднократно поднимали эти вопросы, пока не состоялся консультативный референдум, кстати, в мае 1999 года, после которого Конституционный суд вышел с пояснением.

Но поскольку президент Лучинский успел тогда уже подписать указ о консультативном референдуме по введению в Республике Молдова президентской системы правления, Конституционный суд вынес «соломоново решение», заявив: «Хорошо. В нашем правовом поле президент может назначать лишь консультативные референдумы, которые могут иметь определенные политические последствия. Любые другие референдумы – по изменению Конституции, по принятию конституционных или органических законов назначаются исключительно парламентом, даже в том случае, если они инициированы гражданами».

Свободная Европа: Даже если инициативная группа собирает 200 тыс. подписей, парламент может не рассматривать этот вопрос, как произошло в случае с Брагишем?

Игорь Боцан: Именно так. Я как раз вспомнил об этой истории с г-ном Брагишем. Г-н Брагиш собрал в 2002 году необходимое количество подписей. После того, как он получил все документы из Центризбиркома, парламент сказал: «Извините, нам кажется, что Центризбирком поверхностно подошел к этому вопросу. Мы считаем, что здесь допущены ошибки». И депутаты продемонстрировали, что те, кто не обладает властью, да еще не проконсультировался с парламентом, могут играть в референдумы до бесконечности, все равно последнее слово за парламентом.

Сейчас и г-н Додон оказался в той же ситуации, и вербально он использует то же оружие – референдум. Кто-то подсчитал, что он собирается инициировать уже сразу пять референдумов. Завтра он может подписать указ об инициировании консультативного референдума, но это будет соцопрос, и не более того. И не факт, что даже при соответствующем указе президента референдум состоится.

Потому что Центризбирком, который является уполномоченным и специализированным государственным органом, скажет: «Извините, но бюджет уже принят, денег на референдум нет». Референдум обходится примерно в 60 млн леев. Как быть в этой ситуации г-ну Додону и Центризбиркому?

Свободная Европа: Взять кредит.

Игорь Боцан: Да. У г-на Додона есть опыт проведения референдума на частные деньги, не государственные. Я имею в виду референдум от 2 февраля 2014 года в Гагаузии. И вот этот опыт, который г-н Додон протестировал в 2014 году, сейчас возвращается к нему бумерангом.

Ему напомнят: «Г-н Додон, тогда вы пошли против законов Республики Молдова. Поэтому напоминаем сегодня, что референдумы, как широкомасштабные политические акции, в ходе которых народ Республики Молдова проявляет свою волю, проводятся только в соответствии с законом и на финансовые средства государства».

Свободная Европа: Напомню в этой связи аргумент, который привел президент и на недавней своей пресс-конференции: он сказал, что его моральное и политическое право, не обязательно одновременно и юридическое, более весомо, чем легитимность нынешнего парламента.

Игорь Боцан: Правильно. Согласен с этим.

Свободная Европа: Он говорит: посмотрите, сколько за мной подписей. Получается, эти подписи как кислородная подушка, которая позволяет инициировать референдумы, требовать роспуска парламента. Как вы ответите на такой аргумент?

Игорь Боцан: Я скажу: «Закон есть закон, г-н президент. Ваш статус легитимный, но закон есть закон. Ваша легитимность, которая выше легитимности парламента, не освобождает вас и общество от необходимости соблюдать законные, конституционные рамки».

Более того, сейчас г-н Додон крайне уязвим. После постановления Конституционного суда, которое он проигнорировал, сейчас парламент или правительство могут заявить: «Мы не даем денег на референдум, инициированный г-ном Додоном, потому что он начал, по сути, политический мятеж». Это лишает его общественного кредита.

Конституция говорит, что решения КС обязательны, а он заявляет: «Нет!» Как можно заявлять тогда о своей легитимности? Тем самым он поставил себя в очень невыгодное положение. Уверяю вас, до очередных выборов, если правящая коалиция не захочет, никаких референдумов не будет, ни консультативных по инициативе Додона, ни законодательных по отмене закона об украденном миллиарде или по внесению изменений в Конституцию. Потому что существуют фильтры. И эти фильтры глубоко продуманы. Нельзя вытащить меч из ножен, если ты не способен его удерживать.

Свободная Европа: А если попытка чуть-чуть вытащить меч является частью сценария? Если глава государства хочет лишь раскачать лодку, не доведя дело до конца? Может, ему нужен лишь повод для беспорядков, чтобы люди волновались: «Посмотрите, они даже референдум не в состоянии провести!» Вопрос к вам, г-н Петруци: предположим, референдум дал какие-то показательные результаты для социолога, не менее показательные, чем репрезентативный опрос, и политик «Х», будь то Игорь Додон или кто-то другой, говорит: «Господа депутаты, посмотрите, чего желает народ». Парламент может проигнорировать это желание народа?

​

Дору Петруци: Да. И то, что сказал г-н Боцан, это подтверждает. Рассредоточение власти по разным периметрам как раз и продиктовано стремлением в определенный момент избежать тирании народа. Пример – американская система голосования, которая до сих пор у всех на устах. Мы видели, что по итогам народного голосования победила Хиллари Клинтон, которую поддержали на три миллиона избирателей больше, но их система выборов пытается – и вполне успешно, как мы это видим – предотвратить именно тиранию большинства.

Хочу, чтобы меня правильно поняли: и выборы, естественно, тоже являются демократическим инструментом, и участие в референдуме, но это не означает, что население в своей подавляющей массе обладает необходимыми знаниями и необходимым опытом для принятия решений определенного калибра – иначе зачем нужны политики? Какова будет их роль, если мы всегда будем руководствоваться волеизъявлением народа? Так что вопрос следует рассматривать немного иначе…

Свободная Европа: Иными словами, даже вы, социолог Петруци, который оперирует результатами соцопросов, не обязательно являетесь адвокатом своих выборок?

Дору Петруци: Определяющие тенденции общественного мнения, вытекающие из результатов соцопроса, не являются абсолютной истиной. Этот феномен можно проанализировать и с политической точки зрения, и с журналистской, и Бог весть еще под каким ракурсом.

Надеюсь, я никогда не говорил, что мнению людей нужно следовать всегда – и следовать буквально. Да, обратную связь с населением, разумеется, нужно в какой-то степени учитывать, потому что, в конечном счете, все то, что может предложить государство, различные преимущества и социальные блага – все это предназначено для граждан.

Свободная Европа: В Бухаресте все чаще используется понятие «экспертиза улицы»…

Дору Петруци: Но нужно вернуться немного назад и на примере с Румынией, где прошло два референдума. Один – об отставке президента Бэсеску, явка там не достигла нужного уровня. И второй референдум – о количестве парламентариев, депутатов и сенаторов – не был проведен. Эти моменты опять-таки следовало обсудить, по моему мнению, потому что парламент должен был применить в этом случае механизм, который касался парламентариев, парламентского института.

Думаю, здесь налицо досадное дублирование задач. Ну а теперь, я считаю, что рамки разговора тем более необходимо расширять. Потому что и в Румынии, и здесь – возможно, в разной степени – но мы говорим об инструменте, который является частью политической стратегии.

Ничуть не сомневаюсь в том, что г-н Додон не знает деталей, о которых упомянул г-н Боцан. И не понимает, насколько трудно ему будет дать ход этому демаршу. Думаю, это часть игры, развернутой сразу после вступления в должность, в которой г-н президент продолжает свою предвыборную кампанию и пытается спровоцировать как можно больше конфликтов на самых различных фронтах. Он прикрывается голосом народа и своей легитимностью, которую дали ему недавние выборы. Он пользуется этим и выстраивает стратегию на 2018 год. Но с референдумом его шансы на успех практически равны нулю, по моему мнению. Лично я вижу очередную попытку кликнуть парламент «к ноге». И в этой игре мы увидели, что правительство не откликается на свист президента…

Свободная Европа: Не помог даже визит в Москву…

Дору Петруци: Вот именно. Позиционирование двух полюсов обозначено предельно четко. Но это – инструмент, и наверняка будут и другие попытки со стороны президента. Я думаю, список предвыборных обещаний быстро исчерпается, и политическая игра пойдет в другом, более жестком русле. Потому что это способ вызвать власть на переговоры, которых, по моему мнению, парламент и правительство должны остерегаться.

Президент сможет реально чего-то добиться – чего-то, что сможет потом использовать в предвыборной кампании – только в том случае, если государственные институты дадут ход какому-то его требованию. В противном случае любые конкретные результаты для него сомнительны. Это удобное положение, которое, думаю, должно беспокоить остальных политических игроков.

После первых недель мандата я вижу президента, стоящего на довольно сильных позициях – остальные политические игроки пассивны. А он имитирует или нет гиперактивность, но энергично продолжает свою предвыборную программу и говорит о насущных проблемах своего электората. Так что даже в отсутствии рычагов и реальных шансов добиться чего-то сногсшибательного, это – единственный политический игрок, который пытается, по мере своих сил и возможностей, делать какую-то политику.

Свободная Европа: Автор исследования, которое я прочитал во французской газете, проводит такую метафору: г-н Додон взмыл высоко вверх на воздушном шаре, но забыл запастись топливом для прогрева воздуха. Воздух в шаре очень скоро остынет, и путешествие придется прекратить. Но вернемся к вопросам, которые выносятся на референдум. Кто-то должен был ему в тот момент подсказать, что референдум по вопросу о его праве назначить Мунтяну министром, или назначить вместо Шалару другого министра обороны, вряд ли заставит кого-то выйти из зимней спячки и прийти на референдум. И как в этом случае определить тему, которая действительно способна растормошить людей, вывести их на референдум – если даже судьба Бэсеску не встряхнула румын?

Дору Петруци: Отвечу коротко и цинично: ищите не тему, ищите эмоции. Выборы выигрывают не «темы». И президентские выборы в Молдове 2016 года выиграли не темы. За спиной обоих кандидатов стоял значительный эмоциональный заряд. Не думаю, что президент реально будет занят поиском тем.

Свободная Европа: Но миллиард – это и эмоциональная тема, но и рациональная. Или нет?

Дору Петруци: В списке всех проблем миллиард существенно скатился вниз. В 2015 году эта тема чуть ли не открывала перечень…

Свободная Европа: …приоритетов.

Дору Петруци: А сейчас тема миллиарда отошла на задний план. Я думаю, эти вещи нужно разделить. Наступит 2018 год, и он наступит очень скоро. Не думаю, что ПСРМ реально стремится чего-то добиться. Ее задача состоит в другом: получить очень хороший результат в 2018 году. Мы все видели, какая явка, как прошло голосование на севере, на юге страны – и насколько сбалансировано все было в Кишиневе.

Скорее всего, они сосредоточатся на Кишиневе, будут консолидироваться на этом сегменте. А представить конкретные результаты они не могут, потому что не обладают необходимыми полномочиями. Поэтому стратегию придется выстраивать на подобных конфликтах, с присутствием и правительства, и парламента – полюсов власти. Посмотрим, чем они ответят, и как реально будут развиваться события. Потому что, как ни парадоксально, президенту – чуть было не сказал «социалистов», потому что г-н Додон действует так, словно все еще является председателем ПСРМ – президенту идут на руку даже отказы власти дать ход его демаршам.

Свободная Европа: Значит, можно ожидать референдума и по «Истории Молдовы» с «Историей румын»? Г-н Боцан, если я правильно понял г-на Петруци, президент Молдовы на самом деле жонглирует эмоциональными, политическими петардами, которые не имеют ничего общего с референдумами и плебисцитами по действительно интересующим людей вопросам. А если посмотреть наоборот – вот есть парламент, – он не может инициировать плебисцит об импичменте?

Игорь Боцан: Во-первых, коль скоро вы упомянули метафору, я думаю, она не совсем точна. Г-н Додон, напротив, полон энергии, он занят разогревом своего шара, но – у него нет балласта, он не может равномерно спускаться, он войдет в разреженные слои атмосферы и может там задохнуться или упасть в обморок. Так, я думаю, звучит точнее…

Что касается референдума, то все мы убедились, что г-н Додон не знает, какого референдума ему хочется. Например, он хочет переделать Конституцию, но как это сформулировать – он не знает…

Свободная Европа: Чтобы разогнать депутатов, формула простая.

Игорь Боцан: Да, но парламент распускается в том случае, если он не может назначить премьер-министра или три месяца подряд не принимает никаких законов.

Свободная Европа: Тогда, когда этого захотят президентские «мускулы».

Игорь Боцан: То есть, когда удобно президенту, – если он хочет таких изменений.

Свободная Европа: Но его логика: когда этого хочет президент, избранный оч-ч-ень многими голосами.

Игорь Боцан: Но мы знаем, что ответит Конституционный суд: «Это разрушает единство конституционной материи».

Свободная Европа: Уклончивый ответ…

Игорь Боцан: Что же касается миллиарда, то г-н Додон открывает Конституцию и видит: парламент – единственный в государстве законодательный институт, и это парламент принимает или отменяет законы.

Если г-н Додон хочет провести референдум, ему надо хорошенько подумать, о чем спросит он граждан, – будет ли это законодательный референдум с одним-единственным предложением: закон такой-то и такой-то отменяется. Значит, этот закон должен пройти через парламентское сито. Хочешь – не хочешь, а если законодательный орган рассматривает вопрос о назначении конституционного референдума, придется прийти в парламент с этим законом.

И парламент скажет, что такой референдум несвоевременный – и это решает именно парламент. Г-ну Додону эти все нюансы отлично известны. Я не знаю, какой вопрос мог бы вынести г-н Додон на консультативный референдум. Объединяемся с Румынией или идем в Евразийский союз? Прекрасно. Но если он спрашивает, значит, он просто советуется с населением.

Парламент или правительство, которое пополняет бюджет Центральной избирательной комиссии, скажет: «Г-н Додон, а вам известно, что г-н Петруци в соцопросах неизменно показывает, что за последние два года, например, 42% населения выступает за Евразийский союз, а другие 28 или 40% – за Евросоюз? Так что ответ на вопрос известен, и нет смысла назначать консультативный референдум, чтобы узнать, сколько граждан хотят идти в ту сторону, а сколько – в другую. У нас есть репрезентативный мандат, а вы дождитесь очередных выборов и предложите свою предвыборную программу. Если победите, получите все необходимые рычаги для решения той или иной проблемы. А пока займитесь своими непосредственными делами».

Свободная Европа: Раздавайте ордена, назначайте послов?

Игорь Боцан: Да. Раздавайте медали, ордена, предлагайте программы развития страны. Делайте ту работу, которая очень важна для общества, – но соблюдайте законодательство и Конституцию.

Свободная Европа: Но г-н Додон немного иначе понимает свою эффективность. Он сразу же взялся за учебник истории румын, он меняет состав Совета безопасности, создает Общественную Палату – своеобразный Совет гражданского общества. Вооружается инструментами против парламентской инерции...

Игорь Боцан: Правильно. Но я думаю – и в этом вопросе моя точка зрения расходится с мнением г-на Петруци – что это ослабляет его позиции. Его избиратели могут сказать: «Г-н Додон, когда вы включали в свою предвыборную программу столько обещаний, неужели не знали, что ваши полномочия в этих областях ограничены? Нужно было проявить честность по отношению к нам, сказать: в президенты я иду для того, чтобы стать уполномоченным Партии социалистов и помочь ей через два года победить на парламентских выборах».

Именно это должен был сказать г-н Додон – как честный человек, а не политик. Сейчас же ему придется отвечать на вопросы: вы обещали спровоцировать досрочные выборы – провоцируйте. Для этого контркандидат Дмитрий Чубашенко, который помог ему во втором туре, разработал целую философию. Г-ну Додону, если он хочет спровоцировать парламентские выборы – я уже говорил об этом – достаточно заявить: «Отныне я не подписываю никаких указов по промульгации законов». Это значит, что вся деятельность парламента…

Свободная Европа: …заблокирована.

Игорь Боцан: … И парламенту придется назначить референдум, которого жаждет г-н Додон. И это будет обязательный референдум, предусмотренный законодательством, который на самом деле станет референдумом о доверии – либо президенту, либо парламенту.

​Свободная Европа: Сейчас – провокационный вопрос: вам не кажется, что этот спорт, эти попытки накалить страсти оказываются важнее самых насущных проблем? Важнее дажн пинг-понга с парламентом? Не кажется ли вам, что все его действия направлены на более отдаленных зрителей – в надежде, что те скажут: «Господа, обратите внимание, этого президента подвергают искусственной асфиксии. Давайте поможем ему. Давайте поможем предельно замысловатыми технологиями, гибридной войной, чтобы предотвратить вторую Украину». Вы не опасаетесь такой перспективы?

Дору Петруци: С точки зрения политических технологий г-н президент, по моему мнению, сразу же после инаугурации действовал как политик. Именно это он делает и сейчас – пытается максимально воспользоваться растерянностью на правом фланге электората. По сути, после выборов сложилась ситуация, когда четыре из пяти правых партий оказались ниже избирательного порога. И в этих условиях Игорь Додон решил и дальше продолжать быть политиком, а не президентом.

Свободная Европа: Поэтому вы и сказали – «президент социалистов».

Дору Петруци: Да. И это сигнал для г-на президента, который уверял, что хочет быть президентом для всех. Так вот, я – один из избирателей, которые иногда путаются…

Свободная Европа: Значит, он еще не ваш президент?

Дору Петруци: Не мой. Но я все еще жду, что он выполнит свое обещание и станет президентом для всех, а не только для сторонников ПСРМ. Я жду его в пределах конституционных положений. Надеюсь, все, что написано в «должностной инструкции», все заботы политика он оставит на предвыборную кампанию.

Кстати о высоте, которую, как сказал г-н Боцан, набирает президент Додон: риск действительно реальный, потому что – пока, во всяком случае – он позиционируется строго на негативных аспектах: снимем того, сменим прокурора, судьи мне не нравятся, разгоним этих, поменяем тех… На первом этапе, думаю…

Свободная Европа: …он этим даже нравится.

Дору Петруци: …нравится, и популярность его растет. Но результатов ждать не приходится, потому что в его распоряжении нет необходимых рычагов. Поэтому я думаю, что он надолго останется в рамках примитивной политической игры, в которую он все более ввязывается, а частности, в вопросах, связанных с Румынией.

Мне это представляется верхом примитивизма, особенно, если учесть, что в последние годы помощь Румынии была столь значительной. Он посылает внешним партнерам различные месседжи, которые в определенный момент обернутся против него самого. Потому что в ходе его визита в Москву я, по крайней мере, увидел со стороны президента Российской Федерации более взвешенное и более корректное отношение к Республике Молдова, чем со стороны нашего собственного президента.

Свободная Европа: Это так.

Дору Петруци: Реакция Брюсселя не заставила себя долго ждать, пусть она и была озвучена устами пресс-секретаря. А в международном признании президент Додон нуждается больше, чем более опытные политики на европейском и даже восточном пространстве. Пока он играет на краткосрочную и среднесрочную перспективу.

Свободная Европа: Но играет опасно.

Дору Петруци: Согласен – опасно. Я бы посоветовал не недооценивать его – учитывая результаты выборов 2016 года.

Свободная Европа: Напротив, мы предельно внимательны ко всему, что исходит от президента, он постоянно, вольно или невольно, подбрасывает нам темы для разговоров. Правда, мы не всегда в восторге от того, что приходится следовать навязанной им повестке… Сейчас прошу вас в двух словах ответить: действительно ли его целью является референдум, и не спектакль ли это для того, чтобы спровоцировать отказы со стороны парламента?

Игорь Боцан: Я не думаю, что г-н Додон заинтересован получить как можно больше отказов. Проблема в том, что обещания Додона не будут выполнены. И наш гражданин скажет: «Президент наобещал с три короба – и ничего не выполнил». Значит, он просто не может. И тогда г-н Додон...

Свободная Европа: …это называется некомпетентностью.

Игорь Боцан: Да, некомпетентность – или политическая импотенция, я это и имею в виду. С другой стороны, конечно же, у г-на Додона есть преимущество. И это преимущество от него не зависит. Так получилось, что гарантом европейской интеграции выступил г-н Плахотнюк. И если игра г-на Додона направлена на сохранение поляризованного общества – да, он всегда (или не он, а пресса) скажет: «Так получилось, что г-н Плахотнюк вызывает, неважно почему, не очень большую симпатию». Если г-н Додон на это рассчитывает, то его расчет верный.

Но абсолютно все поймут, что он раздавал обещания, которые не в состоянии выполнить. У него нет полномочий. И с этой точки зрения его будут «бить» и парламент, и правительство. Я имею в виду всю эту грызню, которую они затеяли между собой. Кроме того, он попал в неприятную ситуацию с министром Валериу Мунтяну… Нельзя претендовать на легитимность, если сам заявляешь Конституционному суду: «Не буду выполнять то, что обязан по статусу…».

Свободная Европа: Может, и правда то, что вы говорите. Может, он уже и вступил на этот путь полной блокады, когда заявил: «Никто не заставит меня принять решение, которое мне не принадлежит»?

Игорь Боцан: Я так не думаю.

Свободная Европа: А может, это «тропа войны». Хотя, думаю, надо немного подождать, хотя бы возвращения из Брюсселя, и нужно предельно внимательно следить за тем, что он скажет и с кем встретится в Брюсселе. Потом вернемся к этому разговору. А пока надо понять: слово «референдум» – это та самая халва, о которой сколько ни говори, слаще во рту не становится.