Эксклюзивное интервью вице-премьера, министра иностранных дел по итогам Мюнхенской конференции по безопасности: урегулирование приднестровского конфликта, что может сделать Республика Молдова для повышения уровня безопасности на европейском пространстве, «дихотомия» молдавской внешней политики после избрания Игоря Додона на пост президента.
Свободная Европа: Каким образом Республика Молдова может способствовать повышению уровня безопасности на европейском пространстве, особенно, с учетом того, что на ее территории давно уже тлеет неурегулированный приднестровский конфликт?
Андрей Галбур: Прежде всего, Республике Молдова не следует изобретать велосипед. Задачи, которые стоят перед ней, в принципе, ясны: продолжать реформы, не сбавлять темпов, набранных в начале прошлого года при согласовании дорожной карты с нашими партнерами в Брюсселе и Международном валютном фонде. Не хочу перечислять по пунктам все предпринятые меры. Молдова должна показать, что ею управляет правительство, которое голым обещаниям и стерильным заявлениям предпочитает конкретные дела.
И еще раз подчеркну: в прошлом году Молдова продемонстрировала именно такой подход. Республика Молдова должна оставаться открытым и надежным партнером, который не флиртует в зависимости от того, с какой стороны дует ветер, партнером, который придерживается ясного курса, взвешенной и четкой политики в интересах гражданина и в интересах своей национальной безопасности.
Свободная Европа: Думаю, вы не совсем уютно чувствуете себя в зарубежных поездках, где наверняка все сочувствуют по поводу непростой ситуации, когда глава государства пытается развернуть нашу телегу на сто восемьдесят градусов. Как работается в таких условиях?
По некоторым вопросам позиции остались диаметрально противоположными, а в приднестровской проблематике проявилось желание выработать общий подход
Андрей Галбур: Разумеется, результаты президентских выборов у всех наших собеседников на устах. Но и в этом случае наша позиция ясная и четкая, независимо от наличия серьезных разногласий или диаметрально противоположных мнений. Это не значит, что межинституциональный диалог с администрацией президента исключен, что не следует и пытаться прийти к общему знаменателю, особенно, в вопросах национальной безопасности.
Думаю, здесь нельзя не говорить о приднестровской проблематике или подходах, направленных на урегулирование конфликта. Мы предельно внимательно следили за пресс-конференцией президента Додона, премьер-министра Филипа и спикера Канду по завершении первой после президентских выборов встречи в этом формате. И хотя по некоторым вопросам позиции так и остались диаметрально противоположными, в приднестровской проблематике проявилось желание выработать общий подход, потому что этот вопрос напрямую связан с национальной безопасностью, с интересами государства.
Разумеется, здесь не должна сложиться ситуация, как в известной басне «Лебедь, рак и щука». Все мы должны двигаться в одном направлении, а не тянуть в разные стороны. И, я уверен, если удастся найти общую платформу, общий подход в вопросе приднестровского урегулирования, это станет мощным сигналом и для наших партнеров по формату «5+2», сигналом того, что мы в состоянии продолжать диалог в правильном направлении.
Свободная Европа: Как раз на брифинге, о котором вы упомянули, г-н Додон сказал, что не намерен отказываться от идеи участия в Евразийском союзе в качестве наблюдателя, вопреки позиции парламента и правительства, по которым, кстати, г-н Канду вначале проявил некое колебание. Кто, в конечном счете, уполномочен претворять эту идею в жизнь? Если вам будет поручено представлять Кишинев в этих структурах, как вы поступите?
Андрей Галбур: Я думаю, и здесь сложилось восприятие, которое ставит телегу впереди лошади. Лично мне неизвестно, какую форму примет этот документ, что это будет за юридический акт. К нам он не поступил ни для заключения, ни в порядке консультаций. Иными словами, нам, по сути, еще неизвестно, о каком сотрудничестве идет речь. И все оценки, все дальнейшие комментарии должны исходить из этого.
Президент Додон говорит о конституционном праве инициировать международные соглашения, подписывать соглашения, договоры и т.д. Однако необходимо посмотреть, что это за соглашение, требуется ли по нему заключение правительства и ратификация парламента. Потому что это уже процедурные вопросы, которые относятся к другой сфере, правовой.
Если же речь идет о простом меморандуме о намерениях, который лишен юридической силы и не затрагивает других подписанных документов – что ж, надо посмотреть. Трудно давать оценку, пока мы не вникли, не поняли, какой документ намерен подписать глава государства с Евразийским союзом.
Свободная Европа: Во время зарубежных визитов вас наверняка спрашивают: в Молдове действительно двуглавая власть, действительно двоевластие?
Андрей Галбур: Скажу лишь, что мы должны ориентироваться строго на Конституцию, в которой четко прописаны полномочия главы государства, а также полномочия парламента и правительства. В Основном законе сказано, что парламент утверждает направления внутренней и внешней политики государства, а правительство обеспечивает проведение этих основных направлений. Я думаю, этого достаточно, чтобы понять характер власти, сложившейся здесь, в Кишиневе.
Деятельность правительства по-прежнему нацелена на сближение с Евросоюзом, на выполнение обязательств, предельно четко обозначенных в Соглашении об ассоциации. И все планы на будущее мы увязываем с этим Соглашением. В конце прошлого года был принят новый Национальный план действий по реализации Соглашения об ассоциации. Следовательно, задачи на будущее нам ясны.
Как долго будут длиться переговоры? Не думаю, что найдется ясновидящий, который возьмется предсказывать сроки приднестровского урегулирования
Разумеется, когда позиции расходятся – работать труднее, но, думаю, всем следует придерживаться институциональных рамок.
Свободная Европа: Но президент Додон заявил, что не намерен назначать послов, которые его не устраивают. Как это преодолеть?
Андрей Галбур: До конкретных обсуждений дело еще не дошло. Этот вопрос тоже находит четкое отражение в Конституции, которая гласит, что глава государства назначает и отзывает послов по предложению правительства Республики Молдова и министерства иностранных дел. Пока предложений о назначении или отзыве не было, этот процесс еще только предстоит.
Свободная Европа: Вернемся к мюнхенской конференции. После Мюнхена урегулирование приднестровского конфликта стало более сложным – или оно упростилось? Мы все убедились, что Россия не собирается ни к кому проявлять снисходительности. Более того, как раз к конференции был приурочен известный указ о признании документов, выданных в Луганске и Донецке. Как вы оцениваете этот шаг и – это совпадение?
Андрей Галбур: Я думаю, никто не питает иллюзий насчет возможных сроков приднестровского урегулирования. И речь не только о приднестровской проблематике, но и об остальных конфликтных ситуациях, затяжных или сравнительно новых, как на европейском континенте, так и за его пределами. Мюнхенская конференция, 53-я по счету, – очень важная платформа для открытого и искреннего обмена мнениями в вопросах международной безопасности.
Не могу сказать, что эта конференция обозначила определенные перспективы урегулирования одного кризиса или углубления другого, но она дала возможность всем наиболее важным международным игрокам высказать свою точку зрения о сложившейся ситуации и путях ее преодоления. Приднестровский конфликт не стал предметом отдельного разговора в Мюнхене, но тема конфликтов присутствовала там на всех встречах.
Самое главное в контексте приднестровского конфликта сейчас – это общий подход со стороны всех участников формата «5+2», который зафиксирован и в гамбургском заявлении министров иностранных дел ОБСЕ прошлого года, где предельно ясно изложены принципы урегулирования – или поиска урегулирования – приднестровского конфликта: соблюдение территориальной целостности государства Республика Молдова в международно-признанных границах.
И хочу отметить, что эта синтагма впервые нашла отражение в консенсуальном документе, а, следовательно, и суверенитет Республики Молдова – в контексте поисков особого статуса приднестровского региона, как составляющей части унитарного государства Республика Молдова. Это, по моему мнению, ключевой элемент.
Москва могла бы сделать гораздо больше для того, чтобы убедить приднестровскую администрацию быть более открытой к сотрудничеству
Как долго будут длиться переговоры? Не думаю, что найдется ясновидящий, который возьмется предсказывать сроки приднестровского урегулирования. Были отдельные политические заявления о том, что если пойдем по этой формуле – конфликт будет решен за два года, а если по этой… Я не сторонник иллюзорных прогнозов. Я сторонник выполнения домашнего задания.
Есть много работ для решения проблем, с которыми сегодня сталкиваются наши граждане что на правом, что на левом берегу Днестра. А политические дебаты еще продолжатся.
Свободная Европа: Как бывший посол в России, вы неоднократно имели возможность оценивать поведение посредников на переговорах, а также российских официальных лиц. Сейчас вы – главный в министерстве иностранных дел, что еще сложнее. Скажите, Россия как участник формата «5+2» представляет собой что-то особенное? Если бы вам предложили графически изобразить этот процесс, кривая участия России в приднестровском урегулировании шла бы по нарастающей, по нисходящей – или строго параллельной линией? На чьей стороне играет Россия?
Андрей Галбур: Мне бы не хотелось комментировать этот вопрос, ведь – хотя можно сказать, что все это игра – мы придерживаемся официальной политики, озвученной на самом высоком уровне. Поэтому делая те или иные выводы, мы ориентируемся на эти заявления.
Мне хочется верить, что Россия не желает новых очагов, что она против возникновения ситуаций, при которых ее будут обвинять в обострении, дестабилизации обстановки. Это моя точка зрения. Соответственно, я думаю, что присутствует определенная динамика и определенное желание способствовать урегулированию проблемы.
Не секрет, и об этом все говорят, что из всего «букета» затяжных конфликтов на европейском континенте приднестровская проблема – самая легкоразрешимая. Потому что, опять же, налицо общее видение участниками путей урегулирования и, и второе – мы не находимся в горячей точке с боевыми действиями и человеческими жертвами.
На концептуальном уровне мы на самом деле близки. Мы крутимся вокруг этого решения. Все дело в чрезмерной политизации вопроса
Иными словам, в этом конфликте между жителями двух берегов Днестра отсутствуют элемент идеологии и религиозный элемент. Просто все хотят свободно передвигаться, учиться на родном языке, иметь возможность беспрепятственно обрабатывать свои земельные наделы, пользоваться мостами через Днестр. Люди хотят жить свободно. Соответственно, в этом и состоит наша задача.
Один может внести в этот процесс более весомый вклад, у другого возможности скромнее. Мы, разумеется, всегда призываем Россию вести честную игру в контексте урегулирования приднестровского конфликта. Мы знаем, что Москва имеет особое влияние на Тирасполь. И мы считаем, что Москва могла бы сделать гораздо больше для того, чтобы убедить приднестровскую администрацию быть более открытой к сотрудничеству, когда появляется возможность решения той или иной проблемы. Это должно быть двустороннее движение между Кишиневом и Тирасполем.
Свободная Европа: Если я не ошибаюсь, Уильям Хилл первым дал такую оценку: «Приднестровское урегулирование ближе, чем когда-либо, но почему-то оно не происходит». В двух словах, почему не происходит то, что вы столь подробно перечислили: мосты, земельные участки, свобода передвижения, оборот валюты, телефонная связь?.. Что мешает?
Андрей Галбур: Необходимо исключить, насколько возможно, политизацию этих вопросов, направленных на улучшение жизни граждан. Что касается оценки Уильяма Хилла – что мы очень близки… Давайте определимся, что означает «близко» с точки зрения истории. «Близко» – это может быть и десять лет, но может быть и все пятьдесят.
Действительно, и я так считаю – на концептуальном уровне мы на самом деле близки. Мы крутимся вокруг этого решения. Все дело в чрезмерной политизации вопроса. И задача политиков, дипломатов, государственных структур, вовлеченных в этот процесс, – найти ключ к решению.
Свободная Европа: Или очистить от шелухи «луковицу памяти», как призывал Гюнтер Грасс.
Андрей Галбур: И вместе с луковыми слезами вместе выплакать все наболевшее…