Кремлевская власть устами пресс-секретаря Владимира Путина пообещала проанализировать сокрушительные для Дмитрия Медведева итоги опроса, согласно которым половина россиян хочет его отставки. К каким выводам придет президент? Кого назначат вместо Медведева? Обсуждают политик Владимир Семаго, политолог Александр Морозов и социолог "Левада-центра" Наталия Зоркая.
Полная видеозапись эфира
Елена Рыковцева: Две страшные цифры обрушились сегодня на Дмитрия Медведева: с одной стороны 20 миллионов просмотров на YouTube замечательного для него фильма Алексея Навального "Он вам не Димон", с другой стороны половина россиян по результатам опроса "Левада-центра" заявила, что она не хотела бы больше видеть Дмитрия Анатольевича премьер-министром. Это такое впервые, в общем с симпатией к нему относились люди, мы и по опросам нашим это видели, никто никогда не переносил на него неприятие государственной экономической политики, на его личность, и вдруг такой удар. Мы будем говорить об этом с нашими гостями. С нами на связи Александр Морозов, известный политик, аналитик. Правда, обстоятельства складываются так, что нам нужно очень срочно обсудить ситуацию, связанную с тем, что буквально минуты назад мы узнали о том, что Генеральная прокуратура Российской Федерации признала нежелательной деятельность "Открытой России", которую возглавляет Михаил Ходорковский. Инкриминировали этой организации инспирирование протестных настроений, попытку повлиять на результаты выборов и бог знает еще что. Видимо, все это к акциям, которые назначила на конец апреля эта организация. Что вы об этом скажете, шло ли к этому, ждали ли вы такого?
Александр Морозов: Конечно, были возможны разные сценарии. Во-первых, Кремль вообще мог бы спокойно допустить на политическую площадку и ФБК Навального, и "Открытую Россию" Ходорковского, допустим, обновленный ПАРНАС, кого-то еще, даже "Солидарность", которая будет дальше как-то формироваться. Но мы видим, что выбран сценарий жесткого прессинга, борьбы и выдавливания полностью из каких-либо возможностей участвовать в публичной политике. "Открытую Россию" тем самым Генпрокуратура обвиняет в том, что она финансируется из-за рубежа, является де-факто зарубежной организацией и приравнивает ее к крупным известным американским фондам, деятельность которых запрещена на территории России, а представители таких организаций были лишены права въезда на территорию России. Так что "Открытая Россия" сталкивается тем самым с новым испытанием.
Елена Рыковцева: Как вы считаете, эта история с объявленными акциями, которые идут под лозунгами уже не против Дмитрия Анатольевича, это против кандидатуры на должность очередного президента Российской Федерации очередного Владимира Путина. Эти акции должны были проходить под лозунгом "Надоел". Вам не кажется, что эта организация очень рисковала, когда декларировала такие акции под таким лозунгом?
Александр Морозов: Конечно, какой-то риск в этом есть и немалый. С другой стороны, если смотреть здраво на эту ситуацию и не впадать совсем в евразийство оголтелое, то надо сказать следующее: ведь в обществе существует какое-то количество людей, которые не хотят четвертого или десятого срока Путина, на который он выдвигается. Почему же они не могут в мирной форме и гражданским путем выразить свою точку зрения. Не может быть ситуации, при которой 99,8% жарко хотят продолжения путинского президентства. Во-первых, Кремль очень болезненно реагирует сейчас на все – это видно, болезненно, неадекватно, во всем усматривает сразу заговор, проявление какой-то подковерной даже собственной борьбы, борьбы башен. Поэтому, мне кажется, "Открытая Россия" тем самым получает какую-то нашивку за ранение себе на форменный рукав, прибавляет себе политического веса. Кремль относится серьезно к "Открытой России". Такой вывод сделает, конечно, Михаил Ходорковский и будет прав.
Елена Рыковцева: Вопрос задавался "Левада-центром": вы были бы за или против того, чтобы отправить председателя правительства Дмитрия Медведева в отставку? Определенно за 18%, скорее за 27%, скорее против 25%, определенно против 8%, затрудняюсь ответить 23%. И после таких цифр случилось так, что не смог Кремль не отреагировать на результаты опроса. Дмитрий Песков нашел сегодня возможность или необходимость обозначить свое отношение к этим цифрам. Давайте послушаем, что он сказал.
Дмитрий Песков: Социология опубликована недавно, и, наверное, нам потребуется время, чтобы проанализировать эти данные. Мы всегда внимательно относимся к социологии, ну, с известными допусками, скажем так, но нам потребуется время какое-то. Сразу, наверное, можно сказать, что, безусловно, работа правительства сложна, правительство, конечно, несет на себе груз принятия многих решений, связанных с оперативным управлением экономикой, и, конечно, здесь определенная волатильность социологических данных может иметь место, это вполне допустимо. Но еще раз повторяю, мы проанализируем эти данные.
Елена Рыковцева: С нами Наталья Зоркая, специалист "Левада-центра", который проводит опросы о доверии правительству. Мы сейчас покажем второй опрос, тоже горестный для Дмитрия Анатольевича, как менялся рейтинг доверия к нему. Мы видим, что этот рейтинг доверия упал. Буквально на днях было10%, теперь это падение 15% – это очень глубокое падение, мне кажется, с точки зрения социологов. Увеличилось ли количество опросов, связанных с Дмитрием Анатольевичем Медведевым, с его персоной после того, как вышел фильм Алексея Навального? Это связанные вещи?
Наталья Зоркая: Мы регулярно задаем вопрос об одобрении премьер-министра, о доверии к нему, так что это рядовая наша практика, это мы делаем раз в два-три месяца. После фильма Навального у нас был отдельный вопрос, видели ли люди этот фильм, как они к нему относятся. А вопрос, который вызвал большой шум сегодня, центр наш разрывали звонки, мы задали вопрос, следует ли премьер-министру подать в отставку. Этот вопрос, конечно, связан с расследованием Фонда Навального и с протестной активностью. Не говоря о том, что само доверие к Медведеву падает, сейчас упало резко, резкий скачок произошел, но в принципе уже давно, где-то начиная с 2012 года шел постепенный. Если раньше Медведеву доверяли так же, как Путину – это такая была его тень, немножко меньше, но одобряли его деятельность, потом началось в 2011-12 году расхождение. Был некоторый подъем, связанный с крымской эйфорией, со всем этим мобилизационным подъемом после присоединения Крыма. А потом мы фиксировали постоянно сильное разделение доверия и одобрения самого премьера и Путина, который остается примерно на том же уровне. Связано это с тем, что эйфория послекрымская уходит, экономический кризис никуда не уходит, начинает просыпаться таившееся и в 2014, и в 2015 году хроническое недовольство людей ухудшающимися условиями жизни, падением доходов и так далее.
Елена Рыковцева: Но на личности симпатичного многим людям Дмитрия Медведева до сих пор это так не сказывалось. И вот результаты последнего опроса, который вызвал такую реакцию. Все к тому шло, судя по тому, что вы получали до этого?
Наталья Зоркая: Предвидеть было сложно довольно-таки, мы ожидали, что будет некоторое снижение, но что такой сильный эффект будет – нет. Это как раз говорит о том, что общественное мнение сильно напряжено. Тут я бы хотела отметить, что особенно резкое падение мы наблюдаем во всех группах во всех поселениях, но очень сильно выделяется Москва, где за отставку Медведева 59%, позитивно его оценивают всего 10%. Около трети высказывают ему симпатию или говорят нейтрально. Недоверие в Москве по сравнению со всей страной, если по стране 33% доверяют Медведеву, то в Москве это 16 к 74, то есть Москва очень напряжена, перегрета. Тут сходится все, ожидания протеста здесь самые высокие.
Елена Рыковцева: Интернетом Москва охвачена лучше. Я думаю, количество посмотревших фильм наверняка вы фиксировали в Москве больше, чем где-либо.
Наталья Зоркая: В Москве, конечно, больше. Хотя в принципе такой разницы, такого перепада между Москвой и другими крупными городами нет. Все-таки интернет достаточно широко распространен. В Москве просто гораздо выше социальная напряженность, с одной стороны. С другой стороны, желание отслеживать разную информацию, разные информационные потоки. Поэтому интерес к политической, к социальной реальности выше, поэтому здесь концентрация такая. Оценки критичные и полярные.
Елена Рыковцева: Неожиданный результат мы получили у себя в твиттере. Мы спрашивали наших читателей, как отреагирует Кремль, чего вы ждете от этого анализа, анонсированного Песковым. Вдруг несколько сообщений подряд идут: "Левада-центр" закроют, тех, кто спрашивают, посадят за подрыв конституционного строя. То есть наша аудитория впрямую беспокоится за вашу судьбу. Вас эти результаты не обеспокоили самих?
Наталья Зоркая: Мы делаем свою работу, мы получили такие результаты. Конечно, реакция не столько Пескова, сколько пресс-секретаря премьера была выходящая за рамки, поскольку было сказано, что премьер-министра вообще не интересуют социологические опросы. Это интересное высказывание, то есть его не интересует общественное мнение страны, в которой он живет. С другой стороны, было выдвинуто обвинение, что это "политический заказ и понятно, на какие деньги это сделано". Я хочу подчеркнуть, потому что очень часто задают этот вопрос, не понимает публика, что все, что мы публикуем в открытой печати, все, что у нас вывешивается на сайте, – это результаты опросов, которые мы делаем на собственные средства. Это никакие не заказные исследования, это наша собственная работа, и мы стараемся ее продолжать. А то, что какие-то последствия могут быть, мы и так уже "иностранные агенты", проиграли все суды, хотя у нас была очень сильная защита. Сейчас в ЕСПЧ подан иск, последняя инстанция. Могут последовать какие-то санкции. Власть боится, я думаю, они сейчас будут думать, как им поступать, потому что это все на виду. Несмотря на то что такое небольшое количество посмотрело ролик Навального, всего 7% по всей стране, хотя это немало, конечно, но тем не менее, знает об этом под 40%, так или иначе все равно эта информация распространяется. Главное, она ложится на такую подготовленную почву. Потому что большинство уверено в том, что высшее руководство так или иначе замешано в коррупции.
Елена Рыковцева: К нам присоединился Владимир Семаго. Приступаем к анонсированному анализу Дмитрием Песковым результатов этого опроса. Как вы считаете, о чем говорит эта реакция окружения Дмитрия Медведева – заказали, заплатили, поэтому? Что будет предпринимать Владимир Путин?
Владимир Семаго: Честно говоря, Песков мне не звонил еще, поэтому, наверное, мы с ним позже будем этот анализ вести. Хотя иногда Кремлю советоваться с кем-то из посторонних людей было бы не вредно. Все-таки мнение со стороны объективно, оно было бы полезно Кремлю. Что касается самой ситуации, мне представляется, что этот результат, который мы получили, крайне неприятный для Дмитрия Анатольевича, связан не только с ним. Население в очень длительном периоде времени вынуждено было подчас многое оправдывать из того, что делает власть, на многое закрывать глаза, исходя из соображений патриотизма ложного или подлинного. Это как у человека есть родственник, младший брат или жена, он будет защищать его. Вот наше население сейчас в роли этого родственника, который защищает другого родственника. А поскольку вдруг неожиданно возникла возможность выразить свое недовольство, выразить свое негативное отношение к тому, что происходит, к родственнику нельзя, а к кому-то из соседей можно. Обычно говорят так: это же не мой сын виноват – это у него друзья такие. Вот здесь появилась возможность сказать: да нет, президент Российской Федерации в полном порядке, все хорошо, все по-прежнему, 92%, а есть вот люди – председатель правительства, не очень хороший. Мы на нем сейчас отыграемся за все то, что нам не нравится и в президенте, и во власти, и в России, мы выказываем свое недовольство разрешенным мнением о председателе правительства. Потому что средства массовой информации, интернет очень точно определяют нам вектор, что Дмитрий Анатольевич сегодня не тот. Если бы он был тот, то мы бы видели яркую жесткую позицию президента, который бы сказал: ребята, вы извините, но если вы доверяете мне, значит, вы доверяете и моему председателю правительства. Второе, что можно было бы сказать по этому поводу. Безусловно, у Дмитрия Анатольевича крайне негативный фон, связанный с тем, что возникли эти публикации на тему его пребывания на посту председателя правительства. Но надо учитывать и то обстоятельство, что Дмитрий Анатольевич не всем нравится в ближайшем окружении президента, многие упрекают президента за то, что он якобы потворствует Дмитрию Анатольевичу, непонятно по каким причинам вдруг держит его в качестве председателя правительства и многое другое. Отсюда, наверное, исходит и следующая позиция.
Елена Рыковцева: Кстати, когда Наталья Тимакова говорила от имени Дмитрия Медведева, что это политический заказ, она ведь не уточняла, чей это политический заказ. Совершенно необязательно, что она имела в виду Навального.
Владимир Семаго: Нет, мы понимаем прекрасно, что Навальный не обладает таким ресурсом. Я вообще избегаю говорить о ресурсах Навального, потому что считаю, что это не совсем точная позиция, скорее это ресурс тех людей, которые его поддерживают гласно или негласно. Что касается ситуации с Дмитрием Анатольевичем, здесь, наверное, совпали два вектора: вектор не очень хорошего отношения со стороны Игоря Ивановича Сечина. Это конфликтная ситуация, длящаяся уже несколько лет, больше, чем 10 лет. Мне представляется, это оценочное суждение, пусть Игорь Иванович не обижается, не пишет на меня в суд, но мне представляется, что во многом рычагами воздействия на Дмитрия Анатольевича управляет, крутит, подворачивает Игорь Иванович. Собирается ли он в этой связи выставлять себя как кандидатуру единственную преданную и верную в качестве председателя правительства, как крайне непопулярный человек в стране, никто по опросам не говорит о том, что это преемник президента, о том, что этот человек светлая голова, который вытащит страну из ситуации, совсем нет. Я думаю больше того, что появившиеся последние высказывания Валентины Ивановны Матвиенко об оценке жесткой представителя в ООН мидовского, оценки, которые якобы чуть-чуть где-то совпадают с трендом, который идет из Кремля, свидетельствуют о том, что ее вероятнее всего в Кремле аккуратно щупают на неожиданную, парадоксальную роль председателя правительства. Хотя на самом деле ничего в этом нет, она была членом правительства, вице-премьером при правительстве, которое было до Владимира Владимировича Путина, Владимир Владимирович Путин оставил ее в своем правительстве, она плавно перешла в его правительство, потом влилась в команду. Поэтому я не удивлюсь, если мне скажут, что эта интрига против Дмитрия Анатольевича не просто выражение мнения абстрактного, а это продуманная очень четко позиция каким-то образом смещения его в силу разных обстоятельств, кому-то не нравится, что он не инициативный, вялый, кому-то не нравится, что он плохо ведет себя по отношению к силовикам, но то, что готовится замена и, возможно, я сейчас каким-то образом кому-то нарушаю карты, потому что вброшенная в информационное пространство эта идея о Валентине Ивановне немножко потеряет свою свежесть, остроту, оригинальность, если ее действительно будут пропихивать. Если это на самом деле случится, можете мне дать премию за предвидение гениальное и прочее. Такие обстоятельства сопутствуют, на мой взгляд, пониженному рейтингу. А реакция окружения паническая. Это люди, которые на сегодняшний момент перестали ощущать привычную поддержку, они на кремлевскую стену опираются, а там какая-то пробоина, трещина, они понимают, что что-то происходит не так, отсюда может быть нервная, судорожная реакция – мы не обращаем внимания на это. Как это не обращаем внимания, когда во всех странах обращают внимание, а вы говорите: да нет, это политический заказ. Кто политический заказ делает? Скажите тогда нам, если вы считаете, что у вас есть политические противники – это ЛДПР, это "Справедливая Россия" или КПРФ, кто-то из них, наверное.
Елена Рыковцева: Вы считаете, что скорее фильм Навального не живет самостоятельной жизнью, скорее он вписывается в чью-то игру, так же, как и последующие протестные действия, так же, как опрос в чьи-то планы очень вписывается. То есть либо это абсолютное совпадение, когда фильм Навального и все, что последовало за ним, пришлось кому-то кстати, либо это какая-то общая совместная кампания?
Владимир Семаго: Некое половинчатое суждение здесь выскажу. Есть люди, которым неинтересен Дмитрий Анатольевич, есть некий импульс борьбы с коррупцией и поиск фигур, персонажей, которые уязвимы. Вот эти два вектора вдруг соединяются и через каких-то посредников, как было в ситуации с Саакашвили, с войной в Грузии, до правительства, до правящих кругов Грузии была донесена информация о том, что Россия не полезет в этот конфликт, что самое время сейчас воссоединять Грузию, потому что в России те же самые нарастают тенденции, что Россия – это единое государство, никаких отделений быть не может. И здесь, скрипя зубами, Россия пойдет на то, чтобы Грузия вернула назад себе ту территорию, которую она считает своей. Вот нечто похожее и в системе с Навальным. Навальный может даже и не догадываться, кто на самом деле активно поощряет, поддерживает, каким-то образом может быть помогает в чем-то. Я не готов этого политика осуждать, что он финансово где-то неблагополучен и вынужден брать у кого-то деньги. Но то, что это совпадение неслучайно, что эти два вектора, соединившись, дали более мощный вектор, я думаю, это очевидно.
Елена Рыковцева: Александр, вы знаете, что есть две версии, два взгляда на эту ситуацию — это самостоятельная игра Алексея Навального, который для начала выбрал объектом своей критики Дмитрия Анатольевича, вторая концепция, что это неслучайно, что это общий замысел. И сейчас в таком случае все, что называет Дмитрий Песков анализом, это будет как раз анализ двух группировок в Кремле промедведевской и антимедведевской, что с ним делать дальше. Какая из них победит?
Александр Морозов: Здесь есть несколько важных моментов. Первый момент, что когда Песков говорит, что они будут анализировать, это не значит, что они будут анализировать. Это просто риторическая фигура, обозначающая то, что Кремль принял к сведению.
Елена Рыковцева: А зачем ему вообще нужно было принимать? Отмахнулись бы, да мало ли опросов.
Александр Морозов: Он по существу в деликатной форме, если слушать его заявления, Песков и дал понять, что да, оценки, деятельность правительства всегда тяжела и рискованна. Надо сказать, что действительно помимо фильма Навального, который огромную роль сыграл в этот последний период в восприятии властей и правительства, действительно последний год с точки зрения населения было много событий, которые влияют очень сильно на восприятие деятельности федеральных властей, одно из них, например, это непрерывное повторение в медиа и признание по существу де-факто самим правительством провала пенсионной реформы. Это затрагивает миллионы людей, это очень заметно. Кремль выходит на выборы 2018 года, а за спиной у него сейчас неудача пенсионной реформы. Это не что-то масштаба одного небольшого налога, который затрагивает небольшие группы населения, это затрагивает всех. Точно так же всех затрагивает ситуация с системой образования — это очень много обсуждается в Российской Федерации на всех уровнях. На самом деле такая же ситуация и с культурой, потому что там Мединский, а это все правительство, тем не менее, это все федеральное правительство. Это я к тому, что Кремль может выбрать эту линию анализа. Но другая линия анализа связана вот с чем: в Москве, наверху, во властных кругах постоянно обсуждается отставка правительства, когда она произойдет, при каких обстоятельствах, и кем, собственно, Медведев будет заменен. Произойдет ли эта отставка правительства до президентских выборов или после. Это все такие важные вопросы. Но я хочу подчеркнуть здесь вот что, здесь есть важный момент. Дело в том, что получается так: если падение доверия к Медведеву на 15% связано напрямую с распространением фильма Навального и активностью ФБК, то это, конечно, очень важный и болезненный симптом для Кремля в целом, а не только для Медведева. Потому что представим себе на секунду, что через месяц Навальный выпустит фильм о Путине. Хотя Путин, конечно, не Медведев, он пользуется большим, более устойчивым доверием, но тем не менее, это означает, что Навальный в состоянии нанести и некоторый урон имиджу Путина. Это, конечно, гораздо более серьезная политическая проблема, над которой Кремлю придется всерьез работать. Если Медведевым Кремль может пожертвовать, заменив его не на Матвиенко, как предполагает уважаемый Владимир Семаго, но почему бы и нет, может быть и Матвиенко, скорее всего это будет не Матвиенко, у Кремля есть тут линейка, он может заменить Медведева, есть как минимум четыре или пять фигур консенсусных, которые могут оказаться во главе правительства после Медведева, то с Путиным дело сложнее. Потому что падение доверия Путина — это гораздо более болезненная вещь. Никто не привык к тому, что оно вообще может падать, он сам не привык, поскольку это всегда держалось в определенных цифрах. Вот это один важный момент всей этой истории. Второй важный момент заключен в том, что действительно реакция пресс-службы премьера, конечно, поразительная. Она говорит о том, что действительно наверху обострилась борьба башен. Это просто приходится теперь признать, потому что это зафиксировано этой реакцией. В любой другой ситуации, конечно, глава пресс-службы сказал: ну да, сезонное падение рейтинга, давайте посмотрим в динамике за 10 лет или 15 лет политической жизни Медведева, какие у него были падения и взлеты. Но здесь прямо сказано, что это заказ. А это означает, что внутри самого аппарата правительства, окружения Медведева побеждает такой дискурс войны башен, они де-факто признают войну башен. Это, конечно, говорит о глубоком неблагополучии всей политической верхушки.
Елена Рыковцева: Я хочу, чтобы вы посмотрели опрос, который мы сегодня проводили на улицах Москвы, спрашивали людей, как отреагирует Кремль, чем закончится для Дмитрия Анатольевича этот анализ, который они обещали произвести.
Your browser doesn’t support HTML5
Что сделает Кремль по итогам "медведевского" опроса?
Елена Рыковцева: Для Путина ведь все хорошо, и одна история, и другая. Если он убирает Медведева, половина народа его поддерживает — какой молодец, все-таки отреагировал на критику. Это и хорошо, и плохо для него, потому что с другой стороны он проявил слабость перед Алексеем Навальным, тот может почувствовать какое-то вдохновение после того, что уберут из-за его фильма по сути Дмитрия Анатольевича. С другой стороны, если он его не убирает, опять же молодец какой мужик, своих не сдает. На него давят, а он уперся. Может быть он его и давно бы сменил, если б не давили, а вот он не сдает. Как вы считаете, как он себя поведет в итоге?
Владимир Семаго: Здесь есть еще некоторые компоненты, которые вы просто не учитываете. Вы, естественно, рассматриваете такое первое приближение. Я не склонен рассматривать фигуру человека, создавшего этот фильм о председателе правительства, как на другой чаше весов лежащий предмет. Все-таки согласитесь, что политика в России несколько сложнее. Понятно, что для многих людей, особенно глядящих в экран компьютера, интернет — это очень важно, очень серьезно, мы многие в сетях это обсуждаем, но поверьте мне, что этот фактор нельзя рассматривать как некий основополагающий. Нет никакой борьбы между двумя. Клинтон -Трамп, там очень четкая позиция, здесь я бы не стал так торопиться с этой оценкой. Второй фактор, который очень важен. Дмитрий Анатольевич у нас с вами председатель, или лидер, или глава, или начальник правящей в стране партии, победившей на выборах. Представьте себе гипотетически — он уходит. Что остается в парламенте? В парламенте остается партия, которая потеряла своего лидера, которая потеряла свои лидирующие позиции в правительстве. Он становится партийным функционером? Он не может перейти на другую должность. Председатели правительства, у нас бывали случаи, когда председатель правительства потом уезжал на Украину послом, но после некоторого промежутка времени. И многие председатели правительства уходили, так же как Фрадков и прочие. Но в сегодняшней России уйти, например, руководителем Росстата Дмитрий Анатольевич не может, потому что он возглавляет правящую партию, значит он должен будет переключиться на некую политическую борьбу, на некую политическую арену. Тогда в 2018 году у него выстраивается совершенно другая линия, к которой он еще сегодня не готов, а Кремль даже не предполагает, даже не берет себе в голову, что это будет, они так далеко никто не мыслит. Они вообще даже забыли про то, что существует понятие «партия», они руководствуются интересами одного персонального человека, рассматривают любую комбинацию исходя из соображений Владимира Владимировича Путина. Это хорошо или плохо? Все остальные приоритеты, все остальные возможные варианты, которые в цивилизованном мире учитываются, представьте себе французскую ситуацию, когда президент Франции является лидером партии в парламенте и вдруг он уходит. Понятно, что это серьезный политический кризис, это досрочные парламентские выборы, это многое другое. Поэтому здесь я бы так утилитарно не рассматривал. В конце концов могут сказать: вы знаете, я не знаю, фильм или не фильм, но у меня есть мнение граждан, оно для меня важно. Или вообще не говорить, есть какой-то фильм, нет фильма. Сегодня ролик был в интернете про президента страны, мультипликационный ролик, фантастически хорошо сделан, жестко, зло, прямо под дых, но очень талантливо. И такого материала в интернете больше, чем достаточно. Неужели вы считаете, что эта ситуация с Дмитрием Анатольевичем, с этим фильмом каким-то образом кардинально решает. Нет, здесь другой факт, здесь обстоятельства, которые заставляют нас задуматься: средства массовой информации с огромным интересом, с огромным удовольствием смакуют ситуацию с этим фильмом, и сегодняшний опрос Левады ведь не стал закрытым. У нас чудовищные проблемы, связанные с Игорем Ивановичем, это мое субъективное мнение, в Венесуэле, мы проиграли Венесуэлу, мы проиграли Латинскую Америку, проиграли целое направление в Латинской Америке, никто об этом не говорит, потому что редакторам говорят: нет, не надо, зачем, мы там вляпались с деньгами, многое другое. А вот сказать про Левада-центр можно, сказать про то, что есть фильм про Дмитрия Анатольевича, можно. Это означает лишь одно — молчаливое благословение. Потому что редакторы как ходили, так и ходят, как получали инструкции, кроме вашей структуры, они так и остаются. Дозволенные вбросы означают определенную политическую интригу. Нам с вами надо понять, кому она на руку, кому она выгодна. Но Навальный, он никоим образом не является игроком.
Елена Рыковцева: Я хочу, во-первых, уточнить, вы говорите, что средства массовой информации подхватили, их полторы штуки, которые подхватили, которым разрешается это обсуждать. Потому что вы прекрасно знаете, что на федеральных каналах, на телевидении это невозможно обсуждать. Кто-то впроброс чуть-чуть, капельку какую-то мог себе позволить, потом все это затыкалось, конечно, обсуждения не было. Я хочу добавить одну историю, может быть она осталась непроанализированной, выражаясь языком Дмитрия Пескова. Ведь вы помните, что два источника президентской администрации сообщили вдруг анонимно, почему-то решили вдруг оповестить общество, что готовится заказная кампания против Алексея Навального, будут социальные ролики в сети, которые будут его разоблачать и так далее. У меня лично были какие-то сомнения, чего это вдруг администрация начинает писать график каких-то роликов. Через два дня действительно появляется более чем странный ролик, где из Алексея Навального делают Гитлера, где его называют фашистом. Выглядит страшно глупо этот ролик, потому что на самом деле наезжают на население собственно страны, которая готова зиговать этому фашисту и поддерживать его. Странный и глупый ролик. Потом какие-то очередные источники из администрации говорят о том, что Навальный или силы, которые его поддерживают, сам заказал, сделал про себя этот ролик именно для того, чтобы он был глупым, пустым, тупым, но работал на концепцию, что против него готовится какая-то кампания. То есть этот эпизод тоже имел место быть, не знаю, учитывали ли вы его в своем анализе или нет.
Владимир Семаго: Я хочу вам сказать вот о чем, вы недооцениваете значение информационных заголовков, которые присутствуют в «Яндексе». «Яндекс» все ругают, в том числе и я, его называют продажным, но «Яндекс» всегда объясняет: вы поймите, мы берем в топ только наиболее часто повторяемое в средствах массовой информации, в чатах и во всех остальных вещах. Конечно, они ориентируются на средства массовой информации или делают вид, что средства массовой информации этому очень серьезно придают значение и озабочены. «Яндекс» - это такое же средство массовой информации, поисковик, который выносит на первые полосы все сообщения, это серьезный ресурс информационный. Поэтому я не могу сказать, что все молчат. Телевидение понятно, потому что оно не может пугать. Ведь интернет идет для думающих, телевидение идет для тех, кто кушает — это очевидно совершенно.
Елена Рыковцева: Но кушающих больше, чем думающих.
Владимир Семаго: Поэтому могу с вами согласиться только в одном — эта интрига околоправительственная, околокремлевская, интрига политическая внутренняя, для очень ограниченного круга пользователей. Когда мне говорят о том, что эта интрига — результат действий какого-то оппозиционера, я не могу с этим согласиться.
Елена Рыковцева: Александр, оцените действия Дмитрия Анатольевича, которые последовали после этого фильма, после скандала, все равно скандал был, его не удалось рассосать, засунуть куда-то подальше, спрятать. Каким мы его увидели? Я только напомню, что сначала он пропал, потом он стал часто появляться, мне кажется, его даже стали показывать чаще, чем обычно. Сегодня он в Омске, снова опробует дороги омские за рулем. Вчера у них партхозактив состоялся «Единой России» по вопросам культуры, и вот какая от него прозвучала сегодня фраза, что «иногда вместо принципов уважения к чужому мнению и творчеству проявляется агрессия и нетерпимость, мы эту агрессию видим. Кстати, эта агрессия иногда воплощается в преступное деяние, а иногда по сути сводится к преследованию автора, произведение которого еще никто не видел». То есть я здесь усматриваю прямой намек и указ даже на Наталью Поклонскую, которая преследует автора, произведение которого еще никто не видел. Не кажется ли вам, что он хочет, есть такое детское слово — подлизаться, к российской либеральной интеллигенции, как-то все-таки напомнить, что он свой?
Александр Морозов: Нет, я так не думаю. Конечно, Медведев, его ближайшее окружение поддерживали и поддерживают всегда дружеские отношения с какой-то частью либеральной общественности. Это вполне естественно и нормально, это было еще со времен 2008 года, да и раньше у них такие отношения были. Но здесь важно не это, важно, что Медведев является ближайшим соратником Путина, доверие к нему со стороны Путина колоссальное, так же, как и к очень небольшому кругу людей в путинском окружении. В этом смысле слова Медведев не может быть снят просто со своего поста и куда-то дет Путиным просто так. Ясно, что Медведеву, о чем правильно говорит Владимир Семаго, должен быть предложен какой-то убедительный коридор дальнейшей биографии, даже если его миссия на посту главы правительства закончена, что вполне возможно к 2018 году. Поэтому у Медведева будет какое-то вполне убедительное продолжение политической его дальнейшей аппаратной карьеры. При этом надо сказать, что, конечно, надо здесь очень важный момент анализировать, слабость Медведева, слабость правительства — это плюс для избирательной кампании 2018 года президентской или минус. Вот это существенный момент. Как себе видит, например, Сергей Кириенко и его политтехнологи, правительственный кризис накануне президентской кампании — это хорошо или плохо? И точно так же об этом будет думать и Путин со своей стороны, удобно, правильно ли с точки зрения результатов голосования в марте 2018 года отставка правительства до выборов или после. Путин, надо сказать, никогда не ориентировался на эти рейтинги, он, как и Медведев, неоднократно говорил, что нам не до рейтингов, мы работаем — это его главная идея. Мы на рейтинги внимания не обращаем, кто хорошо работает, у того хорошие рейтинги. Поэтому на основании рейтингов уж точно Кремль не будет принимать никакого решения в отношении правительства Медведева и самого Медведева.
Елена Рыковцева: По этой же логике он не будет очень комплексовать. Допустим, убирает Кремль Медведева, я говорю о том, что это непедагогично, это вроде как значит, что Алексею Навальному удалось добиться какого-то результата. Но поскольку Владимир Семаго считает, что это не самостоятельная фигура, то есть если все-таки Кремль это делает его руками, то вы можете думать, что хотите, вы можете думать, что это из-за Навального, а мы делаем то, что делаем, что за этим стоит, какие силы и какие мотивы, мы просто оставляем за кадром. То есть он спокойно его уберет, не переживая по поводу того, что мы будем думать, что это заслуга Алексея Навального.
Александр Морозов: Ясно, что Путин не станет демонстрировать обществу, давать понять, что может быть вообще какая-то заслуга Навального или заслуга какой-то оппозиции. Кремль в данный момент вообще не признает наличия какой-то оппозиции, он признает только наличие нежелаемых или враждебных организаций. Поэтому Навальный ими просто не признается.
Елена Рыковцева: Владимир, из тех вариантов, которые предложил Александр Морозов, они простые варианты: либо он отправляет правительство в отставку до выборов, либо отправляет после выборов. Двух мнений нет, что он вообще его не отправляет и оставляет после выборов, все считают, что как-то сменят, но неизвестно, когда. Наверное, первый предпочтительнее — поменять до выборов. Потому что тогда какие претензии у людей, которые идут голосовать, они только что приступили к работе, и все, что было плохого, они потом поправят. Конечно, они не могли успеть поправить за эти два месяца, которые они работают до выборов! Вы считаете, какой из вариантов будет для него рациональнее?
Владимир Семаго: Вы здесь должны учитывать, что кроме той поддержки, которую ему оказывает население, на самом деле такая поддержка или ее раздувают, мы сейчас обсуждать не будем, есть еще внешний фронт, который не самым благоприятным образом сегодня сказывается для президента страны. И поскольку за внешний фронт отвечает только он, Дмитрий Анатольевич никак не отвечает, то здесь может быть скандал с правительством для него и является тем фактором, который позволит перекрыть Сирию, возможную неудачу на выборах во Франции, возможный результат в Германии, возможное еще большее ухудшение отношений с Соединенными Штатами Америки. Чем закрываться? И тогда мы говорим — внутренний враг. Сложности, которые у нас возникли, они в определенной степени связаны со слабым правительством, так что я, скрепя сердце и все прочее. Это может быть использовано совершенно спокойно, при той циничной политике, которая вообще Кремлем ведется, в том числе и в отношении людей, я думаю, что это совершенно спокойно может произойти. Поэтому сегодня на всякий случай разогревается тема правительства, чтобы ее в нужный момент можно было самым оперативным и самым приятным для себя образом использовать.
Елена Рыковцева: Вытащить из рукава. Замечательный заголовок ко всей нашей передаче придумал Владимир Семаго - «запасной скандал».