В Украине на донецком направлении боев обстановка, по оценке властей и военных, остается самой сложной. Российская армия пытается наступать: по критической и гражданской инфраструктуре в Авдеевке и Бахмуте стреляют из танков, минометов, ствольной и реактивной артиллерии. При этом в городах до сих пор остаются гражданские, в том числе дети. Людям привозят гуманитарную помощь и просят эвакуироваться. О том, как украинцы выживают в разрушенных домах, почему не все могут и хотят эвакуироваться и как работают местные "пункты несокрушимости", Настоящему Времени рассказала представитель Донецкой областной военной администрации Татьяна Игнатченко.
Your browser doesn’t support HTML5
Представитель Донецкой администрации – о том, в каких условиях жители области встречают зиму и почему не все эвакуируются
– Почему люди до сих пор не эвакуируются?
– Я бы не сказала, что люди не эвакуируются. Подавляющее большинство жителей Донецкой области, в частности Бахмута, все-таки уехало. Проиллюстрирую это цифрой. На момент начала широкомасштабного вторжения РФ на территорию Украины в области жили 1 млн 670 тысяч человек. Сейчас тут остается около 420 тысяч. Вы сами видите, какие цифры. Мы понимаем, что остаются в основном люди маломобильные: пожилые, преклонного возраста, которым тяжело, наверное, изменить своим привычкам. Ужасно, что до сих пор в прифронтовой зоне остаются и дети. Вот как раз семьям с детьми уделяется первоочередное внимание.
Даже из тех населенных пунктов, которые сейчас фактически превратились в зону боевых действий, до сих пор возможна эвакуация. То есть нужно просто желание людей. Сейчас, конечно, эвакуироваться уже значительно сложнее, но тем не менее люди выезжают. Абсолютно бесплатно они могут это сделать. Фактически с первого дня широкомасштабного вторжения мы проводим системную эвакуацию населения. С первого августа была объявлена обязательная эвакуация, но даже она не предусматривает эвакуации принудительной. Поэтому мы действуем методом уговоров: предлагаем людям эвакуироваться, причем не только за пределы Донецкой области, но и в ее границах. Может, у части населения есть какой-то психологический барьер в этом плане. Например, из того же Бахмута можно переехать в Краматорск, где относительно спокойно – подчеркиваю, относительно. Или в Покровск, который тоже находится на значительном расстоянии от линии фронта. Сейчас те, кто до сих пор остается в Донецкой области, в основном просто внутренне не хотят куда-либо выезжать.
– Некоторые эксперты говорят, что Бахмут уже почти разрушен. Это правда?
– Да, к сожалению, это правда. И не только Бахмут. Авдеевка, Марьинка, Красногоровка, естественно, город Мариуполь, Волноваха – все они уже в руинах. На недавно освобожденных территориях – в Лиманской громаде, в Святогорской громаде – 80% жилья непригодно для жизни. В небольшом населенном пункте возле Святогорска, в Богородичном, 100% жилья разрушено. Фактически все уничтожено, буквально дотла. Именно такую картину оставляет после себя так называемый русский мир и русские оккупанты.
– И ведь до сих пор в каких-то населенных пунктах остаются люди. Как им удается там выживать?
– Давайте, наверное, на примерах расскажу. Будем говорить о Святогорской и Лиманской громадах, где практически все жилые дома разрушены. Сейчас местные жители получают строительные материалы и могут собственноручно залатать какие-то дыры. Речь не идет о масштабном ремонте, но по крайней мере в своем разрушенном здании они могут обустроить одну-две комнаты, чтобы пережить зиму. Тем, у кого нет печного отопления или у кого оно не уцелело, раздают буржуйки. В многоэтажках, к сожалению, централизованное отопление сейчас невозможно, поэтому организовывают так называемые пункты обогрева – "пункти незламності" (пункты несокрушимости – НВ). В Лиманской и Святогорской громадах на этих пунктах люди могут не только переночевать, но и обогреться, приготовить еду, постирать вещи. По Донецкой области на сегодняшний день в круглосуточном режиме организована работа 184 таких пунктов. Если нет электричества, то люди могут прийти туда, зарядить мобильные телефоны, согреться, выпить чаю. Большинство пунктов оборудованы системами Starlink, которые дают доступ к интернету.
Разные громады по всей области под свои нужды приспосабливают эти пункты. Например, в Славянске есть такие отдаленные районы, где живут в основном пенсионеры, люди преклонного возраста. В шести подобных пунктах там организовано горячее полноценное питание – правда, только раз в день. Но тем не менее для людей это является большим подспорьем.
Кроме того, в Славянске на базе некоторых пунктов несокрушимости организованы и детские группы, потому что, к сожалению, не все дети из города выехали. Когда мы работали в одном из таких пунктов, то видели, как ребята разного возраста занимались вместе с воспитателями. Нужно было видеть, насколько они были рады друг другу, насколько они были рады общаться. Я напомню, что перед этим было два ковидных года, когда было дистанционное обучение и никакого живого общения, а потом началась война.
Я не могу сказать, что эти детские группы – прекрасная инициатива, потому что она все-таки вынужденная. Мы понимаем, что люди с большим удовольствием сидели бы у себя дома, смотрели бы телевизор, читали, пользовались благами цивилизации. Но когда Россия погружает нас в так называемые блэкауты, когда она целенаправленно атакует объекты нашей критической инфраструктуры, разбивает наши трансформаторные подстанции и станции, которые генерируют электроэнергию, объекты, которые снабжают наши дома водой, теплом, газом, – конечно, тогда пункты несокрушимости – это островки, где можно хоть какие-то блага для себя взять.