Долговой кризис и приднестровский рубль

Добрый день, дорогие друзья. Меня зовут Александр Фрумусаки, в эфире радио Свободная Европа и программа Приднестровские диалоги. Сегодня в выпуске:

Молдавский эксперт Вячеслав Ионицэ поясняет, почему зарплаты на левом берегу Днестра теперь вдвое ниже, чем на правом берегу, и как существует регион с пятидесятипроцентным дефицитом бюджета?

Напряженность между Кишиневом и Тирасполем по вопросу движения автомобилей немного стихла. Но спецпредставитель ОБСЕ считает маловероятным прогресс в процессе урегулирования в 2020-ом — учитывая, что это предвыборный год.

Обо этом и многом другом — в ближайшие полчаса.

Долговой кризис и приднестровский рубль

***

Свободная Европа: Начнем как обычно с обзора основных событий и новостей минувшей недели.

ОБСЕ мониторит все случаи нарушения прав человека в приднестровском регионе, в том числе и дело молодого человека Александра Ржавитина, недавно задержанного в Тирасполе за побег из приднестровской армии. Об этом говорил во время своего первого визита в Молдову в качестве нового спецпредставителя по приднестровскому урегулированию Томас Майр-Хартинг. На пресс-конференции в Кишиневе 22 января он пообещал обсудить ситуацию с Ржавитиным с представителями администрации региона. Ржавитин бежал из приднестровской воинской части в Кишинев в 2016 году, арестовали его в декабре 19 года, когда он приехал на левый берег Днестра проведать родных.

Вице-премьер по реинтеграции Александру Фленкя написал в фейсбуке, что во время долгих и последовательных дискуссий с Томасом Майр-Хартингом обратился за международной поддержкой с тем, чтобы выяснить, где находится Ржавитин, и потребовать его освобождения. Правозащитная организация Promo-LEX, ссылаясь на слова родственников молодого человека, заявила, что Александр находится в изоляторе в Тирасполе. Его положение отягощено тем, что после побега из армии в 2016 году, он подробно рассказал журналистам, в том числе и Свободной Европе, о пытках и унижениях, которым подвергаются новобранцы на службе в приднестровской армии. Власти региона открыли уголовное дело в его отношении — за дезертирство и разглашение гостайны. Ржавитину грозит 20 лет лишения свободы.

21 января на заседании оборонного ведомства Приднестровья глава региона Вадим Красносельский заявил, что «вооружённые силы перестали быть «пугалом» для молодых людей, для матерей, которые не хотели отпускать сыновей в армию. Служба теперь престижна. А так называемая дедовщина практически искоренена», — уверяет Красносельский.

В Кишиневе оппозиционные депутаты — от фракции Партии действия и солидарности — призвали президента Игоря Додона потребовать от приднестровской администрации освободить Александра Ржавитина из незаконного заключения.

Посол Европейского союза в Кишиневе Петер Михалко заявил в пятницу, 24 января, что федерализация Республики Молдова невозможна. По словам дипломата, этот вопрос даже не обсуждается на переговорных площадках между Кишиневом и Тирасполем. Глава делегации ЕС добавил, что существует общая позиция по решению приднестровского конфликта, одобренная всеми странами Европы, и она исключает федерализацию. Петер Михалко отметил, что Европейский союз множество раз доказывал, что находится на стороне граждан Республики Молдовы — как друг, сосед, партнер. «Наша позиция в процессе приднестровского урегулирования всегда основывалась на соблюдении суверенитета и территориальной целостности. Разумеется, Республика Молдова должна оставаться государством, обладающим всеми возможностями, способным принимать решения по сотрудничеству с внешними партнерами, самостоятельно решать как развиваться, быть суверенным государством. В этом и состоит наша позиция», — сказал европейский дипломат Петер Михалко.

Это был обзор событий минувшей недели, больше информации на нашем сайте — europalibera.org

Свободная Европа: Задолженность жителей приднестровского региона по платежам за коммунальные услуги достигла примерно 160 миллионов рублей — это чуть меньше десяти миллионов долларов, из них две трети — или свыше шести миллионов долларов — граждане задолжали предприятиям-монополистам. Какие меры собираются предпринять власти? Об этом материал нашего приднестровского корреспондента Василия Урсула.

«Около 60 процентов должников, накопили задолженности в течение трех лет. Возможно, это уже невозвратные суммы», — заявил депутат Антон Онуфриенко на парламентских слушаниях.

Больше всего население региона задолжало за отопление. Генеральный директор «Тирастеплоэнерго» Олег Ищенко сообщил, что долги предприятию достигли 55 миллионов рублей, при этом 35 из них должны взыскать по решению суда. Но погашение задолженностей по судебным решениям не особо эффективно — таким образом удается вернуть лишь 20 процентов долгов потребителей.

Начисление пени ведет скорее к увеличению задолженности, — отметил вице-премьер Сергей Оболоник. Невозможно также взыскать долги по коммунальным услугам с безработных граждан, у которых нет имущества.

Глава администрации Тирасполя и Днестровска Олег Довгопол решительно выступил за принятие кардинальных мер к должникам. Он считает, что стоит даже разрешить продавать жилье должника в счет уплаты долга.

Городской совет Тирасполя

«Для того, чтобы не лишать человека последнего жилья, — это запрещено Конституцией — нужно создать переселенческий фонд. Общежития, куда можно было бы переселять таких людей. Делать это нужно только по решению суда, а на случай, если человек оказался в трудной ситуации по не зависящим от него причинам, если речь идет людях с инвалидностью, о малоимущих, в бюджете есть средства для помощи таким категориям граждан», — сказал мэр Тирасполя. И добавил, что неплательщиков нужно переселять в общежитие с минимальным набором удобств — туалет в конце коридора, одна кухня на 20 комнат и 6-8 квадратных метров для проживания. По его мнению, это будет эффективным методом.

Наши корреспонденты в Тирасполе и Бендерах спросили у местных жителей, что они думают о планах властей и какие у них есть решения по погашению задолженностей, накопленных за многие годы.

- У любого человека должен быть шанс на, если можно так сказать, выживание. То есть, если у человека нет способности платить, это не повод для того, чтобы его выселять из квартиры. Как с этим бороться — я даже не знаю, может вменять такому должнику какие-то принудительные работы, но уж точно не выселять.

- Я бы так сказал: какая сейчас зарплата и какие пенсии? Будут деньги — будем платить. А так — как? И просить не у кого. И платить с чего? Зарплата 3 тысячи рублей, на пропитание, на учебу – 5 тысяч. И откуда остальные взять?

- У человека какая-то ситуация в жизни произошла, но у него есть семья, ребенок, куда они пойдут? Выселять людей — я считаю, что это не очень правильно.

- Закрывают, запирают жилье. Предоставлять им новую – меньшей жилплощадью квартиру. Как-то же надо рассчитываться за коммуналку. Сколько могут наши теплосети и водоканал работать непонятно на кого? Я считаю, что выселение — это единственно возможная мера, что же с ними делать?!

- На мой взгляд, максимально суровое наказание, которое может быть — это общественные работы, которые, как раз, и оплатят задолженность по коммунальным услугам. А лишать собственности нельзя.

- Лишать какого-то имущества, но не выселять.

- Смотря, какие плательщики. С пенсионеров – что с них взять, мне кажется, наоборот, нужно им больше льгот предоставлять. Если есть у человека возможность заплатить, то конечно, должны быть штрафные санкции в размере, превышающем в два раза сумму задолженности.

- Мы, к примеру, платим каждый месяц все коммунальные услуги. Есть много людей в Приднестровье, кто не работает – нет работы. А те, кто работает — у них зарплаты очень маленькие, может быть, им не хватает просто. Например, молодые семьи. Честно сказать, зарплаты по Приднестровью очень маленькие, очень. Ну, сколько минимальная зарплата — полторы тысячи рублей (менее ста долларов США). Это что деньги? Это не деньги, что можно на них купить?

- Я думаю, сначала нужно как-то индивидуально поговорить с человеком, а если уже он не идет на контакт, то уже можно принимать минимальные меры, но выселять – это странно. У каждого проблемы бывают разные.

- Не знаю, не могу сказать. Не надо было запускать, как бы там не было, понемногу платить. А сейчас — по мере возможности надо погасить долг, если они, конечно, проживают в этом жилье. А если не живут там, то пусть их выселяют.

Свободная Европа: Мнения жителей Тирасполя и Бендер.

**

Свободная Европа: Эксперт-экономист института «Вииторул» Вячеслав Ионицэ обращает внимание, что зарплаты в приднестровском регионе на 50 процентов ниже, чем на правом берегу Днестра. Самые заметные изменения в оплате труда в Приднестровье произошли за последние четыре года. Если в 2015 году средняя зарплата в Приднестровье была на 40 процентов выше, чем на правом берегу, то в 19 году наоборот — на правом берегу Днестра зарплаты на 50 процентов превысили приднестровские, — пишет Вячеслав Ионицэ в своем блоге. Он отмечает, что после того, как в 2016 году центробанк региона исчерпал все валютные резервы и был вынужден обесценить местный рубль — за пару лет рубль подешевел относительно молдавского лея на 70 процентов. Это падение рубля сильно повлияло на благосостояние граждан — в леевом эквиваленте за два года зарплаты уменьшились на 50 процентов.

«Скорее всего центральный банк Приднестровья будет вынужден в 2020 году опустить рубль — не менее, чем на 10 — 15 процентов», полагает эксперт. Наша коллега Лина Грыу спросила у Вячеслава Ионицэ о том, что стало отправной точкой его исследования и к каким выводам в итоге он пришел.

Вячеслав Ионицэ

Вячеслав Ионицэ: В институте «Вииторул» мы, вместе с различными экспертами, в том числе с левого берега Днестра, проводили и раньше исследование. Мы попытались представить, что получится если, например, однажды объединятся оба берега. И я тогда говорил коллегам: «у них и у нас совершенно разные налоговые системы». На левом берегу нет НДС, нет страховой медицины, там совсем иная система.

Еще у меня есть хобби — историческая статистика. Мне удалось собрать данные до 1940 года, в некоторых случаях даже 1800-ых годов. И, разумеется, меня интересует вся Молдова. По зарплатам я добрался до 1940-го, но в 40-ых, 50-ых, 60-ых годах данные были в целом по Республике Молдова. И так же до 1991 года, до того как Молдова раскололась, система оплаты труда была единой, а потом уже возникли отдельные системы на каждом берегу.

Я заметил, что до 2011 года, за единственным исключением, зарплаты были примерно одинаковыми. Что это было за исключение? Это был 1999 год.

Помните, годом ранее — в 98-ом — разразился кризис в Российской Федерации, и мы тогда сильно это почувствовали — лишились валютных резервов, лей у нас резко упал. В результате этого кризиса люди на правом берегу Днестра заметно обеднели. На левом берегу пытались искусственно удержать рубль и продержались примерно год.

И вот в 99-ом, когда мы оказались буквально на дне после кризиса и обесценивания лея, на левом берегу зарплаты были вдвое выше наших. Но радость была недолгой, потому что жизнь расставляет всё по своим местам. Это — как резинка, которую вы тянете-тянете, но рано или поздно она же ударит, когда вы ее отпустите. Так произошло в Приднестровье, потому что невозможно обхитрить экономику.

Что же произошло после 2011 года? Власти региона, по моему мнению, решили искусственно удерживать рубль на уровне 11 рублей за доллар. Мы, экономисты, используем этот показатель, попробую объяснить. Представьте, что однажды мы захотели все леи отдать в Национальный банк, и говорим: «вот вам леи, дайте нам доллары, леи мы больше не хотим». И тогда согласно этому показателю выясняем — сколько леев относительно курса к доллару есть в резервах Национального банка.

На левом берегу Днестра в 2016 — мы тогда первый раз проводили исследование — последние опубликованные данные о валютных резервах приближались почти к нулю и, практически, местный рубль ничем не был покрыт. Что же произошло?

После 2011 года, искусственно удерживая рубль, реальная зарплата жителей левобережья выросла относительно правобережной зарплаты на 40 процентов. Рост был обусловлен этим искусственным курсом и экспортом — экспортеры продавали продукцию, но не получали за нее те деньги, что хотели. Например, они экспортировали и вместо того, чтобы получить по курсу 15-16 рублей за доллар, получали 11 рублей. Для них это были огромные потери — 25-30 процентов. И тогда стало заметно сокращение экспорта из Приднестровья.

Свободная Европа: Да, тогда на левом берегу разразился серьезный кризис, валюту невозможно было свободно купить, возник черный валютный рынок.

Вячеслав Ионицэ: Это и логично, если заставлять людей продавать свой товар на 30 процентов дешевле, чем он стоит — они будут противиться этому. То есть власти региона удерживали валютный курс, а граждане получали более высокие зарплаты за счет экспортеров.

И тогда экспортеры перестали возвращать валюту в Приднестровье, начали занижать экспортную стоимость товаров — заявляли, что поставили товара на 100 миллионов, а на самом деле экспортировали на 200 миллионов. Люди таким образом начали бороться за свое существование.

Приднестровские власти в 2016 году были вынуждены впервые признать, что валютные резервы исчерпаны, то есть рубль ничем не был покрыт, ничего не стоил.

Свободная Европа: Как это повлияло на зарплаты?

Вячеслав Ионицэ: Когда запас валюты иссяк, естественно местный рубль сразу обесценился, зарплаты не уменьшились, но их реальная стоимость упала. Курс рубля по отношению к молдавскому лею упал в целом на 40 процентов, их зарплаты снизились практически наполовину. И получилось так, что их средняя зарплата была номинально выше нашей на 40 процентов, но на деле получалось, что она на 50 процентов ниже, чем на правом берегу Днестра. Кроме того, экономические агенты, оказавшись в кризисе, урезали зарплаты в рублях. То есть в реальности они получали меньше рублей, а сам рубль ничего не стоил.

Таким образом в 2016 – 2017 годах рубль падал, и это привело к тому, что их зарплата в леевом эквиваленте и благосостояние в целом снизилось вдвое по сравнению правым берегом Днестра. И если раньше эти показатели там были выше молдавских, то теперь намного ниже — приднестровцы стали в два раза беднее. Вся их радостная сказка 2012, 2013, 2014 и 2015 годов превратилась в абсолютно печальную историю.

И я говорил: «Популисты, не обманывайте людей, потому что в конце концов люди и платят за всё, по очень высокой цене». Сегодняшняя бедность на левом берегу Днестра, мизерные зарплаты, обесцененный рубль, слабая покупательская способность — по сути результат того, что происходило тогда.

В отсутствие валютных запасов, администрация региона обязала экономических агентов продавать 25 процентов от той валюты, что они зарабатывают. Они ужесточили валютную политику наподобие того, как это было на правом берегу в 98 году.

В 2019 власти региона решили вновь искусственно удерживать местный рубль. И если посмотреть на график, составленный мной, в 2019 году зарплаты снова пошли вверх, чуть меньше чем в правобережной Молдове, но в сравнении с предыдущим годом их зарплаты и покупательская способность немного выросли. Но за счет чего? За счет искусственного поддержания рубля.

И теперь они вернулись туда, где были — мы через это прошли в 2011 году. И если тогда у них были хотя бы резервы, сейчас их нет. Да, они обязали экономических агентов, но те не спешат всё это выполнять. Как следствие — либо их нужно закрыть, либо объявить амнистию. И даже если провести амнистию, экономические агенты не захотят возвращать деньги.

Вся эта ситуация с приднестровской экономикой похожа на больного, который лежит на больничной койке, и всё, что есть для его лечения — молоток и топор. И возникает такая дилемма: чем стукнуть — молотком или топором, чтобы поднять его на ноги.

То есть, если отпустить рубль — обнищает население и это приведет к социальным потрясениям, если удерживать рубль — значить убить последние ростки экономики, заставив экономических агентов поддерживать эту экономику, подталкивая их к преступлению — поскольку они не хотят давать денег. Власти сейчас через искусственное удержание рубля обязали экспортеров, экономических агентов финансировать зарплаты людям, но предприниматели этого больше не хотят, заявляя: «не наше это дело». Вот такая история.

Ситуация на левом берегу с 2016-го сильно усугубилась, в 2019 году власти начали понимать, что население не выдерживает, поскольку в период с 2016 по 2018 год — за три года люди и так сильно пострадали, и если в 19-ом так бы продолжалось «нас бы подняли на виллы» — подумали власти, и продолжили искусственно удерживать рубль.

Теперь им нужно убедиться, что немного успокоили людей, и сейчас, по идее, должны немного девальвировать рубль. Это значит, что заработная плата вновь снизится. Они должны решить — налево или направо, но — всюду плохо. Несомненно, они оказались в зоне высокого риска. Но по сути это — последствия несостоятельности в процессе управления делами в регионе.

Свободная Европа: Но как приднестровская экономика и регион выживает столько лет, при том, что из года в год бюджетный дефицит превышает 50 процентов? Как технически это возможно?

Вячеслав Ионицэ: Всё очень просто. Институт «Вииторул» опубликовал исследование, в котором мы очень ясно показали, что долги за неоплаченный природный газ, который потребляет левобережье Днестра, накапливаются. При этом жители Приднестровья исправно оплачивают потребленный газ, эти деньги попадают в специальный фонд, и при составлении бюджета учитывают деньги, полученные от потребителей за природный газ.

Задолженность за газ уже приблизилась к семи миллиардам долларов, часть этой суммы включена в приднестровский бюджет, таким образом и покрывается дефицит. Это — средство покрытия дефицита бюджета приднестровского региона.

Есть у них еще одна проблема — несколько лет они говорят о введении НДС. Пока не ввели, сохраняются прежняя система налогообложения.

На правом берегу Днестра 85 процентов всех налогов выплачивают граждане, и 15 процентов — экономические агенты. У нас вся налоговая нагрузка ложится на граждан.

На левом берегу наоборот — налоговое бремя несут предприниматели и другие экономические агенты. И вот они всё обсуждают, уже несколько лет говорят о введении НДС — говорят, но не хватает духу сделать это.

То есть с одной стороны у них проблемы с бюджетом, с другой стороны беда с бюджетными резервами. Ведь это не бюджет, это макроэкономические параметры. Говоришь, что у тебя есть рубль, но это лишь название, а по сути — бумажка, ничем не подкрепленная, за которой кроется лишь репрессивный аппарат.

Приднестровский рубль сейчас держится лишь на принуждении экономических агентов продавать 25 процентов валюты.

Левобережный центробанк не публикует данных, поскольку у них минус — отрицательный валютный резерв. То есть у них нет никаких запасов, и есть долги. Не знаю насколько велики задолженности, но если они их не публикуют, значит есть, чего стыдиться.

Приднестровский рубль держится за счет репрессивного механизма.

Например, Национальный банк Молдовы, чтобы мы о нем не говорили, но у него есть порядка трех миллиардов долларов резерва, и мы расстраиваемся если он не вмешивается когда надо. Но у нас нет проблемы ужесточения валютной политики, напротив — мы ее ослабляем. На левом берегу Днестра они были вынуждены, при отсутствии резервов, ужесточить бюджетную политику.

Свободная Европа: Наряду с огромным ежегодным бюджетным дефицитом, который власти пытаются как-то замаскировать, жаркие дискуссии спровоцировало решение приднестровской администрации перенаправить немалую сумму денег не на увеличение зарплат и пенсий — как хотели бы граждане, а в так называемый фонд капитальных вложений, за счет которого ремонтируют улицы, здания, уличное освещение, парки и т.д. И в приднестровском обществе возникают вопросы: зачем тратить столько денег на смотровые площадки, если не хватает на хлеб? То есть приоритеты у администрации региона довольно спорные.

Вячеслав Ионицэ: На правом берегу Днестра всегда в приоритете зарплаты. В 2009 году, когда появилось новое правительство и был тотальный кризис, на 90 процентов сократили инвестиции в пользу пенсий. Тогда предыдущее правительство пенсии повысило больше, чем могло себе позволить. В 2015, 16, 17 годах — мы можем критиковать правительство Павла Филипа, но они уменьшили расходы на дороги, все другие вложения ради выплаты пенсий и зарплат.

То есть у нас всегда приоритеты были таковы. В 2020-ом нас ждут выборы. Правительство заявляет об инвестициях, но это больше для красного словца, поскольку первым делом они приняли социальный пакет. И все так делают.

Это будет большой ошибкой приднестровской администрации…. Хочется верить, что решение это они приняли подумав, что дорогам люди будут рады больше, чем зарплатам, оценят это. Но жизнь нам показывает, что обычно это не так. Если это было чисто политическое решение — это ошибка, если они пошли на это из экономических соображений — это двойная ошибка. Жизнь это подтверждает — не стоит игнорировать людей, нужно платить им пенсии.

Если же в этом был какой-то частный интерес — боюсь это совсем грустно. Я большой сторонник инвестиций, потому что это означает развитие, мы не должны проедать деньги. Но реальность оказывается иной. Когда людям нечего есть, они не думают менять занавески в доме — эта проблема остается до лучших времен.

Я думаю, власти региона совершают две ошибки. Первая — сделали ставку на инвестиции вместо решения социальных проблем. Вторая ошибка — если они выбрали инвестиции, руководствуясь частными интересами — это вдвойне плохо. Общество сейчас довольно хорошо умеет искать информацию и всё быстро становится явным.

Свободная Европа: Эксперт-экономист института «Вииторул» Вячеслав Ионицэ в интервью Лине Грыу.

**

Свободная Европа: Разлад между Кишиневом и Тирасполем по проблеме нейтральных номеров и движения автомобилей завершился компромиссом: Кишинев снял запрет для приднестровских машин пересекать границу, а Тирасполь отказался от намерения запретить машинам с молдавскими номерами проезд через приднестровский регион. Уступил вновь только Кишинев — как пишут некоторые СМИ, спасовали обе стороны — в духе политики «малых шагов», продвигаемой ОБСЕ? Лилиана Барбэрошие попыталась найти ответы.

Вице-премьер по реинтеграции Александру Фленкя впервые с начала автомобильного противостояния прокомментировал публично ситуацию — на совместной пресс-конференции с новым специальным представителем ОБСЕ по приднестровскому урегулированию Томасом Майр-Хартингом, побывавшем в Кишиневе.

Вице-премьер по реинтеграции Молдовы Александру Фленкя

Фленкя практически повторил свой более ранний комментарий в фейсбуке о том, что ограничение движения для приднестровских машин молдавские власти ввели в тестовом режиме 10 января, этот период завершился 20 января, и о его результатах он расскажет позже, после анализа данных.

Александру Фленкя: «Целью введения тестового режима с 10 по 20 января было обратить внимание жителей региона на то, какие возможности существуют для свободного передвижения за пределы Республики Молдова», — заявил вице-премьер по реинтеграции.

Последние несколько дней оппозиция и эксперты по приднестровской проблематике обвиняли президента Игоря Додона в том, что он настоял на снятии ограничений для приднестровских машин без нейтральных номеров, которыми управляют граждане без молдавских водительских прав. Тем самым, считают некоторые аналитики, президент пошел на уступки Тирасполю и подорвал доверие ко всей команде переговорщиков.

Упреки президенту прозвучали после того, как Тирасполь пригрозил запретить въезд молдавскому транспорту в регион в ответ на ограничения, введенные Кишиневом. Игорь Додон вклинился в эту ситуацию — в пятницу 17 января он заявил, что будучи в Москве, связался с Вадимом Красносельским по телефону, и они договорились вместе найти такие решения, от которых не будут «страдать граждане».

Оппозиционные политики считают, что в действительности на Игоря Додона надавила Москва. Депутат от партии Действия и солидарности Михай Попшой заявил на пресс-конференции, что Игорь Додон уже ведет предвыборную кампанию:

«Похоже Игорь Додон вспомнил, что он президент и попытался применить закон 2018 года, но очень скоро закончили с введением этих ограничений. Его интересует только создание предпосылок для того, чтобы заручиться поддержкой приднестровских избирателей на осенних выборах».

Пояснения вице-премьера и главного переговорщика от Кишинева Алаксандру Фленкя говорят о том, что Игорь Додон скорее всего не вмешивался, поскольку в любом случае эти ограничения были «временными и тестовыми». Кроме этого уточнения, Александру Фленкя признал, что договоренность 2018 года о нейтральных автомобильных номерах для приднестровцев по сути не работает, либо действует далеко не в полную силу:

«Лишь три процента зарегистрированных на левом берегу Днестра машин получили нейтральные номера», — сказал Фленкя.

На пресс-конференции в начале своего первого визита в Молдову в качестве спецпредставителя ОБСЕ по приднестровскому урегулированию Томас Майр-Хартинг заявил, что договоренность 2018 года слишком важна, чтобы теперь ее подрывать.

Томас Майр-Хартинг: «Это был важный шаг. Я знаю, что господин Фраттини гордился этим решением. Насколько я понимаю, молдавские власти хотели представить себе более ясную картину внедрения соглашения, но нужно смотреть более широко на ситуацию, учитывать, что это вопрос облегчения международного движения».

Спецпредставитель ОБСЕ по Приднестровью Томас Майр-Хартинг

На вопрос Свободной Европы о перспективах нахождения политического решения приднестровского конфликта, посол ОБСЕ отреагировал довольно скептично:

Томас Майр-Хартинг: «Это зависит от политической ситуации в Республике Молдова. Этот вопрос нуждается в широком консенсусе. Предвыборная ситуация может быть не самой благоприятной для достижения этого консенсуса, для решающих событий в приднестровском урегулировании».

В прошлом году президент Игорь Додон не раз говорил, что сложилась благоприятная международная ситуация для быстрого решения по Приднестровью. Позже, столкнувшись с критикой тогдашнего премьера Майи Санду, отмечал, что возникла необходимость в широком консенсусе, который пока вряд ли достижим.

Свободная Европа: Дорогие друзья, программа Приднестровские диалоги подошла к концу, в студии был Александр Фрумусаки, я благодарю вас за внимание. Вы слушали Радио Свободная Европа.