Совладелец Промсвязьбанка Дмитрий Ананьев покинул Россию. Об этом сообщает "Интерфакс".
Банк России в середине декабря объявил о санации Промсвязьбанка, входящего в топ-10 российских кредитных организаций по размеру активов. Потребность в докапитализации банка оценивалась в 100–200 миллиардов рублей.
Российская госкорпорация "Роснефть" согласовала условия мирового соглашения с акционерной финансовой корпорацией "Система".
Что происходит с экономикой России и ее банковским сектором? Обсуждаем с финансовым омбудсменом Павлом Медведевым, руководителем Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василием Колташовым и президентом Ассоциации российских банков Гарегином Тосуняном.
Ведущий – Владимир Кара-Мурза-старший
Владимир Кара-Мурза-старший: Совладелец Промсвязьбанка Дмитрий Ананьев обвинил сотрудников Центробанка в атаке на свою кредитную организацию. Он отметил, что никто не направлял Центробанку просьбу о санации на момент введения временной администрации.
После объявления о санации Промсвязьбанка, скорость снятия наличных в его банкоматах достигала десятков миллионов рублей в минуту.
Об устойчивости российского банковского сектора мы побеседуем с финансовым омбудсменом Павлом Медведевым.
Павел Алексеевич, насколько типичен пример Промсвязьбанка для российской ситуации?
Павел Медведев: В последнее время повторяются такого рода неприятности, начиная с банка "Открытие". Но, к счастью для финансового омбудсмена, Центральный банк берет банки на санацию. А это значит, что поток жалоб в мой адрес не генерируется. Граждане свои деньги получают назад. Работает закон о страховании вкладов в любом случае – банкротится или санируется банк, и до 1 миллиона 400 тысяч граждане получают. Но, во-первых, некоторые держат в банке больше, чем 1 миллион 400 тысяч. Во-вторых, что намного более важно, не получают деньги совсем либо получают небольшую часть юридические лица. А ведь за юридическими лицами стоят физические лица – сотрудники соответствующих организаций, которые не могут получить зарплату, уже заработанную, если из банка невозможно извлечь средства.
Вот когда Центральный банк объявляет о санации, у меня просто душа радуется. В последнее время в случаях крупных банков тогда, когда потенциально поток жалоб был бы почти бесконечный, Центральный банк, слава Богу, снимает драматизм ситуации.
Владимир Кара-Мурза-старший: С нами на связь вышел экономист Василий Колташов, руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений.
Василий, насколько типична проблема, которая открылась в случае с Промсвязьбанком? Ведь были уничтожены кредитные досье на 109 миллиардов рублей.
Василий Колташов: Мне кажется, что ситуация в банковском секторе у нас плохая. Я хочу напомнить, что примерно в конце 2016 года Центральный банк нас порадовал тем, что он обещал не отзывать лицензии, что процесс уже закончился, что они очистили банковскую систему, и больше у них уже нет необходимости подобных ситуаций. Естественно, что ни ситуаций отзыва лицензий в результате, по их словам, не было, ни необходимости в санации, то есть в гораздо менее стрессовом способе воздействия на банк, сохранения банка и нервов вкладчиков.
Но мы видели за последующий год с лишним, что у банков проблемы не прекратились. Надо учесть, что в мировой экономике это время было временем оживления. Тем более, как мы видим, центры на нефть растут. В этом году Дмитрий Медведев сказал о том, что экспорт из России резко вырос. То есть, казалось бы, с чего в такой международной экономической конъюнктуре... не скажу, что прекрасной, но улучшившейся, с чего бы возникать таким банковским проблемам?..
Однако есть печальная ситуация на внутреннем рынке, и в первую очередь это положение трудящихся, простых людей, у которых денег мало. И в результате они не так активны на внутреннем рынке, как этого хотелось бы строительным компаниям, торговым сетям, торговым центрам. А все эти структуры так или иначе закредитованы. В результате проблемы накапливаются. И возникает потребность в том, чтобы отзывать лицензии.
Отзыв лицензий демонстрирует, что ситуация в экономике далеко не идеальна. Рост валового внутреннего продукта, как расчетного показателя, в этом году у нас вроде бы должен получиться. Хотя к середине года нам обещали, что будет по итогам 2,5 процента, потом – 2, потом – 1,6, а потом уже 1,4 называл президент. То есть вроде бы должен получиться, но у людей не очень все получается – у них очень сложное материальное положение.
И я бы сказал, что кризис в этом смысле сохранился, несмотря на то, что сейчас нефть подорожала до 65 долларов за баррель. Это все равно не отменяет проблем. Выясняется, что есть внешние причины, которые влияют на стабилизацию рубля, на инфляцию в каком-то смысле, а есть внутренние проблемы российской экономики, которые накапливаются, может быть, сейчас как-то радикально не выражаются, но все равно есть.
Владимир Кара-Мурза-старший: С нами на связь вышел Гарегин Тосунян, президент Ассоциации российских банков.
Гарегин Ашотович, насколько типична ситуация, сложившаяся вокруг Промсвязьбанка, для банковского сектора России?
Гарегин Тосунян: Когда в связи с отдельно взятым банком масштаба Промсвязьбанка, банка "Открытие" или "Бинбанка" задают вопрос о том, что касается системы, то надо понимать, что система все-таки зависит от многих других параметров, а не только от состояния дел в отдельно взятом банке. Вместе с тем, надо понимать, что каждый такой случай - конечно, это удар по системе. Но это не удар, который может систему перевернуть, развалить или создать панику. Слава Богу, панических последствий не было при лишении лицензий, при санациях не бывает паник. Но это не означает, что последствий совсем нет.
Каждый такой удар накопительным образом формирует неустойчивость и неуверенность в том, что будет завтра. В этом смысле, конечно, жаль, что так складывается ситуация с Промсвязьбанком. Банк хороший, банк на счету, банк с огромной филиальной сетью. И собственники достаточно бережно относятся к банку. Вместе с тем, если банк уже взят под санацию, невольно возникает вопрос: если там серьезные, глубокие проблемы, то почему нельзя было пораньше к этому приступить? Или: почему нельзя помягче это сделать, чтобы не было вопросов относительно очередной якобы зияющей "дыры". И в этом смысле есть фактор недоверия и неопределенности, непонятного положения: вроде система устойчива, но в то же время каждый раз какие-то удары мы получаем по отдельно взятым игрокам.
Владимир Кара-Мурза-старший: Павел Алексеевич, как вам кажется, действительно ли последствия могут быть более серьезными, чем те, которые наступили?
Павел Медведев: Если последствия и наступят, то не от того, что в каком-то банке (даже крупном) неприятности. Неприятности в экономике. Вся банковская система играет служебную роль - она обслуживают реальную экономику. И если реальная экономика хромает, то банки не могут быть счастливыми и здоровыми. А экономика действительно хромает.
Владимир Кара-Мурза-старший: А почему избраны 4 частных банка, которые были крупнейшими в России? Промсвязьбанк стал третьим из пяти частных банков, в которых уже введен механизм внешнего управления?
Павел Медведев: Потому что обнаружены недостатки внутри этих банков. Грубо говоря, банки выдавали кредиты, и оказалось, что эти кредиты либо не очень надежные, либо очень ненадежные. Эти кредиты не удается заемщикам обслуживать толком, не удается возвращать. И если это так, тогда банк не может выполнять свои обязательства, ведь он не свои деньги дает в кредит, а деньги своих клиентов, которые ему их доверили. Здесь должен быть баланс. А если этот баланс нарушается, Центральный банк должен принимать меры, ничего не поделаешь.
Владимир Кара-Мурза-старший: А чем может грозить политика продолжения санкций против российской банковской системы?
Павел Медведев: Вот это очень тревожно. Новые санкции, которые должны вступить в силу в феврале, могут быть суровым испытанием для России, по моим представлениям. Дело в том, что, к сожалению, деньги из России богатыми людьми и богатыми корпорациями выводятся, и выведено уже очень много денег. Но выведенные деньги служат кошельками для инвестиций внутри России. Они, так сказать, принимают некоторые псевдонимы, и под этим псевдонимом возвращаются в Россию. А Россия очень нуждается в капиталовложениях. И если эти кошельки будут арестованы, то капиталовложений, которых и так мало, сделается еще меньше. И это для нас всех, у кого нет миллиардов за границей, может выйти боком.
Владимир Кара-Мурза-старший: Василий, по-вашему, насколько серьезные могут быть последствия от санкций, которые вступят в силу в феврале?
Василий Колташов: Я полагаю, что все-таки они не будут столь серьезными, как сказал Павел. Для того чтобы инвестировать в российскую экономику, нужно понимать выгоды этого инвестирования. Инвестор только в учебнике по экономике ведет себя как осел, который просто вкладывает свои деньги, и его не интересует, принесут они ему прибыль или нет, есть ли покупатель на его продукцию.
Мне видится, что общая ограниченность инвестирования в российскую экономику была связана, во-первых, с возможностями внутреннего рынка, во-вторых, с возможностями вывоза тоже. И если сейчас с вывозом ситуация стала лучше (я в данном случае ссылаюсь на позицию правительства), то это все равно не меняет положение радикально. Может быть, здесь она стала лучше, но внутренний рынок сжался в последние годы. Он сжимался в 15-м году, в 14-м году страшно сжимался. В 16-17-х годах, скорее, пришло осознание, рефлексия этого сжатия.
И в этой ситуации непонятно, как будут себя вести владельцы капиталов. В принципе, логичнее было бы бежать обратно в Россию, делать какие-то долгосрочные вложения – землю покупать, покупать перспективную недвижимость или какие-то компании, которые дадут хоть небольшую рентабельность в перспективе, но принять на себя эти капиталы. Создать новую комбинацию в расчете на вывод товаров на азиатские рынки, о чем постоянно говорят наши чиновники. То есть какие-то такие действия.
Действительно, вероятность очень большая, что эти деньги будут потеряны или изъяты у российских собственников. Причем и недвижимость тоже, как показали события во Франции с нашим уважаемым и любимым сенатором. Казалось бы, что нелепый способ инвестирования – он покупал французскую недвижимость дорогую. Но то же самое делается и в Англии. В Англии скуплено огромное количество недвижимости российскими собственниками. А это такая форма инвестирования, из которой вы так быстро не выскочите. И если какие-то меры будут приниматься по аресту имущества... Ну, со счетов деньги можно успеть убрать. История с Кипром показала, что российские, по крайней мере, крупные собственники убегать умеют. Пострадают средние, наивные мелкие, а крупные убегут, то есть они найдут способ. Но это – счета. А как выпрыгнуть из вложений в недвижимость, которая дорожала много лет, а сейчас стагнирует? Но самое главное, что невозможно вернуть эти деньги быстро. Тут очень много трудностей.
Вы спрашивали про банки, про банковскую систему. Мне кажется, что у нас сейчас есть проблема - отзыв лицензий будет продолжаться еще очень долго. И здесь огромный потенциал стрессовый для общества и для экономики. Притом что отзыв лицензий и санации... А санация - на мой взгляд, все-таки более мягкий и вроде бы приятный способ для вкладчиков. Дело в том, что это все связано с денежной эмиссией, с увеличением рублевой массы, притом что рублевая масса не создает спроса на российские товары. Это просто закрытие "дыр".
И вот здесь, мне кажется, нас ожидает гораздо больше проблем, чем в случае с введением санкций. В ближайшие годы мы можем увидеть - с учетом санкций - ослабление курса российской валюты, потому что это ослабление было подготовлено всей системой отзыва лицензий и санации банков для того, чтобы не вызвать в банковской системе "эффект домино".