Сергею Хуторному было 52 года. В 2010 году он был осужден Краснодарским краевым судом по трем статьям УК – за участие в преступной организации, мошенничество в особо крупном размере (24 эпизода) и подделку документов (31 эпизод) – и отправился в колонию на девять с половиной лет. В этот момент он был абсолютно здоров. Сергей Хуторной умер за решеткой за год до окончания срока – и через две недели после того, как суд постановил выпустить его на свободу.
Исправительная колония №33 в Саратовской области, где отбывал заключение Сергей Хуторной
На тот момент Сергей Хуторной, согласно медицинскому заключению о смерти, был болен сахарным диабетом второго типа и перенес четыре инфаркта. Смерть наступила от легочной эмболии, пристеночного тромбоза сердца и очередного острого инфаркта миокарда. Но самое главное – мужчина умер в учреждении ФСИН – Областной туберкулезной больнице №1 в Саратове, уже будучи освобожденным судом апелляционной инстанции. Корреспондент Радио Свобода постарался разобраться, как это произошло.
"В итоге приговорили к смертной казни"
Свои первые годы в колониях Хуторной сам описал в письме в правозащитную организацию.
Сергей Хуторной
"За неполных три года меня покатали по тюрьмам и лагерям: Армавир, Краснодар, Волгоград, Казань, Киров, Сыктывкар, Н. Новгород и т. д... И это далеко не полный список моих этапов. Причина – тот факт, что где бы я ни находился, я не молчал, а указывал администрациям ИУ и контролирующим организациям на нарушение требований закона", – заявлял Хуторной.
Письмо было написано в 2012 году в ИК-33 Саратовской области, где осужденный пробыл вплоть до помещения в больницу ФСИН перед смертью. В тот же год в другой колонии региона, ИК-13, был убит 25-летний Артем Сотников, лишенный свободы за грабеж. Он скончался от травматического шока. В его гибели были признаны виновными пять сотрудников колонии.
"Меня приговорили не к 10-ти годам лишения свободы, а к лишению еще и Чести, Достоинства, Здоровья, а в итоге приговорили к смертной казни", – писал Хуторной. Уже в этом письме он жаловался, что его начала беспокоить ишемическая болезнь сердца, однако он не получал никакого лечения.
– В последний год ему стало плохо, потому что были вечные отказы по УДО, хотя он отсидел больше, чем две трети срока, ему до освобождения оставалось полтора года. И постоянные отказы, отказы, – рассказывает дочь заключенного Ольга Мкртичан. – Начались нервы. Из-за нервов он перенес четыре инфаркта, стал худеть, появился сахарный диабет. Последние полгода он был в очень плохом состоянии. Когда его жена, моя мачеха, приезжала в мае этого года, он уже не спал, ему было тяжело дышать. Он не мог сам ни завязать шнурки, ни лежать – только сидел. В мае он еще был в ИК-33. В июне его перевели в областную туберкулезную больницу, и состояние стало ухудшаться. Ему было хуже и хуже. На момент, когда он погиб, он весил уже 65-70 килограммов. И это мужчина, 52 года, высокий. Перед смертью у него фракция сердца работала на 30 процентов.
Сергей Хуторной в колонии
Жизнь умирающего мужчины можно было спасти: такой шанс ему дал саратовский суд. В начале июля Хуторной был освобожден. В постановлении суда было сказано: "Согласно заключению специальной медицинской комиссии о медицинском освидетельствовании осужденного, осужденному Хуторному С.В. поставлен диагноз: тяжелые формы ишемической болезни сердца (в том числе и со стенокардией покоя), не подлежащие хирургической коррекции, сопровождающиеся хронической сердечной недостаточностью 3 стадии … рецидивирующая желудочковая тахикардия, парксизмальное персистрирующее тахисистолическое мерцание и трепетание предсердий, не поддающиеся медикаментозному контролю". Это заболевание включено в перечень болезней, препятствующих отбыванию наказания, на основании чего Хуторной должен был стать свободным.
Как хрустальная ваза
– Когда в июле нам сообщили, что он свободен, нам сказали: "Приезжайте, забирайте его через 10 дней. Но он как хрустальная ваза. Его транспортировать в Москву вы даже не сможете", – рассказывает Ольга. – Мы договорились в Саратове в кардиоцентре, что его забираем в пятницу утром, и уже в обед приезжаем на осмотр. Если необходимо, он ложится в стационар укрепить здоровье, чтобы мы могли его транспортировать в Москву на операцию. Операция на сердце планировалась в военном госпитале имени Бурденко.
Саратовское управление ФСИН
Ольга выехала с мужем из Ставрополя, и уже километров за сто до Саратова раздался звонок: им сообщили, что прокуратура в последние сутки подала апелляционную жалобу.
Папа просил говорить, что он не мучился
– Вот какого черта? Человек даже не транспортабелен! Как можно подавать на апелляцию?! – не понимает дочь погибшего. – Прокуратура прокомментировала так: "Нет, он может получать необходимое медикаментозное лечение в ОТБ". Хотя там ему ни разу даже инсулин не давали… Мы развернулись и поехали обратно. Нам объяснили, что по закону в течение 30 календарных дней будет апелляционный суд. Месяц прошел, два прошли – суда нет. Звонит папа и говорит, что ему принесли на подпись две бумаги: что суд будет 20 и 27 сентября. Почему две даты, никто не объяснил.
Главврач ОТБ Оксана Лапшина объясняла родным, что в случае успешной апелляции у заключенного будет два часа на сборы. Но ни 20-го, ни 27 сентября больница не получила никаких документов из суда. 29 сентября Сергей Хуторной в последний раз позвонил своей жене и передал, что 27-го суда не было, якобы его перенесли.
Похороны Сергея Хуторного
– Наступило 4 октября. Кипеш подняла моя родная мама, – рассказывает Ольга. – Она была с ним 30 лет в браке, и она за него боролась. Она подняла онлайн-архив Саратовского областного суда и нашла, что там в открытом доступе: 20 сентября в 10 утра было открытое судебное заседание, где был и прокурор, и все. Суд решил, что постановление от освобождении от 9 июля оставлять в силе, прокурорскую апелляцию не удовлетворить. Мы стали экстренно дозваниваться до ОТБ. То занято, то начальства нет. В итоге как-то дозвонилась и попросила напрямую соединить с Лапшиной. Мне сказали, что Лапшина как раз ждет моего звонка. Я сначала не поняла, почему она ждет. И у меня на руках маленькая дочь, пятимесячная, начала плакать...
В этот день семье не сразу удалось узнать, что Сергей Хуторной скончался. Для этого всей семье пришлось долго дозваниваться в ОТБ-1. Наконец, им сообщили, что накануне, утром 3 октября, освобожденного осужденного не стало.
Я не могу поверить, что в ОТБ просто забыли освободить осужденного
– Лапшина сказала мне, что он умер во сне, чтобы я не переживала, и что у них до сих пор нет документов, и что они сами в шоке. Лапшина на самом деле хороший врач, она папу тянула и в принципе только благодаря ей он получил актировку (освобождение от наказания в связи с болезнью – РС). Потом она призналась, что папа просил говорить, что он не мучился. На самом деле он утром проснулся, ему стало плохо, и он потерял сознание. Почему так произошло?! Я восемь лет жила от передачи до передачи... Ему могли помочь! Но даже если операция бы не помогла, он бы умер дома, свободным! – плачет дочь.
Хуторной был кремирован в Николо-Архангельском крематории в подмосковной Балашихе. Его дочь намерена добиваться наказания виновных в гибели отца.
Маргарита Ростошинская
– Говорят: вы за зеков. Я не оправдываю преступления, я осуждаю беззаконие, – говорит его адвокат Маргарита Ростошинская. – Я не могу поверить, что в ОТБ просто забыли освободить осужденного. А уж что с ним происходило, каким образом он эти две недели (перед смертью – РС) провел, сейчас вообще никто не знает, и не узнает.
Смерть Сергея Хуторного окружена молчанием силовых структур. Радио Свобода направило запросы в Федеральную службу судебных приставов и Федеральную службу исполнения наказаний. Из регионального управления ФССП пришел ответ, что исполнительное производство в отношении Хуторного не возбуждалось, и вопрос не относится к компетенции ведомства. В УФСИН отказались отвечать на запрос, сославшись на то, что федеральному изданию уполномочена отвечать только пресс-служба ведомства федерального уровня. От пресс-службы ФСИН России ответ на запрос в недельный срок не поступил.