Анатолий Дирун: «Для Тирасполя важно, чтобы ни одна из партий не получила большинства»

Одной из самых спорных тем этой предвыборной кампании стало открытие избирательных участков для голосования жителей приднестровского региона. Руководитель Тираспольской школы политических исследований Анатолий Дирун отмечает, что в этот раз молдавские партии были практически незаметны на левом берегу Днестра.

Свободная Европа: Чего вы ждете от этих выборов — поедут жители Приднестровья на избирательные участки? На предыдущих выборах [в 2019, 2020 годах] явка была рекордно высокой.

Анатолий Дирун: Статистика показывает, что последние две избирательные кампании привели к тому, что среднее число избирателей из Приднестровья, обладающих молдавским гражданством, составило около 30 тысяч. Максимальная цифра была — 37 тысяч на прошлых парламентских выборах, 31 тысяча приднестровцев проголосовала на президентских выборах в Молдове. Если эта цифра сохранится, мы сможем сделать предварительный вывод, что есть некое количество избирателей в Приднестровье — в полтора раза большее, чем было 10-15 лет назад (тогда принимало участие от 5 до 10 тысяч жителей региона), есть некое устойчивое число избирателей, которые постоянно ездят и принимают участие в голосовании.

Насколько я помню, это не более 1% общего количества молдавских избирателей, но с учетом тех задач, которые ставят перед собой молдавские партии, здесь каждый голос будет иметь значение. Мой, даже не прогноз, а ожидания заключаются в том, что в этот раз явка должна быть пониже, чем на последних президентских выборах, не думаю, что число голосующих превысит 31 тысячу.

Свободная Европа: На предыдущих выборах некоторые политические партии предлагали по 20 долларов за голос, обеспечивали проезд с левого берега Днестра до участков. На этот раз мы не замечаем в приднестровском регионе попыток предвыборной агитации или организации голосования. Как вы считаете, подход изменился?

Анатолий Дирун: Деньги закончились, и с Приднестровьем никто не хочет иметь дела. Это, конечно же, шутка. Здесь проживает, с точки зрения молдавских партий, значительное количество молдавских избирателей, но ни у одной молдавской политической силы нет четкого понимания, как можно выстроить здесь какие-то каналы коммуникации. Потому что от выборов до выборов молдавские партии о Приднестровье не вспоминают, а если и вспоминают, то в негативных контекстах, а когда наступает время избирательной кампании, все вспоминают о так называемом финансовом ресурсе. Его никто не отменял, у него есть определенная эффективность.

Эта предвыборная парламентская кампания проходит очень спокойно, без каких-то призывов со стороны какой-то политической партии, что надо поехать, мы вас ждем, и мы вам обещаем что-то — нет. Какие-то слухи возможно гуляют по городу, но если сравнить с предыдущей парламентской предвыборной кампанией, тогда здесь была развернута широкая организационная работа: собирались люди, распределяли автобусы. И это было очень заметно. Сейчас этого не видно. Но уверен, что партии, у которых есть сторонники в Приднестровье, они такую работу проводят. И это логично.

Проводят эту работу сторонники блока Ренато Усатого, проводят эту работу социалисты, проводят эту работу сторонники Майи Санду, потому что мы видим, что по результатам последних выборов у Майи Санду было 14% голосов приднестровских избирателей. Конечно, это несопоставимо с теми 80%, которые получил Игорь Додон, но вместе с тем, эти цифры говорят о том, что работа такая ведется.

Более, чем уверен, что и сторонники других партий здесь проводят работу, как правило, на межличностном уровне, и заинтересованы максимально мобилизовать своих немногочисленных сторонников и обеспечить их участие в голосовании.

Свободная Европа: Какой, на ваш взгляд, состав, молдавского парламента Тирасполь посчитал бы оптимальным, в том числе для продолжения диалога между двумя берегами Днестра?

Анатолий Дирун: Мы не можем быть абсолютно равнодушными к тому, какая из политических сил возьмет большинство в молдавском парламенте, и какие позиции, какие тезисы в предвыборной кампании были озвучены у этой политической силы по отношению к Приднестровью; это было бы опрометчиво и неправдой.

Другой вопрос: Тирасполь за все эти тридцать лет работал со всеми, начиная от «Народного фронта» и заканчивая коммунистами, социалистами, демократами, еврооптимистами — с кем только Тирасполь не соприкасался и не имел дела.

Самое, пожалуй, важное для Тирасполя заключается в том, что Молдова вернулась к пропорциональной системе выборов, и мы избавились от какого-то искусственного налета представительства неких депутатов от Приднестровья в молдавском парламенте. Какие-то люди, два человека, два округа, от Приднестровья — что это за люди, и кто за них голосовал? Это была настолько искусственная конструкция в виде смешанной системы, которая кроме, скажем так, если не коррупционной составляющей, то кроме неэффективности ничего не продемонстрировала. Пропорциональная система — это логичная система, более подходящая для Республики Молдова, и те избиратели с молдавским гражданством, которые хотят принять участие, они выбирают ту команду, которая соответствует их принципам, взглядам, ожиданиям.

Для Тирасполя важно, чтобы, благодаря пропорциональной системе, ни одна из молдавских партий не получила большинства, чтобы они договаривались между собой, и это для нас создаст определенную площадку для маневра, позволит избежать крайностей. Даже если одна сила проходит и получает большинство в молдавском парламенте, но в каких-то моментах по отношению к Приднестровью она занимает крайние позиции, то конечно же, мы заинтересованы в том, чтобы ее уравновешивала другая сила.