Двойной удар по стране. Что хуже — локдаун или повышение ставок

Cколько будет стоить каждый день так называемого режима "нерабочих дней", кого и как государство собирается поддерживать во время простоя и почему повышение ставок не решит проблему инфляции? Об этом в новом выпуске программы "Деньги на Свободе" с экономическим публицистом Максимом Блантом.

В пятницу, 22 октября, совет директоров Банка России неожиданно для большинства аналитиков повысил базовую ставку сразу на три четверти процентного пункта, до 7,5 процента годовых. Все почему-то ждали, что Центробанк, как и на прошлом сентябрьском заседании, повысит ставку на четверть процентного пункта либо максимум на половину.

Полная видеоверсия программы:

Но глава регулятора Эльвира Набиуллина на этот раз продемонстрировала решительность:

"Мы приняли решение повысить ключевую ставку на 75 базисных пунктов – до 7,5 процента годовых. Это существенный шаг. Очевидно, что мы не в зоне тонкой настройки. И такой шаг обоснован не только динамикой текущей инфляции, но, прежде всего, высокими инфляционными ожиданиями и существенным пересмотром прогноза по сравнению с июлем. Инфляция начнет снижаться с более высокой точки, чем мы предполагали. Это требует большего ужесточения денежно-кредитной политики, чем планировалось в июльском прогнозе и ожидалось в сентябре", – сказала она.

Глава Центрального банка России Эльвира Набиуллина

Тут, как мне кажется, Эльвира Сахипзадовна несколько лукавит. Уже в начале сентября было очевидно, что аттракцион неслыханной щедрости в исполнении российского правительства, которое по поручению Владимира Путина раздало за короткий срок 700 с лишним миллиардов рублей семьям с детьми, пенсионерам и силовикам, не может не вызвать скачка инфляции. Да и с урожаем (точнее неурожаем) овощей тогда тоже была полная определенность. Просто сентябрьское заседание совета директоров Банка России проходило как раз перед выборами. И "дразнить гусей", закручивая гайки в полную силу невозможно было в силу политических причин. При этом совсем уж никак не реагировать на тогда уже весьма ощутимый рост цен ЦБ тоже не мог.

Отсюда и "травоядные" четверть процентного пункта в сентябре. А теперь можно браться за дело всерьез, засучив рукава. На пресс-конференции по итогам заседания по ставке Набиуллина ясно дала понять, что серия повышения ставок, скорее всего, продолжится. И это вполне предсказуемо. Ведь помимо инфляции ЦБ пытается совладать еще и с пузырем на рынке необеспеченного потребительского кредитования.

Вопрос в том, насколько жесткость ЦБ в нынешних обстоятельствах может быть эффективна и оправданна. Набиуллина не раз говорила, что инфляция разгоняется, когда спрос превышает предложение. Тут не поспоришь. Вот только повышение ставок делает кредиты более дорогими не только для потребителей, но и для производителей. И еще неизвестно, по кому это ударит сильнее. Особенно если учесть, что Путин вошел во вкус и буквально фонтанирует идеями о том, кому еще раздать немного денег. За примером далеко ходить не надо.

Еще одна новость. На прошлой неделе Владимир Путин поручил правительству рассмотреть вопрос о выплате по миллиону рублей за рождение на Дальнем Востоке третьего ребенка, да и всех последующих детей тоже. В поручении говорится, что ребенок, за которого родителями причитается миллион, должен быть зарегистрирован в органах записи актов гражданского состояния на территории Дальневосточного федерального округа.

Деньги, правда, можно будет потратить только на улучшение жилищных условий там же, на Дальнем Востоке. Но по миллиону за ребенка в России еще не давали. Хотя тем, у кого двое или больше детей, я бы не советовал немедленно планировать беременность и бронировать на девять месяцев вперед билеты куда-нибудь в Хабаровск. Потому что инфляция. И она в любой момент может стать "гипер". И за девять месяцев миллион вполне может превратиться во что-то куда как менее существенное, чем сейчас.

Так или иначе, но мне даже сложно оценить, что хуже – нынешняя ничем не мотивированная избирательная щедрость или труднообъяснимая скупость правительства во время первого локдауна.

И раз уж речь зашла о локдауне, поговорим о нынешнем – втором.

С 30 октября по 7 ноября в России будет действовать режим нерабочих дней (по факту в некоторых регионах страны решениями их глав он уже введен). Подробностей в указе Владимира Путина, которым этот режим вводится, немного. Сказано только, что работодатели должны сохранить сотрудникам зарплату в полном объеме. Все остальное решать региональным властям. А те, в большинстве своем, ужесточают антиковидные меры. Кто-то вводит QR-коды, кто-то – самоизоляцию для непривитых.

У московских учителей дополнительный отпуск (а именно так большинство россиян воспринимает пока "нерабочие дни") начался уже в понедельник, 25 октября. Именно в этот день власти рекомендовали распустить детей на каникулы. В результате все дешевые билеты в Сочи мгновенно закончились. Жилье по вменяемым ценам там на период нерабочих дней найти невозможно. По предварительному бронированию гостиниц установлен едва ли не абсолютный рекорд.

Сначала многие нацелились и на Петербург. Но власти города пытаются бороться с наплывом приезжих и в результате тоже с четверга, 30 октября, в городе фактически вводится локдаун. Одна из причин: нежелание привлекать в город туристов в "нерабочие дни".

А вот мэр Москвы Сергей Собянин предпочитает не слишком торопить события, хотя и прогнозирует пик заболеваемости на начало этой недели. В одном из интервью на прошлой неделе он заявил, что летний эксперимент с QR-кодами в ресторанах привел к падению доходов бизнеса на 20–80 процентов.

Мэр Москвы Сергей Собянин. Июнь 2020 года

Позиция любопытная. Если на работу ходить нельзя, а в кафе и рестораны можно и даже нужно – в противном случае бизнес потеряет доходы, – локдаун действительно превращается в праздник без конца. Впрочем, не думаю, что Собянин действительно ограничится минимальными ограничениями. Судя по прошлому опыту, столичные власти всегда были на одном из первых мест по жесткости антиковидных мер. И общепит, похоже, все-таки придется серьезно ограничить – в понедельник стало известно, что Владимир Путин рекомендовал главам регионов запретить работу ресторанов и развлекательных заведений по ночам – с 23.00 до 6.00 утра.

А теперь об экономических последствиях очередного локдауна. Первый вице-премьер Андрей Белоусов на совещании президента с членами правительства оценил потери бизнеса в четыре миллиарда рублей в день. Правительство обещает помочь малым и средним предпринимателям, а также особо пострадавшим отраслям. Для них предусмотрены гранты в размере одного минимального размера оплаты труда (или МРОТ) на каждого работника, а также льготные кредиты под 3 процента годовых. Разницу в ставке субсидирует правительство. Не густо, надо сказать. Один МРОТ на сотрудника, по оценке большинства предпринимателей, – это вообще ни о чем. Сотрудники получают в разы больше.

Со списком особо пострадавших отраслей тоже все далеко не так однозначно. Взять гостиничный бизнес или авиаперевозки. Они вроде бы считаются пострадавшими, но от нынешнего локдауна именно эти секторы выигрывают больше всех. Еще одна категория людей, которые пострадают, но которым по понятным причинам никто помогать и не собирается, – это люди, работающие в неформальном секторе. Хотя и тут все не так однозначно. Школьная чехарда в прошлом и нынешнем году взвинтила цены на репетиторов. Деваться родителям, особенно родителям школьников выпускных классов, особенно некуда. То, что сейчас происходит в учебных заведениях, учебой назвать сложно.

Но вернемся к экономическим последствиям и помощи со стороны государства. Об этом говорили и глава Банка России Эльвира Набиуллина на своей конференции, на которую я сегодня уже ссылался:

"Должна отдельно остановиться на вводимых сейчас противоэпидемиологических ограничениях. Прошлой весной мы полагали, что ограничения приведут к сильному сокращению спроса, то есть создадут дезинфляционные риски. Во втором квартале 2020 года так и случилось. Но опыт последующих волн пандемии показал, что спрос все в меньшей степени подвержен ограничениям, а вот предложение сокращается из-за приостановки работы предприятий. Мы считаем, что теперь влияние ограничений, скорее, проинфляционное. Основной негативный эффект придется на отрасли, непосредственно зависящие от ограничений, прежде всего сферы услуг. Правительство ввело меры поддержки для наиболее уязвимых сегментов экономики, прежде всего малого и среднего бизнеса и его сотрудников. Банк России со своей стороны выделил лимит 60 миллиардов рублей в рамках спецмеханизма рефинансирования со ставкой 4 процента для банков, которые на льготных условиях будут кредитовать попавший под ограничения малый и средний бизнес. Мы также выпускаем рекомендации банкам и микрофинансовым организациям идти навстречу тем заемщикам, физлицам и предпринимателям, которые нуждаются в реструктуризации кредитов", – заявила глава Банка России.

Напомню, это была пресс-конференция сразу после повышения Центробанком ставки на три четверти процентного пункта. Даже если банки и микрофинансовые организации прислушаются к рекомендации регулятора и станут выдавать новые кредиты для погашения старых, они будут это делать под высокие проценты. О реструктуризации имело смысл говорить весной, когда ключевая ставка была на уровне 4,25 процента, а не при нынешних 7 с половиной. Для огромного числа заемщиков, которые в период снижения ставок привыкли жить от кредита до кредита, всякий раз беря больше, чтобы еще и на жизнь оставалось, настали плохие времена. Обслуживание долгов стало непосильным бременем.

Что же до льготных кредитов для малого и среднего бизнеса, то мера эта довольно странная. Во-первых, на российский потребительский рынок работают не только малые и средние компании. Более того, я бы даже сказал, не столько они, сколько крупные предприятия. А для них ставки, как и для всей экономики, повышаются. Соответственно, сокращение предложения будет не только из-за антиковидных ограничений, но еще и из-за более высоких ставок.

Сюда же можно добавить, с одной стороны, рост цен на сырье и материалы (это общемировая тенденция, бороться с ней практически невозможно), а с другой – постоянное давление со стороны правительства. Оно использует любые методы для борьбы с ценами. Так что сырье и кредиты дорожают, себестоимость растет, а цены повышать нельзя. Выбор прост: либо работать себе в убыток в надежде непонятно на что, либо закрываться.

Что до спроса, он никуда не денется. Путин озаботился проблемой бедности, а иного способа решить проблему, кроме как индексировать существующие пособия и придумывать новые, он не знает. И это прямой путь к той самой стагфляции, в которую глава российского ЦБ мало верит. Может быть потому, что при стагфляции плохо всем без исключения.