Петр Мамонов, актер и музыкант, основатель рок-группы "Звуки Му", умер от коронавирусной инфекции. Ему было 70 лет.
Мамонов родился и вырос в центре Москвы, с юности увлекался роком и танцевал "с невероятной пластикой", по описанию его друга детства и впоследствии бас-гитариста "Звуков Му" Александра Липницкого (погибшего этой весной). В 1970-х годах Мамонов перепробовал множество разных профессий, пил и писал стихи, а в начале 1980-х создал группу "Звуки Му".
К концу 1980-х к рок-музыке добавилось актерство. В 1988 году он дебютировал в фильме Рашида Нугманова "Игла" с Виктором Цоем в главной роли. В 1990-м сыграл одну из двух главных ролей в фильме Павла Лунгина "Такси-блюз", которая принесла ему актерскую известность. Играл в театре. В 2006 году получил премию "Ника" за фильм Лунгина "Остров", в котором Мамонов играл монаха, на совести которого – предательство и убийство. Позже он сыграл Ивана Грозного в фильме Лунгина "Царь".
В середине 1990-х Мамонов удалился жить в уединенную деревню, обратился в православие.
Your browser doesn’t support HTML5
Интервью Петра Мамонова (2006 год)
В 2006 году, после выхода "Острова", с Мамоновым беседовал Мумин Шакиров, автор цикла радиопрограмм Радио Свобода "Формула кино" – о грехе, Боге, фильме Лунгина и о своем 10-летнем уединении в деревне Ревякино:
– Из Москвы уехал. Вообще я коренной москвич, на Большом Каретном родился. Волею Божьей так вышло, что поселился я в деревне, 140 километров от Москвы, там живу. Сосед у меня есть через дом, англичанин Джон Харрисон, который 20 лет в России живет, построил себе дом, мы с ним часто разговариваем. У нас городок рядом Верея, Нарофоминский район. У него там образовалось много друзей, к которым он приезжает на чай, поговорить, просто за душевным теплом. Приезжает какой-то к нему человечек на джипе, такой богатый, предлагает за дом и участок сто тысяч долларов. Он мне об этом рассказывает. Я говорю: "Ну и чего, Джон, ты как?" Он говорит: "Петь, сколько это стоит, что я могу в Верею поехать к своему другу, врач скорой помощи, посидеть с ним, поговорить?" Я говорю: "Да, Джон, это бесценно". Я говорю: "А что в Англии?" Он говорит: "В Англии я такого общения не имею. И вообще Земля наша такая маленькая, такой шарик этот маленький". Для кого это создал Бог, для себя что ли? Вот масштаб человеческой личности, вот что такое достоинство и звание человека. Я не имею в виду Россию – целый мир, давным-давно об этом высочайшем нашем предназначении [известно], и это все в нас есть. Если мы как следует в себе, по-честному, пороемся, посмотрим, в душу нашу заглянем, то мы увидим простую вещь, о чем пишет, в частности, Антоний Сурожский, Антоний Блум, митрополит Зарубежной Русской церкви, царство ему небесное. Так вот он пишет такую простую вещь, что ни работа любимая, ни любимая жена, ни детишки, ни внучки, ни кайфы, ничто нашу душу не наполнит. Почему мы тоскуем все равно, почему мы унываем все равно? Потому что душа создана Богом, она бездонна и широка. И только Бог ее может наполнить. Что происходит вокруг нас, что мы видим, почему вокруг нас громыхает, орет, из экранов лезет: "Это все и сразу, уступи соблазну. Египет круглый год". Я не критикую, я ставлю точки над i. Потому что дух уныния объял души людские: развлеки меня, мне скучно, дай, давай, давай сиськи, если не сиськи, то давай уже со свиньей, только развлеки меня. Вот с этим пора заканчивать, пора уже прийти к настоящему.
– Мне вспомнились слова папы римского Бенедикта XVI, произнесенные им в Освенциме. Понтифик шел пешком и останавливался возле каждого камня, на котором на разных языках были написаны слова о погибшем, и на иврите, и по-русски, и по-цыгански. А он шел и у этих камней молился. Дойдя до последнего камня, папа поднял глаза к небу и спросил: "А где ты был, Господи?"
– Это позиция католической церкви. Я принадлежу к церкви православной. На этот счет у нас все ясно, что это все мы, люди, делаем. Начнем с начала, что если Бог – это любовь, то любовь должна быть взаимной, взаимность – это только свободно выбранная вещь. Если я выбираю, что я люблю этого человека, я должен быть свободен. Поэтому Господь нам дал свободу выбора. Если мы выбираем зло, то этот ужас весь и начинается, на Бога тут нечего валить. Когда Господь наш Иисус Христос на кресте был распят, и слева и справа висели два разбойника, один благоразумный, неужели он не мог бы сагитировать неблагоразумного, Господь? Конечно, мог бы. Он оставил его в покое, он дал ему свободу выбора. А он ему кричал: "Раз ты Бог, сними нас всех с креста". Поэтому войны и все, что происходит, – это выбор людей, а не Бога. Я поставлю вопрос даже дальше: почему на свет рождаются инвалиды детства, от рождения? Войны еще хоть как-то объяснимы, что это дьявол ворочает людьми, они сделали этот выбор. Почему рождаются убогие всякие? Я говорю не свои мысли, а то, что я прочитал у отцов церкви и с чем я полностью согласен. Если это равенство, белиберда эта вся – справедливость, равенство, эти люди рождаются для того, чтобы нам было на ком явить свою любовь. Поэтому если бы все люди были бы равны – это было бы фашистское государство солдатиков.
– Достается им эта любовь, на ваш взгляд?
– Это зависит от каждого из нас. Мы идем по улице, лежит человек, 10 человек подумают: а, пьяный. А один подумает: а вдруг с сердцем плохо? Вот для этого и есть безногие, безрукие, слепые. В Евангелии мы это все прекрасно читаем. В притче о расслабленном, кто согрешил, у Господа спрашивают, он или родители его? Христос отвечает: никто не согрешил. Это для того, чтобы на нем явились дела Божьи. Зло не имеет сущности. Это как если черный ящик покрасить, закрыть и внести в свет, там будет свет. Тьма не уничтожает свет, тьма – это отсутствие света. Изначально все создано любовью и добром, только мы внесли в мир зло своим раздражением, своим непониманием, своим осуждением. Только мы овеществляем зло, зло сущности не имеет.
– Вы говорите о персональной ответственности.
– Я говорю о персональной ответственности, совершенно верно, о том, что все мы столпы церкви на самом деле. Когда Лот ушел из Содома, последний праведник, город рухнул. Осталось может быть 15, а может сто, может быть сто тысяч, не знаю, человек, на которых мир стоит. Мир не стоит на этом шуме и на этом безумии, на этом зле. Бог терпит поэтому еще нас, что есть эти люди, и смотрит. Он нас любит, очень сильно, так, что мы себе представить не можем. И он хочет, чтобы все мы спаслись. Но он не может пойти против нашей злой воли никак, потому что тогда не состоится любовь между нами и Богом. Тогда мы не выберем Бога свободно, не возлюбим его свободно. Тогда мы будем роботизированно направлены на добро. Это не мир – это схема, это не есть жизнь. Поэтому на каждом из нас сейчас в наши страшные, скажем прямо, времена, я весь мир объездил, все видел, всюду жить очень трудно, где материально, где духовно, где как, и на каждом из нас лежит огромная ответственность. Есть такая хорошая поговорка старых наших российских святых людей: спаси себя, и хватит с тебя.