Светлана Алексиевич вышла из Следственного комитета
Побывав на допросе в Следственном комитете Беларуси, лауреат Нобелевской премии сообщила, что "воспользовалась правом не свидетельствовать против себя". Она была вызвана в СК в качестве свидетеля – как член созданного белорусской оппозицией Координационного совета. Власти Беларуси рассматривают деятельность совета как "направленную на захват государственной власти".
Кто такой митрополит Вениамин?
Священный Синод Русской православной церкви, частью которой является Белорусская православная церковь, назначил нового патриаршего экзарха всея Беларуси, митрополита Минского и Заславского Вениамина (Тупеко). Одни говорят о нем как о церковном интеллектуале-аскете, другие видят во владыке Вениамине осторожного консерватора, фигуру, удобную и выгодную в условиях нынешнего острого кризиса для действующего президента Беларуси Александра Лукашенко. Более подробно о новом патриаршем экзархе читайте здесь.
Алексиевич: "Я должна быть со своим народом. Я его люблю"
Лауреат Нобелевской премии Светлана Алексиевич, вызванная сегодня на допрос в Следственный комитет Беларуси, дала перед этим интервью белорусской редакции Радио Свобода. Вот его основные положения:
- Координационный совет, членом которого я являюсь, был создан для преодоления политического кризиса в нашей стране, и для объединения людей. Об этом я и намерена сказать следователям.
- О действиях властей в отношении протестующих: "Это большая проблема, когда человек опускается до пещерного уровня, как с него слетает слой минимальной культуры ".
- Мне сказали, что я должна уехать. Нет, я должна быть со своим народом. Я его люблю.
- Мы должны разговаривать друг с другом и прийти к какому-то взаимопониманию.
- На последних митингах мне понравилось, когда люди несли и бело-крсно-белые, и красно-зеленые флаги.
Мне хотелось бы, чтобы мир нашел какую-то форму, в которой можно вступить в диалог с Лукашенко. Может, даже с привлечением Путина. Мне кажется, это единственный человек, которого Лукашенко слушает.
Полный текст интервью:
– Вы идете на допрос в Следственный комитет. После допроса вы будете ограничены в том, что можете сказать. Но что вы собираетесь сказать на допросе?
– То, что говорили все члены Совета – что Совет создан для преодоления политического кризиса в нашей стране и для объединения людей. Что мы, как общество, не раскололись и не оказались на грани гражданской войны. У нас было только это желание. Все было по закону. Это касается и членов Совета, и тех сотен тысяч людей, которые вышли на улицы. Все хотели свободных, справедливых выборов, чтобы чувствовать себя свободными людьми, достойными людьми и решать свою судьбу. И мы стали в авангарде этого процесса.
– После нашего последнего разговора с вами стало известно, что происходило во время задержаний, в автозаках и за стенами милицейских участков и изоляторов. Вы тогда высказали предположение, что это делали не белорусы, не местные жители. Оказалось, что свои, белорусы. Вы понимаете, что творилось в их душах? Мы знаем, что делали нацисты и коммунисты. Но у них была идея, идеология, которая это оправдала. А тут что?
– Это один из вопросов, которые я постоянно задаю каждому, с кем разговариваю сейчас, чтобы понять, что же это за варварство, откуда эта пещерная ненависть, что это за обработка, что это за люди, которые поддались такой обработке и пришли с такой ненавистью к своему соседу? Немногие омоновцы отказались, немногие опустили щиты, не били, не бросались на собственный народ. Это большая проблема – как быстро человек спускается на пещерный уровень, как слетает налет минимальной культуры.
Но, с другой стороны, в моих глазах формируется нация, формируется нация. Всегда говорилось, что белорусы – это недонация, у них недоязык. А народ вышел на улицу и удивил весь мир. Он показал свое достоинство, свое стремление к свободе. Я влюбилась в свой народ. На наших глазах строится нация. Эти лица людей, заполненные улицы и проспекты... Мне говорили, что я должна уехать. Нет, я должна быть со своим народом. Я его люблю.
– В предыдущем интервью я спрашивал вас, что бы вы хотели сказать Александру Лукашенко. Теперь я спрошу о другом – что бы вы хотели сказать участникам митингов за Лукашенко? Не все они согнаны по разнарядке, не все там сотрудники ОМОНа, «отличившиеся» 9-11 августа. Есть люди, которые верят в это, преданы этому. Что бы вы хотели им сказать?
– Что мы все один народ. И нам нужно говорить друг с другом и прийти к общему пониманию. И что кроме свободы у нас нет другого пути. Нам нужно перестать быть заложниками прошлого. На недавних митингах мне нравилось, когда люди несли и красно-зеленые, и бело-красно-белые флаги. И многие несли их, чтобы показать, что мы должны быть вместе.
– Каким Вам видится выход из этой ситуации? Ваш призыв "Уйди!" сейчас поддерживают сотни тысяч человек на улицах белорусских городов. А он не уходит, позирует с автоматом в руках. И каков выход? На что Вы надеетесь?
– Я надеюсь на то, что если он не способен вести переговоры, то может быть мир заставит его вступить в переговоры, чтобы он понял, насколько серьезна ситуация в стране. И это важнее его самолюбия, его семьи. Ему же тоже важно, каким он останется в истории. Я бы хотела, чтобы мир нашел форму, как вступить с ним в диалог. Может быть, даже с привлечением Путина. Я думаю, это единственный человек, которого он слушает. Сегодня речь может идти только о переговорах. Иначе мы упадем в бездну.
Курсы доллара и евро в Беларуси резко выросли
На торгах Белорусской валютно-фондовой биржи 26 августа курс доллара США вырос на 4,5 копейки и достиг без малого 2,65 белорусского рубля – это абсолютный максимум. Еще сильнее – на 5,2 коп. – вырос курс евро, приблизившийся к 3,13 бел. руб., это тоже самый высокий курс за всю историю, с учетом проводившихся в прошлом деноминаций белорусской валюты. Курс российского рубля вырос меньше – на 1 коп. и составил 3,5 бел. рубля за 100 российских.
В обменных пунктах Минска и других белорусских городов курсы валют, естественно, выше биржевых. Евро продают за 3,3 бел. рубля, доллар – около 2,8. Падение курса национальной валюты аналитики связывают с политическими потрясениями в Беларуси. "По косвенным признакам, сейчас валюту покупают все – и население, и предприятия, и сами банки. Точнее, та часть населения и те предприятия, у которых для этого есть свободные рубли", – отмечает финансовый аналитик Вадим Иосуб.
