Вердикт присяжных: виновен. Суд над американским полицейским

Суд над полицейским: поворотное событие в истории США? Почему американские суды почти всегда оправдывают полицейских? Было ли оказано давление на присяжных? Что такое институциональный расизм в системе уголовного правосудия?

Мои собеседники Арч Паддингтон, правозащитник, в прошлом вице-президент организации Freedom House, Владимир Конторович, экономист, профессор Хейверфорд колледжа и Натаниэл Найт, историк, профессор университета Сетон-Холл.

20 апреля суд присяжных в Миннеаполисе признал полицейского Дерека Шовина виновным в убийстве афроамериканца Джорджа Флойда. Вердикт не был неожиданным, учитывая улики, самая главная из них – видеозапись задержания, где ясно видно, как Шовин в течение девяти с лишним минут душит коленом лежащего на тротуаре Флойда. В последние минуты Флойд не подает признаков жизни. Однако этот вердикт был назван многими комментаторами историческим. Президент США Джо Байден, комментируя решение присяжных, посетовал на то, что подобные вердикты слишком редки, и заявил о необходимости победить "системный расизм и расовое неравенство, которое существует в практике полицейских и, говоря шире, в нашей системе уголовного правосудия". Но реакция на консервативном фланге политического истэблишмента несколько иная. Там не принимают понятие "системный расизм", настаивая на том, что речь идет о случаях преступного поведения совсем немногих полицейских, соглашаясь, впрочем, в необходимости реформировать полицию.

По мнению Арча Паддингтона, процесс над Шовином иллюстрирует важные процессы в американской общественной жизни:

– Я бы сказал, что один из важнейших уроков – гигантское значение, которое приобретают технологии – смартфоны, видеокамеры в контроле действий правоохранительных служб, – говорит Арч Паддингтон. – При этом во многих штатах видеокамеры стали частью экипировки полицейских и, согласно новым правилам, полицейские обязаны включать их, производя арест, в других ситуациях, когда им приходится применять силу, обеспечивая общественный порядок. Два, три, четыре десятилетия назад подобные разбирательства и общественные дебаты выглядели по-иному, поскольку они базировались в основном на фактах, представленных полицейскими. И суды чаще склонялись к версии полиции, если не было свидетелей, которые могли представить убедительную противоположную версию происшедшего. Во время процесса над Шовином почти десятиминутная видеозапись инцидента стала ключевым свидетельством, которое обеспечило, на мой взгляд, справедливый вердикт. Как многие сейчас пишут, этот процесс продемонстрировал работоспособность американской системы правосудия, но здесь требуется оговорка. У многих в памяти события прошлого года: беспорядки, погромы на фоне демонстраций протеста, спровоцированные гибелью Джорджа Флойда во время его задержания полицией. Ныне у немалого числа людей нервы тоже были на взводе. Они опасались повторения событий прошлого года, если бы присяжные оправдали Шовина или признали его виновным по менее серьезным пунктам обвинения. Я довольно подробно следил за этим судебным процессом, и у меня, в отличие от моих некоторых знакомых, не было практически никаких сомнений в том, каким будет вердикт присяжных. Когда у вас перед глазами эти видеокадры, когда глава полиции Миннеаполиса говорит о том, что Шовин нарушил правила, инструкции, которым обязаны следовать полицейские, когда судебно-медицинские эксперты говорят о том, что смерть Флойда наступила в результате удушения, эти свидетельства попросту выглядели неопровержимыми.

– У вас не было сомнений, но как вы объясняете сомнения ваших знакомых, и, самое главное, афроамериканцев? По разным данным, около половины афроамериканцев считают, что полиция относится к ним хуже, чем к белым американцам, около сорока процентов не верят в справедливость системы уголовного правосудия.

– Главным образом потому, что у всех нас на памяти немало печальных случаев взаимодействия афроамериканцев и полицейских. Эти случаи повторяются, и некоторые из них заканчиваются гибелью невооруженных людей. Многие американцы попросту опускают руки, не зная, как предотвратить подобные инциденты. При этом у нас появилось новое поколение активистов-афроамериканцев, которые готовы вступать в конфронтацию с полицией и нарушать общественный порядок, если на подобные инциденты нет определённой реакции. В этом деле был необычный поворот, отражающий беспокойство по поводу исхода суда: несколько политиков на разном уровне заявили о том, какой исход дела был бы предпочтителен с их точки зрения, а именно, бывший полицейский должен быть признан виновным. До сих пор политики придерживались неписаного правила: не вмешиваться в работу судов. Помимо всего прочего, риск такого вмешательства, как публично объявил судья, проводивший процесс над Шовином, состоит в том, что такие заявления могут быть восприняты как давление на присяжных и стать основанием для оспаривания вердикта присяжных в апелляционном суде. Не исключено, что апелляционный суд решит, что заявления политиков, включая президента, сделанные до завершения судебного процесса, лишили обвиняемого права на беспристрастный суд.

– Комментируя решение присяжных, президент Байден заявил о том, что так называемый "системный расизм" должен быть изжит в Соединенных Штатах и процесс по делу об убийстве Флойда будет поворотным моментом. Но консервативные комментаторы настаивают на том, что это словосочетание вводит в заблуждение, а в действительности проблемой является поведение определенного числа полицейских.

– На тему расовых отношений проведено много исследований, из которых следует, что системный или институциональный расизм существует в каких-то проявлениях в США. Тут необходимо уточнение. Немало активистов настаивают на том, что расовые меньшинства являются объектом давления со стороны белого большинства и его преимущественное положение в обществе поддерживается институтами, пронизанными расизмом. Я думаю, эта картина не имеет никакого отношения к реальности. Достаточно посмотреть на успехи, достигнутые иммигрантами из Азии, Латинской Америки, Ближнего Востока. Они достаточно быстро интегрируются в общество. Среди них, например, есть иммигранты первой волны, избранные в местные органы власти и даже в Конгресс. Многие из них стали известными предпринимателями. В этом смысле Соединенные Штаты можно назвать антитезой расистского общества. Но положение, в котором оказались афроамериканцы, потомки рабов, привезенных в Америку, иное. Если мы посмотрим на качество школ в районах с преобладающим чернокожим населением, если мы посмотрим на тенденции при приеме на работу в ведущие американские корпорации, если мы посмотрим на криминальную статистику, то обнаружим явное отставание афроамериканцев по этим важным показателям. Причины этого явления сложные, далеко не все они связаны с расизмом, попытки изменить ситуацию предпринимались многократно, они не приводили к желаемым результатам. И это проблема.

– Если вернуться к проблеме гибели афроамериканцев от рук полицейских, проблеме, которая спровоцировала массовые протесты по всей стране год назад, такие инциденты были и в последнее время, может ли история Флойда стать поворотным пунктом, как обещает президент Байден? Есть попытки провести реформы, ограничив свободу действий полицейских. Например, активисты, как известно, требуют вообще уменьшить роль полиции в системе поддержания правопорядка.

– Преодолеть эту проблему невероятно трудно. Одна из главных причин заключается в высоком уровне преступности в районах с преобладающим афроамериканским населением. И мы хорошо знакомы с этим феноменом по Нью-Йорку, где афроамериканцы составляют четверть населения, но при этом в 2020 году на них приходилось 65 процентов среди убитых и 63 процента среди подозреваемых в убийствах. Такая же ситуация в Чикаго, Филадельфии и других крупных городах. К этому нужно добавить, что Соединенные Штаты резко отличаются от других стран по количеству огнестрельного оружия, находящегося в обращении. Поэтому полицейские вынуждены в напряженных ситуациях действовать исходя из того, что подозреваемый может быть вооружен. А сложные ситуации с применением оружия возникают даже во время остановки водителей для проверки документов, или в результате домашних ссор, или когда полицейским приходится иметь дело с душевнобольными, ведущими себя неадекватно. И преступники используют оружие против полиции. Несколько штатов приняли законы, сокращая число нарушений, требующих вмешательства полиции. Например, полицейские не должны останавливать машины с просроченной регистрацией. Но я не представляю некоего универсального решения, которое разрешит эту серьезнейшую проблему.

– И при этом политики с обеих сторон привлекают внимание прежде всего именно к расовой подоплеке этого трагического эпизода.

– К сожалению, представители обеих сторон прибегают к заявлениям, аргументации, которая контрпродуктивна. Бывший президент Трамп, на мой взгляд, нанес ущерб, отказываясь признать существование проблем в отношении полиции и чернокожих американцев. В шестидесятых годах обе партии – Республиканская и Демократическая – поддержали отмену дискриминационных в отношении афроамериканцев законов, потому что они осознавали, что наличие в стране граждан второго сорта создает кризисную ситуацию, и они хотели разрешить эту проблему. Они доказали тогда, что американское общество открыто для реформ и перемен. Сегодня мы столкнулись с ситуацией, когда республиканцы используют проблему в качестве политического инструмента, дескать, демократы раскалывают страну по расовому признаку, с другой стороны, я обеспокоен тем, что люди на левом фланге Демократической партии хотят списать все проблемы Соединенных Штатов на расизм. Они готовы рассматривать все происходящее в стране в контексте расовых отношений, одновременно принижая значение американского демократического опыта, очерняя нашу историю, делая акцент на рабстве, дискриминации и прочих так называемых грехах. И нужно признать, что эта пропаганда имеет отклик у части молодого образованного поколения американцев. На мой взгляд, такие взгляды столь же вредны, как и невежественная болтовня, исходящая от консервативного крыла республиканцев, – говорит Арч Паддингтон.

Владимир Конторович считает, что этот процесс останется в памяти тем, что на его фоне набрал силу термин "системный расизм".

– Мы были свидетелями изобретения "системного расизма", – говорит Владимир Конторович. – Что произошло сейчас в Америке? 50 лет в стране внедрялись различные программы по отданию предпочтений чернокожим американцам и другим группам. Есть предпочтения по найму, по принятию в университеты, по выдаче государственных контрактов и так далее. В общем с достаточной поддержкой среди публики, внедрялось не из-под палки. И избрали чернокожего президента на первый и второй срок. И вдруг обострение классовой борьбы. Оказывается, есть системный расизм – это вещь без запаха, без вкуса, ее нельзя ни увидеть, ни пощупать, нельзя доказать ни ее существование, ни отсутствие. Под эту дудку можно гнуть все что угодно. Да, случаются инциденты между полицейскими и людьми, которые сопротивляются аресту или совершают другие действия. В большой стране на 300 миллионов каждый день где-то что-то происходит, посмотрите на статистику преступности. Год назад было всеобщее внимание привлечено к эпизоду с Джорджем Флойдом, человеком, сопротивлявшимся аресту, задержанию, при котором он умер. Немедленно разыгралась пропагандистская кампания, непозволительная в правовой стране, где кто виноват, а кто не виноват, должен решать суд. Немедленно пресса, средства массовой информации и большая часть публики к ним присоединилась. Она решила, что это было убийство. Поскольку один белый, другой черный, значит, должно было быть мотивировано расовыми причинами, и пошла-покатилась история. Давление на присяжных было, конечно, огромное. Все знали, что если его не признают виновным по всем статьям, то города будут гореть. Города готовились, города вводили национальную гвардию, в частности в Миннесоте. Член Конгресса Максин Уотерс там выступала и говорила: будет конфронтация, если полицейского не осудят. Президент сказал: вынесите правильный приговор, ведь все же ясно. Кстати, много в средствах массовой информации было: так а чего судить, все известно, мы все знаем, что произошло. Был такой суд общественного мнения. Это был шаг к неправовому государству.

– Профессор Конторович, но с другой стороны, существует факт, о котором, кстати, говорил президент Байден, и об этом много пишут сейчас. Афроамериканцы опасаются полицейских, они не знают, чем может закончиться даже невинная остановка для проверки водительских прав. Они знают, сколь редко суды признают виновными полицейских.

– Обсуждение этого вопроса невозможно, если не начать с фактов об уровне преступности черной молодежи. Он на порядок выше, чем у остального населения. У них поэтому гораздо больше на душу населения встреч с полицией, полиция их разнимает. А разнимать их надо силой. И тут журналисты начинают говорить: в руку пусть стреляют. Ты попади в руку. Конечно, полицейские есть разные, есть садисты, есть идиоты, есть люди, которые своей властью упиваются, они должны отвечать по заслугам за то, что они делают. Нужно ли их лучше обучать? Да всех нужно лучше обучать. Системной проблемы с полицией нет. Статистика не подтверждает. Если действительно у полиции больше контактов с афроамериканцами, если учесть поправки на противоправные действия чернокожей молодежи, которые требуют вмешательства полиции, то эта диспропорция исчезает. Как всегда в статистических данных, результат туда-сюда, но не видно большой диспропорции. Кстати, некоторые авторы исследований, которые это показывали, прошлым летом стали забирать свои исследования, потому что непопулярные у них выводы. Лозунг забрать деньги у полиции уже опробован. Города, которые это попробовали сделать, возвращаются к найму полиции, потому что без нее плохо. Начинать надо не с полиции, начинать надо с преступности. Моего сына в Чикаго ограбили, он вызвал полицию. Приехала полиция, его чернокожие соседи набросились на них: где вы? Вы нам нужны. Тут наркотики продают, тут это происходит, тут то. Почему вас никогда не дозовешься? На самом деле это противостояние в глазах либеральных белых. Есть опросы чернокожего населения, им нужна полиция. Тут надо сказать для справедливости, что главные жертвы преступности – это те же самые афроамериканцы, они первые от этого страдают, им первым нужна защита. С прошлой весны, с Флойда полиция поджала хвост. Что произошло с преступностью в городах? Что произошло со статистикой убийств? Она дико подскочила наверх. Это решение противостояния? Датировка ее подскока – прямо после убийства Флойда. Она, конечно, связана с погромами, грабежами и так далее, но датировка четкая.

– Ваша интерпретация не вызывает, нужно сказать, особого оптимизма относительно надежд на то, что убийство Флойда будет поворотным моментом.

– Это грустный аспект нашей реальности. В стране высокая преступность, поэтому вооруженная агрессивная полиция. Политики раздувают этот аспект для использования в своих целях. Как всегда чернокожее население страдает. У меня нет никакого сомнения, что полиция ведет себя сейчас гораздо более осторожно – это значит, она преступников не задерживает, – говорит Владимир Конторович.

– Профессор Найт, что вам кажется главным уроком процесса над Шовином?

– Мне кажется, это действительно очень важный момент, поворотный пункт в американском правосудии, – говорит Натаниэл Найт. – Это посылает достаточно наглядный сигнал, что полицейские должны нести ответственность за свои действия, и что последствия возможны. Это, может быть, выглядит очевидно, как это могло быть иначе, но на самом деле так не было. Очень сложно возбудить уголовное дело. Суды очень редко признают полицейских виновными. Это касается уголовного права, если говорить о гражданском процессе, то там просто этого добиться невозможно. Есть такая доктрина "квалифицированная неприкосновенность", которая по сути дела практически полностью запрещает подавать иск против полицейского, который нарушает гражданские права граждан. Это первый очень наглядный пример, когда все-таки полицейский был наказан за свои действия. Что особенно поражает – это то, что сломалась так называемая "синяя стена молчания", готовность всех полицейских защищать своих во что бы то ни стало. В этом случае мы видели, что глава полицейского отделения Миннеаполиса дал показания против своего подчиненного, эксперты тоже дали четкие и ясные указания, что это нарушает все принятые нормы обучения полицейских. Раньше такого не было. Мне кажется, что это посылает достаточно четкий сигнал полицейским, что надо побольше думать о своих действиях.

– Действительно, согласно статистике, за последние 15 лет 35 полицейских были признаны виновными по обвинению в необоснованном применении оружия, в результате чего погибли люди. Лишь трое из них осуждены за убийство. Известно, что присяжные склонны трактовать сомнения в пользу полицейских, поскольку работа их связана с риском. Противники давления на полицию говорят, что полицейские попросту будут избегать опасных ситуаций. В крупных городах, включая Нью-Йорк, количество убийств взмыло за год на 40–50 процентов.

– Причины этого непонятны. Если это что-то в виде протеста, возможно, что это какая-то негласная забастовка со стороны полицейских. Что касается риска, можно считать, что проблема в том, что сейчас полицейские как раз не берут на себя риск. Если какие-то сложные ситуации, то у них всегда первый импульс – это стрелять, если малейшее подозрение, что мог существовать какой-то риск себе или другим. И за это их оправдывают, потому что не надо доказывать, что действительно существовал риск, только надо доказать, что было обоснованное ощущение, что мог бы быть такой риск.

– Критики полиции считают, что причиной этой проблемы является укорененный в системе расизм, статистически чернокожих американцев полицейские убивают в два раза чаще, чем белых. На что оппоненты отвечают данными о крайне высоком уровне преступности, в том числе, убийств в афроамериканских районах. Дескать, главная проблема не в системе.

– Конечно, это логично, что те группы населения, которые больше сталкиваются с полицейскими, у них будет больше неблагополучных результатов. Но есть элементы системы, допустим, роль полицейских профсоюзов, которые на самом деле очень сильные, имеют очень мощную политическую власть. Их подход прост: они во что бы то ни стало защищают своих полицейских. И это очень сильное препятствие. Это не позволяет контролировать действия так называемых "гнилых яблок", которые многократно чинят такое безобразие. Такие полицейские остаются на службе. Шовин хороший пример, против него, по-моему, 22 жалобы были поданы. Если бы не было власти полицейских профсоюзов, которые защищали его, требовали, чтобы не увольняли, легче можно было бы убрать такие "гнилые яблоки". Это система.

– Были большие опасения, что в случае оправдания присяжными полицейского начнутся серьезные беспорядки, сравнимые с событиями прошлой осени. Даже член Конгресса Максин Уотерс публично пообещала конфронтацию, если присяжные не признают Шовина виновным. Поворот событий, крайне нехарактерный для Америки, уважающей независимость судебной системы.

– Иногда нужно громко говорить, если есть несправедливость, чтобы обратили на это внимание, чтобы изменить политический климат. Потому что эти протесты, можно считать, что это противовес, который сдвинул общественное мнение, сдвинул восприятие публики, изменил политический климат – это очень существенно. Я не говорю про мародерство и все эти безобразия, которые чинили в это время. Но я не считаю, что это главный элемент протестов.

– Как вы относитесь к тем – в основном в консервативном лагере, кто говорит, что концентрация внимания на расовом аспекте этой истории, хотя мы имеем дело попросту, как вы сказали, с "гнилыми яблоками" в рядах полиции, раскалывает общество.

– Я бы сказал, что это происходит с обеих сторон. Мы это видели со стороны Трампа, его сторонников. Я не отрицаю, что это происходит со стороны левых, может быть, есть какой-то оппортунистский подход. Но, мне кажется, намного серьезнее использование таких тактик со стороны правых, тихое подпитывание расизма среди определенных слоев белого населения.

– Как вы думаете, как это противостояние может разрешиться? Один из моих сегодняшних собеседников сетует на то, что в американском обществе сейчас стало меньше оптимизма. В пятидесятые-шестидесятые была вера в динамизм общества, способность его к переменам, сейчас значительная часть молодежи, согласно опросам, считает, что американская система поражена разными недугами.

– Как историк я с этим отчасти согласен, что этот нарратив, который раздается слева, создается такой образ Америки, как бесконечная цепь безобразий и преступлений. Якобы это единственная суть американской истории. Мне кажется, так нельзя. Есть чем гордиться Америке. История всегда сложная, всегда есть положительное и отрицательное, нельзя давать такой односторонний взгляд.

– Вы оптимист? Президент Байден обещал навести мосты между половинками американского общества. Оптимисты надеялись, что уход Дональда Трампа из Белого дома поможет сгладить острые углы. Пока этого не видно.

– В данный момент у меня есть опасения. Мне кажется, многие в леволиберальном лагере делают акцент на том, что раса – это единственный важный элемент, который идентифицирует человека. Есть отход от принципа слепоты в отношении к расе, эта идея отрицается сейчас. Мне кажется, это неправильные настроения. Надо объединять людей, а не настаивать на том, что раса – имеет преобладающее значение, что это суть человека.