Международная Совместная следственная группа (JIT), выясняющая обстоятельства катастрофы "Боинга" компании "Малайзийских авиалиний в Донецкой области Украины, 19 июня предъявила официальные обвинения троим россиянам и одному гражданину Украины в причастности к трагедии. JIT пользовалась в том числе показаниями высокопоставленного украинского разведчика Ивана Безъязыкова. Об этом рассказали несколько нидерландских СМИ. По их данным, его показания легли в основу обвинения.
Безъязыков ныне находится в следственном изоляторе, где ожидает приговора по обвинению в госизмене. В заключении он оказался в декабре 2016 года, всего через полгода после возвращения из плена. Но поначалу его освобождению многие радовались, так как полковник попал в плен, выполняя боевое задание: после кровопролитных боев под Степановкой в августе 2014 года, когда украинские военные вынуждены были отступить, он отправился еще с двумя офицерами под белым флагом к сепаратистам – просить об эвакуации тел погибших. В тот момент полковник Иван Безъязыков был начальником разведки 8-го армейского корпуса, позже расформированного, и находился в составе командования сектором "Д" на границе с Россией. Отправившись к сепаратистам, он выполнял приказ начальника этого военного сектора.
После двух лет в плену Безъязыков возвращается домой. Его встречу с тогдашним президентом Украины Петром Порошенко показывали все украинские телеканалы. Дрожащим голосом разведчик рассказывал главнокомандующему, что в "ДНР" не только воюют с украинскими военными, но и ведут "очень конкурентную борьбу между собой".
Его неуверенность можно было тогда списать на волнение из-за встречи с президентом, однако позже выяснилось, что в плену Безъязыков служил на стороне так называемой "Донецкой народной республики". По данным украинского следствия, он занимал должность замначальника разведуправления "ДНР" и поступил на службу 25 августа 2014 года, то есть на десятый день после попадания в плен. Он был подчиненным Сергея Дубинского (позывной "Хмурый") – отставного российского военного, который официально обвинен в причастности к катастрофе "Боинга", сбитого установкой "Бук" над селом Грабово Донецкой области Украины.
О том, что он лично знаком с Дубинским, Безъязыков рассказал украинскому журналисту Ярославу Кречко, на 13 страницах написав ответы на его вопросы, переданные в СИЗО. Подробностями Кречко поделился с Радио Свобода:
– Факт первый – это то, что катстрофа "Боинга" произошла 17 июля 2014 года, а Иван Безъязыков попал в плен 16 августа, то есть через месяц после того, как самолет был сбит. Несмотря на то, что он общался с таким человеком, как Хмурый, и несколькими другими подозреваемыми (в катастрофе "Боинга" – РС), я лично сомневаюсь, что если бы у него была какая-то очень важная информация, его бы [сепаратисты] так просто отпустили сюда или дали бы какое-то задание здесь, на территории Украины. С другой стороны, конечно, он обладает определенной информацией. Он сам признавал, что сообщил эту информацию украинским следственным органам, в том числе международной Совместной следственной группе. Насколько важна эта информация и в какой степени она помогла окончательным выводам расследования – мне сложно судить.
– На тех 13-ти страницах от руки, написанных Иван Безъязыковым и переданных вам, он упоминал о катастрофе Малайзийского "Боинга" или о его общении с человеком по имени Сергей Дубинский с позывным "Хмурый"?
– Непосредственно о "Боинге" он не упоминает, но о Хмуром он написал несколько абзацев. Он рассказал, что попал в плен после того, как прошел несколько этапов: сначала он был у одних боевиков, потом – у других и в конце концов попал в так называемое разведуправление "ДНР", которым как раз руководил Хмурый. Именно Хмурый склонял его к переходу на сторону так называемой "ДНР". Как раз с подачи Хмурого Безъязыкова изолировали от других военнопленных, с подачи Хмурого он содержался в лучших условиях: у него было лучшее питание, одежда. Он говорит о том, что Хмурый сделал всё для того, чтобы переманить Безъязыкова на сторону "ДНР", потому что он знал о том, что Безъязыков – профессиональный разведчик, и хотел сотрудничать с ним.
По словам Ярослава Кречко, ни один из военнопленных, которых удалось вызволить из самопровозглашенной "ДНР", не имел таких условий содержания, какие были у Ивана Безъязыкова. Для многих родных звонок пленного домой, как правило, один за много месяцев, был настоящим праздником, но полковник позвонил жене через две недели после того, как попал в плен, а потом продолжал с ней переписываться в соцсетях.
Если почитать переписку, приложенную следствием к делу полковника, можно узнать, что его никто не ограничивал в свободе передвижения, он ходил в баню, пил пиво, приглашал супругу в Донецк, обещая ей машину и охрану. Правда, жена Безъязыкова говорит, что просила помощи у Службы безопасности Украины, когда почувствовала, что ее затягивают в "ДНР", но ее попросили продолжить общение с мужем.
В деле украинского разведчика, помимо переписки с женой, есть звонки, подтверждающие, что полковник отдавал приказы сепаратистам. Сам же Безъязыков утверждает, что не нанес вреда ни одному военнослужащему украинской армии, а в плену ему "нужно было выживать".
В декабре 2016 года началось судебное рассмотрение дела Безъязыкова. После одного из заседаний полковник в отставке говорил журналистам, что передал имеющуюся у него информацию в СБУ сразу после освобождения из плена, что у него были очные ставки с теми, кто выдвигает против него обвинения, потому что он хотел продолжить службу в вооруженных силах Украины, что тогда вопросов к нему не было, но, видимо, не всё удалось прояснить сразу. Следователи утверждали, что вопросы к нему возникли из-за попытки Безъязыкова устроиться работать не по специальности на завод, занимающийся производством оружия, где сотрудники имели доступ к большому объему секретной оборонной информации, и что есть основания полагать, что полковник был завербован российской разведкой.
Как рассказал Виталий Маяков, заместитель начальника главного следственного управления СБУ, обвинения в отношении Безъязыкова основывались в том числе на свидетельских показаниях украинских военных, освобожденных из плена вместе с ним. Один из них, тоже разведчик, майор Руслан Косинский, утверждал, что, когда его пытались завербовать сепаратисты, в комнате находился Иван Безъязыков, который предлагал ему стать заместителем командира отряда. Косинский сказал, что Безъязыков был при этом одет в российскую форму и имел при себе оружие. Полковник, которого обвиняют в госизмене, говорит, что это была инсценировка. Он утверждает, что все было сделано для того, чтобы скомпрометировать его и исключить возможность возвращения на подконтрольную Киеву территорию.
Материалы следствия по делу Безъязыкова дают, конечно, далеко не полную картину того, чем украинский разведчик занимался в Донецке. Однозначно можно утверждать только, что у него было что сказать расследовавшим катастрофу "Боинга" рейса МН17, в которой погибли 298 человек. Причина его сотрудничества с международным следствием тоже понятна: видимо, Безъязыков надеется выйти на свободу раньше. Если его признают виновным, полковнику грозит до 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества.
