Год назад отец и сын Виталий и Владислав Кузнечики из города Витебска в Беларуси, спасаясь от милиции, перепрыгнули через забор посольства Швеции в Минске.
Тогда, 6 сентября 2020 года, в Витебске проходило многотысячное шествие за честные выборы. Силовики изначально блокировали проспект, а позже с использованием спецсредств стали разгонять и задерживать демонстрантов. Виталию Кузнечику силовики распылили слезоточивый газ прямо в лицо и стали избивать мужчину, который лежал на земле. Сын Владислав бросился отбивать отца и смог увести его с места столкновения.
В тот же день витебская милиция начала поиски Виталия и Владислава Кузнечиков. Спасаясь от ареста, они уехали в Минск, где попросили защиты у сотрудников посольства Швеции. На Виталия и Владислава Кузнечиков заведено уголовное дело по 364-й статье Уголовного кодекса Беларуси – насилие или угроза насилия в отношении представителя власти. Наказывается лишением свободы на срок от 5 до 7 лет.
Швеция получила от Комитета ООН против пыток предписание не выдавать Кузнечиков со своей территории. За год власти Швеции пытались отменить эти обеспечительные меры, но комитет отказался удовлетворить их требования. В ноябре 2021 года ситуацию рассмотрят на сессии Комитета ООН против пыток.
В целях безопасности и по просьбе сотрудников шведского посольства отец и сын Кузнечики отказываются от общения на камеру.
Наш корреспондент Роман Васюкович связался с представителями посольства в Минске с просьбой об интервью, но ему ответили, что видеосъемка на территории посольства запрещена. С Виталием Кузнечиком мы смогли поговорить по телефону, узнать, как вместе с сыном они прожили год и могли бы поступить по-другому в сентябре прошлого года.
– А вообще план какой-то есть у вас, что дальше делать?
– Нет ничего, все ждем, как и прежде.
– Скажите, а вас там охраняют, я имею в виду за забором, если выходить?
– Да, конечно.
– То есть каждый день вы видите сотрудников милиции там?
– Сотрудники – нет, там камеры, понятно, везде стоят.
– Но выходить…
– На улицу выходим, конечно.
– Но за забор вам насколько безопасно [выходить]?
– Понятно, что небезопасно. Как только выйдем за забор, я думаю, тут же нас и примут.
– Если бы знали, что так получится, просились бы на эту территорию?
– Нет, конечно. Уже бы действовали по-другому.
– Но у вас было время подумать в течение года. Если можно, поделитесь, какой бы план вы выбрали?
– Действовали бы совсем по-другому, не буду говорить как.
– То есть можно сказать, что поспешили на эту территорию заскочить?
– Конечно, у нас не было особо выбора, не было времени думать.
– А можете рассказать хотя бы про бытовые условия, что вас окружает?
– Все нормально, все по-бытовому, все хорошо.
– В магазин вы, например, можете сходить или вам привозят еду?
– Нет-нет, нам привозят, мы заказываем, нам привозят. Готовим сами себе.
– Семья у вас в Витебске, у вас есть с ними возможность общаться, как они этот год пережили, можете рассказать?
– Тяжело. Потому что мы здесь деньги зарабатывали. Им, конечно, тяжело.
– А кто у вас там остался?
– У меня жена, дети у меня уже большие, сын со мной, дочка замужем уже. У сына двое детей.
– Ну а вообще какая-то перспектива, может, что-то говорят сотрудники посольства?
– Да нет, пока ничего.
– А в той ситуации, в которой вы находитесь, все-таки вам грозит уголовное дело, если выйти?
– На нас заведено уголовное дело, хотя мы ничего такого не совершали, мы просто защищали свои голоса, это понятно. Ничего совершенно противоправного мы не совершали.
– Да, я перед тем как вам звонить, смотрел это видео, там вообще как будто бандитское нападение в тот день.
– Да, там меня захватили сотрудники, заломали и дубинками отдубасили и слезоточивым газом в глаза залили с малого расстояния – там вообще жесть была. Полностью их действия противоправные.
– Одним словом, живете одним днем сейчас?
– Да.
– Скажите, может быть, есть возможность нам с вашими родными поговорить?
– Нет, не стоит привлекать внимания.
– Опасаетесь?
– Да. А что хорошего можно ожидать от этих властей? Хорошего ничего здесь ждать не приходится.
– А в целом как они год прожили? Я имею в виду, были какие-то там намеки, угрозы со стороны силовиков?
– Вначале были обыски там, это было все, мы интервью давали раньше.
– Лично по ощущениям, как думаете, сколько вы еще на этой территории посольства можете находиться?
– Даже не могу предположить.
– Но вас не выгоняют, то есть никакого лимита по времени вам не ставят?
– Нет-нет.
