В 1967 году, после получения известий о Шестидневной войне, Яков Кедми подал заявление на выезд в Израиль и получил отказ. Вскоре началось массовое движение отказников. Число отказников росло, и в ожидании разрешения на выезд в Израиль они развернули широкую деятельность. Важной ее частью наряду с преподаванием иврита, изучением еврейской истории и выпуском учебных пособий стали научные семинары. В статье, подготовленной в рамках программы Международного "Мемориала" по изучению диссидентского движения в СССР, мы рассказываем об этих семинарах.
Рано утром 5 июня 1967 года Армия обороны Израиля начала операцию "Мокед": около 200 израильских самолетов нанесли удар по 14 египетским аэродромам. В 11 утра иорданские и сирийские ВВС нанесли удар по Израилю. Но последнее слово осталось за израильскими войсками: вслед за египетскими они уничтожили все 28 иорданских, 53 сирийских и 10 иракских самолетов. Между Израилем и арабской коалицией началась война, растянувшаяся на шесть дней.
Советский Союз встал на сторону арабской тройки, но в ход боевых действий – несмотря на угрозы, опубликованные в ТАСС, – так и не вмешался (возможно, не успел). 10 июня армия Израиля одержала победу. В тот же день Советский Союз разорвал дипломатические отношения с Израилем. А в июле того же года председатель Совета министров СССР Анатолий Косыгин во время выступления на сессии ООН сравнил действия израильских военных в отношении арабов с действиями солдат вермахта.
К этому времени в Советском Союзе уже сложилась традиция еврейского самиздата и тамиздата. Еврейские интеллигенты перепечатывали и передавали из рук в руки еврейские календари, дореволюционные статьи и книги о евреях, составляли обзоры передач израильского радио, переводили на русский язык иностранные книги на еврейские темы, писали на основе этих книг свои работы. Еще в сталинские годы некоторые из них получали единичные разрешения на выезд в Израиль.
Теперь же поднялась массовая волна алии советских евреев. Большинству из них, однако, власти отказывали в разрешении на выезд. Это вызвало череду протестных политических акций. В 1968–1970 годах еврейские активисты разослали около 300 протестных писем мировой общественности и советским властям. В 1970 году группа латвийских и ленинградских евреев попыталась угнать 12-местный самолет, чтобы привлечь внимание мира к проблеме. А в 1971 году 26 евреев из различных городов объявили голодовку у здания приемной Президиума Верховного Совета СССР. Под продолжительным и массивным давлением – как внутри страны, так и со стороны внешних политических сил – власти вынужденно пошли на уступки. Число выданных виз постепенно росло: в 1968 году из СССР выехал в Израиль 231 человек, в 1969 году – 3033 человека, а в 1971-м – уже 13 022 человека.
Представители академического сообщества – доктора и кандидаты наук – вскоре выяснили, что им, в отличие от остальных групп советских евреев, нередко отказывают в выезде из СССР или годами тянут с ответом. Касалось это в основном технарей и естественников: физиков, математиков, биологов, химиков. Некоторые из них обладали секретной информацией, другие – в разной степени обладали или имели к ней доступ. Многие впоследствии лишились работы: из-за длительного ожидания визы или по политическим причинам.
В ответ на политику властей отказники (или рефьюзники, как их еще называли) устроили домашние научные семинары. Для отечественных ученых это была традиционная форма общения – можно вспомнить знаменитую математическую школу "Лузитания" первой половины ХХ века. Кроме того, домашние семинары помогали ученым, лишившимся работы, поддерживать научную квалификацию.
Первый московский семинар отказников назывался "Коллективные явления". Он открылся в апреле 1972 года и продолжался больше 15 лет, вплоть до сентября 1987 года. Всего семинар сменил пять московских адресов. Первым адресом была квартира физика и активиста Александра Воронеля на улице Народного Ополчения. Основными участниками семинара были ученые-физики. Несколько раз в месяц они собирались в квартире Воронеля и выступали с докладами о современной физике, изредка – об экономике или биологии. Раз в месяц они отвлекались от физики и готовили доклады по иудаике – еврейской литературе, истории, религии. К этому времени отказники уже развернули широкую сионистскую деятельность: преподавали иврит, выпускали учебные пособия для евреев, распространяли самиздатский журнал "Евреи в СССР".
КГБ присматривался к деятельности семинара. В одном из интервью Воронель вспоминал, что "сотрудники КГБ сделали дырку в потолке [квартиры] и стали прослушивать, даже не удосужились ее как следует замазать. Мой отец, инженер-изобретатель, сказал мне: "Знаешь, Шурик, я думаю, что тебя не подслушивают". – "Почему ты так думаешь?" – спрашиваю. "Я специально под этой дыркой рассказываю о своем последнем изобретении, а они до сих пор за него не ухватились, хотя это может принести народному хозяйству миллиарды". Хотя политические темы на "Коллективных явлениях" не затрагивались, его организаторы занимались протестной деятельностью. Так, в июне 1973 года семеро из них (Азбель, Воронель, Гитерман, Браиловский, Айнбиндер, Лунц и Рогинский) объявили 15-дневную голодовку в знак протеста против политики Советского Союза в отношении советских евреев. Это дало плоды: пяти участникам голодовки дали разрешение на выезд.
О семинаре быстро узнали на Западе. При содействии "Комитета озабоченных ученых" в его заседаниях поучаствовали ученые из Франции, ФРГ, США, Голландии, Великобритании. В 1973 году Азбель, Воронель и Гитерман прочитали по телефону лекцию для студентов Тель-Авивского университета. В августе того же года в Москве прошел Международный конгресс по магнетизму. Ученые-иностранцы, помимо официальной части, приняли участие в семинаре "Коллективных явлений". Кроме иностранцев квартиру Воронеля также посетили представители советского оргкомитета. Получился Сольвеевский конгресс с неприятным политическим привкусом. КГБ подбирался к отказникам все ближе.
С сентября 1973 года отказники занялись подготовкой еще одного, на этот раз многодневного международного семинара по физике. Они создали международный комитет, членами которого стал 21 всемирно известный ученый, среди которых – восемь нобелевских лауреатов. Следом разослали приглашения более 70 докладчикам со всего мира и объявили о проведении семинара АН СССР. Провести семинар они собирались с 1 по 5 июля 1974 года в квартире Воронеля.
Отказники сознательно повышали ставки. 28 апреля 1974 года они написали письмо интернациональному комитету, что "беспрецедентность этого события, его дикость, с точки зрения привычных советским чиновникам представлений, несомненно вызовет поток политических обвинений". Юрий Андропов, тогда еще председатель КГБ, доложил секретарям ЦК КПСС: "В сговоре с зарубежными сионистами они рассчитывают привлечь организацией "семинара" внимание мировой общественности к так называемому "еврейскому вопросу в СССР" и вызвать антисоветские кампании за рубежом в поддержку их требований о свободной эмиграции из Советского Союза".
7 мая отказники разослали участникам и некоторым советским научным учреждениям сборник докладов, подготовленных к международному заседанию. 17 мая газеты "Труд" и "Советская культура" опубликовали анонимные записки с заголовком "Провокационная акция". Организацию семинара объявили инициативой Тель-Авивского университета, а отказникам намекнули, что его проведение власти поймут исключительно как "провокационную акцию определенных кругов, не имеющую ничего общего с наукой".
Группа сотрудников милиции и людей в штатском дежурила день и ночь на площадке лестницы на соседней с моей лоджии и у подъезда
С конца мая КГБ усилил давление. Первым шагом стала постоянная слежка по Москве. Вторым – рассылка повесток из военкомата. Третьим – временные аресты на несколько часов, иногда по несколько раз в день, с требованием отказаться от проведения семинара. Четвертым – и решающим шагом стала волна арестов. С 19 по 29 июня были помещены в Серпуховскую и Можайскую тюрьмы все основные организаторы: Александр Воронель, Марк Азбель, Виктор Браиловский, Леонид Цыпин, Александр Лунц, Михаил Гольдблат, Михаил Агурский, Григорий Розенштейн, Виталий Рубин и Дмитрий Рамм. С 27 по 28 июня КГБ поместил под домашний арест семьи большинства участников. Жена Виктора Браиловского вспоминала, как один из сотрудников госбезопасности воскликнул: "Ваш семинар является махровой антисоветской агитацией!" А Александр Лернер, еще один участник семинара, оказавшийся под домашним арестом, вспоминал, что "группа сотрудников милиции и людей в штатском дежурила день и ночь на площадке лестницы на соседней с моей лоджии и у подъезда. Они устроились основательно – оборудовали сиденья, обзавелись посудой для мусора, запасами газет и журналов".
3 и 6 июля всех участников семинара отпустили из тюрем. Одна из причин, почему КГБ так оперативно "упаковал" отказников по тюрьмам на короткий срок, – визит президента США Ричарда Никсона в СССР как раз в дни международного семинара.
В декабре 1974 года Александр Воронель получил разрешение на выезд. Семинар переместился в квартиру Марка Азбеля на Вешняковской улице и действовал там вплоть до 1977 года. За это время отказники подготовили, несмотря на постоянные бодания с властями, два крупных мероприятия: симпозиум "Еврейская культура в СССР. Состояние и перспективы" в декабре 1976 года (большинство участников были арестованы) и повторный международный семинар "Коллективных явлений" в апреле 1977 года (с участием иностранцев и Андрея Сахарова).
11 июня 1977 уехал в Израиль Марк Азбель. После его отъезда семинар переместился – вплоть до 1987 года – в квартиру Виктора Браиловского на проспекте Вернадского. Правда, в 1980 году Браиловского арестовали и сослали в Казахстан. В годы его ссылки семинар действовал под руководством его жены Ирины или в квартирах других участников: у Якова Альперта на улице Вавилова или у Александра Иоффе на Профсоюзной. В 1984 году Браиловский вернулся из ссылки, и семинар возобновился с новой силой, но всего на три года: в сентябре 1987 года Браиловский тоже совершил алию. Примерно в это же время семинар "Коллективные явления" прекратился.
Кроме "Коллективных явлений" в Москве действовали еще три известных домашних научных семинара: кибернетический семинар на квартире у Александра Лернера на улице Дмитрия Ульянова (1972–1981 годы), инженерный семинар у Юлия Кошаровского на Шереметьевской улице (1974–1976 годы) и медико-биологический семинар в квартире у Игоря и Инны Успенских на проспекте Вернадского (1983–1989 годы).
Семинар у Лернера прекратил свою работу под давлением КГБ. Участники инженерного семинара спустя два года полностью сосредоточились на подготовке международного симпозиума по культуре. Биологический же семинар возник позже остальных: до 1980 года среди отказников почти не было биологов и медиков. Помимо основного семинара они устраивали внеплановые встречи с иностранными учеными и оказывали медпомощь семьям отказников. Последний домашний научный семинар прекратился примерно в 1989 году. К этому времени советские власти уже не накладывали ограничений на репатриацию евреев в Израиль.
