Двадцать лет назад прошла первая инаугурация Владимира Путина на пост президента. Согласно данным опроса "Левада-центра", рейтинг одобрения деятельности Путина упал до исторического минимума. Радио Свобода поговорило с экспертами о том, почему россияне стали меньше одобрять работу президента и к чему за все эти годы он смог привести страну.
Политик Леонид Гозман признается, что двадцать лет назад он не предполагал, что все зайдет так далеко. Он воспринимал Владимира Путина как человека, назначенного Борисом Ельциным, которого Гозман считал своим президентом. Этот выбор политику не нравился, потому что Путин был офицером КГБ. Гозман тогда долго обсуждал с женой, пойдут ли они голосовать, и решили, что голосовать за офицера КГБ они не могут. В то же время он считал, что это вполне разумный выбор, поскольку реальной альтернативой был тандем "Лужков – Примаков". Поэтому скрепя сердце Гозман соглашался с выбором Ельцина, хотя лично его не поддерживал. Но тогда он и представить не мог, что произойдет в стране в следующие два десятилетия.
– Он привел нашу страну к полному краху, это совершенно очевидно, – говорит Леонид Гозман. – К краху экономическому, моральному – по всем линиям, куда ни глянь, на самом деле крах. Я не думал, что так далеко зайдет. Должен признать, что даже когда он стал себя проявлять именно в том кагэбэшном качестве, которого я ждал с самого начала, я не думал, что он доведет ситуацию до такой катастрофы. Я был поражен, когда он вдруг стал бороться с 90-ми годами, когда он стал бороться с либералами, "пятой колонной" и так далее. Я никак не ждал захвата Крыма. Мне казалось, что это абсолютно невозможно. Я не ждал авантюры в Донбассе, войны в Сирии. Надо отдать ему должное, он меня несколько раз удивил.
Сейчас рейтинг одобрения деятельности президента Владимира Путина упал до исторического минимума. Деятельность главы государства одобряют 59 процентов респондентов. Последний самый низкий показатель – 61 процент – был зафиксирован осенью 2013 года.
Директор "Левада-центра" Лев Гудков рассказал Радио Свобода, что одобрение и поддержка президента снижаются уже несколько лет, начиная примерно с августа 2018 года, когда он подписал законопроект о пенсионной реформе.
– Действительно, это одна из самых низких точек популярности, – говорит Лев Гудков. – Предыдущий такой же низкий показатель был в конце 2013 года на фоне некоторого разочарования в массовых протестах 2011–12 года и усталости Путина. Тогда 47 процентов говорили, что они не хотели бы видеть его на следующий президентский срок, а больше 60 говорили, что устали ждать от Путина выполнения его программ, обещаний и так далее. Сегодня похоже, что мы приближаемся примерно к такому же состоянию.
Социолог предполагает, что эпидемия коронавируса будет только ухудшать состояние. Масса людей либо теряет работу, либо теряет уверенность, потому что малый и средний бизнес оказался в очень тяжелой ситуации. Растут долги, людям нечем расплачиваться по кредитам, тратить на повседневные нужды, и это все является причиной роста диффузного раздражения.
– Главное, что в тандеме "Путин – Медведев" все недовольство переносилось на Медведева, а Путин был как бы вне критики, а сегодня такого механизма нет, – говорит Гудков. – И обычная формула "царь хороший, а бояре плохие" сегодня не работает. Соответственно, усиливается недовольство, раздражение уже по отношению к Путину. Размывается основа, твердая основа его сторонников. Когда мы просим людей назвать пять-шесть политиков, которым они доверяют, этот вопрос показывает только лишь твердое ядро как бы путинских сторонников, и вот это ядро точно так же за последние 2–2,5 года уменьшилось вдвое – с 58 процентов до нынешних 28.
При этом социолог отмечает, что у других политиков нет значительного роста популярности.
– Политическое поле уже давно выжжено, и кроме Путина здесь практически нет других фигур. Если не считать двух министров, но они не как политики, они как технические исполнители воли Путина – это Шойгу и Лавров. Остальные, в общем, старые лидеры партий, типа Жириновского или Зюганова, держатся примерно на одном и том же уровне – от 9 до 11 процентов. Единственное, чуть-чуть увеличилась популярность Навального, но это в пределах статистической ошибки. А так, новых политиков не появляется, потому что информационное поле полностью под контролем кремлевской администрации, и тут просто не может появиться новых имен. Социальные сети в этом смысле не дают новых лидеров.
"Левада-центр" проводил опрос в период с 24 по 27 апреля. В нём приняли участие 1608 человек в возрасте от 18 лет. Из-за эпидемии COVID-19 соцопрос проводился дистанционно. По данным социологов, эти данные нельзя сравнивать с результатами, полученными после личных интервью, так как в телефонных опросах респонденты дают более конформистские ответы.
– Личное интервью более продолжительное, и в ходе него устанавливается некоторый психологический контакт и понимание. Телефонный опрос редко длится больше 15–20 минут, иначе люди бросают трубку и отказываются отвечать. Личное интервью длится 45 минут или час, и за это время респондент входит в проблематику опроса. Немного ослабевает такая исходная настороженность, обычная для советского человека, для российского человека, особенно если это касается такой тематики, как отношение к власти и прочее. Поэтому в личном интервью – это не уличный опрос, интервьюеры опрашивают людей по квартирам – там, как правило, люди высказываются более откровенно и более критично. Поэтому наши регулярные опросы дают всегда более откровенные, более критичные результаты, чем телефонные. В телефонных опросах человек, как правило, не очень включается в ситуацию интервью, более насторожен, поэтому дает более конформистские, более лояльные ответы. Мы проводили параллельно и те и другие опросы: задавали одни и те же вопросы и по телефону, и в личном интервью. Как правило, телефонные опросы дают примерно на 4–7 процентов более лоялистские, позитивные по отношению к власти ответы. Это коэффициент, если хотите, испуга, такого социального страха.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что Кремль не склонен доверять опросам "Левада-центра". Существуют другие опросы, которые дают иную оценку деятельности президента, сказал Песков.
Политик Леонид Гозман, говоря об отношении россиян к президенту, отмечает, что Путин перестал соответствовать образу "мачо", которым его все время показывали. И это начало приводить к разочарованию у населения.
– Он изображал из себя мачо: фотографии с голым торсом, на подводной лодке спускался, на самолете летал и так далее. Кроме того, что у него были обязательства перед населением насчет уровня жизни, гражданских свобод и так далее, у него еще был психологический контракт со значительной частью населения: "Я вот буду таким мачо, а ты будешь меня за это любить". И какое-то время это действовало, а потом он перестал быть этим мачо. Это произошло, когда они объявили о повышении пенсионного возраста. Важно, что он совершенно неправильно себя вел в этой ситуации. Если бы он сам вышел к народу и сказал: "Братья, сестры, ситуация плохая. По таким-то причинам я принимаю такое решение", это было бы нормально. А он спрятался. Когда принималось это решение, я услышал разговор двух теток, которые по виду, очевидно, его сторонницы. Одна другой говорит: "Какой же он чекист? Чекисты смелые! А он спрятался!" Это она так думает – мне сложно представить более трусливое ведомство. То есть он их разочаровал. Феноменология отношения к Путину – это было разочарование в любимом мужчине. А второй удар – это, конечно, сейчас, когда он спрятался в бункере. Первые дни вообще ничего не говорил. Потом выходил на связь из своего бункера и нес какую-то ерунду. Про Джека Лондона он нам рассказывал, про то, что будет парад, – кого волнует этот парад сейчас? Он себя ведет не так, как должен вести мужчина, роль которого он играл.
Политик отмечает, что у многих мировых лидеров в период пандемии рейтинг, наоборот, поднялся.
– Рейтинг федерального канцлера Германии Ангелы Меркель за время кризиса резко вырос, уперся в потолок. И рейтинг почти всех мировых лидеров вырос, а рейтинг нашего падает. Потому что надо разговаривать с людьми, говорить по делу, надо принимать решения. Люди должны видеть, что ты есть, ты работаешь, а не Джека Лондона читаешь. Вчера было очередное обращение Путина к нам. Вы сильно ждали это обращение? Я посмотрел, даже в интернете почти нет отзывов об этом обращении. Потому что никто ничего не ждет, потому что на те вопросы, которые всех волнуют, он не то что не отвечает, он не хочет вообще говорить. У Ангелы Меркель получается, у Макрона получается, у Бориса Джонсона получается. У всех получается, а у него нет.
Изменения в отношении населения к деятельности президента вполне могу повлиять на результаты голосования о поправках в Конституцию. Голосование должно было состояться 22 апреля, но из-за пандемии коронавируса было перенесено на более поздний срок. Политик отмечает, что незадолго до переноса голосования оно преподносилось гражданам как референдум о доверии лично Владимиру Путину. Потом тактика изменилась, и поправки в Конституцию рекламируются иначе: можно увидеть плакаты, на которых написано, например, "Ежегодная индексация пенсий" или "Защитим память предков".
– Я полагаю, что часть наших сограждан понимают, о чем голосование, – говорит Гозман. – Я думаю, есть серьезный шанс в мегаполисах сильно испортить этим ребятам настроение. Месяца полтора назад я не знал, пойду ли я голосовать. А сейчас я думаю, что обязательно пойду. Возросло число людей, которые говорят о своем намерении принять участие в голосовании. Я в этой группе. Сейчас я точно знаю, что буду голосовать, и точно знаю, что проголосую против. Это голосование не имеет юридической силы – только морально-политическую. Юридически оно вообще не обязательно. Как я понимаю, юридически уже действует новая Конституция. Это вопрос красивой конфетной обертки. Но если она провалится, то это будет сильнейший удар по легитимности всей этой системы. Я не думаю, что это провалится совсем. Голосование проходит без наблюдателей, только от Общественной палаты. Без наблюдателей у нас будет единственный способ контроля – это экзитполы и контроль за посещаемостью. Они объявят те результаты, которые они хотят объявить, но люди-то не поверят этим результатам, они поверят экзитполам. Я думаю, что это может быть сильный удар.
