19 августа прошло первое заседание Координационного совета белорусской оппозиции – совет призвал власти страны немедленно начать переговоры. "Уклонение от данных переговоров возлагает на действующую власть ответственность за углубление политического и экономического кризиса в Республике Беларусь", – говорится в тексте резолюции. Радио Свобода поговорило с членом Координационного совета, главным редактором сайта "Белорусский партизан" Светланой Калинкиной.
В Беларуси уже полторы недели проходят акции протеста после президентских выборов, на которых победителем объявили действующего президента Александра Лукашенко. Оппозиция заявила о массовых фальсификациях, в том числе в ходе досрочного голосования. Власти жестко разгоняли участников массовых протестов: сотни людей пострадали, тысячи – были задержаны. Постепенно к протесту присоединились рабочие заводов – на крупнейших предприятиях были объявлены забастовки с требованием отставки Лукашенко.
Целью Координационного совета является поиск путей для преодоления кризиса. "Координационный совет не ставит своей целью изменение конституционного строя и внешнеполитического курса", – говорится в резолюции.
В интервью Радио Свобода Калинкина рассказала, как прошло первое заседание совета:
– Как все первые заседания, прошло достаточно сумбурно, я бы даже сказала, со спорами, и закончилось принятием резолюции. Главное, что оппозиция, протестующие готовы к диалогу, и теперь нужен ответ со стороны власти. Потому что на своих митингах они тоже призывали к диалогу, главные белорусские конфессии призвали власти к диалогу. Вот мяч теперь на их стороне.
– Судя по выступлениям Лукашенко, он сейчас не очень склонен к диалогу. Как можно прийти к началу диалога?
– Александр Лукашенко в последнее время говорит много разных слов, но о главном он не говорит – о причинах, почему Беларусь зашла в эту ситуацию, почему столько возмущенных людей, почему протестуют заводы и города. Он пытается этот вопрос обойти, он запугивает, он не настроен на диалог, хотя даже его приближенные об этом говорят и даже, я бы сказала, его на это подталкивают. Поэтому я не знаю, как его можно принудить. Здравый смысл, чувство самосохранения, потому что если он сейчас не пойдет на диалог и ситуация не разрешится мирным путем, то он сам себе уготовит путь Чаушеску или Сталина, то есть его будут проклинать или после смерти, или уже при жизни. Поэтому пока все на такой стадии. Оппозиция не пошла на обострение, не стала объявлять Светлану Тихановскую президентом, потому что очевидно, что уже сожжены и уничтожены все бюллетени для голосования, все подтасовано и пересчет голосов ничего не даст. И оппозиция предлагает мирный выход из кризиса – это новые выборы. До 24-го – такая дата называлась на Координационном совете – должен быть подан иск в Верховный суд о непризнании выборов, там несколько тысяч листов с примерами нарушений, которые были. И в принципе, можно пойти законным путем: суд не признает выборы, в стране должны быть назначены новые выборы, и без всяких потрясений, соответственно, будет выход из этой ситуации. Но я не знаю, настроена власть на конфронтацию или все-таки понимает, что она сидит на пороховой бочке, потому что народ возмущен. Пока понять это сложно. Сигналов о том, что есть здравый смысл, я пока не вижу.
– Если власть не пойдет навстречу, как дальше будут развиваться события? Будет ли продолжение забастовок?
– Мне сложно прогнозировать, я не в стачечных комитетах, но я думаю, что протесты эти остановить невозможно, запугать людей невозможно. Можно кого-то одного, можно заставить людей встать к станкам под угрозой увольнения, но то, что они делали за два часа, они делают два дня. Можно шантажировать учителей. Но все понимают, что так дальше продолжаться не может. Потому что когда в школах, где были избиркомы, ученики этих школ вешают свои медали и грамоты, которые были выданы школами; когда люди из школ забирают детей, где на участках зверствовала комиссия, директора школ, учителя, – это серьезная ситуация. Это не оппозиция противостоит Лукашенко, а это огромное число белорусов выражают, чем могут, свое несогласие с действующей властью и с методами ее управления страной.
– На встрече с коллективом Минского завода колесных тягачей Лукашенко заявил, что нужно принять новую Конституцию, проведя референдум, и тогда, возможно, будут новые выборы. Как вы относитесь к этому предложению?
– Я плохо отношусь к этому предложению, потому что, на мой взгляд, это идея утихомирить протесты, отложить эту историю на два-три года, и потом опять продолжится то, что было много раз. Никто не знает ни проекта Конституции, никто не допущен к ее обсуждению. И, наконец, референдум даже по Конституции пройдет так, как прошли нынешние президентские выборы. Поэтому я против такой идеи. Я считаю, что для начала в стране должны быть восстановлены демократические институты, в том числе избирательная система, и только после этого можно проводить любые референдумы, чтобы к ним было доверие.
– Были ли в истории Беларуси за последние 26 лет какие-то подобные ситуации, с таким же уровнем насилия со стороны милиционеров к протестующим?
– В 2010 году был жесткий разгон после президентских выборов. Тогда были арестованы практически все кандидаты в президенты в одну ночь, больше тысячи арестованных было в Минске. Но тогда протесты были именно в Минске, нельзя сказать, что тогда поднялась вся Беларусь. По масштабам такого мирного бунта, который мы имеем сейчас, ничего подобного в Беларуси не было, может быть, с 90-х годов, со времен позднего Советского Союза.
– Можно ли сказать, что участие работников заводов в забастовках и протестах – это очень важный шаг? Это электорат, на который Лукашенко опирался раньше.
– Вы ответили сами на свой вопрос. Конечно, это очень важно, потому что Лукашенко всегда презентовал себя и внутри Беларуси, и вовне Беларуси как законно избранный президент, за которым народ, а против него кучка оппозиции, интеллигентов, минчан и так далее. Сейчас становится очевидным, что его электорат – это силовые структуры и Центральная избирательная комиссия. Потому что даже пленных из госструктур они не могут согнать на митинги в поддержку Лукашенко, чтобы эти митинги были хотя бы сопоставимы с митингами протестующих по размеру. Я даже не говорю про качество этих митингов. Конечно, у Лукашенко есть электорат. Если мы сегодня в России, или в Беларуси, или в любой стране бывшего Советского Союза объявим митинг за то, чтобы Иосифу Виссарионовичу Сталину дали звание героя всех героев и народов, то на него соберется определенное количество людей, которые в этом убеждены. То же самое с митингами в поддержку Лукашенко. Безусловно, там есть люди, которым нравится, когда страна в такой ситуации концлагеря, а они в роли надсмотрщиков. Но сейчас понятно, что именно это и есть электорат Лукашенко, все остальные против. Взбунтовались врачи, учителя, они тоже теперь протестуют, приходят к митингующим, выступают. То есть Лукашенко сейчас не может сказать, кто его электорат. Силовики? И даже в силовиках раскол, потому что нормальные люди зверства этого ОМОНа не поняли. У него есть опричнина и Центральная избирательная комиссия, которая фантастически его подставляет, я бы так сказала, провоцируя людей на протесты.
– Многих действительно шокировали действия силовиков, и это не было похоже на то, что они "просто выполняют приказ", это было как-то крайне жестко по отношению к людям.
– Да, лично я считаю, что Лукашенко понимал, что не выиграет эти выборы. Возможно, он не чувствовал, не знал, ему не донесли, что настолько велик его разрыв с людьми уже на данный момент. Но он понимал, что у него не может быть в этот раз более-менее чистой победы, и как мне кажется, он готовился к войне с протестующими. И была задумка в первые день-два просто жесточайшим образом подавить эти протесты, спровоцировать недовольство людей, не участвовавших в протестах: это битье дубинками машин среди бела дня омоновцами во дворах домов, стрельба по окнам домов. Это по их задумке, как мне кажется, должно было поднять белорусов против тех, кто протестует. Но получился прямо противоположный результат. Это подняло белорусов против системы, против ОМОНа, против милиции. И только поэтому, как мне кажется, эти силовые брутальные действия остановлены. Приостановлены, потому что гарантий нет.
– Вы когда-нибудь общались с сотрудниками силовых структур? Что у них в голове происходит, почему они так делают?
– Конечно, мы общались, они в обычном общении пытаются предстать нормальными, адекватными людьми. Многие говорили, что они прекрасно понимают, что происходит. Мне кажется, что последние события разделили Беларусь на тех, кто на стороне добра, и на тех, кто на стороне зла. Мы знаем много примеров, когда известные люди, которые высказывались до выборов в поддержку Лукашенко, сейчас говорят, что этого невозможно понять и простить. Но вот есть опричники, их готовят к войне, им позволено все. Они, на самом деле, зверствуют не первый раз, не первый день, просто сейчас это произошло в каких-то невероятных масштабах. Это такая гвардия Лукашенко, которая готова убивать, похищать людей, издеваться. Их так настраивают, их держат в казармах за какое-то время до готовящихся протестов, им рассказывают, что они должны уничтожить всех, иначе их и их семьи будут вешать на столбах. И эти люди, они как зомбированные. Все, кто вышел из этих изоляторов, говорят одно: что это как будто были зомбированные люди, их как будто отправили против террористов. Но они уже не могли остановиться, когда увидели, что задержали абсолютно безоружных людей, пожилых и молодых, женщин, всяких разных людей.
– Я так понимаю, что вы в совете как представитель СМИ. Сейчас журналисты государственных телекомпаний тоже начали бастовать. Планируется ли как-то помогать и поддерживать их протест тоже?
– Да, в Беларуси это особенность этих протестов, такого не было никогда. Это просто кампания солидарности, в том числе сбора денежной помощи, для тех, кто пострадал, кто остался без работы, кому надо выплачивать кредиты, а у него нет денег, потому что он бастует. Таких инициатив очень много, раньше такого никогда не было. Все-таки белорусский бизнес всегда очень опасался участвовать в таких мероприятиях, опасался последствий со стороны силовых структур. Потому что были примеры – уничтожали бизнесы за любые контакты с оппозицией. Но сейчас уже этого нет. Уже много наших бизнесменов, которые живут за границей, – им белорусские силовые структуры вообще до лампочки. Поэтому, да, всякие кампании поддержки есть, и я считаю, что это очень хорошо, здорово, правильно. Главное – это, конечно, стержень людей, их убежденность. Помочь им сейчас возможность есть, вопрос в том, насколько они убеждены в том, что нельзя в этой ситуации сдаваться, а надо все-таки отстаивать свою – есть полосы, есть затухания. Майдан в Киеве длился три месяца. Это все не происходит в один день, это процесс. Многие люди у нас начинают говорить, что все прошло, все идет на спад, потому что уже нет 200–300 тысяч человек на улицах Минска. Но их и не может быть каждый день, это наивно было бы так считать. Главное – убежденность в своей правоте и рабочих, и журналистов, тех, кто выходит сегодня на улицы городов и пытается как-то выразить свою позицию.
– Так как журналисты тоже бастуют, можете ли вы рассказать, в каком положении были СМИ при Лукашенко все эти годы?
– У нас не было расгосударствления СМИ, у нас все основные СМИ государственные, особенно электронные. У нас запрещен законом приход иностранных инвестиций в СМИ, поэтому у нас не было никаких крупных бизнесов в области медиа. У нас были созданы мощные интернет-ресурсы, и власть всегда проигрывала независимым СМИ, потому что они не принадлежат каким-то оппозиционным партиям или структурам, это просто независимые СМИ. Власть вводила цензуру, возбуждала дела. Чтобы оставить комментарий под какой-то статьей на белорусском сайте, ты должен оставить свои паспортные данные или номер телефона, который зарегистрирован по паспортным данным. То есть верификацию комментатор должен пройти. В общем, шагов было очень много. Но они упустили момент, когда технологии дали возможность всем, кто хочет, узнавать нужную информацию. Потому что блокировка сайтов, что у нас практиковали и сейчас практикуют – у нас заблокирован ряд сайтов, в том числе Белорусская служба Радио Свобода, – это что попытка остановить реку черпаками. Когда происходит взрыв информационных технологий, все эти действия глупые и не будут иметь результата. Что мы, собственно, и имеем. Потому что на нынешних выборах, когда отключили интернет, заблокировали сайты, они не смогли отключить телеграм-каналы, и люди кинулись в Telegram, а именно в телеграм-каналах сообщалось, куда и во сколько приходить, то есть была координация протестного движения. Поэтому со СМИ у нас в Беларуси все очень жестко, государственными СМИ руководят идеологи, глава Национальной гостелерадиокомпании Иван Эйсмонт – это муж пресс-секретаря Лукашенко, Натальи Эйсмонт. В общем, это такие агитки, которые, на самом деле, уже никто особо и не смотрел. И когда мы начинаем сейчас разговаривать с людьми, даже в регионах, то многие говорят: "Я давно не смотрю БТ, и мне там вообще нечего делать". Но власть этот момент упустила. Она считала, что она этим зомбоящиком контролирует общество, не понимая, что общество или критически к этому относится, или просто не смотрит.
– Очевидно, что Лукашенко воспринимает создание совета как угрозу для себя. Он уже высказывался, что "это попытка захватить власть", и намекнул на вытекающие последствия. Мы знаем, что в Беларуси уже пропадали оппоненты Лукашенко. Чувствуете ли вы сейчас себя в опасной ситуации, и на что вообще он способен, как вы думаете?
– Я могу говорить от своего имени, а не от имени совета. Совет заявление свое вчера сделал. И речи нет ни о каком захвате власти, речь идет только о том, что для урегулирования ситуации в стране надо начинать переговоры. Но поведение белорусской власти неадекватно, они хватаются за соломинку, они по-прежнему пытаются решить серьезный конфликт силовыми методами. Как сказал один бывший главный редактор главной газеты администрации президента "Советская Белоруссия" Павел Якубович – "по старой традиции любую болезнь пытаются лечить тем, что пускают кровь". У нас пока это действительно так. Болезнь серьезная, и власти пытаются ее решить тем, что пускают кровь. Поэтому может быть, конечно, всякое. Но очевидно, что это не соответствует действительности, и это будет неадекватная реакция, и сейчас по стране миллионы тех, кого им надо отлавливать. То есть таким образом они ситуацию все равно не решат, и я надеюсь, что хотя бы кто-нибудь в соответствующих структурах это понимает.
Уже после записи этого интервью стало известно, что в Беларуси возбуждено уголовное дело из-за создания и деятельности Координационного совета оппозиции. Дело возбуждено по статье 361 Уголовного кодекса Беларуси (Призывы к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь). Она предусматривает до пяти лет лишения свободы.
