Резервация «моральных людей». Какие уроки нужно извлечь оппозиции (ВИДЕО)

В Москве в субботу после акции протеста на проспекте Сахарова, по данным "ОВД-Инфо", были задержаны 256 человек. По меньшей мере четверых оставили в отделах полиции на ночь, остальных отпустили. Людей задерживали в центре Москвы, в районе станции метро "Китай-город". Сотрудники правоохранительных органов перекрыли подступы к Администрации президента России на Старой площади и задерживали тех, кто пытался по ним пройти. Всего в "прогулке" к АП после согласованного митинга на проспекте Сахаров участвовали около полутора тысяч человек, некоторые из них скандировали антипутинские лозунги, однако у них не было с собой плакатов и символики.

Оппозиционная акция, прошедшая 10 августа, стала крупнейшей за последние годы. По данным "Белого счётчика", на проспекте Сахарова собрались более 50 тысяч человек, МВД сообщило о 20 тысячах.

Требования митинга – допустить к выборам в Мосгордуму независимых кандидатов, изменить избирательное законодательство, прекратить уголовное дело о массовых беспорядках, возбуждённое в связи с событиями 27 июля в Москве, и освободить 13 человек, взятых под стражу по этому делу. Звучали и требования об отставке мэра Москвы Сергея Собянина. На прежних, несогласованных, акциях протеста в центре Москвы 27 июля и 3 августа в общей сложности были задержаны более двух тысяч человек.

По данным "ОВД-Инфо", в нескольких отделах полиции задержанных допрашивали сотрудники Следственного комитета или люди в штатском. Одного человека из ОВД увезли в больницу с вывихом ключицы. По всей России в субботу, по уточнённым данным, были задержаны 352 человека, в том числе 79 в Санкт-Петербурге, где полиция разогнала одиночные пикеты на Невском проспекте в поддержку московской акции протеста. Людей задерживали также в Ростове-на-Дону, Брянске и Сыктывкаре.

Руководитель фонда "Общественный вердикт" Наталья Таубина была в одной из групп наблюдателей, работавших в субботу под координацией ОГОН (объединенная группа общественного наблюдения за соблюдением конституционных свобод), стояла она у памятника героям Плевны.

– Сотрудники правоохранительных органов в подавляющем большинстве были без каких-либо опознавательных знаков (я уж не говорю о жетонах, их не видела ни у кого, у многих даже не были видны шевроны или хотя бы что-то, идентифицирующее их принадлежность к тому или иному подразделению, как например надпись "Полиция" на жилетах), то есть идентифицировать их невозможно, – рассказывает Таубина. – У многих под шлемами былы балаклавы. Пока они стояли ждали, их лица были открыты, как пришла команда задерживать тут же опустили балаклавы и шлемы. В том месте, где стояла я, физического насилия я не видела. Это было в 20 метрах от администрации президента, было очень много журналистов, и картинки с дубинками и кровью на фоне АП власти не хотели допустить. А вот уже на задворках Маросейки и Солянки действовали жёстче.

– Самое главное, что поразило – это произвольные задержания, для которых не было никаких оснований: люди проходили мимо, выкрикивали иногда какие-то слова и все. Угрозу окружающим скорее представляли правоохранители в таком количестве и в этой космической амуниции, – замечает Таубина.

Директор информационно-аналитического центра "Сова" Александр Верховский был не только на проспекте Сахарова, но и у администрации президента.

– Люди, которые шли шествием, вели себя спокойно. Никто ничего не громил, никто никого пальцем не тронул, все было нормально. Поэтому действия полиции по разгону протестующих выглядели странно, ​– говорит он. ​– Я туда приехал раньше, чем пришла основная масса людей, и наблюдал, как это все происходило: полиция и Росгвардия дважды прогнали народ сверху вниз по скверу, а потом в обратную сторону. Попутно они задержали довольно много людей, но основная масса просто перегонялась туда и обратно. Что это дает для поддержания общественного порядка я не знаю. Кончилось все это тем, что просто они построились цепью и прямо по газончикам и цветочкам двинулись выметать оттуда оставшихся.

– В Интернете сейчас есть видео, на котором полицейский или росгвардеец, задерживая девушку, Дарью Сосновскую, бьет ее в живот (в Росгвардии опровергли, что это был их боец – РС). Вы сами ничего подобного не видели?

– Такого я не видел, но некоторых людей задерживали достаточно жестко. Когда сквер был зачищен, на улице Забелина продолжился небольшой митинг. Его сначала не трогали, а потом стали разгонять, задержали молодого парня, он явно инвалид, ходил с трудом. Люди пытались воззвать к полицейским, чтобы они остановились и оставили его в покое, потому что он явно не представляет общественной опасности. Они сами понимали, что делают что-то не то, но все равно его тащили.

Участников акций и пользователей соцсетей поражает не только жесткость при задержании протестующих, но и жестокость в отношении уже задержанных. 43-летний режиссер телеканала "Доктор" Дмитрий Васильев был задержан 9 августа по делу о "массовых беспорядках" после участия в несогласованных акциях. Васильев, который страдает сахарным диабетом 1-го типа, стал 13-м фигурантом уголовного дела. После задержания у него забрали весь инсулин и глюкометр. В тяжелом состоянии его доставили в реанимацию.

– Из ИВС его привезли с плохими анализами, количество глюкозы в крови было 37 единиц, это критическая цифра, – рассказала адвокат Васильева Татьяна Прилипко. – Дмитрий страдает инсулинозависимым диабетом первого типа и до восьми раз в сутки должен получать инсулинотерапию, то есть подколоть сам себя, как все диабетики... Против него возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 212 УК РФ, участие в массовых беспорядках. Но это абсурд, поскольку в Москве не зафиксировано массовых беспорядков, то есть именно того преступления, о котором говорится в 212-й статье. Массовые беспорядки – это поджоги, огнестрельное оружие, погромы и так далее. Но ничего близкого к этому в Москве не было ни 27 июля, ни 3 августа, ни 10 августа. А дела возбуждены.

– Что ждет Дмитрия в ближайшее время?

– Следователь вышел с ходатайством об избрании меры пресечения, но из-за тяжелого состояния Дмитрия не доставили в суд, врачи запретили проводить с ним какие-либо процессуальные действия. В итоге суд вернул ходатайство следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу без рассмотрения, то есть не продлил ему стражу на 72 часа, как это чаще всего делается, и таким образом не рассмотрел вообще вопрос об избрании меры пресечения. И получается, что в ночь на понедельник закончится срок его задержания на 48 часов, и по закону он должен быть свободен. Что при этом будет предпринимать следствие – трудно сказать. Разумеется, я обжалую действия следователя СК, который ночью отказал ему в передаче инсулина и глюкометра при перемещении в ИВС. Это 124-я, 125-я статьи УК – оставление в опасности, неоказание помощи. Это 285-я и 286 статьи – злоупотребление служебным положением, – считает Прилипко.

По мнению политолога Константина Калачева, власти сами своими предшествующими действиями расширили круг сочувствующих протестующим против нарушения их избирательных прав. Поэтому митинг в дождь собрал 50 тысяч человек.

– В ходе митинга правоохранители вели себя корректно. Но охота на протестующих, которая началась к вечеру, закрепила впечатление, что кроме угроз и насилия власти ответить на протесты нечем. А это подрывает электоральную основу самой власти. Ибо женщинам среднего и старшего возраста, которые решают у нас исход большинства голосований, насилие и демонстративня жестокость не нравятся.

– Чтобы вы сделали на месте организаторов митинга?

– Если бы я участвовал в организации субботнего митинга, то предложил бы сделать 50 тысяч российских флагов (уважительное название флажков). И сразу после рамок каждый митингующий мог бы его получить. Что качается идей и кричалок. Главная идея не освобождение политзаключенных. Главная идея – "страх не для нас!" Мы не боимся – это полумера. И противопоставление себя тем, кто боится. "Бояться надоело!" – вот идея для каждого обывателя. Не мы должны боятся власти, власть должна нас уважать и бояться нашего в ней разочарования. Надо бороться за умы и сердца большинства, а не только за консолидацию в рамках привычного. Только так можно добиться от власти признания права на представительство мнения и интересов меньшинства, которое власть пока считает возможным игнорировать. Пока все было не технологично, не очень содержательно, лозунги и повестка скорее для междусобойчика, а не широкого массового политического движения. Этакая резервация "моральных людей".

– 50 тысяч пришедших на митинг – это реальное число оппозиционно настроенных?

– Численность митинга в 50 и более тысяч человек отражает не только волну политизации в Москве, но и неблагоприятные погодные условия. На фоне той гиперактивности по нагнетанию явки, которую развили наши силовые структуры в предшествующие дни, повышая тем самым моральную мотивацию протестующих, явка могла быть и больше. Но помешал дождь. Что касается сожержания митинга – все было почти также как и всегда. Лично мне показалось, что за деревьями не видно леса, остутствует внятная стратегия действий по вовлечению в протест или хотя бы сочувствие к протесту новых слоев населения. Так что перспективы протестов я оцениваю скептически. У протестуюших нет ни стратегии, ни даже плана. И борьбу за сочувствие и понимание большинства они, видимо, вести не готовы. Им хорошо и так.

Политолог Аббас Галлямов наоборот считает, что протест разрастается. И его динамика пока не позволяет властям надеяться на то, что в ближайшее время проблема рассосётся.

– По всей видимости Кремль будет и дальше маневрировать – то разрешая митинги, то их запрещая, то миндальничая с протестующими, то арестовывая их и возбуждая уголовные дела. Ничего умнее власти придумать не смогут, – говорит Галлямов. – В таком формате ситуация продержится до дня голосования и тогда состоится самое массовое протестное мероприятие, которое превзойдёт по численности субботнее. Оно будет посвящено уже итогам голосования. После этого начнётся подготовка к думским выборам. Оппозиция войдёт в этот цикл резко усилившейся; власть – ослабленной, с легитимностью после происшедшего у неё будут большие проблемы.

Политог Леонид Гозман уверен, что события последних дней делят нашу новейшую историю на "до" и "после".

– Своей тупостью, трусостью и жестокостью власть сделала все для того, чтобы вполне законопослушные люди, которые совершенно несклонны ходить куда-то бунтовать, а таких, разумеется, в любой стране подавляющее большинство, людей, которые живут своей нормальной, спокойной жизнью, не участвуя сами, начали сочувствовать тем, кто уже выступает против этой власти, кто будет против нее выступать, – поясняет Гозман. – Мне кажется, что то, что сейчас происходит – это начало того, чего больше всего боялось наше начальство, а именно – цветной революции. То, что они определяли как цветную революцию, это ведь что? Это противостояние не красных с белыми, либералов с националистами, левых с правыми и так далее. Это противостояние активной части населения с властью по моральным принципам, по моральным поводам, по моральным причинам. Когда люди чувствуют, что нельзя больше мириться с этим враньем, с этим уровнем лицемерия, с этим хамством, коррупцией и так далее, вот тогда они выходят. Наши власти добились того, что крайне широкий уровень неприятия их по этическим соображениям уже зашкаливает. А сторонников у них на самом деле нет.