Суррогатный полуостров. Крым через пять лет после аннексии

Специальный корреспондент Радио Свобода наблюдал, как отмечали в Крыму пятилетие аннексии полуострова.

Дармоеды

Ты сидел в ночи, глаза в компьютер вперив,
И припомнилось тебе, что старший Плиний
Утверждал всегда: потенция империй
В рост идёт береговых длиною линий.

Здесь и далее: Орлуша, "Письма крымскому другу"

16 марта, в день пятилетия "референдума" 2014 года, у памятника адмиралу Нахимову в центре Севастополя была выставлена военная техника. Детишки привычно облюбовали БТРы, можно было залезть на броню и даже, кажется, в кабину. Подогнали "мобильный пункт по отбору на военную службу по контракту", поставили информационные стенды с надписями "Российская армия – армия мира, армия профессионалов, армия инноваций". На военных машинах были установлены таблички явно некустарного производства "Тосол – яд". Было ли это предупреждение, что тосол пить не стоит, я не знаю. Такое случалось в полку, где я служил срочную в 1980-х. Возможно, случается и в "армии инноваций".

Я подошел к ракетному комплексу и "наивно" поинтересовался у небольшого роста старшего лейтенанта, пробовавшего раскурить модные нынче сигареты IQOS:

– "Это "Искандер"?

– Береговой ракетный комплекс "Бал", – бодро отрапортовал старлей и, снисходительно глянув на меня, добавил: – Корабли топить.

Как я позже узнал, после недавнего инцидента с захватом украинских кораблей в Керченском проливе и обещания Петра Порошенко послать туда другие суда, на российском Черноморском флоте были в ответ проведены учения как раз с использованием этого комплекса.

"С корабля на бал – с "Бала" на корабль", – закрутилось у меня в голове. Со стороны улицы Ленина показалась автомотокавалькада с российскими и, насколько я мог разглядеть, советскими флагами. Издалека колонна вначале напомнила мне похоронную процессию – впереди ехал темный продолговатый катафалк, а следом мотоциклисты в черном и какой-то грузовик, увешанный венками. Только когда колонна приблизилась, я понял, что ошибся, темная машина спереди везла телеоператоров, снимавших колонну через открытую заднюю дверь, а на грузовике цветами была выложена цифра "5". Колонна поравнялась с памятником Нахимову.

"Дармоеды!" – вдруг раздался крик на всю площадь. Кричала опрятно одетая женщина лет шестидесяти – одна из немногих, кто собрался в тот день на площади отмечать юбилей "референдума". Несколько минут назад я наблюдал, как эта же женщина давала интервью местному телеканалу: "...А еще я хочу поблагодарить нашего любимого президента Владимира Владимировича Путина, за то что он сделал для нас, севастопольцев, что не оставил нас, как это сделала Россия в 1993 году..."

– Дармоеды? Почему? Их же вроде бы в Москве любят?

Ответ был долгим. О том, как всё разворовали, как вырубили деревья на бульваре Моряков, как приходится стоять в очередях в поликлинике, что в Севастополе "второе место по онкологии", что у неё пенсия 9 тысяч рублей и что, если бы не помощь детей, она стояла бы сейчас "голая и босая", что тарифы ЖКХ космические, а "эти" ("Ночные волки". – РС) катаются на "налоговые" (то есть её) деньги и бесплатно получили гектары дорогой крымской земли под свое чёртово "Байк-шоу". От ответа на вопрос, почему не вмешается Путин, дама ушла. Она говорила и говорила, а мимо ехали и ехали рокочущие "харлеи", автобусы с военными и кадетами, боевые машины, легковушки. На одном бронетранспортере было написано "Леший". Судя по опознавательным знакам, он был из Луганской области.

Подошла ещё одна женщина, приблизительно тех же лет. Ей очень хотелось дать интервью, при воспоминаниях о событиях пятилетней давности у неё наворачивались слезы. Свой рассказ о "дне референдума" женщина начала фразой: "Купила я, значит, три бутылки коньяку..."

"Ночные волки" и все остальные отправились в подаренное им президентом России логово на горе Гасфорта, где начался концерт – для собравшихся пел Александр Маршал. В паузах между песнями он говорил о боевом братстве, о Владимире Высоцком, о том, что "хорошо, когда мы что-то делаем вместе – работаем, воюем (тут он запнулся), поем песни". Среди ржавых конструкций, боевых машин, старых и новых танков, автомобилей, пушек, реплик "Рабочего и колхозницы" и "Солдата-освободителя" из берлинского Трептов-парка бродили мужчины в камуфляже и с нашивками севастопольской самообороны и подразделений сепаратистов "ДНР", на каждом втором были медали за "отжатый" Крым. Кто-то ел мидии вперемешку с шашлыками, сновали дорогие мотоциклы, с трудом разворачивалась тяжёлая техника, покрытые толстым слоем пыли автомобили старались разминуться с представительского класса БМВ с "мигалками". Такой концентрации милитаризма мне раньше видеть не приходилось. Было страшновато.

"Еще три года назад выкрик против "Ночных волков" на площади Нахимова был просто невозможен", – поделился со мной мнением работающий в Крыму журналист Антон Наумлюк. Мне, приехавшему в Крым всего на несколько дней, чтобы сравнить происходящее сейчас с тем, что происходило ровно 5 лет назад, когда я тоже по редакционному заданию оказался в Симферополе и Севастополе, это замечание показалось важным. Главный этап зачистки полуострова после аннексии закончился, патриотическая волна спадает, граждане приспособились к новой жизни. А неизбежные для современной России проблемы дали о себе знать.

Военнопленный

Берег северных морей – уныл и мрачен,
Южный лучше, ясно даже идиоту.
Там купаться можно, пить вино на даче,
И платить не нужно за стоянку флота.

С военной точки зрения Украина потерпела пять лет назад в Крыму сокрушительное поражение. Пусть этому и способствовали уникальные обстоятельства – от наличия на полуострове мощной российской военной базы до сохранявшегося до последнего момента неверия в то, что россияне и украинцы могут стрелять друг в друга. Украина потеряла много вооружений, в том числе свои самые боеспособные корабли.

Корабль управления военно-морского флота Украины "Славутич" был последним украинским боевым кораблем, захваченным "силами самообороны" в Севастопольской бухте. Этот захват я описал в очерке "Прощание "Славутича". Корабль был блокирован в течение трех недель, но сдаваться отказывался. Несколько часов второй половины дня 22 марта 2014 года стали квинтэссенцией того, что происходило в Крыму пять лет назад. В них хватало всего: героизма, предательства, сломанных судеб, алчности, боевого братства, воинской доблести, общности культур россиян и украинцев, злорадства, заблуждений, ура-патриотизма, растерянности и любви.

Бывший командир "Славутича" капитан второго ранга Дмитрий Глухов, который служит сейчас в Одессе, на просьбу об интервью ответил отказом. Меня отказ не удивил: в разговоре о тех событиях нельзя избежать оценок действий командования, а публично высказывать такие оценки – не дело кадрового военного, тем более перед выборами, когда любое сказанное слово может аукнуться в предвыборной кампании. В 2016 году пришли вручать ключи от новой квартиры мужественному офицеру и его семье президент Петр Порошенко и глава администрации Одесской области Михаил Саакашвили. Тогда – соратники, сейчас – политические враги.

О захвате "Славутича" Дмитрий Глухов прессе всё-таки рассказывал несколько лет назад. По словам капитана, на материковую Украину вместе с ним вернулись 64 из 120 членов экипажа. И это тоже цифра вполне показательная. Оставшихся служить в Крыму Глухов врагами назвать отказывается: "Я не могу назвать их предателями. Представьте себе ситуацию: муж служит в украинском ВМФ, а жена в российском. Личная драма семьи. У других семей в Крыму есть собственный дом, дети школу заканчивают, старые родители, и это тоже немалые проблемы. Так что за то, что нарушили присягу, да, осуждаю, но предателями, врагами назвать не хватает духу. Неправильно это будет. Другое дело – те, кто сразу сам перешел на сторону противника".

Рассказывал Глухов и о параличе власти в Киеве, который, в частности, и привёл к столь успешной для России операции по оккупации Крыма: "Мы были готовы (оказать сопротивление. – РС). В принципе военные и нужны для этого. Но команды как таковой не поступило. Не было объявлено о ведении боевых действий. Кроме того, народ Крыма – это тоже украинцы, врагов там искать не стоит, а проведение кораблем боевых действий практически в черте города обязательно привело бы к напрасным жертвам среди мирного населения. Естественно, мы не могли этого допустить". Никаких приказов сверху 5 лет назад экипажу "Славутича" так и не поступило. Как теперь уже окончательно понятно, он был предоставлен сам себе и держался, пока сохранялась возможность.

Приехав в Севастополь пять лет спустя, я отправился искать "Славутич". В бухте "Северная", там, где происходил захват, на месте "Славутича" был пришвартован российский корабль береговой охраны. Российские власти, вопреки обещаниям, так и не вернули "Славутич" Украине. Как говорят, в Кремле обиделись на слова украинского премьера Владимира Гройсмана о том, что вместе с флотом Россия должна вернуть и Крым. "Славутич" остался военнопленным.

Сорванный со "Славутича" самообороновцами флаг не был последним украинским флагом в Севастопольской бухте. У креста на Павловском мысу, посвященного боевому братству русских, украинских и белорусских моряков, тогда развевалось ещё одно знамя. Крест остался, но украинского флага рядом с российским и белорусским уже нет. Вместо него поднят флаг Севастополя.

Заброшенный дом

Здание запрещенного теперь в России Меджлиса крымско-татарского пустует. Все указатели на то, что это был Меджлис, замазаны или оторваны. Но медная тамга, символ крымско-татарского народа, на фасаде осталась. По крымским татарам новая власть нанесла самый мощный удар. Даже если оставить в стороне преследование вполне легальной при Украине организации "Хизб-ут-Тахрир", в одночасье ставшей "террористической", очевидно крайнее раздражение Москвы из-за отсутствия у крымских татар эйфории как до "референдума", так и после него. Уже когда и "референдум" прошел, и были подписаны документы о включении Крыма в состав Российской Федерации, продолжал работать крымско-татарский телеканал АТР, называвший всё происходящее вокруг полуострова своими именами. "Держались до последнего", – говорит бывший руководитель операторской службы АТР Реза. Но в Крыму телеканал уничтожили, Реза вынужден работать автомехаником.

Режим Виктора Януковича проблемы крымских татар волновали мало. Соратники беглого ныне главы украинского государства строили себе в Крыму дачи, отгораживали пляжи, "отжимали" и контролировали гостиницы и пансионаты. Но преследований крымских татар не было. В марте 2014 года мне довелось попасть в дом одного крымско-татарского бизнесмена – дом большой, в несколько этажей, только что построенный. "Чего вы ждете от вхождения Крыма в состав России?" – спросил я тогда. Хозяин проявил искренность: "Были у власти одни воры, теперь, похоже, будут другие".

Пять лет назад Меджлис повел себя вначале очень осторожно, даже после того как только что появившиеся "самообороновцы" жестоко убили крымско-татарского юношу Решата Аметова. В Меджлисе явно рассчитывали на решение накопившихся проблем, давала о себе знать и историческая память о депортации. После аннексии Крыма некоторые крымские татары получили официальные документы на постройки, возведенные без необходимых разрешений. Зато родственникам тех, кого преследуют силовики, нередко говорят, что их дома оформлены неправильно и подлежат сносу. Проблему можно решить, уговорив задержанного родственника признать вину.

В историческом центре Бахчисарая идёт активное строительство новых ресторанов и гостиниц. Переполнен парк "Крым в миниатюре", рядом чистая и удобная детская площадка. Правда, стоит отойти от главной улицы в старом городе, как будто проваливаешься во времени. А еще в Бахчисарае за эти годы появилось новенькое здание управления ФСБ.

А где же деньги?

В интернете пишут, что в Крыму – ворюги?
Так ворюги же милей, чем кровопийцы.

Гигантские деньги, вложенные в Крым, бесследно не пропали. Есть мост через Керченский пролив, здание нового аэропорта в Симферополе интересной архитектуры в форме волны, строится автотрасса "Таврида", новенькая Балаклавская ТЭЦ светится огнями. "Этой зимой первый раз за много лет не мерзли от холода, ни разу не отключалось электричество", – рассказывает мне жительница Севастополя. В школе, где учится ее дочь, благодаря "целевым" деньгам сделали ремонт. Правда, делали посреди зимы, во время учебного года, детям пришлось дышать пылью – целевые деньги нужно было осваивать быстро. Сейчас март, днем воздух прогревается почти до 20 градусов, но батареи в квартире, где я остановился, грели нещадно. Приходилось широко открывать дверь на балкон. "Холоднее всего было при Юле (Юлии Тимошенко, бывшем премьере Украины. – РС)", – говорит моя знакомая. Янукович больше запомнился крымчанам рейдерскими захватами.

Новый симферопольский аэропорт производит впечатление, особенно на тех пассажиров, которые видели старый. Об экономической целесообразности судить не берусь, но аэропорт уютный, а на взлетно-посадочной полосе при взлёте и посадке не трясет, как раньше. На парковке, правда, почти нет знаков, и почему-то два шлагбаума – один выпустил (автомат показал, что бесплатные 15 минут ещё не прошли), а второй "потребовал" 200 рублей. Деньги забрал дежуривший тут же непонятный малый. Некоторые участки "Тавриды", ярко освещенные, с красивыми развязками, тоже впечатляют (хоть дорожных знаков и указателей очень сильно не хватает и там). Но эти участки очень короткие, а большую часть пути от Симферополя до Севастополя водителям приходится ехать по ямам и колдобинам, разбивая подвески автомобилей.

Многие здания в Крыму приведены в порядок, особенно в центральных кварталах городов, там, где может проехать первое лицо. Судя по всему, заканчивается активная фаза передела собственности после аннексии. В Партените, поселке рядом с горой Аю-Даг, по другую сторону которой располагается лагерь "Артек", пять лет назад городским головой был Николай Конев – рекордсмен Украины по размеру полученной взятки, больше пяти миллионов долларов за разрешение на строительство. Нам с кинорежиссёром Валерием Балаяном удалось тогда взять у него интервью – Конев соловьем пел о "привалившем счастье", потому что теперь в Крыму будут отдыхать россияне, а не украинцы, "которые всю еду привозят с собой". Отпустили пойманного на взятке Конева быстро, как говорят, не без вмешательства "регионалов". Один из них, бизнесмен Сергей Тарута, приблизительно в то же время, когда Конев вернулся в администрацию Партенита, стал владельцем пансионата "Айвазовское", обустроил там японский сад и установил небольшой памятник Никите Хрущеву, "подарившему" Крым Украине. Тарута сейчас заседает в Верховной раде, пансионат принадлежит Управлению делами президента России. Конева быстро и тихо уволили еще в 2014 году. Несмотря на очевидное сходство с прототипом, памятник Хрущеву называется "Отдыхающий крымчанин".

В центре Севастополя был популярный ресторан "Остров Крым". Пять лет назад я забегал туда перекусить и воспользоваться интернетом. Владелец ресторана, приветствовавший аннексию Крыма как "восстановление исторической справедливости" и совершенно искренне хотевший развивать экологическое движение на полуострове, бороться с валяющимся повсюду мусором, сделал ставку на первого "российского" севастопольского губернатора Алексея Чалого. Ресторана "Остров Крым" в Севастополе сейчас нет.

В день "воссоединения" мой знакомый парковал машину в центре города. Мы внимательно разглядывали установленный знак, чтобы избежать возможного штрафа.

– Смотри, – объяснял я. – Этот значок означает, что парковка платная только в рабочий день. А сегодня в Крыму праздник, так что не волнуйся.

– Сегодня бесплатно, – развеял наши сомнения проходивший мимо молодой человек, оставивший машину рядом. И добавил, усмехнувшись: – Праздничная шара от вора в законе.

Думаю, он имел в виду нынешнего севастопольского губернатора. Но переспросить я не успел. ​

"Ремонт Яблок" и ура-патриотизм

Референдум провели с имперским понтом,
Больше ста процентов «за» голосовали,
И держава приросла Эвксинским Понтом
(Так в Элладе это море называли).

"Российскость" Крыма за эти пять лет получилась суррогатной. Из-за санкций иностранные компании сюда не идут. Салон по ремонту компьютеров и смартфонов известной всем фирмы называется "Ремонт Яблок". Официального представительства этой фирмы в Крыму нет. В Крым не идут и российские компании. На только что открытых Путиным ТЭЦ электричество вырабатывают турбины концерна Siemens, полученные в обход санкций. Нет всем известных мобильных операторов, названия автозаправок ни о чём не говорят, нет привычных банков. Их заменили "суррогаты". Карточки иностранных банков банкоматы не принимают. На третий день своей поездки я чуть было не остался голодным: рубли закончились, обменников в Севастополе теперь нет, а все банки из-за "праздника" оказались закрыты. Выручили друзья.

Пророссийский патриотизм в Крыму тоже оказался не слишком искренним. Экономическим базисом поддержки местным населением присоединения Крыма к России, пусть и эфемерным для здравомыслящих людей, была формула: "Зарплаты и пенсии российские – цены украинские". Украинскими цены точно не остались. По данным ВЦИОМ, рост цен в Крыму опережал рост зарплат сильнее, чем в других регионах. Пенсии у бюджетников часто 8–9 тысяч рублей в месяц. "Так и было 900–1000 гривен, – говорит мне знакомая из Севастополя. – Разница небольшая". За три дня мне не раз пришлось слышать в общественном транспорте спор о том, где дороже, "у нас или в Москве". Вспоминали и монетизацию льгот, и разницу в надбавках, и зарплаты, и тарифы. Цены, в любом случае, сравнимые с московскими.

Немало жителей полуострова сейчас открыто ездят на "материковую" Украину получать украинские паспорта – их им выдают, хотя двойное гражданство украинским законодательством не предусмотрено. Одна моя знакомая из Крыма съездила недавно на морской курорт через Киев – это было дешевле и удобнее. Пять лет назад, когда случилась аннексия, она работала в Киеве. Возвращаться не хотелось, но пришлось. Тогда она боялась, что за полученный российский паспорт, если она приедет опять на Украину, "могут поймать и посадить на 7 лет".

И споёт Газманов

Посиди с ним на веранде под мадеру
Обсудите списки Форбса, как когда-то,
Пусть Газманов вам споёт про офицеров,
А "Любэ" припомнит песню про комбата.

18 марта с утра центр Севастополя переполнен, день объявили нерабочим, погода отличная. Путина ждали, но без особой надежды. "Раз до сих пор ничего не перегородили, значит, не приедет, ему это уже на хрен не надо", – сказала женщина из толпы. Но в Крым Путин все-таки слетал, Балаклавскую ТЭЦ открыл, виноделам помочь обещал, выступил в Симферополе, два раза неуверенно положив руку на сердце, видимо, не прочувствовав до конца совет политтехнологов. Как обычно в таких случаях, был концерт. В Севастополе пели Александр Маршал, Стас Пьеха, Олег Газманов. В Симферополе – "Любэ" и Вика Цыганова. Или наоборот.

Музыка так била по ушам, что я поспешил уйти.

Волны плещут, за окном уже светает,
Соловей весёлой песней утро будит.
Знаешь, Постум, если где-то прирастает,
Значит, где-то обязательно убудет…

​

Это Крым, детка!

В 2014 году, уезжая из Крыма, я заказал такси, чтобы добраться от гостиницы до автовокзала. "Не надо пристегиваться", – недовольно сказал мне таксист, когда я привычно потянул на себя ремень безопасности. В этот раз, когда мы ехали по извилистой трассе и обгоняли другие машины на крутых поворотах, я, в очередной раз вжимаясь в сиденье, всё-таки решился спросить:

– А мы едем по дороге с односторонним движением?

– Это Крым! – усмехнулся в ответ водитель.

В этом смысле в Крыму за пять лет ничего не изменилось.