В фильме "Одна дома" Радио Свобода рассказало о жительнице Владикавказа Залине Дудуевой и её 18-летней дочери с расстройством аутистического спектра Вике. Когда в январе 2017 года Залина уехала в Москву лечить 14-летних братьев Вики (у них тоже аутизм и ряд других заболеваний), девушка на несколько месяцев попала в сексуальное рабство: мужчины, с которыми она познакомилась в интернете, насиловали её, заставляли заниматься проституцией, угрожая выложить в интернет порнографические фото и видео с её участием. Полтора года спустя дело до сих пор не расследовано, а владикавказцы продолжают травлю Залины и её семьи.
Североосетинский Следственный комитет сперва и вовсе закрыл уголовное дело: официально потому, что насильники не знали, что у Вики расстройство аутистического спектра, сексом она с ними занималась по своей воле, и ей к тому времени уже месяц как исполнилось 18, а мать не успела оформить "взрослую" инвалидность. Неофициально – потому, что в списке подозреваемых золотая осетинская молодёжь, включая и известного спортсмена. Впрочем, в мае 2018-го СК России это постановление отменил и передал расследование в своё Главное следственное управление по Северо-Кавказскому федеральному округу.
Какую правду ты ищешь?
Несмотря на то что за 9 месяцев ГСУ по СКФО не смогло завершить работу, следователи явно не сидят сложа руки: по второму разу опрашивают тех же свидетелей. "Мне соседка говорит: "Зачем тебе это надо? Какую правду ты ищешь, ты правды не добьёшься. А нас тягают, успокойся уже и смирись", – рассказывает Залина. Помимо жалоб жители Владикавказа перешли и к более решительным действиям: на стене в подъезде Дудуевых появилась надпись "Вика шлюха", оскорбительные сообщения приходят девушке в социальной сети "ВКонтакте". 8 марта прошлого года Залина пикетировала здание областного правительства с требованием обратить внимание на детей-инвалидов. Правительство внимание обратило и выделило Залине 100 тыс. рублей материальной помощи. Местные жители Заза и Алан, узнавшие об истории Дудуевых из СМИ, вызвались сделать ремонт в их разгромленной квартире. Во время ремонта Залина с сыновьями жила в гостинице у знакомой, которая также вызвалась помочь, прочитав статьи в интернете, а Вику отправили в Махачкалу – в центр помощи женщинам, оказавшимся в трудной ситуации, "Дагестан без сирот". Лишь в конце мая 2018 года семья смогла вернуться в свою квартиру.
Куда бы ты ни пришёл, на тебя смотрят как на прокажённую
Впрочем, долго Вика дома не пробыла: Залина боялась выпускать её одну на улицу, Вике поначалу нашли работу в детском лагере – помощником воспитателя, оформили документы, но потом оттуда позвонили и сказали, что места всё-таки нет. В октябре Вика вернулась в Махачкалу: при том же женском центре открыли детский сад, где она работает помощницей воспитательницы. "Ей это нравится, – говорит Залина, – она любит детей".
Соседи тем временем, кажется, решили выжить всю семью Дудуевых. Залина то и дело находит гвозди в колёсах своего автомобиля, стала постоянным клиентом шиномонтажа. Колёсами дело не ограничилось, однажды кто-то сломал крышку бензобака. Опасаясь, что в бензобак могут что-нибудь подлить или подсыпать, Залина обратилась в городскую администрацию – чтобы застолбили за ней "инвалидное" парковочное место во дворе под камерами наружного наблюдения. Представители администрации двор осмотрели, но сказали, что Залине самой нужно договариваться с соседями. "За 20 лет они [соседи] знают, что у меня трое детей с инвалидностью, они знают, что у меня есть машина и я её ставлю в одном и том же месте. Но никто не сказал: вот это место ваше и больше там никто не паркуется. Нет, у нас кто быстрей приехал, тот и поставил". Парковку Залине так и не выделили, а в феврале среди бела дня кто-то методично расцарапал всю машину: каждую дверь, капот, крылья. "Все соседи были на улице, но никто никого не видел", – говорит Залина.
Ремонт автомобиля будет стоить от 70 до 100 тыс. рублей, но денег у Дудуевых нет: "За прошлый месяц наш папа 1000 рублей алиментов перечислил. В этом месяце 7000. Пенсия раньше приходила по 12 тыс. за каждого [ребёнка], а в этом месяце пришло 19 тыс. на двоих, а моя пенсия по уходу за детьми-инвалидами не пришла вовсе. Надо опять идти разбираться, это снова очереди".
Засунуть под стол
Дудуева – активная общественница, ездит по конференциям, которые касаются детей-инвалидов, старается отстаивать свои права и в родном городе. По её словам, после истории с Викой на мероприятиях при различных инстанциях к ней стали относиться как к "городской сумасшедшей": "Куда бы ты ни пришёл, на тебя смотрят как на прокажённую. Ты опозорила этот социум, и теперь тебе здесь не место". К примеру, в феврале на собрании в республиканском Министерстве труда и социальной защиты один из общественников, не согласившись с мнением Залины, начал оскорблять её: "Он говорит: "Ты якобы правды ищешь, а сама зарабатываешь на детях-инвалидах", – рассказывает она. – Всё закончилось полицией, он уже начал говорить, что я тебя сейчас под стол засуну. Взрослый мужчина, руководитель фонда "Спасательный круг". Всё закончилось тем, что общественники сказали, что я сама его спровоцировала".
Залина и рада бы уехать, но де-факто это невозможно. В собственности Залины треть квартиры, где она живёт с детьми (другие две трети у бывшего мужа и четвёртой, здоровой дочери, которая учится в Санкт-Петербурге), но дети прописаны в квартире, выделенной в 2011 году по федеральной программе для нуждающихся. Вот только жить там невозможно: сырость, грибок, полное отсутствие солнечного света, да и вообще квартира требует серьёзного ремонта, на который у Залины нет денег. Комиссии Министерства труда и социального развития ежегодно составляют акт, что квартира непригодна для проживания, но новой не дают. По закону же прежде чем получить разрешение на продажу недвижимости, где прописаны дети с инвалидностью, нужно сперва улучшить их жилищные условия, то есть сначала купить новую квартиру – получается замкнутый круг.
Ещё одна проблема: сыновья Залины Руслан и Мурат заканчивают в этом году 9-й класс (в обычную среднюю школу №43 их взяли также благодаря стараниям Залины – инклюзивного образования в Осетии до этого не было). "Когда нас попросили написать, кто куда планирует уйти с 9-го класса, я не отписалась, – рассказывает Залина. – Когда меня уже лично спросили, я сказала, что мы идём в 10-й класс, потому что в Министерстве образования никаких условий не создано – куда уводить детей? Чтобы они сидели дома? По закону детство можно продлять до 21 года". Залина понимает, что академических знаний её дети в школе не получат, по индивидуальной программе с ними не занимаются, потому что нет специалистов, но школа всё равно – инструмент социализации. По словам Дудуевой, руководство школы удивилось её желанию оставить сыновей: "Одна учительница даже позволила себе прийти в другой класс и родителям рассказывать и возмущаться, что такая мама неадекватная, мы их тут со справками хотим выпустить, а она представляете, что придумала, что они ещё и в 10-й класс пойдут!" – говорит Залина. Официально, впрочем, школа не может отказать в образовании Мурату и Руслану, но это, как считает Залина, ещё один пример социального буллинга. При этом в Северной Осетии нет центров реабилитации для взрослых с аутизмом, такие центры есть в Москве, но чтобы воспользоваться этими услугами, нужна московская прописка.
Всё это – звенья одной цепи, считает Залина: государство только на бумаге заботится об инвалидах, у которых должно быть и специальное образование в школе, и сопровождаемое проживание по достижении совершеннолетия: "Если бы было это сопровождаемое проживание, такого бы не случилось с Викой, – говорит она. – Но у нас одно правило для инвалидов: сиди тихо и не высовывайся".
