Умер бывший мэр Москвы Юрий Лужков. 83-летний политик скончался 10 декабря после операции на сердце в больнице в Мюнхене. Лужков находился во главе московской администрации с 1992-го по 2010 год, когда был уволен по распоряжению тогдашнего президента Дмитрия Медведева. В 1999 году вместе с экс-премьером Евгением Примаковым Лужков был одним из лидеров избирательного объединения "Отечество – Вся Россия", рассматривался как вероятный претендент на пост президента или премьер-министра РФ.
О Юрии Лужкове, его городе и его эпохе вспоминает Илья Мильштейн.
Странное дело: в Москве, которая по праву звалась лужковской, я его ни разу вблизи не видел, а в Мюнхене, где теперь обретаюсь и где он внезапно скончался в клинике "Гроссхадерн" после успешно вроде проведенной операции, наблюдал на самом взлете карьеры. Это год 1999-й, начало, зима или ранняя весна, Юрий Лужков – один из явных фаворитов на ближайших президентских выборах, и в группе людей с неприятными лицами, проносящимися по залу перед его выступлением, он один излучает веселье и обаяние. Он важно размышляет вслух о левых идеях, в которых находит нечто полезное для страны, и с ловкой насмешливостью уходит от вопросов о грядущей судьбе Бориса Ельцина и его неоднозначном наследии. Юрий Михайлович выглядит победителем и ничего еще не знает ни о Путине, с которым придется так долго жить и сотрудничать, ни уж тем более о Медведеве, который его уволит.
Про лужковскую Москву сегодня известно практически все, про лужковскую Россию остается только гадать. Про эту коррупционную великую державу, в которой два без малого десятилетия довелось пожить столичным гражданам, а целой стране – нет, не довелось. Про систему откатов и подконтрольную, прославляющую великого мэра-хозяйственника московскую прессу, про его личную отвагу и политическую хитрость, про убеждения, которых не было, и про властолюбие, зажатое в границах дозволенного. Если быть фаталистом, то надо сказать, что лужковская Россия в смысле взаимоотношений с гражданским обществом мало чем отличалась бы от путинской. Если быть реалистом, то следует заметить, что эта небывалая Россия все-таки не была бы чекистской и не управлялась бы в стиле перманентной спецоперации, что было бы огромным плюсом для соотечественников.
Хотя о Крыме, куда Лужков ездил, баламутя народ, он наверняка бы грезил – и все же вряд ли решился бы его присоединить, заодно с Донбассом, устраивая братоубийственную войну. Ибо одно дело – мафиозные разборки, и совсем другое – имперская бойня с тысячами погибших и той самой атмосферой ненависти, которая охватывает ныне весь мир. Он все-таки был "человеком с понятием", как сообщил однажды Борису Ельцину, когда тот в первый раз, после убийства Листьева, призадумался об увольнении строптивого мэра. Лужков был человеком одновременно советским и постсоветским, который ни в грош не ставил никакую идеологию, зато про деньги и магическую силу их воздействия на умы и сердца знал буквально всё. В это он верил, а геополитическими катастрофами, будучи природным популистом, прошлое и настоящее не измерял.
Эпоха 90-х была все же великой, и люди, ее населявшие, были ростом повыше нынешних
И еще Лужков был, конечно, эстетом, оставившим неизгладимый след в архитектуре родного города. Все эти дома с башенками и балясинами, всю эту административно-командную церетелевщину, все эти миллиарды, вложенные в китч, – разгребать и разгребать. Причем Юрий Михайлович, будучи госчиновником с виду спесивым и высокомерным, способен был по-детски обижаться на критику, что свидетельствовало о его живости, темпераментности, искренности. Проигравший в борьбе за президентское кресло, уволенный из мэрии человеком столь жалким, что чувство личного оскорбления он пронес через все эти годы, проведенные в отставке и полузабвении, Юрий Лужков теперь снова, пусть ненадолго, заставляет вспомнить о себе. О "проклятых девяностых" вспомнить и о том, что эпоха, ими обозначенная, была все же великой, и люди, ее населявшие, были ростом повыше нынешних. В политическом смысле как минимум, даже если носили смешную кепку, которая делала их еще более приземленными.
Теперь ему, конечно, поставят памятник, составляя тандем с другим известным деятелем, который тоже рвался в президенты, – и тоже в знак благодарности за то, что верно служил Родине и вовремя отказался от борьбы за верховную власть. Расчищая место тому, без которого нет России. Памятник этот он, авторитарный градоначальник в свободной стране, несомненно, заслужил, и если доведется еще увидеть Москву, то возложу цветы к его подножию, вспоминая Мюнхен. Город, где он начинал свое последнее восхождение на кремлевский Олимп и казался человеком бесконечно счастливым. Местная публика осторожно ему аплодировала, и он охотно отвечал на вопросы, однако с видом несколько отсутствующим. Ибо всеми помыслами был в Москве, где решалась его судьба – и довольно скоро решилась.
Лужков о своем уходе: история предательства
Спустя год после своей скандальной отставки в 2010 году Юрий Лужков дал эксклюзивное интервью Радио Свобода, где рассказал о том, как Кремль принял решение о его смещении с должности градоначальника в связи с "утратой доверия", и о том, как, по его словам, его предали ближайшие соратники, чье благополучие целиком зависело от мэра Москвы.
В беседе с корреспондентом Радио Свобода Мумином Шакировым бывший градоначальник дал понять, что помнит день своей отставки почти поминутно и не жалеет о собственном отказе уйти добровольно.
Юрий Лужков предвидел свою отставку. У него не сложились отношения с тогдашним президентом Дмитрием Медведевым. В первой половине сентября 2010 года на центральных телеканалах вышло несколько документальных фильмов с критикой деятельности Лужкова на посту мэра Москвы. Вскоре после этих показов на ТВ у московского мэра состоялась встреча с руководителем администрации президента России Сергеем Нарышкиным:
– Нарышкин мне, по сути, прямо сказал: "Юрий Михайлович, вот принято решение, оно согласовано с Путиным – отправить вас в отставку". Я спросил Нарышкина о причине. Причины нет, это решение президента. Я говорю: "Назовите мне причины. Что, я провалил работу в городе, социальную систему, вопросы развития города, допустил какие-то преступления?" – "Нет, Юрий Михайлович. Вам нужно подавать заявление и уходить. Если вы подадите заявление по собственному желанию, то все будет нормально, тихо, к вам в последующем не будет никаких претензий".
Я говорю: "А если я не соглашусь с этим?" – "Решение принято, – сказал Нарышкин мягким голосом, отводя глаза в сторону. – И я вам рекомендую чисто по-человечески не возникать". Я говорю: "Ну, вы знаете, это не для меня. Я хозяйственник, я должен всегда понимать причины, а потом уже по этим причинам..." Я предупредил Нарышкина, что это не будет заявлением об отставке, это будет мое заявление, в котором я изложу свое отношение к происходящему. Он меня попросил никому не говорить о нашем с ним разговоре. Я обещал. Я это обещание выполнил. Он сказал, что "и мы, со своей стороны, сделаем паузу – 4–5 дней".
Обычно это та банда, которая связана круговой порукой. Там преданность страха
Я написал заявление, причем собственноручно и, как ни странно, практически без правок.
Это заявление на имя президента Дмитрия Медведева было отправлено в Кремль 27 сентября 2010 года. Текст документа также попал в прессу. Ответа не последовало. 28 сентября Дмитрий Медведев подписал указ о досрочном прекращении полномочий мэра Москвы – "в связи с утратой доверия президента Российской Федерации". Сегодня Юрий Лужков нисколько не жалеет, что год назад пошел на конфликт с Кремлем, пытаясь защитить свою репутацию.
После этого, по словам Лужкова, он испытал большое разочарование в связи с поведением ряда своих недавних соратников, которые отвернулись от него и прервали всякие отношения. Среди них бывший мэр называл тогдашнего председателя Мосгордумы Владимира Платонова, лидера фракции "Единая Россия" в столичном законодательном собрании Андрея Метельского и одного из самых известных московских чиновников лужковской эпохи – вице-мэра Владимира Ресина. В первые же дни, если не часы, после увольнения Лужкова его команда в лице Владимира Ресина и пресс-секретаря Сергея Цоя красноречиво продемонстрировала свое отношение к патрону. Ресин уже на следующий день нашел свое место в команде нового градоначальника Сергея Собянина, вступил в партию "Единая Россия" и порвал все отношения с бывшим мэром. На вопрос Радио Свобода, как могло это произойти, Юрий Лужков ответил так:
– Что вы хотите от меня? Чтобы я находил преданных людей, но не способных к работе? Можно найти. Обычно это та банда, которая связана круговой порукой. Там преданность страха.
– А как вообще можно работать 20 лет, зная, что этот сдаст и тот тоже сдаст?
– Я был сильнее всех их.
– Но так работать очень тяжело.
– Ну, ничего, получалось... Я Ресина терпел по одной причине – меня устраивали те, кто мог работать.
Иосиф Кобзон (умер в августе 2018 года), один из друзей Юрия Лужкова, который неплохо знал окружение бывшего мэра, в свое время не решился давать оценку тем, кто в трудный момент отвернулся от градоначальника, но попытался посмотреть на эту проблему чуть шире:
– У нас общество такое гнилое. Дело не в конкретной личности, а в обществе. Мы живем генетически в страхе, боимся того, что о нас скажут, что о нас подумают, как "они" отреагируют на то или другое действие наше. И если говорить о предательстве, оно касается не только Лужкова, оно касается, к сожалению, системы общества.
Мы живем генетически в страхе, боимся того, что о нас скажут, что о нас подумают, как "они" отреагируют
Сам Лужков считал, что политической причиной его отставки стал отказ поддержать намерение Дмитрия Медведева выдвинуться на второй президентский срок. Об этом бывший мэр писал в автобиографической книге "Москва и жизнь": "Чем вызвал я недовольство президента Медведева? Тем, что публично вопреки ему заявил: глав регионов должен выбирать народ, а не депутаты местных собраний. После чего Медведев посоветовал несогласным с ним подавать в отставку. Что я и сделал. Но он тогда ее не принял".
А вот о Владимире Путине Юрий Лужков высказывался куда почтительнее и осторожнее, хотя чувствовалось, что в дни, предшествовавшие увольнению, градоначальник надеялся на то, что президент наконец поддержит его:
– Путин? Я ему отдаю должное. Он, когда стал президентом, терпел мою самостоятельность 10 лет. Относился ровно и все мои самостоятельные действия воспринимал с пониманием. Мы общались в основном только по делу. Я не пытался влезть ни к кому в друзья-товарищи.
– То есть дистанция была?
– Дистанция была, но она была комфортной. Она была для Путина комфортной. Он был президентом. И я ему сказал: "Владимир Владимирович, занимайтесь государственными делами. Москва будет тылом для государственной власти". Он поверил и был спокоен, что его здесь не подведут, не заставят его заниматься какими-то московскими социальными проблемами, какими-то протестными выступлениями и так далее.
– А почему Путин не выступил на вашей стороне в конфликте с Медведевым?
– Если бы Путин резко возразил против моего "освобождения", то, конечно, это не укрепило бы его тандем с Медведевым. И жертва в данном случае, которая была связана с моей отставкой, наверное, для Путина была меньшей, чем потеря единства дуумвирата.
– Вы разочарованы этим поступком Путина?
– Политика – это поиск вынужденных компромиссов, которые могут оправдать какие-то действия, которые внешне могут выглядеть не совсем логично. Через год то же самое повторилось с Кудриным. Но Кудрин, я думаю, Путину небезразличен. Я думаю, что у Кудрина все будет хорошо. Но он тоже один из примеров необходимости жертв для поддержания устойчивости власти. И я был таким же.
