Мурат Гукемухов: Первое, что бросается в глаза при посещении Цхинвала, это автомобильные пробки. Я не помню, чтобы в этом городе были пробки до войны. Местные жители ими очень гордятся, как некими признаками возрождения Цхинвала и мирной жизни.
Второе, что бросается в глаза, это большое количество молодежи на улицах. Я здесь бывал в 2007 году и летом 2008 года. Я не помню такого количества молодежи на улицах города. Такое ощущение, что численность населения города выросла за поствоенный период.
Кругом очень много восстанавливающихся объектов. Идет строительство. Есть много старыньких домов, построенных еще в советский или дореволюционный период, в которые вставлены пластиковые окна и они покрыты новыми железными крышами. Есть дома, которые отстраиваются заново.
Жители жалуются, что восстановительный процесс идет не так быстро, как им хотелось. Но все таки все признают тот факт, что Цхинвал восстанавливается.
Сильно пострадал исторический центр Цхинвала. Надо сказать, что город начинался с маленького еврейского местечка, в центре которого располагалась синагога. Чуть в стороне от него находилось еврейская сторонка. И вокруг были расположены осетинские села. Люди потихоньку переезжали в эти села и строили дома. И исторический центр Цхинвала состоял из трех кварталов: еврейский, армянский и осетинский. Вот эти дома 19-18 веков очень сильно пострадали и, к сожалению, их уже не восстановить. Это особенно жалко, потому что именно эта часть города создавала очень оригинальный цхинвальский колорит.
Очень много ресторанов, заведений общепита. Такое ощущение, что они находятся на каждом углу, с очень разной категорией. Везде они наполнены посетителями.
В городе очень много командировочных, в том числе, и российских строителей, прикомандированных в Цхинвал, военных, которые посещают различные кафе и рестораны. Что бросается в глаза при входе в кафе и рестораны, это обилие людей в камуфлированный форме.
Люди между собой разговаривают на осетинском. Когда к ним обращаешься на русском, тебе отвечают по-русски. По осетински здесь говорят все, в том числе и грузинское население Цхинвала довольно свободно общается на осетинском языке.
Есть такое ощущение, что люди еще не отошли, даже не столько от войны 2008 года, сколько от всего этого периода, который продолжался с 1992 года. За это время цхинвальцы пережили три войны. Конечно, это все сказывается на людях. Но такое ощущение, что молодежь отходит быстрее. Смеющиеся дети, играющие. Более взрослые, те кому за двадцать, чувствуется- не знаю, можно ли это назвать посттравматическим синдромом- какая-то настороженность, излишнее спокойствие и некоторая подозрительность. Последствия войны ощущаются до сих пор. Кругом еше видны следы войны. Вы можете идти по улице и видеть расстрелянные деревья и ворота, следы от пуль и осколков на стенах здания. Такое напоминание войны преследует людей повсюду.
Второе, что бросается в глаза, это большое количество молодежи на улицах. Я здесь бывал в 2007 году и летом 2008 года. Я не помню такого количества молодежи на улицах города. Такое ощущение, что численность населения города выросла за поствоенный период.
Кругом очень много восстанавливающихся объектов. Идет строительство. Есть много старыньких домов, построенных еще в советский или дореволюционный период, в которые вставлены пластиковые окна и они покрыты новыми железными крышами. Есть дома, которые отстраиваются заново.
Жители жалуются, что восстановительный процесс идет не так быстро, как им хотелось. Но все таки все признают тот факт, что Цхинвал восстанавливается.
Сильно пострадал исторический центр Цхинвала. Надо сказать, что город начинался с маленького еврейского местечка, в центре которого располагалась синагога. Чуть в стороне от него находилось еврейская сторонка. И вокруг были расположены осетинские села. Люди потихоньку переезжали в эти села и строили дома. И исторический центр Цхинвала состоял из трех кварталов: еврейский, армянский и осетинский. Вот эти дома 19-18 веков очень сильно пострадали и, к сожалению, их уже не восстановить. Это особенно жалко, потому что именно эта часть города создавала очень оригинальный цхинвальский колорит.
Очень много ресторанов, заведений общепита. Такое ощущение, что они находятся на каждом углу, с очень разной категорией. Везде они наполнены посетителями.
В городе очень много командировочных, в том числе, и российских строителей, прикомандированных в Цхинвал, военных, которые посещают различные кафе и рестораны. Что бросается в глаза при входе в кафе и рестораны, это обилие людей в камуфлированный форме.
Люди между собой разговаривают на осетинском. Когда к ним обращаешься на русском, тебе отвечают по-русски. По осетински здесь говорят все, в том числе и грузинское население Цхинвала довольно свободно общается на осетинском языке.
Есть такое ощущение, что люди еще не отошли, даже не столько от войны 2008 года, сколько от всего этого периода, который продолжался с 1992 года. За это время цхинвальцы пережили три войны. Конечно, это все сказывается на людях. Но такое ощущение, что молодежь отходит быстрее. Смеющиеся дети, играющие. Более взрослые, те кому за двадцать, чувствуется- не знаю, можно ли это назвать посттравматическим синдромом- какая-то настороженность, излишнее спокойствие и некоторая подозрительность. Последствия войны ощущаются до сих пор. Кругом еше видны следы войны. Вы можете идти по улице и видеть расстрелянные деревья и ворота, следы от пуль и осколков на стенах здания. Такое напоминание войны преследует людей повсюду.
