Это уже не первое мероприятие, организованное Абхазским медиа-клубом «Айнар» при содействии российской неправительственной организации «Центр изучения коммуникационных технологий и интеграционных процессов на постсоветском пространстве и в странах Евросоюза «Ливадийский клуб». Но если раньше это бывали беседы за «круглым столом», то на сей раз в одной из просторных аудиторий АГУ собралось до полутора сотен студентов отделения журналистики филфака АГУ, а также юридического и исторического факультетов.
Открыли и вели семинар президент медиа-клуба Зураб Аргун и ректор АГУ Алеко Гварамия. Впрочем не буду пересказывать его ход, мне кажется более интересным рассмотреть это мероприятие в контексте работы в послевоенной Абхазии международных неправительственных организаций. На протяжении не менее пятнадцати лет эту нишу безраздельно занимали западные НПО, или как их у нас нередко называют по-английски, NGO. Немало мыслящих и работоспособных личностей объединил, например, созданный в Сухуме в середине 90-х Центр гуманитарных программ.
Характерно и то, что проводить, скажем, семинары с молодыми журналистами приезжали тогда в Абхазию не из Москвы, а, скажем, из Лондона, из Би-би-си. Россия не то что проиграла тогда эту борьбу за влияние на умы, она в нее и не вступала. Во-первых, у нее не было лишних денег на что-то подобное, во-вторых, был долгий период, когда страны СНГ совместными усилиями, в том числе экономическими и иными санкциями, пытались вернуть Абхазию в состав Грузии. Эту же цель ставил перед собой и Запад, но он действовал не кнутом, а пряником. Многочисленные проекты западноевропейских НПО, питаемые богатыми донорами, ставили своей целью не только решение гуманитарных задач, но и продвижение демократических ценностей, а также наведение мостов между Грузией и Абхазией.
Для жителей разоренной войной Абхазии участие в этих проектах, работа в НПО, становились, как правило, не только увлекавших их делом, но для многих из них единственным источником довольно сносного по сравнению с другими существования. У кого-то это порождало зависть, у кого-то – прямые обвинения в адрес «энпэошников», что они торгуют интересами Родины. Впрочем, подобное не раз звучало, знаю, и в Грузии. Абхазские «энпэошники» обычно парировали такие обвинения следующим: да, представители западных НПО ориентированы, как и ООН, и ОБСЕ, на то, чтобы вернуть Абхазию в Грузию, но это их проблемы, а мы, сотрудничая с ними, отстаиваем наши национальные интересы.
Западных НПО в Абхазии сейчас продолжает действовать, как заметил на семинаре президент «Ливадийского клуба» Игорь Шатров, – десятки, в то время как российские появились лишь в самые последние годы, и их два-три, не больше. И тем не менее Россия стала создавать и финансово поддерживать наряду с государственными и неправительственные проекты сотрудничества с Абхазией, наподобие упомянутого ранее Абхазского медиа-клуба, который возник осенью прошлого года.
Возможно, кому-то эти усилия могут показаться и излишними. Ведь Абхазия и так в силу многих исторических и геополитических обстоятельств ориентирована сегодня исключительно на Россию, тесно связана с ней в культурном, языковом, информационном и других отношениях. Но ведь возникновение более тесных отношений двух стран влечет за собой возможность возникновения и трений в этих отношениях. Так что Москва поступает здесь совершенно разумно с точки зрения своих интересов.
Открыли и вели семинар президент медиа-клуба Зураб Аргун и ректор АГУ Алеко Гварамия. Впрочем не буду пересказывать его ход, мне кажется более интересным рассмотреть это мероприятие в контексте работы в послевоенной Абхазии международных неправительственных организаций. На протяжении не менее пятнадцати лет эту нишу безраздельно занимали западные НПО, или как их у нас нередко называют по-английски, NGO. Немало мыслящих и работоспособных личностей объединил, например, созданный в Сухуме в середине 90-х Центр гуманитарных программ.
Характерно и то, что проводить, скажем, семинары с молодыми журналистами приезжали тогда в Абхазию не из Москвы, а, скажем, из Лондона, из Би-би-си. Россия не то что проиграла тогда эту борьбу за влияние на умы, она в нее и не вступала. Во-первых, у нее не было лишних денег на что-то подобное, во-вторых, был долгий период, когда страны СНГ совместными усилиями, в том числе экономическими и иными санкциями, пытались вернуть Абхазию в состав Грузии. Эту же цель ставил перед собой и Запад, но он действовал не кнутом, а пряником. Многочисленные проекты западноевропейских НПО, питаемые богатыми донорами, ставили своей целью не только решение гуманитарных задач, но и продвижение демократических ценностей, а также наведение мостов между Грузией и Абхазией.
Для жителей разоренной войной Абхазии участие в этих проектах, работа в НПО, становились, как правило, не только увлекавших их делом, но для многих из них единственным источником довольно сносного по сравнению с другими существования. У кого-то это порождало зависть, у кого-то – прямые обвинения в адрес «энпэошников», что они торгуют интересами Родины. Впрочем, подобное не раз звучало, знаю, и в Грузии. Абхазские «энпэошники» обычно парировали такие обвинения следующим: да, представители западных НПО ориентированы, как и ООН, и ОБСЕ, на то, чтобы вернуть Абхазию в Грузию, но это их проблемы, а мы, сотрудничая с ними, отстаиваем наши национальные интересы.
Западных НПО в Абхазии сейчас продолжает действовать, как заметил на семинаре президент «Ливадийского клуба» Игорь Шатров, – десятки, в то время как российские появились лишь в самые последние годы, и их два-три, не больше. И тем не менее Россия стала создавать и финансово поддерживать наряду с государственными и неправительственные проекты сотрудничества с Абхазией, наподобие упомянутого ранее Абхазского медиа-клуба, который возник осенью прошлого года.
Возможно, кому-то эти усилия могут показаться и излишними. Ведь Абхазия и так в силу многих исторических и геополитических обстоятельств ориентирована сегодня исключительно на Россию, тесно связана с ней в культурном, языковом, информационном и других отношениях. Но ведь возникновение более тесных отношений двух стран влечет за собой возможность возникновения и трений в этих отношениях. Так что Москва поступает здесь совершенно разумно с точки зрения своих интересов.
