Отставка премьер-министра Бельгии Ива Латерма из-за конфликта вокруг языковых прав составляющих королевство национальных общин, как считают обозреватели в Брюсселе, ставит под серьезный удар национальное единство страны. Партии и король ведут консультации о составе нового правительства, а некоторые эксперты предрекают распад Бельгии.
Кризис никогда не достигал такой степени напряженности. И лишним свидетельством тому служит тот факт, что даже крупнейшая франкофонная газета страны "Суар" вышла в пятницу со статьей главного редактора, которая называется "Есть ли еще смысл сохранять эту страну?" В палате представителей федерального парламента Бельгии депутаты от ультраправой фламандской партии "Влаамс беланг" открыто пели своего рода гимн – шовинистскую песню, в которой валлоны, франкоязычные бельгийцы откровенно назывались врагами.
Кого же не устраивает Бельгия в нынешних ее границах? Это очень старый спор. Зачинщики, инициаторы, конечно, фламандцы, особенно их радикальное крыло – фламандские правые и ультраправые. Речь идет о том, что (и это уже стало банальным штампом в устах фламандских радикалов) якобы богатая Фландрия кормит иждивенческую бедную Валлонию. Дело в том, что экономическая система Фландрии действительно более прогрессивная. После войны она встала на современный экономический путь, используя прогрессивные технологии, банковский бизнес и т. д. А Валлония доживала свой оставшийся от колониальных времен запас тяжелой индустрии, которого, в общем, сейчас практически не существует. Поэтому в социальном плане фламандцы живут лучше валлонов и не хотят с ними ничем делиться. Началось все с федерализации страны, с очень значительной степенью автономизации фламандских провинций. И теперь страна на грани развала.
Возмутителем спокойствия на нынешней неделе стал председатель одной из крупнейших фламандских партий, играющей решающую роль для правящего большинства, либерал и демократ Александр де Кроо. В прошлом году во время парламентских выборов одним из выборных обещаний лидеров страны было решение вопроса с избирательным округом, который здесь называют Брюссель-Халле-Вильворде. По сей день есть последний в стране двуязычный (нидерландскоязычный и франкоязычный) избирательный округ, который объединяет Большой Брюссель и несколько пригородов с большим количеством нидерландскоязычных фламандских коммун. Фламандцы хотят отделить от этого избирательного округа фламандские коммуны и присоединить к провинции "Фламандский Брабант". Тем самым, они получат определенное преимущество при голосовании.
Естественно, франкофонные бельгийцы сопротивляются этому. Потому что они попадают в невыгодное положение, и тянут с решением этого вопроса, предлагая переговорный процесс. В четверг Александр де Кроо заявил, что его партия выходит из правящей коалиции, потому что этот вопрос, как было обещано во время выборов, до Пасхи не решили. И теперь он уходит, хлопая дверью, хотя после этого он вроде бы пошел на попятную, сказав, что это был своего рода урок. И если в ближайшее время не возобновятся серьезные переговоры о разделе избирательного округа, его партия обвалит правительство.
Бельгия – это королевство. Многие считают, что позиция престола может повлиять на настроение валлонских и фламандский подданных. Каждое ежегодное обращение короля к нации начинается с призывов к единству Бельгии. Конечно, корона заинтересована в сохранении страны, иначе пропадет сам смысл существования монархии. Но возможности монархии, возможности двора очень ограниченные. Если сейчас фламандцы пойдут ва-банк, едва ли король что-то сможет поправить.
Нельзя при этом сказать, что политический конфликт заметно отражается на социальном, бытовом уровне. "Валлоны", конечно, – устаревшее слово. "Франкоязычные бельгийцы" – сейчас понятие куда более широкое, чем "валлоны". В эту группу входят не только коренные бельгийцы. И, конечно, они продолжают дружить с фламандцами, конечно, есть смешанные браки. В общем, страна в этом плане живет более или менее нормальной жизнью.
Но вот, например, последний факт. Мэры фламандских коммун специально контролировали строителей и продавцов нового жилья, чтобы оно не доставалось франкоязычным бельгийцам. И лично контролировали списки, называя это стимуляцией интеграции, осваивания франкоязычной частью страны нидерландскоязычной культуры. На самом деле, это самая настоящая дискриминация. И таких фактов много по стране. В принципе, если вы заедете даже не в очень дальнюю Фландрию, с французским языком у вас будут проблемы. Очень часто местное население не сможет с вами объясниться в силу незнания французского языка, а иногда и не захочет говорить с вами по-французски. Но надо признать, что когда вы поедете на юг страны, то во многих местах с вами никто не сможет в силу незнания говорить по-нидерландски.
Но зато в среде футбольных болельщиков каких-то межнациональных всплесков пока нет. В прошлом году, когда был очередной кризис, очень похожий на нынешний, одна из бельгийских газет вышла с большой фотографией на первой полосе, где за мяч боролись два чернокожих футболиста – один из фламандской, а другой из франкофонной команды. А вопрос был поставлен о том, надо ли делить избирательный округ Брюссель-Халле-Вильворде?
Кризис никогда не достигал такой степени напряженности. И лишним свидетельством тому служит тот факт, что даже крупнейшая франкофонная газета страны "Суар" вышла в пятницу со статьей главного редактора, которая называется "Есть ли еще смысл сохранять эту страну?" В палате представителей федерального парламента Бельгии депутаты от ультраправой фламандской партии "Влаамс беланг" открыто пели своего рода гимн – шовинистскую песню, в которой валлоны, франкоязычные бельгийцы откровенно назывались врагами.
Речь идет о том, что (и это уже стало банальным штампом в устах фламандских радикалов) якобы богатая Фландрия кормит иждивенческую бедную Валлонию
Кого же не устраивает Бельгия в нынешних ее границах? Это очень старый спор. Зачинщики, инициаторы, конечно, фламандцы, особенно их радикальное крыло – фламандские правые и ультраправые. Речь идет о том, что (и это уже стало банальным штампом в устах фламандских радикалов) якобы богатая Фландрия кормит иждивенческую бедную Валлонию. Дело в том, что экономическая система Фландрии действительно более прогрессивная. После войны она встала на современный экономический путь, используя прогрессивные технологии, банковский бизнес и т. д. А Валлония доживала свой оставшийся от колониальных времен запас тяжелой индустрии, которого, в общем, сейчас практически не существует. Поэтому в социальном плане фламандцы живут лучше валлонов и не хотят с ними ничем делиться. Началось все с федерализации страны, с очень значительной степенью автономизации фламандских провинций. И теперь страна на грани развала.
Возмутителем спокойствия на нынешней неделе стал председатель одной из крупнейших фламандских партий, играющей решающую роль для правящего большинства, либерал и демократ Александр де Кроо. В прошлом году во время парламентских выборов одним из выборных обещаний лидеров страны было решение вопроса с избирательным округом, который здесь называют Брюссель-Халле-Вильворде. По сей день есть последний в стране двуязычный (нидерландскоязычный и франкоязычный) избирательный округ, который объединяет Большой Брюссель и несколько пригородов с большим количеством нидерландскоязычных фламандских коммун. Фламандцы хотят отделить от этого избирательного округа фламандские коммуны и присоединить к провинции "Фламандский Брабант". Тем самым, они получат определенное преимущество при голосовании.
Естественно, франкофонные бельгийцы сопротивляются этому. Потому что они попадают в невыгодное положение, и тянут с решением этого вопроса, предлагая переговорный процесс. В четверг Александр де Кроо заявил, что его партия выходит из правящей коалиции, потому что этот вопрос, как было обещано во время выборов, до Пасхи не решили. И теперь он уходит, хлопая дверью, хотя после этого он вроде бы пошел на попятную, сказав, что это был своего рода урок. И если в ближайшее время не возобновятся серьезные переговоры о разделе избирательного округа, его партия обвалит правительство.
Бельгия – это королевство. Многие считают, что позиция престола может повлиять на настроение валлонских и фламандский подданных. Каждое ежегодное обращение короля к нации начинается с призывов к единству Бельгии. Конечно, корона заинтересована в сохранении страны, иначе пропадет сам смысл существования монархии. Но возможности монархии, возможности двора очень ограниченные. Если сейчас фламандцы пойдут ва-банк, едва ли король что-то сможет поправить.
Нельзя при этом сказать, что политический конфликт заметно отражается на социальном, бытовом уровне. "Валлоны", конечно, – устаревшее слово. "Франкоязычные бельгийцы" – сейчас понятие куда более широкое, чем "валлоны". В эту группу входят не только коренные бельгийцы. И, конечно, они продолжают дружить с фламандцами, конечно, есть смешанные браки. В общем, страна в этом плане живет более или менее нормальной жизнью.
Но вот, например, последний факт. Мэры фламандских коммун специально контролировали строителей и продавцов нового жилья, чтобы оно не доставалось франкоязычным бельгийцам. И лично контролировали списки, называя это стимуляцией интеграции, осваивания франкоязычной частью страны нидерландскоязычной культуры. На самом деле, это самая настоящая дискриминация. И таких фактов много по стране. В принципе, если вы заедете даже не в очень дальнюю Фландрию, с французским языком у вас будут проблемы. Очень часто местное население не сможет с вами объясниться в силу незнания французского языка, а иногда и не захочет говорить с вами по-французски. Но надо признать, что когда вы поедете на юг страны, то во многих местах с вами никто не сможет в силу незнания говорить по-нидерландски.
Но зато в среде футбольных болельщиков каких-то межнациональных всплесков пока нет. В прошлом году, когда был очередной кризис, очень похожий на нынешний, одна из бельгийских газет вышла с большой фотографией на первой полосе, где за мяч боролись два чернокожих футболиста – один из фламандской, а другой из франкофонной команды. А вопрос был поставлен о том, надо ли делить избирательный округ Брюссель-Халле-Вильворде?
