Сергей Лавров чувствовал себя в зале Парламентской ассамблеи Совета Европы достаточно комфортно. На этой сессии ПАСЕ не было принято каких-то решений, которые всерьез раздражали бы Москву. Поэтому российский министр иностранных дел сосредоточился на глобальных вопросах, а именно – упрекнул Европу в непонимании России и призвал присмотреться к предлагаемому Дмитрием Медведевым проекту договора о европейской безопасности:
– На протяжении 20 лет Россия стремилась к новым отношениям с Западом, не всегда, признаюсь откровенно, находя понимание и адекватный отклик. Сейчас появилась реальная возможность преодолеть эту негативную динамику и признать на путях конкретного и прагматичного сотрудничества европейское призвание России, решив тем самым главный вопрос, стоявший перед европейской политикой и перед самой Россией на протяжении последних трех столетий: равная, неделимая и гарантированная безопасность всех государств должна превратиться из притягательного лозунга в реальность. Главное – ни в ОБСЕ, ни в каких-то других общеевропейских форматах так и не получил международно-правового закрепления принцип неделимости и безопасности, провозглашенный в Евроатлантике в 1990-е годы на высшем уровне. Выдвинутая президентом Медведевым в июне 2008 года в Берлине идея заключения договора о евробезопасности предлагает ясное и простое решение существующей системной проблемы с евробезопасностью. Наша цель – сделать принцип неделимости и безопасности юридически обязательным.
К России у европарламентариев были две основные претензии: отношение Москвы к решениям Европейского суда по правам человека и невыполнение резолюций ПАСЕ о последствиях российско-грузинского конфликта. Про Евросуд Лавров сказал, что его решения бывают часто и безусловно политизированными:
– Мы считаем, что политизация должна быть полностью исключена из деятельности суда. К сожалению, попытки извне повлиять на суд и на его объективность предпринимаются не нами, но отдельными европейскими организациями. Мы сожалеем о таких попытках и призываем всех (прежде всего членов Совета Европы) от таких попыток воздерживаться и убеждать партнеров, чтобы они к ним не прибегали.
На настойчивую просьбу пояснить, когда же Россия выполнит резолюции ассамблеи относительно российско-грузинской войны 2008 года, министр иностранных дел России отвечал со всей возможной иронией:
– Вы, наверное, не ожидаете от меня ответа, что я скажу, что мы завтра эти резолюции будем выполнять. Мы не можем выполнять резолюции, которые продиктованы политизированными соображениями, принятие которых вызывает сожаление. И, думаю, что дискуссия, которая у вас была на днях здесь, в Совете Европы (я о ней немножечко получил информацию), позволит вывести все разговоры на эту тему в более правильное русло, которое будет соответствовать и мандату, и полномочиям Совета Европы, и которое будет нацелено на то, чтобы искать конкретные сферы приложения возможностей Совета Европы с пользой для конкретных людей, а не для того, чтобы пытаться через этот уважаемый орган протаскивать абсолютно бесперспективные проекты.
В итоге у тех, кто слушал Сергея Лаврова, впечатление осталось двоякое: Россия, по его словам, вроде бы хочет найти понимание с Европой, но при этом к решениям Евросуда относится негативно, а резолюции ПАСЕ не выполняет.
Россия, по словам лаврова, вроде бы хочет найти понимание с Европой, но при этом к решениям Евросуда относится негативно, а резолюции ПАСЕ не выполняет
– На протяжении 20 лет Россия стремилась к новым отношениям с Западом, не всегда, признаюсь откровенно, находя понимание и адекватный отклик. Сейчас появилась реальная возможность преодолеть эту негативную динамику и признать на путях конкретного и прагматичного сотрудничества европейское призвание России, решив тем самым главный вопрос, стоявший перед европейской политикой и перед самой Россией на протяжении последних трех столетий: равная, неделимая и гарантированная безопасность всех государств должна превратиться из притягательного лозунга в реальность. Главное – ни в ОБСЕ, ни в каких-то других общеевропейских форматах так и не получил международно-правового закрепления принцип неделимости и безопасности, провозглашенный в Евроатлантике в 1990-е годы на высшем уровне. Выдвинутая президентом Медведевым в июне 2008 года в Берлине идея заключения договора о евробезопасности предлагает ясное и простое решение существующей системной проблемы с евробезопасностью. Наша цель – сделать принцип неделимости и безопасности юридически обязательным.
К России у европарламентариев были две основные претензии: отношение Москвы к решениям Европейского суда по правам человека и невыполнение резолюций ПАСЕ о последствиях российско-грузинского конфликта. Про Евросуд Лавров сказал, что его решения бывают часто и безусловно политизированными:
– Мы считаем, что политизация должна быть полностью исключена из деятельности суда. К сожалению, попытки извне повлиять на суд и на его объективность предпринимаются не нами, но отдельными европейскими организациями. Мы сожалеем о таких попытках и призываем всех (прежде всего членов Совета Европы) от таких попыток воздерживаться и убеждать партнеров, чтобы они к ним не прибегали.
На настойчивую просьбу пояснить, когда же Россия выполнит резолюции ассамблеи относительно российско-грузинской войны 2008 года, министр иностранных дел России отвечал со всей возможной иронией:
– Вы, наверное, не ожидаете от меня ответа, что я скажу, что мы завтра эти резолюции будем выполнять. Мы не можем выполнять резолюции, которые продиктованы политизированными соображениями, принятие которых вызывает сожаление. И, думаю, что дискуссия, которая у вас была на днях здесь, в Совете Европы (я о ней немножечко получил информацию), позволит вывести все разговоры на эту тему в более правильное русло, которое будет соответствовать и мандату, и полномочиям Совета Европы, и которое будет нацелено на то, чтобы искать конкретные сферы приложения возможностей Совета Европы с пользой для конкретных людей, а не для того, чтобы пытаться через этот уважаемый орган протаскивать абсолютно бесперспективные проекты.
В итоге у тех, кто слушал Сергея Лаврова, впечатление осталось двоякое: Россия, по его словам, вроде бы хочет найти понимание с Европой, но при этом к решениям Евросуда относится негативно, а резолюции ПАСЕ не выполняет.
