Число погибших при столкновениях на юге Киргизии достигло 170 человек, сообщил Минздрав республики. К утру 15 июня за медицинской помощью в Ошской и Джалал-Абадской областях в общей сложности обратилось 1762 человека, из которых 826 были госпитализированы, 798 была оказана амбулаторная помощь. Между тем Узбекистан закрыл свою границу для беженцев из Киргизии. По словам узбекского вице-премьера Абдуллы Арипова, Узбекистан к настоящему моменту зарегистрировал на своей территории 45 тысяч только взрослых беженцев, данных о количестве детей нет. По данным международного Красного Креста в Узбекистане находятся около 80 тысяч беженцев. Власти страны заявили, что Узбекистан нуждается в помощи международных организаций, не имея больше возможности размещать беженцев.
Напомним, что члены Совбеза ООН на экстренных консультациях 14 июня осудили происходящее в Киргизии и призвали к немедленному прекращению кровопролития, восстановлению порядка и верховенства закона, а также потребовали обеспечить беспрепятственное оказание гуманитарной помощи пострадавшим от насилия мирным гражданам. О причинах, по которым в Ферганской долине произошли вспышки межэтнического насилия, в интервью Радио Свобода рассуждает казахский политолог, руководитель алма-атинской группы рисков Досым Сатпаев:
– Есть две заинтересованные в дестабилизации обстановки стороны. Во-первых, криминал – надо отметить, что на юге Кыргызстана действуют действительно очень сильные группировки. Через этот регион проходят большие объемы контрабанды, а также наркотрафик, в том числе и из Узбекистана, поэтому исключать, скажем так, определенные интересы криминальных структур в дестабилизации обстановки из-за передела собственности нельзя. Во-вторых, экстремистские организации, в частности "Хизб ут-Тахрир аль-Ислами", которая довольно крепко угнездилась именно на юге страны. В этом регионе живет очень много этнических узбеков, и понятно, что в некоторых махалля влияние этой организации очень и очень сильно.
Естественно, цепная реакция могла привести к тому, что все стороны, заинтересованные в конфликте, могли подключиться к нему прямо или косвенно – можно вспомнить и тайно записанные телефонные переговоры между сыном бывшего президента Курманбека Бакиева Максимом Бакиевым и братом президента, где они напрямую обсуждали необходимость проведения акции такого рода. Однако в течение долгого времени винить только пробакиевские силы не получится. Как показываются события, временное правительство не способно полностью контролировать ситуацию, даже если на юге страны не будут действовать пробакиевские силы.
– А временное правительство имеет свои какие-то интересы в южных областях – я имею в виду собственность, своих "авторитетов" и прочее?
– Надо сказать, что некоторые члены временного правительства сами родом с юга. Передел власти, как показывают события 2005 года, автоматически приводит к переделу собственности. Страна маленькая, довольно небогатая, источников доходов не очень много, и за них борьба идет очень серьезная. Желающих перехватить собственность хватает и внутри временного правительства. Об этом, кстати, говорят и опять-таки тайно записанные телефонные переговоры некоторых членов временного правительства. Получается, что меркантильные интересы нельзя исключать и в действиях некоторых членов временного правительства.
– На ваш взгляд, какую позицию будет занимать Узбекистан по отношению к этому конфликту? Все-таки речь идет об узбеках, которые страдают в Ферганской долине.
– Есть точка зрения, что в случае, если ситуация на юге Киргизии и дальше будет накаляться, Узбекистан может ввести свои войска на юг страны в качестве гаранта обеспечения безопасности крупной узбекской общины. Этого нельзя исключать в случае, если в самой республике Кыргызстан начнется полнейшая анархия и страна просто будет близка к развалу. На данный момент Узбекистан традиционно занял выжидательную позицию, принимает беженцев, однако узбеки очень опасаются проникновения на свою территорию каких-либо экстремистских организаций, поэтому границу они будут держать под довольно жестким контролем.
– Как вы думаете, дойдет дело до отправки миротворческих контингентов в Киргизию – какого-нибудь российско-казахского батальона? Или все ограничится разговорами о том, что самим киргизским властям нужно каким-то образом стабилизировать ситуацию?
– Экзамен на дееспособность сдает не только временное правительство Киргизии, но и две региональные организации – это ОДКБ и ШОС. ОДКБ давно обвиняют в том, что эта организация существует формально, нигде себя не проявляет. В свое время Узбекистан демонстративно вышел из нее, обвинив эту организацию в том, что она не помогла во время конфликта с террористическими организациями. Позже Узбекистан вернулся в ряды ОДКБ, но, в любом случае, это был очень нехороший сигнал. Сейчас Кыргызстан официально попросил поддержки у России, однако ни одна из стран-участниц ОДКБ пока не хочет напрямую вмешиваться в конфликт. Но, еще раз повторю, если не вмешаться сейчас, завтра ситуация может кардинально ухудшиться. Потому что политический и экономический хаос в этой стране – хотят того соседи или нет – затронет их напрямую, и тогда ситуацию выправить будет намного сложнее, чем сейчас. Поэтому я думаю, что решение нужно принимать, и принимать комплексно – речь должна идти не только о военной помощи, но и об экономической, потому что одно с другим тесно связано.
Напомним, что члены Совбеза ООН на экстренных консультациях 14 июня осудили происходящее в Киргизии и призвали к немедленному прекращению кровопролития, восстановлению порядка и верховенства закона, а также потребовали обеспечить беспрепятственное оказание гуманитарной помощи пострадавшим от насилия мирным гражданам. О причинах, по которым в Ферганской долине произошли вспышки межэтнического насилия, в интервью Радио Свобода рассуждает казахский политолог, руководитель алма-атинской группы рисков Досым Сатпаев:
– Есть две заинтересованные в дестабилизации обстановки стороны. Во-первых, криминал – надо отметить, что на юге Кыргызстана действуют действительно очень сильные группировки. Через этот регион проходят большие объемы контрабанды, а также наркотрафик, в том числе и из Узбекистана, поэтому исключать, скажем так, определенные интересы криминальных структур в дестабилизации обстановки из-за передела собственности нельзя. Во-вторых, экстремистские организации, в частности "Хизб ут-Тахрир аль-Ислами", которая довольно крепко угнездилась именно на юге страны. В этом регионе живет очень много этнических узбеков, и понятно, что в некоторых махалля влияние этой организации очень и очень сильно.
Естественно, цепная реакция могла привести к тому, что все стороны, заинтересованные в конфликте, могли подключиться к нему прямо или косвенно – можно вспомнить и тайно записанные телефонные переговоры между сыном бывшего президента Курманбека Бакиева Максимом Бакиевым и братом президента, где они напрямую обсуждали необходимость проведения акции такого рода. Однако в течение долгого времени винить только пробакиевские силы не получится. Как показываются события, временное правительство не способно полностью контролировать ситуацию, даже если на юге страны не будут действовать пробакиевские силы.
– А временное правительство имеет свои какие-то интересы в южных областях – я имею в виду собственность, своих "авторитетов" и прочее?
– Надо сказать, что некоторые члены временного правительства сами родом с юга. Передел власти, как показывают события 2005 года, автоматически приводит к переделу собственности. Страна маленькая, довольно небогатая, источников доходов не очень много, и за них борьба идет очень серьезная. Желающих перехватить собственность хватает и внутри временного правительства. Об этом, кстати, говорят и опять-таки тайно записанные телефонные переговоры некоторых членов временного правительства. Получается, что меркантильные интересы нельзя исключать и в действиях некоторых членов временного правительства.
– На ваш взгляд, какую позицию будет занимать Узбекистан по отношению к этому конфликту? Все-таки речь идет об узбеках, которые страдают в Ферганской долине.
– Есть точка зрения, что в случае, если ситуация на юге Киргизии и дальше будет накаляться, Узбекистан может ввести свои войска на юг страны в качестве гаранта обеспечения безопасности крупной узбекской общины. Этого нельзя исключать в случае, если в самой республике Кыргызстан начнется полнейшая анархия и страна просто будет близка к развалу. На данный момент Узбекистан традиционно занял выжидательную позицию, принимает беженцев, однако узбеки очень опасаются проникновения на свою территорию каких-либо экстремистских организаций, поэтому границу они будут держать под довольно жестким контролем.
– Как вы думаете, дойдет дело до отправки миротворческих контингентов в Киргизию – какого-нибудь российско-казахского батальона? Или все ограничится разговорами о том, что самим киргизским властям нужно каким-то образом стабилизировать ситуацию?
– Экзамен на дееспособность сдает не только временное правительство Киргизии, но и две региональные организации – это ОДКБ и ШОС. ОДКБ давно обвиняют в том, что эта организация существует формально, нигде себя не проявляет. В свое время Узбекистан демонстративно вышел из нее, обвинив эту организацию в том, что она не помогла во время конфликта с террористическими организациями. Позже Узбекистан вернулся в ряды ОДКБ, но, в любом случае, это был очень нехороший сигнал. Сейчас Кыргызстан официально попросил поддержки у России, однако ни одна из стран-участниц ОДКБ пока не хочет напрямую вмешиваться в конфликт. Но, еще раз повторю, если не вмешаться сейчас, завтра ситуация может кардинально ухудшиться. Потому что политический и экономический хаос в этой стране – хотят того соседи или нет – затронет их напрямую, и тогда ситуацию выправить будет намного сложнее, чем сейчас. Поэтому я думаю, что решение нужно принимать, и принимать комплексно – речь должна идти не только о военной помощи, но и об экономической, потому что одно с другим тесно связано.