Одной из главных тем недели была судьба ученого Игоря Сутягина. После обмена на российских шпионов, задержанных в США, Сутягин оказался в Великобритании и несколько дней не давал о себе знать родственникам.
Адвокат Игоря Сутягина Анна Ставицкая в интервью Радио Свобода рассказывает о том, что произошло с ученым.
– А откуда впервые появилась информация о том, что Сутягин окажется именно в Англии?
– Я кратко напомню о том, как развивались события. 5 июля он исчез из колонии, его увезли в неизвестном направлении на машине. А на следующий день его жене позвонили из изолятора Лефортово и предложили его посетить. Мы все, честно говоря, немножечко обалдели от такого предложения, поскольку эти органы никогда не бывают столь любезными. А когда родственники пришли к Игорю, он им сообщил о всей этой истории, о том, что ему было предложено участвовать в обмене на тех людей, которые подозревались в Америке в шпионаже. Что, собственно говоря, и произошло. Также ему сказали, что сначала его отвезут в Вену, а из Вены – в Англию. Отсюда мы узнали об этой истории. Он попросил нас собрать пресс-конференцию и сообщить прессе об этой ситуации. Его очень сильно беспокоил пункт в документе, который он подписал – о том, что он должен признать свою вину. Игорь сказал, что вынужден был это сделать, но хотел бы, чтобы общество знало его позицию: никакого преступления он совершал.
– Ваш подзащитный оказался в незнакомом для него британском городе с российским паспортом, но без визы. С юридической точки зрения можно оценить то, что произошло? Что это, высылка?
– Не могу дать четкую юридическую оценку этому, хотя обсуждала ситуацию с очень многими знакомыми юристами. Просто так захотелось властям двух государств. Визы и другие формальности, законность – никого не волновали. Для создания видимости законности был акт о помиловании Сутягина, то есть фактически он является свободным гражданином и может свободно передвигаться по миру. Но как можно это делать, не имея визы, это уже вопрос, на который лично я ответить не могу.
– Представители властей заявляют, что Сутягину может быть разрешен въезд в Россию, если он этого захочет. Ведь паспорт у него есть. Скажите, а с точки зрения российских законов, может ли Игорь Сутягин быть лишен гражданства? Вам видятся параллели в происходящем, скажем, с высылками диссидентов во времена Советского Союза?
– Во-первых, у нас нет такого понятия в законе как лишение гражданства. Существует понятие – прекращение гражданства, но такое прекращение возможно лишь только тогда, когда сам человек изъявляет желание выйти из гражданства Российской Федерации. Что касается аналогии с советским временем, то тогда диссидентов меняли на других людей тайно, никто об этом не знал, родственников не приглашали. Но при этом в советское время никого не заставляли подписывать документы о признании своей вины. Мне кажется, что заставляют признать вину человека, считает себя невиновным, это страшно.
– Но ведь признание вины было необходимым условием для помилования.
– С точки зрения закона нигде не указано, что для помилования необходимо признание своей вины.
– А нет опасности, что в случае, если Игорь Сутягин захочет вернуться на родину, то те же органы, наша власть опять посадит его в тюрьму под предлогом, что он, мол, сам признался, что был шпионом?
– Никаких законных оснований для того, чтобы Игоря Сутягина посадить опять по этому же обвинению, нет. Ведь был принят акт о помиловании, и он является на данный момент окончательным решением. Отменить акт о помиловании нельзя. Но имеются опасения, что наши правоохранительные органы могут придумать другие причины для того, чтобы Игоря каким-то образом задержать или предъявить ему другие обвинения. Я лично на его месте осталась бы в Великобритании, там он вполне может реализоваться. Мне звонили многие его лондонские друзья-ученые и сказали, что готовы пригласить Игоря к себе жить, пока он не обустроится, помочь с устройством на работу, деньгами.
– А если Игорь Сутягин все-таки вернется в Россию, он может пытаться добиваться своей реабилитации? Скажем, попытаться доказать, что он вынужден был подписать бумаги о признании вины, потому что другого выхода у него не было?
– Может. И я с большим нетерпением жду решения Европейского суда по этому делу. В том случае, если Европейский суд признает те нарушения, которые мы обозначили в своей жалобе и по которым жалоба была признана приемлемой, то это означает, что в принципе должно быть прекращено производство по этому делу. Решение Европейского суда в этом смысле очень важно.
Адвокат Игоря Сутягина Анна Ставицкая в интервью Радио Свобода рассказывает о том, что произошло с ученым.
– А откуда впервые появилась информация о том, что Сутягин окажется именно в Англии?
– Я кратко напомню о том, как развивались события. 5 июля он исчез из колонии, его увезли в неизвестном направлении на машине. А на следующий день его жене позвонили из изолятора Лефортово и предложили его посетить. Мы все, честно говоря, немножечко обалдели от такого предложения, поскольку эти органы никогда не бывают столь любезными. А когда родственники пришли к Игорю, он им сообщил о всей этой истории, о том, что ему было предложено участвовать в обмене на тех людей, которые подозревались в Америке в шпионаже. Что, собственно говоря, и произошло. Также ему сказали, что сначала его отвезут в Вену, а из Вены – в Англию. Отсюда мы узнали об этой истории. Он попросил нас собрать пресс-конференцию и сообщить прессе об этой ситуации. Его очень сильно беспокоил пункт в документе, который он подписал – о том, что он должен признать свою вину. Игорь сказал, что вынужден был это сделать, но хотел бы, чтобы общество знало его позицию: никакого преступления он совершал.
– Ваш подзащитный оказался в незнакомом для него британском городе с российским паспортом, но без визы. С юридической точки зрения можно оценить то, что произошло? Что это, высылка?
– Не могу дать четкую юридическую оценку этому, хотя обсуждала ситуацию с очень многими знакомыми юристами. Просто так захотелось властям двух государств. Визы и другие формальности, законность – никого не волновали. Для создания видимости законности был акт о помиловании Сутягина, то есть фактически он является свободным гражданином и может свободно передвигаться по миру. Но как можно это делать, не имея визы, это уже вопрос, на который лично я ответить не могу.
– Представители властей заявляют, что Сутягину может быть разрешен въезд в Россию, если он этого захочет. Ведь паспорт у него есть. Скажите, а с точки зрения российских законов, может ли Игорь Сутягин быть лишен гражданства? Вам видятся параллели в происходящем, скажем, с высылками диссидентов во времена Советского Союза?
– Во-первых, у нас нет такого понятия в законе как лишение гражданства. Существует понятие – прекращение гражданства, но такое прекращение возможно лишь только тогда, когда сам человек изъявляет желание выйти из гражданства Российской Федерации. Что касается аналогии с советским временем, то тогда диссидентов меняли на других людей тайно, никто об этом не знал, родственников не приглашали. Но при этом в советское время никого не заставляли подписывать документы о признании своей вины. Мне кажется, что заставляют признать вину человека, считает себя невиновным, это страшно.
– Но ведь признание вины было необходимым условием для помилования.
– С точки зрения закона нигде не указано, что для помилования необходимо признание своей вины.
– А нет опасности, что в случае, если Игорь Сутягин захочет вернуться на родину, то те же органы, наша власть опять посадит его в тюрьму под предлогом, что он, мол, сам признался, что был шпионом?
– Никаких законных оснований для того, чтобы Игоря Сутягина посадить опять по этому же обвинению, нет. Ведь был принят акт о помиловании, и он является на данный момент окончательным решением. Отменить акт о помиловании нельзя. Но имеются опасения, что наши правоохранительные органы могут придумать другие причины для того, чтобы Игоря каким-то образом задержать или предъявить ему другие обвинения. Я лично на его месте осталась бы в Великобритании, там он вполне может реализоваться. Мне звонили многие его лондонские друзья-ученые и сказали, что готовы пригласить Игоря к себе жить, пока он не обустроится, помочь с устройством на работу, деньгами.
– А если Игорь Сутягин все-таки вернется в Россию, он может пытаться добиваться своей реабилитации? Скажем, попытаться доказать, что он вынужден был подписать бумаги о признании вины, потому что другого выхода у него не было?
– Может. И я с большим нетерпением жду решения Европейского суда по этому делу. В том случае, если Европейский суд признает те нарушения, которые мы обозначили в своей жалобе и по которым жалоба была признана приемлемой, то это означает, что в принципе должно быть прекращено производство по этому делу. Решение Европейского суда в этом смысле очень важно.