В Грозном на территории парламента Чеченской республики произошла перестрелка. В результате погибли три человека, еще 17 получили ранения. Что означает такая вылазка боевиков, чем объяснить ее особую демонстративность?
Несомненно, это связано с последними изменениями в руководстве чеченского вооруженного подполья. И, возможно, сегодняшнее нападение на парламент – явление того же порядка, что и нападение на родовое село президента Кадырова Центорой. Атака на парламент в то время, когда там гостит делегация Свердловской области, фактически в присутствии министра внутренних дел Рашида Нургалиева – это, конечно, вызов, это грандиозная демонстрация. И именно в этом, мне кажется, надо искать собственно военно-политический смысл случившегося.
Ведь подполье проделывает такие с виду бессмысленные вещи не первый раз, впору говорить о тактике. Они не раз захватывали, скажем, на несколько дней Грозный. Или на несколько часов Назрань, без помех уходя, и в этом тоже не было никакого смысла, за исключением, впрочем, того, что спустя некоторое время, несколько месяцев они предпринимали очередное подобное мероприятие с превосходящими последствиями психологического свойства. И нередко такое становилось прелюдией к очередному обострению. В общем, боевики живы, структуры работают, они способны продолжать борьбы – это очевидный сигнал, который был послан обновленным подпольем, и сигнал принят. Но я бы не стал сводить урок случившегося исключительно к этому
Гораздо важнее, на мой взгляд, что как и в предыдущих случаях, этот демарш удался. Ведь защищать стабильность и безопасность такого цветущего города, как Грозный, можно по-разному. Можно это делать так, как это делали федеральные военные, превратив город в один большой блокпост, и это его не уберегало ни от терактов, ни, в конце концов, от грамотного вторжения. Кадыровский Грозный защищается по-другому. Конечно, в фортификационном смысле он, надо полагать, тоже достаточно впечатляюще обустроен, но этого не видно, и при серьезном намерении захват Грозного отнюдь не кажется архисложной задачей. Но основа обороны города в другом: в систему всеобщего и пронизывающего все городские улицы страха, в том числе страха не донести первым. Любое подозрение сразу переходит по отношению к подозреваемому в не сулящее ничего хорошего контртеррористическое мероприятие, в соотвествтующем подвале может оказаться любой, похожий на человека, которому в голову может придти что-нибудь рискованное. И таким образом в этих подвалах и на пути к ним, которым является любая улица, с определенной долей эффективности отфильтровывается такое количество возможных угроз, что Грозный и в самом деле выглядит вполне спокойным городом.
Спецоперация в ГрозномНо именно в это, видимо, и кроется опасность. Известно, что города, особенно на востоке, которые трудно взять, довольно легко купить. То, что произошло в парламенте 19 октября, невозможно было сделать силами боевиков, которые приехали в Грозный – как, кстати, за последние полтора десятка лет ничего в Грозном не происходило без участия тех, кто спокойно находится в городе.
Теперь же, когда каждый следит за каждым (или, по крайней мере, так принято считать, потому что понимание этого факта является основой безопасности чеченской жизни), любое диверсионное поползновение становится уже не просто чудом, а явным признаком того, что система не работает. И уж во всяком случае при необходимости очень легко будет отключена.
А врагов у Кадырова,с учетом еще сотен людей, выживших в подвале, вполне достаточно, чтобы отключение системы безопасности могло стать явлением регулярным. Способным довольно быстро поставить под очень большое федеральное сомнение чеченскую стабильность. Не говоря о том, что перемещение из стана сторонников Кадырова в боевики и обратно для Чечни вполне органично и естественно, и система всеобщего карательного оповещения, система всеобщего доносительства легко становится системой всеобщего предательства, которое к тому же таковым вовсе и не будет считаться.
Спецоперация в ГрозномА ресурс нового подпольного руководства, видимо, теперь довольно продолжительное время будет о себе напоминать. Необязательно регулярно будет захватываться Грозный, имитация войны может бить по более меким целям, но непременно боевики должны будут время от времени, раз в несколько месяцев устраивать что-нибудь наподобие захвата парламента. Это просто логика, которая остается неизменной все годы противостояния в Чечне. И, конечно, для Кадырова это будет объективной политической проблемой, потому что ликвидация подполья было одним из основных положений его контракта с Кремлем, давшим ему во всем остальном абсолютный карт-бланш.
Несомненно, это связано с последними изменениями в руководстве чеченского вооруженного подполья. И, возможно, сегодняшнее нападение на парламент – явление того же порядка, что и нападение на родовое село президента Кадырова Центорой. Атака на парламент в то время, когда там гостит делегация Свердловской области, фактически в присутствии министра внутренних дел Рашида Нургалиева – это, конечно, вызов, это грандиозная демонстрация. И именно в этом, мне кажется, надо искать собственно военно-политический смысл случившегося.
Ведь подполье проделывает такие с виду бессмысленные вещи не первый раз, впору говорить о тактике. Они не раз захватывали, скажем, на несколько дней Грозный. Или на несколько часов Назрань, без помех уходя, и в этом тоже не было никакого смысла, за исключением, впрочем, того, что спустя некоторое время, несколько месяцев они предпринимали очередное подобное мероприятие с превосходящими последствиями психологического свойства. И нередко такое становилось прелюдией к очередному обострению. В общем, боевики живы, структуры работают, они способны продолжать борьбы – это очевидный сигнал, который был послан обновленным подпольем, и сигнал принят. Но я бы не стал сводить урок случившегося исключительно к этому
Гораздо важнее, на мой взгляд, что как и в предыдущих случаях, этот демарш удался. Ведь защищать стабильность и безопасность такого цветущего города, как Грозный, можно по-разному. Можно это делать так, как это делали федеральные военные, превратив город в один большой блокпост, и это его не уберегало ни от терактов, ни, в конце концов, от грамотного вторжения. Кадыровский Грозный защищается по-другому. Конечно, в фортификационном смысле он, надо полагать, тоже достаточно впечатляюще обустроен, но этого не видно, и при серьезном намерении захват Грозного отнюдь не кажется архисложной задачей. Но основа обороны города в другом: в систему всеобщего и пронизывающего все городские улицы страха, в том числе страха не донести первым. Любое подозрение сразу переходит по отношению к подозреваемому в не сулящее ничего хорошего контртеррористическое мероприятие, в соотвествтующем подвале может оказаться любой, похожий на человека, которому в голову может придти что-нибудь рискованное. И таким образом в этих подвалах и на пути к ним, которым является любая улица, с определенной долей эффективности отфильтровывается такое количество возможных угроз, что Грозный и в самом деле выглядит вполне спокойным городом.
Теперь же, когда каждый следит за каждым (или, по крайней мере, так принято считать, потому что понимание этого факта является основой безопасности чеченской жизни), любое диверсионное поползновение становится уже не просто чудом, а явным признаком того, что система не работает. И уж во всяком случае при необходимости очень легко будет отключена.
А врагов у Кадырова,с учетом еще сотен людей, выживших в подвале, вполне достаточно, чтобы отключение системы безопасности могло стать явлением регулярным. Способным довольно быстро поставить под очень большое федеральное сомнение чеченскую стабильность. Не говоря о том, что перемещение из стана сторонников Кадырова в боевики и обратно для Чечни вполне органично и естественно, и система всеобщего карательного оповещения, система всеобщего доносительства легко становится системой всеобщего предательства, которое к тому же таковым вовсе и не будет считаться.
