20 декабря Соединенные Штаты объявили о нелегитимности результатов президентских выборов в Белоруссии и решительно осудили то, что в заявлении пресс-секретаря Госдепартамента названо "действиями правительства Белоруссии по подрыву демократического процесса". Вашингтон осуждает непропорциональное применение силы против политических активистов, представителей общественных сил и журналистов, требует освобождения задержанных. США предупредили Белоруссию, что подобные дейтсвия ставят под вопрос наметившийся процесс улучшения двусторонних отношений.
Последствия разгона демонстраций, ареста кандидатов в президенты, журналистов, скорее всего, окажутся крайне неприятными для белорусских властей, считает Дэвид Кремер, глава одной из ведущих американских правозащитных организаций "Фридом Хаус", бывший помощник Госсекретаря в администрации Джоржа Буша:
– Реакция белорусских властей – свидетельство того, что Лукашенко неуверен и параноидален. Это доказывают не только события последних дней, но и последних лет. Он дейтсвует как диктатор, пытающийся предотвратить любое проявление недовольства и удержаться у власти несмотря ни на что. И если в последнее время некоторые европейские правительства, как и Соединенные Штаты, начали питать иллюзии по поводу возможности изменения поведения режима, то Лукашенко напомнил им, с кем они имеют дело – диктатор не меняет окраску. Насильственные, я бы сказал, бандитские методы разгона демонстрантов дают четкое представление о том, что он представляет собой как лидер. И мы на Западе должны прекратить, так сказать, романтизировать белорусского лидера и трезво осознавать, с кем мы имеем дело.
– Термин "романтизировать" все-таки звучит как преувеличение?
– Целый ряд европейских лидеров побывали в Минске: литовский президент, министры иностранных дел Польши и Германии, премьер-министр Италии, госсекретарь Клинтон, которая встретилась с белорусским министром иностранных дел в контексте переговоров об уничтожении белорусских запасов обогащенного урана. Посещение западными официальными лицами Минска незадолго до выборов выглядело так, будто Запад поддерживает Лукашенко. Представление о том, что он лидер, способный противостоять России, утвердилось в определенных западных политических кругах. Я думаю, нынешние события в очередной раз подтвердили, что мы должны строить отношения с Минском вне зависимости от того, насколько он сближается с Москвой или отдаляется от нее. Мы должны строить их на основании того, как режим относится к собственному народу.
– В свое время Госсекретарь Кондолиза Райс назвала Александра Лукашенко "последним европейским диктатором". Ярлык не только прижился, но и прошел испытание временем. С белорусским лидером имеет дело уже третий американский президент, не исключено, что не последний. Как вы объясняете политическое долгожительство Александра Лукашенко?
– Отчасти тем, что Запад ослабил давление на него. В 2007-2007 годах, когда США и Европейский Союз ввели санкции против его режима, Лукашенко понял, что западные столицы настроены серьезно. И буквально через два месяца после того, как Вашингтон объявил о дополнительных санкциях против "Белнефтехима", с которым у Лукашенко связаны личные интересы, представители белорусского президента пришли в американское посольство и спросили, что должна сделать Белоруссия для ослабления режима санкций? Им ответили – освободить политических заключенных. В течение двадцати четырех часов заключенные стали выходить из тюрем.
Единственный язык, который Лукашенко понимает – это язык силы, язык давления. Надо сказать, он искусно разыгрывает российскую карту в отношениях с Западом и западную – в отношении с Россией. И те, и другие, к сожалению, легко попадаются на его крючок. Я надеюсь, что события последних дней заставят запад вернуться к политике четырехлетней давности.
– Вы верите, что у тех людей в Белоруссии, кто надеется на изменение режима, сегодня больше причин верить в перемены, чем до выборов?
– Эти надежды, прежде всего, связаны с тем, что они готовы взять инициативу в свои руки. Но при этом они возлагают на плечи западных лидеров бремя выбора. Должны ли западные страны продолжать делать ставку на Лукашенко, надеясь на то, что он способен противостоять давлению России, или они должны встать на сторону десятков тысяч людей, вышедших 19 декабря на центральную площадь Минска в надежде обеспечить лучшее будущее для Беларуси? Вот в чем вопрос.
Последствия разгона демонстраций, ареста кандидатов в президенты, журналистов, скорее всего, окажутся крайне неприятными для белорусских властей, считает Дэвид Кремер, глава одной из ведущих американских правозащитных организаций "Фридом Хаус", бывший помощник Госсекретаря в администрации Джоржа Буша:
– Реакция белорусских властей – свидетельство того, что Лукашенко неуверен и параноидален. Это доказывают не только события последних дней, но и последних лет. Он дейтсвует как диктатор, пытающийся предотвратить любое проявление недовольства и удержаться у власти несмотря ни на что. И если в последнее время некоторые европейские правительства, как и Соединенные Штаты, начали питать иллюзии по поводу возможности изменения поведения режима, то Лукашенко напомнил им, с кем они имеют дело – диктатор не меняет окраску. Насильственные, я бы сказал, бандитские методы разгона демонстрантов дают четкое представление о том, что он представляет собой как лидер. И мы на Западе должны прекратить, так сказать, романтизировать белорусского лидера и трезво осознавать, с кем мы имеем дело.
– Термин "романтизировать" все-таки звучит как преувеличение?
– Целый ряд европейских лидеров побывали в Минске: литовский президент, министры иностранных дел Польши и Германии, премьер-министр Италии, госсекретарь Клинтон, которая встретилась с белорусским министром иностранных дел в контексте переговоров об уничтожении белорусских запасов обогащенного урана. Посещение западными официальными лицами Минска незадолго до выборов выглядело так, будто Запад поддерживает Лукашенко. Представление о том, что он лидер, способный противостоять России, утвердилось в определенных западных политических кругах. Я думаю, нынешние события в очередной раз подтвердили, что мы должны строить отношения с Минском вне зависимости от того, насколько он сближается с Москвой или отдаляется от нее. Мы должны строить их на основании того, как режим относится к собственному народу.
– В свое время Госсекретарь Кондолиза Райс назвала Александра Лукашенко "последним европейским диктатором". Ярлык не только прижился, но и прошел испытание временем. С белорусским лидером имеет дело уже третий американский президент, не исключено, что не последний. Как вы объясняете политическое долгожительство Александра Лукашенко?
– Отчасти тем, что Запад ослабил давление на него. В 2007-2007 годах, когда США и Европейский Союз ввели санкции против его режима, Лукашенко понял, что западные столицы настроены серьезно. И буквально через два месяца после того, как Вашингтон объявил о дополнительных санкциях против "Белнефтехима", с которым у Лукашенко связаны личные интересы, представители белорусского президента пришли в американское посольство и спросили, что должна сделать Белоруссия для ослабления режима санкций? Им ответили – освободить политических заключенных. В течение двадцати четырех часов заключенные стали выходить из тюрем.
Единственный язык, который Лукашенко понимает – это язык силы, язык давления. Надо сказать, он искусно разыгрывает российскую карту в отношениях с Западом и западную – в отношении с Россией. И те, и другие, к сожалению, легко попадаются на его крючок. Я надеюсь, что события последних дней заставят запад вернуться к политике четырехлетней давности.
– Вы верите, что у тех людей в Белоруссии, кто надеется на изменение режима, сегодня больше причин верить в перемены, чем до выборов?
– Эти надежды, прежде всего, связаны с тем, что они готовы взять инициативу в свои руки. Но при этом они возлагают на плечи западных лидеров бремя выбора. Должны ли западные страны продолжать делать ставку на Лукашенко, надеясь на то, что он способен противостоять давлению России, или они должны встать на сторону десятков тысяч людей, вышедших 19 декабря на центральную площадь Минска в надежде обеспечить лучшее будущее для Беларуси? Вот в чем вопрос.