Газета "Ведомости" привлекла внимание к состоявшейся на днях встрече президента Медведева с руководителями и владельцами 27 крупных государственных и частных компаний. Как сообщили источники газеты, Дмитрий Медведев неожиданно заявил, что развитие политической ситуации зависит от двух человек — от него самого и Владимира Путина, причем у них разные сценарии этого развития. Из слов президента якобы следовало, что в последние годы страна развивалась по пути, заложенному Путиным, - а он, Медведев, уже заявил о своей новой программе в Петербурге. И теперь бизнесмены должны определиться, по какому пути дальше пойдет страна. "Если сами не поменяем сценарий развития", предупредил бизнесменов Медведев, "то его будет менять кто-то другой, и бизнесу пора сделать выбор".
При этом газета приводит и другие мнения. Некоторые из участников встречи утверждали, что это как минимум вольная интерпретация слов президента.
О том, какие настроения преобладают сегодня в бизнес-элите в интервью Радио Свобода рассказал заместитель председателя правления "Роснано" Олег Киселев.
- Стоит ли сегодня перед предпринимателями реальный выбор, кого именно поддерживать в качестве будущего президента - Дмитрия Медведева или Владимира Путина? Так ли существенны различия между ними?
- Каждый предприниматель представляет себе ту модель развития страны, которая была бы благоприятна для его бизнеса. А вот утверждать, что это связано с конкретными именами - Путина и Медведева – я бы не стал. "Ведомости" пишут, что на встрече с бизнесменами президент ссылался на свое выступление на питерском форуме, дав понять, что это и есть его программа. Но пока я не знаю (и никто, как мне кажется, не знает) программу Владимира Владимировича Путина на следующий президентский срок. Мы сейчас пытается противопоставить эти парадигмы развития, а ведь программы, которую, возможно, предложит Путин, еще нет, и она может оказаться более инновационной и более радикальной, чем та, которую предлагает Медведев. Когда обе программы будут сформулированы, тогда вопрос выбора перед предпринимателями встанет всерьез – и как перед избирателями, и как перед людьми, обремененными ответственностью перед своими капиталами.
Я бы не стал сейчас исходить из банальных представлений о том, что Медведев олицетворяет некие прогрессивные изменения, а Путин стоит на охранительных позициях . Для меня это пока не очевидно. Да, высказывания Дмитрия Анатольевича Медведева - более реформаторские. Но в истории было много примеров, когда лидеры, давно стоящие у власти, в какой-то момент находили в себе силы предложить новую парадигму развития страны. Поэтому я бы все-таки дождался какого-либо достаточного точного месседжа от премьер-министра.
- Почему, на ваш взгляд, Дмитрий Медведев уже сегодня формулирует некие идеи, которые могут стать основой президентской программы на будущие пять лет, а Владимир Путин воздерживается от этого?
- Видимо, это вопрос тактики двух политиков. Мне сложно об этом судить. Думаю, что целый ряд факторов делает Владимира Путина политиком, ну, скажем так, более инертным, более детерминированным, по сравнению с более молодым и менее обремененным историческими обязательствами Дмитрием Медведевым.
- Для бизнес-элиты важна только та часть программы будущего президента, которая касается экономики? Политические перспективы бизнес не интересуют?
- Я отношусь к той части людей, которые считают, что политика и экономика взаимосвязаны. Иногда политические тенденции опережают экономические, а иногда, наоборот, экономические явления диктуют политические решения. Но в том, что одно и другое совершенно невозможно разъединить во времени и в пространстве, я глубоко убежден. А потому считаю, что реформы должны проводиться и в экономической, и в политической области.
- Можно ли говорить о том, что в российской бизнес-элите есть некая консолидированная точка зрения на необходимость перемен и на то, какие именно перемены нужны?
- В этой среде существуют разные точки зрения. Все зависит от того, видят ли люди, что назрели изменения в их бизнесе или нет. Есть те, кто не видит необходимости в изменении трендов. Для их бизнеса – как им кажется – это не нужно. Они удовлетворены той моделью, которая лежит в основе их бизнеса, а эта модель, в свою очередь, соответствует модели развития страны. Но есть и другие представители бизнеса. Они понимают, что та модель, которую они до этого считали верной и которая преобладала последние 10 лет, себя исчерпала. Они ищут новые пути развития. А это новое развитие сдерживается окружающей атмосферой, которая определяется, в том числе, и политическими решениями и прочими внешними обстоятельствами.
- Какими? Могли бы вы их назвать?
- Давно назрела реформа некоторых политических институтов в стране. Давно назрела реформа судебной системы. Социальной. Пенсионной. Образования. Это все вещи взаимосвязанные. Если мы хотим развиваться, как цивилизованные страны, то мы должны смело идти на эти реформы. К сожалению, они пока сдерживаются некоторыми сцепками и скрепами. Но, повторяю, поддержка этих реформ или отказ от них не связаны с конкретными именами лидеров. На мой взгляд, эти изменения – просто требования времени.
- Нет ли у вас ощущения, что настроения в отечественной бизнес-среде определяют люди, которые ведут дела здесь, а деньги-детей-жен-любовниц вывозят за границу? Соответственно и относятся к России, как к промзоне...
- Тут вопрос надо ставить шире. Дело в том, насколько вообще страна дорожит своими гражданами. Если гражданин востребован в стране, если его творческий и человеческий потенциал -извините за такое прагматическое слово - полностью утилизируется, то никто никуда не уезжает. Обращаю ваше внимание на то, что последний поток эмиграции - это не крупный бизнес, а средний класс. Мы все решаем вопрос: нужен я своей стране или не нужен? Если не нужен, если мои таланты и способности не востребованы, то я попытаюсь их применить в других местах. Если посмотреть с этих позиций, то позиция бизнеса абсолютно понятна.
- Но я говорю о тех предпринимателях, которые живут на западе, а бизнес, тем не менее, ведут в России.
- Я бы не стал говорить, что бизнес у них остается в России. Они, да, используют сырьевые или сбытовые возможности этой страны, но в своих интересах сдвигаются туда, где бизнесу комфортнее. Комфортнее – и в силу экономических, и в силу политических обстоятельств. Может быть, политических и социальных даже в большей степени, чем экономических. Я знаю страны с высоким уровнем налогов, из которых бизнес не бежит, потому что там есть понимание, для чего эти налоги изымаются, как они используются и что они в конечном счете человеку дают. Чтобы перестать быть промзоной, а стать родиной, страна должна изменить отношение к своим гражданам, в том числе и к предпринимателям. Они должен чувствовать свою необходимость. Не только в кчестве источника налогов, но и вкачестве сотворца страны.
- Вы полагаете, что нет разницы между крупным предпринимателем и, скажем, ученым, который уезжает из страны?
- Мы все - граждане России. Все живем в одной стране и в одной атмосфере.
- А что касается меры ответственности? Она одинаковая?
- У нас одинаковая ответственность, когда мы приходим к урнам и делаем свой выбор.
- Но возможности всерьез влиять на ситуацию все же разные.
- Да, разные. Видимо, поэтому Дмитрий Анатольевич, - если это правда, то, о чем сейчас говорят средства массовой информации, - собрал представителей именно бизнеса и обратился к ним, а через них к городу и миру.
При этом газета приводит и другие мнения. Некоторые из участников встречи утверждали, что это как минимум вольная интерпретация слов президента.
О том, какие настроения преобладают сегодня в бизнес-элите в интервью Радио Свобода рассказал заместитель председателя правления "Роснано" Олег Киселев.
- Стоит ли сегодня перед предпринимателями реальный выбор, кого именно поддерживать в качестве будущего президента - Дмитрия Медведева или Владимира Путина? Так ли существенны различия между ними?
- Каждый предприниматель представляет себе ту модель развития страны, которая была бы благоприятна для его бизнеса. А вот утверждать, что это связано с конкретными именами - Путина и Медведева – я бы не стал. "Ведомости" пишут, что на встрече с бизнесменами президент ссылался на свое выступление на питерском форуме, дав понять, что это и есть его программа. Но пока я не знаю (и никто, как мне кажется, не знает) программу Владимира Владимировича Путина на следующий президентский срок. Мы сейчас пытается противопоставить эти парадигмы развития, а ведь программы, которую, возможно, предложит Путин, еще нет, и она может оказаться более инновационной и более радикальной, чем та, которую предлагает Медведев. Когда обе программы будут сформулированы, тогда вопрос выбора перед предпринимателями встанет всерьез – и как перед избирателями, и как перед людьми, обремененными ответственностью перед своими капиталами.
Я бы не стал сейчас исходить из банальных представлений о том, что Медведев олицетворяет некие прогрессивные изменения, а Путин стоит на охранительных позициях . Для меня это пока не очевидно. Да, высказывания Дмитрия Анатольевича Медведева - более реформаторские. Но в истории было много примеров, когда лидеры, давно стоящие у власти, в какой-то момент находили в себе силы предложить новую парадигму развития страны. Поэтому я бы все-таки дождался какого-либо достаточного точного месседжа от премьер-министра.
- Почему, на ваш взгляд, Дмитрий Медведев уже сегодня формулирует некие идеи, которые могут стать основой президентской программы на будущие пять лет, а Владимир Путин воздерживается от этого?
- Видимо, это вопрос тактики двух политиков. Мне сложно об этом судить. Думаю, что целый ряд факторов делает Владимира Путина политиком, ну, скажем так, более инертным, более детерминированным, по сравнению с более молодым и менее обремененным историческими обязательствами Дмитрием Медведевым.
- Для бизнес-элиты важна только та часть программы будущего президента, которая касается экономики? Политические перспективы бизнес не интересуют?
- Я отношусь к той части людей, которые считают, что политика и экономика взаимосвязаны. Иногда политические тенденции опережают экономические, а иногда, наоборот, экономические явления диктуют политические решения. Но в том, что одно и другое совершенно невозможно разъединить во времени и в пространстве, я глубоко убежден. А потому считаю, что реформы должны проводиться и в экономической, и в политической области.
- Можно ли говорить о том, что в российской бизнес-элите есть некая консолидированная точка зрения на необходимость перемен и на то, какие именно перемены нужны?
- В этой среде существуют разные точки зрения. Все зависит от того, видят ли люди, что назрели изменения в их бизнесе или нет. Есть те, кто не видит необходимости в изменении трендов. Для их бизнеса – как им кажется – это не нужно. Они удовлетворены той моделью, которая лежит в основе их бизнеса, а эта модель, в свою очередь, соответствует модели развития страны. Но есть и другие представители бизнеса. Они понимают, что та модель, которую они до этого считали верной и которая преобладала последние 10 лет, себя исчерпала. Они ищут новые пути развития. А это новое развитие сдерживается окружающей атмосферой, которая определяется, в том числе, и политическими решениями и прочими внешними обстоятельствами.
- Какими? Могли бы вы их назвать?
- Давно назрела реформа некоторых политических институтов в стране. Давно назрела реформа судебной системы. Социальной. Пенсионной. Образования. Это все вещи взаимосвязанные. Если мы хотим развиваться, как цивилизованные страны, то мы должны смело идти на эти реформы. К сожалению, они пока сдерживаются некоторыми сцепками и скрепами. Но, повторяю, поддержка этих реформ или отказ от них не связаны с конкретными именами лидеров. На мой взгляд, эти изменения – просто требования времени.
- Нет ли у вас ощущения, что настроения в отечественной бизнес-среде определяют люди, которые ведут дела здесь, а деньги-детей-жен-любовниц вывозят за границу? Соответственно и относятся к России, как к промзоне...
- Тут вопрос надо ставить шире. Дело в том, насколько вообще страна дорожит своими гражданами. Если гражданин востребован в стране, если его творческий и человеческий потенциал -извините за такое прагматическое слово - полностью утилизируется, то никто никуда не уезжает. Обращаю ваше внимание на то, что последний поток эмиграции - это не крупный бизнес, а средний класс. Мы все решаем вопрос: нужен я своей стране или не нужен? Если не нужен, если мои таланты и способности не востребованы, то я попытаюсь их применить в других местах. Если посмотреть с этих позиций, то позиция бизнеса абсолютно понятна.
- Но я говорю о тех предпринимателях, которые живут на западе, а бизнес, тем не менее, ведут в России.
- Я бы не стал говорить, что бизнес у них остается в России. Они, да, используют сырьевые или сбытовые возможности этой страны, но в своих интересах сдвигаются туда, где бизнесу комфортнее. Комфортнее – и в силу экономических, и в силу политических обстоятельств. Может быть, политических и социальных даже в большей степени, чем экономических. Я знаю страны с высоким уровнем налогов, из которых бизнес не бежит, потому что там есть понимание, для чего эти налоги изымаются, как они используются и что они в конечном счете человеку дают. Чтобы перестать быть промзоной, а стать родиной, страна должна изменить отношение к своим гражданам, в том числе и к предпринимателям. Они должен чувствовать свою необходимость. Не только в кчестве источника налогов, но и вкачестве сотворца страны.
- Вы полагаете, что нет разницы между крупным предпринимателем и, скажем, ученым, который уезжает из страны?
- Мы все - граждане России. Все живем в одной стране и в одной атмосфере.
- А что касается меры ответственности? Она одинаковая?
- У нас одинаковая ответственность, когда мы приходим к урнам и делаем свой выбор.
- Но возможности всерьез влиять на ситуацию все же разные.
- Да, разные. Видимо, поэтому Дмитрий Анатольевич, - если это правда, то, о чем сейчас говорят средства массовой информации, - собрал представителей именно бизнеса и обратился к ним, а через них к городу и миру.