Исполняется три года августовским событиям 2008 года в Грузии. В ночь с 7 на 8 число начались боевые действия в Цхинвали между грузинскими и югоосетинскими вооруженными формированиями. Спустя несколько часов локальный конфликт перерос в российско-грузинскую войну с применением тяжелой наземной техники и авиации. Пятидневная война привела к многочисленным жертвам и вынудила десятки тысяч людей, преимущественно этнических грузин, покинуть свои дома и квартиры. Это привело к еще большей напряженности в Грузии, на территории которой еще со времен грузино-абхазской войны находятся сотни тысяч вынужденных переселенцев.
Информация об общем числе беженцев из Абхазии и Южной Осетии весьма противоречива. Их количество, естественно, выросло после августовских событий 2008 года, когда свои дома покинули тысячи и тысячи этнических грузин. К примеру, постоянный представитель Грузии при ООН Александр Ломая, представляя 29 июня 2011 года в Генеральной Ассамблее резолюцию "Положение внутренне перемещенных лиц и беженцев из Абхазии и Цхинвальского района Южной Осетии", называл цифру четыреста тысяч человек, имея в виду не только этнических грузин, но и людей всех национальностей.
Корреспондент Радио Свобода в Тбилиси Георгий Кобаладзе рассказывает:
– Если говорить лишь об этнических грузинах, приблизительное число беженцев и вынужденно перемещённых лиц – около 250 тысяч. Причём, власти Абхазии разрешили грузинам вернуться в Гальский район, где до войны проживали около 100 тысяч человек. Но опасаясь за свою жизнь и безопасность, вернулись далеко не все, а лишь около 40 тысяч, – считает Георгий Кобаладзе.
Абхазские власти не препятствовали возвращению беженцев домой, так как к мегрелам, – а именно они составляют большую часть населения Гальского района, – претензий у Сухуми не было. Об этом заявляет руководитель некоммерческой организации "Мир без насилия" имени Зураба Ачба и доцент абхазского университета Далила Пилия:
– С первого дня завершения грузино-абхазской войны официальная власть и люди, проживающие на территории Абхазии, сказали: Галльский район – это наши граждане, это люди, которые не принимали участие в войне, они все имеют полное право вернуться и жить свободной жизнью, – рассказала Далила Пилия.
Иная ситуация в Южной Осетии, где грузинские и осетинские села были буквально перемешаны на ограниченных пространствах межгорных равнин. Продолжает Георгий Кобаладзе:
– Власти Южной Осетии не препятствуют возвращению беженцев в Ленингорский район (один из четырёх районов республики). Что касается тех, кто жил к северу от Гальского района или к северу от города Цхинвали, они расселены в разных регионах Грузии и, судя по опросам, постепенно теряют надежду когда-либо вернуться в свои дома. Их главная проблема – вовсе не отсутствие жилья (беженцы из Абхазии живут в зданиях госучреждений, санаториях и гостиницах советской эпохи, а беженцам из Южной Осетии власти построили коттежжи), а безработица. Именно поэтому беженцы, живущие в детских садах и пустующих зданиях в Тбилиси, выступают против переселения в коттеджи, построенные в провинции, несмотря на то, что власти передают эти дома им в собственность. Ведь в провинции трудно, а то и невозможно найти работу.
Выселение беженцев из приватизируемых зданий почти всегда сопровождаются эксцессами, а то и человеческими трагедиями. Например, одна из женщин совершила самосожжение у Министерства по делам беженцев Грузии. Грузинские правозащитные организации в меру своих сил и возможностей пытаются защитить права выселяемых.
Вместе с тем, время берёт своё. Значительная часть беженцев интегрируется в общество, успешно занимается бизнесом и способно самостоятельно обустроить свою жизнь. Но это всё таки не касается большинства вынужденно перемещённых лиц, как и невозможно измерить степень горечи от потери родной земли, где они родились и выросли, – рассказал Георгий Кобаладзе.
Нынешние власти Южной Осетии снимают с себя всякую ответственность за людей, которые покинули свои дома во время августовских событий 2008 года, и все вопросы адресуют грузинским властям. Говорит Чрезвычайный и Полномочный посол Южной Осетии в России Дмитрий Медоев:
– Эти люди оказались на территории Грузии не по своей воле. Они были заблаговременно вывезены правительством Саакашвили за несколько недель до начала бомбардировки, то есть к моменту начала войны, 7-8 августа 2008 года, грузинского населения там уже не было. Поэтому люди, которые там находятся, и не ставят вопрос о возвращении – они понимают, что они оказались заложниками правительства Саакашвили.
– А что с их домами, имуществом?
– Большей частью их нет, потому что была война. Естественно, что в результате войны, пожарищ, все было уничтожено, – сказал Дмитрий Медоев.
О проблемах вынужденных переселенцев в Грузии постоянно властям напоминает и международная организация Amnesty International. Говорит исследователь Amnesty International в Грузии Наталья Нозадзе:
– Главная проблема состоит в том, что после почти 20 лет изгнания их право на возвращение в родные места до сих пор не гарантировано. Это обязанность властей Грузии, де-факто Южной Осетии и Абхазии, а также России, которая имеет огромное влияние в регионе. Поскольку их право на возвращение не соблюдается, этим людям должна быть предложена альтернатива. Это означает, что они должны получить жилье на долговременной основе, пользоваться экономическими и социальными правами. В нашем докладе мы подчеркиваем, что принудительное переселение, которое проводят власти с целью обеспечить жильем беженцев, нередко противоречит международным стандартам и не учитывает экономические проблемы переселенцев.
Информация об общем числе беженцев из Абхазии и Южной Осетии весьма противоречива. Их количество, естественно, выросло после августовских событий 2008 года, когда свои дома покинули тысячи и тысячи этнических грузин. К примеру, постоянный представитель Грузии при ООН Александр Ломая, представляя 29 июня 2011 года в Генеральной Ассамблее резолюцию "Положение внутренне перемещенных лиц и беженцев из Абхазии и Цхинвальского района Южной Осетии", называл цифру четыреста тысяч человек, имея в виду не только этнических грузин, но и людей всех национальностей.
Корреспондент Радио Свобода в Тбилиси Георгий Кобаладзе рассказывает:
– Если говорить лишь об этнических грузинах, приблизительное число беженцев и вынужденно перемещённых лиц – около 250 тысяч. Причём, власти Абхазии разрешили грузинам вернуться в Гальский район, где до войны проживали около 100 тысяч человек. Но опасаясь за свою жизнь и безопасность, вернулись далеко не все, а лишь около 40 тысяч, – считает Георгий Кобаладзе.
Абхазские власти не препятствовали возвращению беженцев домой, так как к мегрелам, – а именно они составляют большую часть населения Гальского района, – претензий у Сухуми не было. Об этом заявляет руководитель некоммерческой организации "Мир без насилия" имени Зураба Ачба и доцент абхазского университета Далила Пилия:
– С первого дня завершения грузино-абхазской войны официальная власть и люди, проживающие на территории Абхазии, сказали: Галльский район – это наши граждане, это люди, которые не принимали участие в войне, они все имеют полное право вернуться и жить свободной жизнью, – рассказала Далила Пилия.
Принудительное переселение, которое проводят власти с целью обеспечить жильем беженцев, нередко противоречит международным стандартам и не учитывает экономические проблемы переселенцев
– Власти Южной Осетии не препятствуют возвращению беженцев в Ленингорский район (один из четырёх районов республики). Что касается тех, кто жил к северу от Гальского района или к северу от города Цхинвали, они расселены в разных регионах Грузии и, судя по опросам, постепенно теряют надежду когда-либо вернуться в свои дома. Их главная проблема – вовсе не отсутствие жилья (беженцы из Абхазии живут в зданиях госучреждений, санаториях и гостиницах советской эпохи, а беженцам из Южной Осетии власти построили коттежжи), а безработица. Именно поэтому беженцы, живущие в детских садах и пустующих зданиях в Тбилиси, выступают против переселения в коттеджи, построенные в провинции, несмотря на то, что власти передают эти дома им в собственность. Ведь в провинции трудно, а то и невозможно найти работу.
Выселение беженцев из приватизируемых зданий почти всегда сопровождаются эксцессами, а то и человеческими трагедиями. Например, одна из женщин совершила самосожжение у Министерства по делам беженцев Грузии. Грузинские правозащитные организации в меру своих сил и возможностей пытаются защитить права выселяемых.
Вместе с тем, время берёт своё. Значительная часть беженцев интегрируется в общество, успешно занимается бизнесом и способно самостоятельно обустроить свою жизнь. Но это всё таки не касается большинства вынужденно перемещённых лиц, как и невозможно измерить степень горечи от потери родной земли, где они родились и выросли, – рассказал Георгий Кобаладзе.
Нынешние власти Южной Осетии снимают с себя всякую ответственность за людей, которые покинули свои дома во время августовских событий 2008 года, и все вопросы адресуют грузинским властям. Говорит Чрезвычайный и Полномочный посол Южной Осетии в России Дмитрий Медоев:
– Эти люди оказались на территории Грузии не по своей воле. Они были заблаговременно вывезены правительством Саакашвили за несколько недель до начала бомбардировки, то есть к моменту начала войны, 7-8 августа 2008 года, грузинского населения там уже не было. Поэтому люди, которые там находятся, и не ставят вопрос о возвращении – они понимают, что они оказались заложниками правительства Саакашвили.
– А что с их домами, имуществом?
– Большей частью их нет, потому что была война. Естественно, что в результате войны, пожарищ, все было уничтожено, – сказал Дмитрий Медоев.
О проблемах вынужденных переселенцев в Грузии постоянно властям напоминает и международная организация Amnesty International. Говорит исследователь Amnesty International в Грузии Наталья Нозадзе:
– Главная проблема состоит в том, что после почти 20 лет изгнания их право на возвращение в родные места до сих пор не гарантировано. Это обязанность властей Грузии, де-факто Южной Осетии и Абхазии, а также России, которая имеет огромное влияние в регионе. Поскольку их право на возвращение не соблюдается, этим людям должна быть предложена альтернатива. Это означает, что они должны получить жилье на долговременной основе, пользоваться экономическими и социальными правами. В нашем докладе мы подчеркиваем, что принудительное переселение, которое проводят власти с целью обеспечить жильем беженцев, нередко противоречит международным стандартам и не учитывает экономические проблемы переселенцев.