Россия готова содействовать урегулированию в Сирии в соответствии с планом, предложенным Лигой арабских государств, заявил глава МИД РФ Сергей Лавров. Также он сообщил, что Асад готов к диалогу со всеми политическими силами в стране и готов содействовать разрешению кризиса.
Российские эксперты размышляют о миссии в Дамаске министра иностранных дел России Сергея Лаврова и директора Службы внешней разведки России Михаила Фрадкова. Президент Института стратегических оценок Александр Коновалов считает:
– Я думаю, что сама поездка Лаврова и Фрадкова в Дамаск говорит о том, что они надеются убедить Башара Асада прекратить насилие над собственным народом, которое вызывает такую бурную международную реакцию. Но, конечно же, одна из причин того, что Россия о себе напомнила, состоит в ее опасениях, что один из последних каналов влияния на ближневосточную ситуацию уплывает у нее из рук. И Россия лихорадочно ищет, как бы остановить этот процесс, и сохранить хоть какое-то влияние сохранить, а лучше бы и укрепить. Если Лаврову удастся решить эту ситуацию, то он очень сильно упрочит позиции России. Это все-таки совсем не лучшее решение, когда в проекте резолюции Лиги арабских государств предлагалось отстранение Асада от власти. Это не в компетенции ни Лиги арабских государств, ни Совета безопасности ООН.
Если же миссия Лаврова провалится, и Москва окажется в одиночестве (или вместе с Китаем) в своей поддержке одиозного режима, то ее влияние в исламском мире, безусловно, ослабеет. Москва значительно больше потеряет, чем приобретет. Приобрести же пока она может сохранение базы в Тартусе, да еще военные заказы на 4 миллиарда долларов. Этоне так уж много, не так жизненно важно для России. А вот если она потеряет уважение исламского мира… Я все-таки не припомню, чтобы организации исламских государств принимали резолюцию, которая подразумевала бы уход какого-то мусульманского лидера от власти. Это значит, что Башар Асад всех достал. Но, самое главное: Асад остался, пожалуй, одним из последних, кто не соглашается уйти из старого мира, который существовал до так называемой арабской весны. Мир меняется, и мне кажется, что Асад не удержится ни при каких обстоятельствах. Ему было бы целесообразно обсудить гарантии и методологию ухода от власти, а не цепляться за нее и стрелять из крупнокалиберных пушек по собственным городам, – полагает Александр Коновалов.
Директор Центра по изучению ближневосточных конфликтов Института США и Канады РАН Александр Шумилин напоминает:
– У России есть два рычага воздействия на Башара Асада. Первый – политический, и она им воспользовалась в Совете безопасности ООН, заблокировав резолюцию против режима. Хотя этот рычаг вызвал со стороны других международных игроков самую что ни на есть негативную реакцию в отношении России. И, возможно, что Лавров и Фрадков пытаются убедить Асада в том, что бесконечно Россия применять этот рычаг не сможет. Второй рычаг воздействия на Асада – это поставки вооружений и оказание всякого рода помощи, финансовой в том числе.
Ну, а то, что произошло в Совбезе – а Россия противопоставила себя не только странам Запада и большинству стран мира, но и Лиге арабских государств – означает, что тем самым Россия и конкретно Путин привели свою ближневосточную политику в тупик, и выходить из этого тупика придется очень непросто. Пойти на это команда Путина решилась под воздействием не столько своих ближневосточных расчетов, сколько расчетов внутриполитических.
Путину было важно в свой электоральный период до 4 марта сохранить образ жесткого антиамериканского, антизападного мачо, оберегающего Россию от влияния и каверз Запада. Лепя этот образ защитника России от агрессивного Запада, Путин пытается использовать важный элемент: лично он и Россия не предают своих союзников и друзей. Поэтому наивно ожидать, что до 4 марта Россия изменит свой подход к Сирии, независимо от того, что там будет происходить, насколько масштабно будет кровопролитие и независимо от того, какого рода резолюции будут предлагаться в Совбезе ООН. Все это лишь элемент того образа, который выстраивает Путин для внутреннего потребления.
Российские эксперты размышляют о миссии в Дамаске министра иностранных дел России Сергея Лаврова и директора Службы внешней разведки России Михаила Фрадкова. Президент Института стратегических оценок Александр Коновалов считает:
– Я думаю, что сама поездка Лаврова и Фрадкова в Дамаск говорит о том, что они надеются убедить Башара Асада прекратить насилие над собственным народом, которое вызывает такую бурную международную реакцию. Но, конечно же, одна из причин того, что Россия о себе напомнила, состоит в ее опасениях, что один из последних каналов влияния на ближневосточную ситуацию уплывает у нее из рук. И Россия лихорадочно ищет, как бы остановить этот процесс, и сохранить хоть какое-то влияние сохранить, а лучше бы и укрепить. Если Лаврову удастся решить эту ситуацию, то он очень сильно упрочит позиции России. Это все-таки совсем не лучшее решение, когда в проекте резолюции Лиги арабских государств предлагалось отстранение Асада от власти. Это не в компетенции ни Лиги арабских государств, ни Совета безопасности ООН.
Если же миссия Лаврова провалится, и Москва окажется в одиночестве (или вместе с Китаем) в своей поддержке одиозного режима, то ее влияние в исламском мире, безусловно, ослабеет. Москва значительно больше потеряет, чем приобретет. Приобрести же пока она может сохранение базы в Тартусе, да еще военные заказы на 4 миллиарда долларов. Этоне так уж много, не так жизненно важно для России. А вот если она потеряет уважение исламского мира… Я все-таки не припомню, чтобы организации исламских государств принимали резолюцию, которая подразумевала бы уход какого-то мусульманского лидера от власти. Это значит, что Башар Асад всех достал. Но, самое главное: Асад остался, пожалуй, одним из последних, кто не соглашается уйти из старого мира, который существовал до так называемой арабской весны. Мир меняется, и мне кажется, что Асад не удержится ни при каких обстоятельствах. Ему было бы целесообразно обсудить гарантии и методологию ухода от власти, а не цепляться за нее и стрелять из крупнокалиберных пушек по собственным городам, – полагает Александр Коновалов.
Директор Центра по изучению ближневосточных конфликтов Института США и Канады РАН Александр Шумилин напоминает:
– У России есть два рычага воздействия на Башара Асада. Первый – политический, и она им воспользовалась в Совете безопасности ООН, заблокировав резолюцию против режима. Хотя этот рычаг вызвал со стороны других международных игроков самую что ни на есть негативную реакцию в отношении России. И, возможно, что Лавров и Фрадков пытаются убедить Асада в том, что бесконечно Россия применять этот рычаг не сможет. Второй рычаг воздействия на Асада – это поставки вооружений и оказание всякого рода помощи, финансовой в том числе.
Ну, а то, что произошло в Совбезе – а Россия противопоставила себя не только странам Запада и большинству стран мира, но и Лиге арабских государств – означает, что тем самым Россия и конкретно Путин привели свою ближневосточную политику в тупик, и выходить из этого тупика придется очень непросто. Пойти на это команда Путина решилась под воздействием не столько своих ближневосточных расчетов, сколько расчетов внутриполитических.
Путину было важно в свой электоральный период до 4 марта сохранить образ жесткого антиамериканского, антизападного мачо, оберегающего Россию от влияния и каверз Запада. Лепя этот образ защитника России от агрессивного Запада, Путин пытается использовать важный элемент: лично он и Россия не предают своих союзников и друзей. Поэтому наивно ожидать, что до 4 марта Россия изменит свой подход к Сирии, независимо от того, что там будет происходить, насколько масштабно будет кровопролитие и независимо от того, какого рода резолюции будут предлагаться в Совбезе ООН. Все это лишь элемент того образа, который выстраивает Путин для внутреннего потребления.