Представители Владимира Гундяева, владельца квартиры в знаменитом московском "Доме на набережной", добились ареста квартиры соседа снизу.
Двадцать миллионов рублей; именно такую сумму, по решению московских судов, должен выплатить экс-министр здравоохранения РФ, кардиолог и священник Юрий Шевченко, возмещая ущерб, нанесенный жилищу патриарха Московского и всея Руси Кирилла в "Доме на набережной" (Москва, улица Серафимовича, 2). 15 миллионов рублей; столько, по мнению судебных властей, стоит принадлежащая Шевченко квартира в "Доме на набережной" (рыночная стоимость жилплощади в знаменитой постройке колеблется в районе 50 миллионов рублей). Арест жилплощади, принадлежащей семье Шевченко - мера, направленная на обеспечение исковых требований.
Коммунальная история, связанная с патриаршей обителью, началась в 2010 году. Некая Лидия Леонова, прописанная в квартире Владимира Гундяева, обвинила Юрия Шевченко - соседа снизу - в том, что строительная пыль от ремонта, который шел в квартире врача, повредила имуществу предстоятеля. В исковых требованиях, по сведениям агентства Росбалт, значилось: "перевозка предметов из квартиры и обратно – 376 тыс рублей, ремонт квартиры - 7,3 млн рублей, аренда аналогичной жилплощади на время ремонта – 2,1 млн рублей, испорченная мебель и предметы интерьера – 2,6 млн рублей, спецочистка 970 книг – 6,3 млн рублей, уборка имущества -151 тыс. рублей". Сам Владимир Гундяев ни в конфликте, ни в попытках его урегулирования участия не принимал.
– И никаких исков патриарх Кирилл тоже не подавал, - подчеркивает главный редактор независимого сетевого ресурса Портал-Credo.Ru Александр Солдатов. - Истицей является некая госпожа Лидия Леонова, которую в последнее время пресса представляет как сестру патриарха. Но мы не знаем достоверно, в какой степени родства она с ним находится. Знаем только то, что она зарегистрирована в этой квартире, а единоличным собственником жилплощади является Владимир Гундяев, он же патриарх Кирилл. Эти данные есть в открытом доступе, в кадастровых ведомостях разного рода: он купил эту квартиру примерно лет 7-8 назад.
– Публицист Владимир Голышев в своем блоге приводит ссылки на официальную биографию патриарха: сестра у него есть, но ее зовут Елена, подвизается на духовной ниве – директорствует в православной гимназии. Сестра Лидия в имеющихся материалах не значится.
– Имя Лидии Леоновой впервые всплыло в конце 90-х годов – когда выяснилось, что на нее зарегистрировано несколько коммерческих структур в Смоленске, где епархиальным архиереем был нынешний патриарх Кирилл. Эти структуры, в частности, занимались и пресловутым табачным бизнесом – контролировали там какую-то торговлю табаком, инвестициями разного рода занимались. Есть основание предполагать, что Лидия Леонова, которую будущий патриарх привез с собой в Смоленск еще из Ленинграда, является его неким финансовым агентом, по меньшей мере, и достаточно близким человеком, раз они живут в одной квартире.
История эта стала известна потому, что адвокаты господина Шевченко – бывшего министра здравоохранения России, который также является священником Московского патриархата уже несколько лет – привлекли к этой ситуации внимание прессы после того, как два суда, районный и Мосгорсуд, приняли совершенно неадекватные решения. В отсутствии у госпожи Леоновой каких-либо доверенностей от собственника этой квартиры – и это при том, что адвокат Леоновой не имела надлежащих документов на представление их интересов – были приняты эти абсурдные решения о взыскании с господина Шевченко 20 млн. рублей. При этом замечу, что квартира патриарха Кирилла, где проживает Леонова, находится этажом выше, чем квартира Шевченко. А претензия состоит в том, что когда Шевченко ремонтировал свою квартиру, пыль летела не вниз, а вверх и нанесла такой огромный урон имуществу патриарха. На самом деле, в церковных кругах говорят о том, что эта квартира просто стала тесновата для двоих столь важных людей – там всего 144 кв. м., поэтому они решили сделать ее двухуровневой. Для чего надо любой ценой выселить проживающего ровно под патриархом Кириллом господина Шевченко.
– Но коль скоро Юрий Шевченко также является священником Русской православной церкви, нельзя ли было как-то решить вопрос в русле церковной субординации, без привлечения мирского суда?
– То есть лишить его сана, отправить в монастырь? Какие-то радикально-дисциплинарные меры?
– Да нет, зачем. Как-нибудь так: "Вот вам квартира в другом месте, давайте договоримся".
– Нет, в другом месте квартиру смотреть неинтересно. Данная квартира имеет вид на Кремль и на Храм Христа Спасителя. Поэтому патриарх оттуда нипочем выезжать не станет.
– Я, собственно, не о нем, а о господине Шевченко.
– А вот у господина Шевченко более сложная ситуация. Священство у Юрия Шевченко не такое простое, как у остальных клириков. Дело в том, что ему посоветовал стать священником покойный Алексий II. Господин Шевченко окончил Ташкентскую семинарию, живя в Москве, а рукоположен был в Киеве в составе Украинской православной церкви Московского патриархата. Поэтому Шевченко вроде как не является напрямую подведомственным Кириллу клириком.
– И что теперь с ним произойдет?
– Поскольку суд обязал Шевченко освободить одну из двух квартир, которые ему в этом доме принадлежат, плюс еще выплатить компенсации, то, возможно, вскоре последует какое-нибудь исполнительное производство, во время которого его принудительно оттуда выселят. Надо заметить, что в его отсутствие и в отсутствие родственников один раз в его квартиру уже вламывались местные власти и правоохранительные органы, что является грубым нарушением закона. Но суд никак это не учел. И вот в результате этого вторжения был зафиксировали факт проведения ремонта, который рассматривался в суде.
Добавим, что в распространенном адвокатами документе, с которым они собираются идти в Верховный суд, указано, что патриарх не может обладать такой собственностью. В частности, в документе говорится: "не привлеченный к участию в деле собственник квартиры В. М. Гундяев, будучи Святейшим Патриархом Московским и всея Руси и одновременно монахом, по Уставу Василия Великого, в соответствии с 6-м правилом Двукратного Собора и Уставом РПЦ не вправе владеть какой-либо собственностью".
Считается, что все имущество епископа принадлежит церкви. Любой епископ, в том числе и патриарх, умирая, не может завещать это имущество каким-то конкретным физическим лицам. Оно все поступает в общецерковную казну. Таков канонический закон. Поэтому сам факт наличия у патриарха в собственности такой квартиры противоречит каноническим правилам. Но еще раз замечу - формально в деле участвует не патриарх, а госпожа Леонова, статус которой не до конца понятен.
– Про вариант с сестрой говорили выше. Есть ли более-менее официальные разъяснения, кем приходится монаху Кириллу Лидия Леонова? Кроме коммунальной соседки, естественно.
– Официальная историография умалчивает о госпоже Леоновой. Поэтому нам ее статус непонятен: так мы могли бы хоть сослаться на какой-то официальный документ. Есть неофициальная историография, которая берет свое начало от публикации немецкого журнала "Штерн" примерно в 1993-1994 годах, где митрополит Кирилл описывается как "примерный семьянин". И даже утверждается, что у него есть дети. Далее наш портал со ссылкой на разные источники – в частности на Сергея Бычкова из "Московского комсомольца", который проводил разные расследования, касающиеся жизни будущего патриарха, – несколько лет писал о том, что эта госпожа Леонова является дочерью некоего чиновника из Ленинградского обкома партии. С ней будущий патриарх познакомился еще в начале 70-х годов, когда он был студентом Ленинградской духовной академии. И вот якобы с тех самых пор она везде его сопровождает - и в Смоленске жила, и теперь в Москве. Поэтому слово "сестра", может быть, стоит понимать в духовном смысле, а не в физиологическом.
– Владимир Гундяев - это первый человек на посту патриарха Московского и всея Руси, кто обладает такого рода собственностью? Или предшественники Кирилла на посту тоже отличались чем-то подобным?
– Некоторые предшественники отличались, хотя собственность Кирилла превосходит, наверное, собственность любого другого патриарха за всю послереволюционную российскую историю. К примеру, патриарх Алексий I никакой личной недвижимости не имел. Он жил на даче в Переделкине или в Одессе, или в Чистом переулке в общецерковных помещениях, где ему просто бесплатно предоставлялось жилье. Патриарх Алексий II уже имел некоторую личную недвижимость – например, квартиру в жилом комплексе "Золотые ключи" в районе Матвеевское. В 70-е годы по ходатайству Совета по делам религии высшим иерархам выделялись квартиры в кооперативном доме около метро "Юго-Западная". Но там была кооперативная форма собственности. Возможно, эти квартиры были приватизированы. Там до сих пор живет, например, митрополит Ювеналий – который когда-то описывал в своем официальном журнале, как на лестничной клетке около его квартиры на него нападали какие-то преступники с ножом и сильно его поранили…
У Алексия II была собственность в Швейцарии. На Youtube даже висит небольшой фильм о том, как он посещает свой коттедж, свою заграничную резиденцию. Но, похоже, у патриарха Кирилла такой собственности гораздо больше. Говорят, что у него есть домики в Швейцарии, в Испании, еще где-то. Все это расследовать довольно трудно. Часть имущества оформлена на других лиц. Но вот эта квартира в Доме на Набережной – в одном из самых дорогих в Москве зданий – оформлена официально на Владимира Михайловича Гундяева. Так что, о ней мы можем говорить. Она, конечно, по стоимости значительно превосходит ту квартиру, которая принадлежала Алексию II. Кирилл - не родоначальник этой традиции, но он достиг максимальных высот стяжания.
– А что об этом думает паства? Богатство богатством, но "Дом на набережной" - это несколько напоказ.
– Наверное, ни для кого не является секретом, что среди паствы, рядового духовенства Кирилл вызывает разные болезненные эмоции. Сколько за последние 3 года появилось коллективных или частных писем протеста, обличений, еще чего-то. Еще перед выборами патриарха, в 2008-2009 годах очень много говорилось о том, что Кирилл – слишком мирской, слишком политиканствующий, что он не вяжется с традиционным благостным образом русского патриарха. Если вы помните, во время этой кампании Климента и Кирилла, двух основных кандидатов, противопоставляли по принципу "молитвенник и менеджер". Сторонники Кирилла особо подчеркивали, что он обладает уникальными административными способностями, в том числе может добывать деньги, вкладывать их. Именно такой патриарх нужен церкви в данный период такого дикого государственного капитализма.
– Для вящей самостоятельности церкви?
– Пожалуй, да, чтобы более-менее на равных вести торг с властью. Потому что Климент, будучи нестяжателем и молитвенником, вынужден был бы механически и тупо исполнять все приказы власти. А Кирилл, обладающий какой-то собственной силой, в том числе и финансовой, может требовать более уважительного к себе отношения, чтобы церковь воспринимали как некий равный субъект в политической жизни, в экономической и т. д. Действительно, большинством паствы и духовенства Московского патриархата Кирилл не воспринимается как традиционный патриарх, он вызывает очень много негативных эмоций, и критика есть внутри церкви. Но там слишком жесткая вертикальная структура. Она предоставляет очень мало возможностей для эффективной критики. Нет никаких соборных институтов типа церковного парламента, где могли бы быть фракции, критика, еще что-то. Нет никаких контрольных и ревизионных органов. Нет нормальной работы церковного суда. Все это глухое недовольство не может приобрести какие-то организованные формы. Поэтому пока оно остается несколько подавленным и проявляется исподтишка. Когда со временем, может быть, появятся инструменты какой-нибудь конкурентной борьбы внутри церкви – тогда все это выльется наружу. Но пока все это в таком задавленном состоянии.
– И даже информация о подобном акте стяжательства не способна изменить ситуацию, нарушить равновесие подобного рода?
– Я бы не стал говорить о равновесии. Это все-таки такая вынужденная подавленность. В Московском патриархате копится энергия очень большой протестной силы. При малейшем ослаблении политических скреп и гарантов, которые обеспечивают единство Московской патриархии, вся эта мощь выплеснется наружу - в очень, может быть, ярком виде. По крайней мере, в Москве большинство клириков знало, что у патриарха есть эта квартира, что у него еще ряд дорогих объектов недвижимости. Кого-то это смущает и вызывает глухой ропот, а кто-то, наоборот, видит в этом доказательство, что Кирилл – действительно эффективный менеджер, что может стяжать собственность, управлять ею: "если он для себя это сделал, то и церкви что-то может перепасть". Возьмем программу строительства 200 новых храмов в Москве. Ведь московские клирики претендуют на то, чтобы, благодаря этим храмам, занять какие-то новые места, обрести новую паству. Так что, тут есть некоторое пересечение интересов самого патриарха и части московского духовенства.
– Однако с уходом Юрия Лужкова об этой программе стали говорить гораздо меньше.
– Не далее как позавчера проходило заседание попечительского совета. Фактически программу взял на себя господин Ресин, ближайший помощник Лужкова. Можно сказать, что через Владимира Ресина произошла некая трансляция той ситуации, которая была при Лужкове, в нынешние реалии. Ресин, будучи официально иудаистом, стал помощником патриарха по вопросам строительства новых храмов. И он действует с присущим ему напором, силой для того, чтобы получать все новые и новые участки под это строительство. Правда, в этом году будет начато строительство только на 11 участках, что можно считать, конечно, некоторым поражением Кирилла. Однако Ресин гарантирует, что он будет и дальше продавливать новые участки, добиваться их выделения…
Но речь сейчас не об этом. А о том, что среди московского духовенства есть такая прослойка, которая надеется пополнить свои доходы после того, как появятся эти храмы - и поэтому поддерживает усилия патриарха, направленные на это. А вот провинциальное духовенство, в основном, жалуется. Отовсюду мы слышим стоны. К нам в редакцию приходят коллективные письма, что сельское духовенство обложено какими-то непомерными церковными налогами, которые не имеют, кстати, юридического статуса: просто неофициальные поборы в черную кассу, налоговое преступление, по сути дела. Тем не менее, архиереи нещадно увольняют тех, кто не выполняет этих финансовых требований. Суммы увеличились в разы по сравнению с тем, что они платили до патриарха Кирилла. Поэтому положение Кирилла внутри церкви зыбкое. Он держится, пока существует его альянс с Владимиром Путиным. Путин - гарант неприкосновенности Кирилла и его собственности. Случись что с Путиным – конечно, Кириллу тоже удержаться не удастся.
Двадцать миллионов рублей; именно такую сумму, по решению московских судов, должен выплатить экс-министр здравоохранения РФ, кардиолог и священник Юрий Шевченко, возмещая ущерб, нанесенный жилищу патриарха Московского и всея Руси Кирилла в "Доме на набережной" (Москва, улица Серафимовича, 2). 15 миллионов рублей; столько, по мнению судебных властей, стоит принадлежащая Шевченко квартира в "Доме на набережной" (рыночная стоимость жилплощади в знаменитой постройке колеблется в районе 50 миллионов рублей). Арест жилплощади, принадлежащей семье Шевченко - мера, направленная на обеспечение исковых требований.
Коммунальная история, связанная с патриаршей обителью, началась в 2010 году. Некая Лидия Леонова, прописанная в квартире Владимира Гундяева, обвинила Юрия Шевченко - соседа снизу - в том, что строительная пыль от ремонта, который шел в квартире врача, повредила имуществу предстоятеля. В исковых требованиях, по сведениям агентства Росбалт, значилось: "перевозка предметов из квартиры и обратно – 376 тыс рублей, ремонт квартиры - 7,3 млн рублей, аренда аналогичной жилплощади на время ремонта – 2,1 млн рублей, испорченная мебель и предметы интерьера – 2,6 млн рублей, спецочистка 970 книг – 6,3 млн рублей, уборка имущества -151 тыс. рублей". Сам Владимир Гундяев ни в конфликте, ни в попытках его урегулирования участия не принимал.
– И никаких исков патриарх Кирилл тоже не подавал, - подчеркивает главный редактор независимого сетевого ресурса Портал-Credo.Ru Александр Солдатов. - Истицей является некая госпожа Лидия Леонова, которую в последнее время пресса представляет как сестру патриарха. Но мы не знаем достоверно, в какой степени родства она с ним находится. Знаем только то, что она зарегистрирована в этой квартире, а единоличным собственником жилплощади является Владимир Гундяев, он же патриарх Кирилл. Эти данные есть в открытом доступе, в кадастровых ведомостях разного рода: он купил эту квартиру примерно лет 7-8 назад.
– Публицист Владимир Голышев в своем блоге приводит ссылки на официальную биографию патриарха: сестра у него есть, но ее зовут Елена, подвизается на духовной ниве – директорствует в православной гимназии. Сестра Лидия в имеющихся материалах не значится.
– Имя Лидии Леоновой впервые всплыло в конце 90-х годов – когда выяснилось, что на нее зарегистрировано несколько коммерческих структур в Смоленске, где епархиальным архиереем был нынешний патриарх Кирилл. Эти структуры, в частности, занимались и пресловутым табачным бизнесом – контролировали там какую-то торговлю табаком, инвестициями разного рода занимались. Есть основание предполагать, что Лидия Леонова, которую будущий патриарх привез с собой в Смоленск еще из Ленинграда, является его неким финансовым агентом, по меньшей мере, и достаточно близким человеком, раз они живут в одной квартире.
История эта стала известна потому, что адвокаты господина Шевченко – бывшего министра здравоохранения России, который также является священником Московского патриархата уже несколько лет – привлекли к этой ситуации внимание прессы после того, как два суда, районный и Мосгорсуд, приняли совершенно неадекватные решения. В отсутствии у госпожи Леоновой каких-либо доверенностей от собственника этой квартиры – и это при том, что адвокат Леоновой не имела надлежащих документов на представление их интересов – были приняты эти абсурдные решения о взыскании с господина Шевченко 20 млн. рублей. При этом замечу, что квартира патриарха Кирилла, где проживает Леонова, находится этажом выше, чем квартира Шевченко. А претензия состоит в том, что когда Шевченко ремонтировал свою квартиру, пыль летела не вниз, а вверх и нанесла такой огромный урон имуществу патриарха. На самом деле, в церковных кругах говорят о том, что эта квартира просто стала тесновата для двоих столь важных людей – там всего 144 кв. м., поэтому они решили сделать ее двухуровневой. Для чего надо любой ценой выселить проживающего ровно под патриархом Кириллом господина Шевченко.
– Но коль скоро Юрий Шевченко также является священником Русской православной церкви, нельзя ли было как-то решить вопрос в русле церковной субординации, без привлечения мирского суда?
– То есть лишить его сана, отправить в монастырь? Какие-то радикально-дисциплинарные меры?
– Да нет, зачем. Как-нибудь так: "Вот вам квартира в другом месте, давайте договоримся".
– Нет, в другом месте квартиру смотреть неинтересно. Данная квартира имеет вид на Кремль и на Храм Христа Спасителя. Поэтому патриарх оттуда нипочем выезжать не станет.
– Я, собственно, не о нем, а о господине Шевченко.
– А вот у господина Шевченко более сложная ситуация. Священство у Юрия Шевченко не такое простое, как у остальных клириков. Дело в том, что ему посоветовал стать священником покойный Алексий II. Господин Шевченко окончил Ташкентскую семинарию, живя в Москве, а рукоположен был в Киеве в составе Украинской православной церкви Московского патриархата. Поэтому Шевченко вроде как не является напрямую подведомственным Кириллу клириком.
– И что теперь с ним произойдет?
– Поскольку суд обязал Шевченко освободить одну из двух квартир, которые ему в этом доме принадлежат, плюс еще выплатить компенсации, то, возможно, вскоре последует какое-нибудь исполнительное производство, во время которого его принудительно оттуда выселят. Надо заметить, что в его отсутствие и в отсутствие родственников один раз в его квартиру уже вламывались местные власти и правоохранительные органы, что является грубым нарушением закона. Но суд никак это не учел. И вот в результате этого вторжения был зафиксировали факт проведения ремонта, который рассматривался в суде.
Добавим, что в распространенном адвокатами документе, с которым они собираются идти в Верховный суд, указано, что патриарх не может обладать такой собственностью. В частности, в документе говорится: "не привлеченный к участию в деле собственник квартиры В. М. Гундяев, будучи Святейшим Патриархом Московским и всея Руси и одновременно монахом, по Уставу Василия Великого, в соответствии с 6-м правилом Двукратного Собора и Уставом РПЦ не вправе владеть какой-либо собственностью".
Считается, что все имущество епископа принадлежит церкви. Любой епископ, в том числе и патриарх, умирая, не может завещать это имущество каким-то конкретным физическим лицам. Оно все поступает в общецерковную казну. Таков канонический закон. Поэтому сам факт наличия у патриарха в собственности такой квартиры противоречит каноническим правилам. Но еще раз замечу - формально в деле участвует не патриарх, а госпожа Леонова, статус которой не до конца понятен.
– Про вариант с сестрой говорили выше. Есть ли более-менее официальные разъяснения, кем приходится монаху Кириллу Лидия Леонова? Кроме коммунальной соседки, естественно.
– Официальная историография умалчивает о госпоже Леоновой. Поэтому нам ее статус непонятен: так мы могли бы хоть сослаться на какой-то официальный документ. Есть неофициальная историография, которая берет свое начало от публикации немецкого журнала "Штерн" примерно в 1993-1994 годах, где митрополит Кирилл описывается как "примерный семьянин". И даже утверждается, что у него есть дети. Далее наш портал со ссылкой на разные источники – в частности на Сергея Бычкова из "Московского комсомольца", который проводил разные расследования, касающиеся жизни будущего патриарха, – несколько лет писал о том, что эта госпожа Леонова является дочерью некоего чиновника из Ленинградского обкома партии. С ней будущий патриарх познакомился еще в начале 70-х годов, когда он был студентом Ленинградской духовной академии. И вот якобы с тех самых пор она везде его сопровождает - и в Смоленске жила, и теперь в Москве. Поэтому слово "сестра", может быть, стоит понимать в духовном смысле, а не в физиологическом.
– Владимир Гундяев - это первый человек на посту патриарха Московского и всея Руси, кто обладает такого рода собственностью? Или предшественники Кирилла на посту тоже отличались чем-то подобным?
– Некоторые предшественники отличались, хотя собственность Кирилла превосходит, наверное, собственность любого другого патриарха за всю послереволюционную российскую историю. К примеру, патриарх Алексий I никакой личной недвижимости не имел. Он жил на даче в Переделкине или в Одессе, или в Чистом переулке в общецерковных помещениях, где ему просто бесплатно предоставлялось жилье. Патриарх Алексий II уже имел некоторую личную недвижимость – например, квартиру в жилом комплексе "Золотые ключи" в районе Матвеевское. В 70-е годы по ходатайству Совета по делам религии высшим иерархам выделялись квартиры в кооперативном доме около метро "Юго-Западная". Но там была кооперативная форма собственности. Возможно, эти квартиры были приватизированы. Там до сих пор живет, например, митрополит Ювеналий – который когда-то описывал в своем официальном журнале, как на лестничной клетке около его квартиры на него нападали какие-то преступники с ножом и сильно его поранили…
У Алексия II была собственность в Швейцарии. На Youtube даже висит небольшой фильм о том, как он посещает свой коттедж, свою заграничную резиденцию. Но, похоже, у патриарха Кирилла такой собственности гораздо больше. Говорят, что у него есть домики в Швейцарии, в Испании, еще где-то. Все это расследовать довольно трудно. Часть имущества оформлена на других лиц. Но вот эта квартира в Доме на Набережной – в одном из самых дорогих в Москве зданий – оформлена официально на Владимира Михайловича Гундяева. Так что, о ней мы можем говорить. Она, конечно, по стоимости значительно превосходит ту квартиру, которая принадлежала Алексию II. Кирилл - не родоначальник этой традиции, но он достиг максимальных высот стяжания.
– А что об этом думает паства? Богатство богатством, но "Дом на набережной" - это несколько напоказ.
– Наверное, ни для кого не является секретом, что среди паствы, рядового духовенства Кирилл вызывает разные болезненные эмоции. Сколько за последние 3 года появилось коллективных или частных писем протеста, обличений, еще чего-то. Еще перед выборами патриарха, в 2008-2009 годах очень много говорилось о том, что Кирилл – слишком мирской, слишком политиканствующий, что он не вяжется с традиционным благостным образом русского патриарха. Если вы помните, во время этой кампании Климента и Кирилла, двух основных кандидатов, противопоставляли по принципу "молитвенник и менеджер". Сторонники Кирилла особо подчеркивали, что он обладает уникальными административными способностями, в том числе может добывать деньги, вкладывать их. Именно такой патриарх нужен церкви в данный период такого дикого государственного капитализма.
– Для вящей самостоятельности церкви?
– Пожалуй, да, чтобы более-менее на равных вести торг с властью. Потому что Климент, будучи нестяжателем и молитвенником, вынужден был бы механически и тупо исполнять все приказы власти. А Кирилл, обладающий какой-то собственной силой, в том числе и финансовой, может требовать более уважительного к себе отношения, чтобы церковь воспринимали как некий равный субъект в политической жизни, в экономической и т. д. Действительно, большинством паствы и духовенства Московского патриархата Кирилл не воспринимается как традиционный патриарх, он вызывает очень много негативных эмоций, и критика есть внутри церкви. Но там слишком жесткая вертикальная структура. Она предоставляет очень мало возможностей для эффективной критики. Нет никаких соборных институтов типа церковного парламента, где могли бы быть фракции, критика, еще что-то. Нет никаких контрольных и ревизионных органов. Нет нормальной работы церковного суда. Все это глухое недовольство не может приобрести какие-то организованные формы. Поэтому пока оно остается несколько подавленным и проявляется исподтишка. Когда со временем, может быть, появятся инструменты какой-нибудь конкурентной борьбы внутри церкви – тогда все это выльется наружу. Но пока все это в таком задавленном состоянии.
– И даже информация о подобном акте стяжательства не способна изменить ситуацию, нарушить равновесие подобного рода?
– Я бы не стал говорить о равновесии. Это все-таки такая вынужденная подавленность. В Московском патриархате копится энергия очень большой протестной силы. При малейшем ослаблении политических скреп и гарантов, которые обеспечивают единство Московской патриархии, вся эта мощь выплеснется наружу - в очень, может быть, ярком виде. По крайней мере, в Москве большинство клириков знало, что у патриарха есть эта квартира, что у него еще ряд дорогих объектов недвижимости. Кого-то это смущает и вызывает глухой ропот, а кто-то, наоборот, видит в этом доказательство, что Кирилл – действительно эффективный менеджер, что может стяжать собственность, управлять ею: "если он для себя это сделал, то и церкви что-то может перепасть". Возьмем программу строительства 200 новых храмов в Москве. Ведь московские клирики претендуют на то, чтобы, благодаря этим храмам, занять какие-то новые места, обрести новую паству. Так что, тут есть некоторое пересечение интересов самого патриарха и части московского духовенства.
– Однако с уходом Юрия Лужкова об этой программе стали говорить гораздо меньше.
– Не далее как позавчера проходило заседание попечительского совета. Фактически программу взял на себя господин Ресин, ближайший помощник Лужкова. Можно сказать, что через Владимира Ресина произошла некая трансляция той ситуации, которая была при Лужкове, в нынешние реалии. Ресин, будучи официально иудаистом, стал помощником патриарха по вопросам строительства новых храмов. И он действует с присущим ему напором, силой для того, чтобы получать все новые и новые участки под это строительство. Правда, в этом году будет начато строительство только на 11 участках, что можно считать, конечно, некоторым поражением Кирилла. Однако Ресин гарантирует, что он будет и дальше продавливать новые участки, добиваться их выделения…
Но речь сейчас не об этом. А о том, что среди московского духовенства есть такая прослойка, которая надеется пополнить свои доходы после того, как появятся эти храмы - и поэтому поддерживает усилия патриарха, направленные на это. А вот провинциальное духовенство, в основном, жалуется. Отовсюду мы слышим стоны. К нам в редакцию приходят коллективные письма, что сельское духовенство обложено какими-то непомерными церковными налогами, которые не имеют, кстати, юридического статуса: просто неофициальные поборы в черную кассу, налоговое преступление, по сути дела. Тем не менее, архиереи нещадно увольняют тех, кто не выполняет этих финансовых требований. Суммы увеличились в разы по сравнению с тем, что они платили до патриарха Кирилла. Поэтому положение Кирилла внутри церкви зыбкое. Он держится, пока существует его альянс с Владимиром Путиным. Путин - гарант неприкосновенности Кирилла и его собственности. Случись что с Путиным – конечно, Кириллу тоже удержаться не удастся.