Дорогие радиослушатели, добрый день. В студии Александр Фрумусаки, ведущий передачи Приднестровские диалоги. 30 минут на Радио Свободная Европа. В сегодняшнем выпуске:
Сколько свободы слова в Приднестровье? Из каких источников черпают информацию жители региона и каким источникам они больше доверяют? И… специальный репортаж с ледовой арены тираспольского катка.
Как обычно, начнем наш выпуск с обзора новостей и главных событий минувшей недели, о которых расскажет моя коллега Юлия Михайлова:
***
Председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу выразил надежду, что европейская интеграция станет приоритетом для всех граждан Республики Молдова, так как эта перспектива открывает возможности лучшей жизни для жителей всей страны, в том числе Приднестровья и Гагаузии. Это заявление Баррозу сделал в четверг на пресс-конференции в Кишиневе, где встречался с представителями правящей коалиции и оппозиции. В Кишиневе Баррозу подписал соглашения о предоставлении Республике Молдова помощи со стороны Евросоюза в размере более 50 миллионов евро на поддержку реформ в энергетической области, на развитие сел и на реализацию соглашения о либерализации визового режима с ЕС. Из Кишинева Баррозу отправился в Грузию, которая, как и Молдова, планирует подписать 27 июня Соглашение об ассоциации с Евросоюзом.
В интервью Свободной Европе европарламентарий от Румынии, глава Комиссии по сотрудничеству ЕС – Молдова Моника Маковей заявила, что когда президент Румынии Бэсеску говорил в Вильнюсе о возможном объединении Молдовы с Румынией, он обращался к Российской Федерации, с намеком оставить Молдову в покое и не пытаться помешать ей парафировать Соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Моника Маковей сказала, что Москва поняла этот „дипломатический намек”, но выразила опасение в связи с дальнейшими действиями России, до подписания Соглашения в конце этого месяца, а также в ходе избирательной кампании. Европарламентарий сообщила также, что она выступает за предоставление Молдове особого статуса в Евросоюзе: „Я заявляла и на пленарных заседаниях, заявляю и сейчас: Республику Молдова следует незамедлительно принять в Европейский Союз и тем самым вывести ее из сферы политического и экономического влияния Российской Федерации”, сказала Моника Маковей.
В Молдове почтили память жертв первой волны сталинских репрессий, которая началась в ночь на 13 июня 1941 года. Тогда из Молдовы было депортировано свыше 22 тысяч человек. Далее последовали второй и третий этапы депортаций – в июле 1949 года и апреле 1951 года. Всего из Молдовы тогда было депортировано около 58 тыс. человек. В церемонии поминовения жертв репрессий приняли участие высшее руководство страны, политики, родные депортированных. Возложение цветов к памятнику жертвам сталинских репрессий состоялось и в городе Бендеры.
Евросоюз и Россия договорились о начале трехсторонних консультаций с Киевом относительно намерения Украины подписать Соглашение о свободной торговле с Европейским Союзом. Консультации пройдут 27 июня, об этом договорились в ходе телефонного разговора председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу и президент России Владимир Путин. В случае подписания этого соглашения Москва пригрозила Украине принять меры по защите российских товаров
***
Свободная Европа: В Приднестровье завершилась „Неделя свободы слова”. Организатором мероприятий стал Информационно-правовой центр „Априори” на площадке гражданского клуба № 19 в Тирасполе. Рассказывает Юлия Михайлова.
Медиаэксперты, владельцы СМИ, редакторы, журналисты, студенты собрались в этот день, чтобы обменяться мнениями о состоянии приднестровской журналистики, о том, что изменилось за последний год, и есть ли спрос на новые медиа.
Журналист Марина Киреева выделила особую „приднестровскую этику” в работе местных журналистов.
„Информационное пространство очень маленькое, все мы друг друга знаем. И не дай бог, кто-то когда-то где-то кому-то зачем-то и почему-то что-то не то скажет, об этом будут знать все. Поэтому над всеми нами довлеет еще самоцензура. Это, наверное, то, чем мы отличаемся от других, и то, что нас отличает от других”.
Участники встречи признали, что среди приднестровских журналистов нет солидарности и взаимной поддержки. Говорит Марина Киреева:
„У нас этого нет, мы не придем друг другу на помощь, если честно говорить. Вот уволят кого-то, и никто ни за кого не заступится”.
Обсуждая особенности работы государственных и частных СМИ, опытные журналисты сошлись в одном – гражданское общество, которое в Приднестровье находится в зачаточном состоянии, может и должно выполнять функции общественного контроля. Мнение Николая Бучацкого:
„Кому нужны государственные СМИ, обязательно, – зачем? Государственные СМИ, чтобы пропагандировать действия власти? Должен у государства быть информационный вестник, где они печатают свои указы, свои законы. А как они претворяются в жизнь – есть общественность, которая дает оценку, которая рекомендует власти подкорректировать что-то. А просто пропагандировать какую-то личность во власти – в этом нет необходимости. Я знаю страны, в которых отсутствуют государственные СМИ – и это очень правильно. Государственных СМИ, в принципе, в развитом обществе быть не должно. СМИ должно оппонировать власти”.
Мнение Николая Бучацкого разделяет владелец телерадиокомпании „Новая Волна” Григорий Воловой:
„В Приднестровье одной из причин, побуждающих СМИ публиковать оппозиционные материалы, является консервативная редакционная политика официальных СМИ, которая практически исключает появление серьезных критических материалов”.
Есть в приднестровском медиа-пространстве проблема, связанная со свободным доступом к информации. Своим опытом в этой области делится главный редактор интернет-телевидения г. Рыбница „Лик ТВ” Ирина Шлаева.
„Не всегда журналисту удается раскрыть объективно тему, рассказать о той или иной проблеме, потому что люди, которые находятся в государственных структурах, начальство предприятий не всегда хотят комментировать эту проблему, боясь, как им кажется, выдать какую-то тайну или что-то не то сказать и остаться без работы. Поэтому информация подается однобоко. Я считаю, что в таком случае журналисту вообще не стоит браться за ту или иную тему”.
Сейчас многие, особенно молодые люди, предпочитают черпать информацию из интернет-ресурсов. Но и с этим в Приднестровье не так уж все и просто, говорит Григорий Воловой:
„Особое место в жизни приднестровского общества занимал сайт приднестровского социального форума. Хоть он и не являлся официально зарегистрированным СМИ, но объем информации, число пользователей было столь огромным, что он стал для многих площадкой для обмена мнениями, публикации нужных фактов или дезинформации. Давление на учредителей и его администраторов , насколько я знаю, привело к его закрытию”.
К сожалению, судьбу этого форума разделил не один местный интернет-ресурс. До настоящего момента ничего альтернативного, столь же актуального и популярного среди населения, в Приднестровье пока не возникло.
***
Свободная Европа: Из каких источников информируется население Приднестровья и каким источникам доверяет больше? Ответ на этот вопрос мы попытались получить у жителей Тирасполя.
„Только интернет. Ну, в интернете более подробная информация, и мне там интересно. В основном, ВКонтакте есть сообщения, в Одноклассниках, Яндексе. Я больше пользуюсь социальными сетями. Там взаимно получаешь и новости, и общаешься”.
„В принципе, газета „Приднестровье” у нас есть, еще у нас есть украинская „Гомин”, мы ее точно читаем, потому что наша кафедра ее выписывает – я учусь на кафедре украинской филологии, мы ее выписываем и ее-то точно читаем. Новости смотрим, разные телеканалы – Россия, Первый… В интернете, конечно же...”
Черпаю информацию из интернета, из разных источников – Lenta.ru, Rambler. Ну, в основном, телевидение, только онлайн смотрим. Доверяем каким? ПМР, ТСВ …”
„Я торгую средствами массовой информации. Все подряд читаю. Мы в основном реализуем украинские газеты, если сравнивать ту информацию, что получаешь по телевидению, с российских каналов, то ясное дело, что там очень много несовпадений, очень много критики, не соответствующей… Каждый раз, когда что-то читаешь и даже включаешь украинское телевидение, там они все время почему-то обвиняют кого-то, но не ищут причину в себе. Я сейчас читала одну статью, и там корреспондент газеты говорит, почему мы спрашиваем с Путина, который далеко, а не с Порошенко, который рядом. Нет правдивой информации, что украинцы бьют украинцев. Если бы об этом писали, именно что да, украинцы бьют украинцев, может быть, по-другому бы и смотрели. По этим неправильным высказываниям получается, что и Запад судит.”
„Телевидение я не смотрю. Информацию я черпаю из интернета, из разных источников, блогов – то есть то, что люди пишут. На местные каналы ТСВ могу посмотреть. ТВ ПМР – я его не смотрю, мне не интересно. Это государственный канал, понятно, кого он поддерживает и то, что власть скажет, то он и покажет. Они под это подгоняют все материалы, то есть под цели, которые поставило государство.”
Свободная Европа: Мнения людей, случайно встреченных нашим корреспондентом на улицах Тирасполя.
***
Свободная Европа: Приднестровский регион готовится принять новый закон о свободе прессы – по российской модели. Проект завершен, но пока еще не опубликован. На этапе его разработки в законодательном органе некоторые депутаты предложили закрывать без решения суда интернет-страницы или онлайн-форумы, распространяющие необоснованные и порочащие критические оценки, в том числе в адрес властей. Это предложение не включено в проект, но определенное беспокойство вызвало. Летом прошлого года самые популярные форумы и онлайн-издания в Приднестровье были закрыты, а осенью настала очередь тираспольского филиала российского информагентства Новый регион. Зачем в этих условиях нужен новый закон о печати? – спросил мой коллега Раду Беня журналиста из Тирасполя Эрнеста Варданяна, проживающего в Кишиневе.
Свободная Европа: В контексте обсуждения проекта, как вы полагаете, Эрнест, новый закон может усилить давление на СМИ в Приднестровье?
Эрнест Варданян: „Да, с этой точки зрения, конечно, приднестровское законодательство ужесточается и можно лишь сожалеть об этом, потому что, скажу еще раз, Приднестровье идет в одном направлении с Россией, ведь ни для кого не секрет, что недавно в Госдуму был внесен проект закона о ликвидации сайтов, источников информации в интернете, критически настроенных в адрес кремлевской администрации и российского руководства в целом. Известно, что в России существует огромное количество различных сайтов, которые все-таки позволяют себе критиковать руководство Российской Федерации, тогда как в Приднестровье этот сегмент виртуального пространства несравненно более узок и, как вы упомянули чуть выше, в прошлом году был закрыт ряд форумов, на которых-то и звучали критические оценки в адрес тираспольской администрации. Поэтому, я не вижу сейчас особых оснований для того, чтобы законодательный орган Приднестровья ввел новые ограничения в этом смысле. Информационное пространство, я бы сказал, уже практически „очищено” от любой критики в адрес Шевчука и его команды. Поэтому не вижу смысла в этой поправке, но, если есть такие дискуссии и есть такие намерения, значит, кто-то в Тирасполе просто-напросто хочет предотвратить появление новой критики в отношении власти. Так я понимаю ситуацию”.
Свободная Европа: Как бы вы охарактеризовали сейчас состояние СМИ в Приднестровье?
Эрнест Варданян: „Я бы сказал, что свобода выражения мнений в Приднестровье имеет двойственный характер. С одной стороны, как уже отмечалось, информационное пространство очищено от критики. С другой же стороны, официальные тираспольские СМИ, имеющие отношение к команде Евгения Шевчука, более свободны по сравнению с тем, что было во времена Смирнова. Иными словами, приднестровские СМИ уже не боятся обсуждать острые проблемы, которые переживает приднестровский регион. Следовательно, сама власть позволяет писать более свободно, более открыто, более объективно, я бы сказал, но только в пределах, определенных командой Шевчука. То есть, свободы больше, но в определенных границах. Люди не боятся говорить, но не выходят за определенные рамки – самоцензура, я бы так сказал”.
Свободная Европа: Мнение журналиста и политолога Эрнеста Варданяна.
***
Он садится напротив, складывает руки крест-накрест и как будто замирает. Наша беседа длится где-то около часа. За все это время он ни разу не меняет позы, оставаясь недвижимым. Мне вспоминается детская игра «Море волнуется», в которой победителем становится тот, кто сумел дольше других оставаться неподвижным в какой-то не самой ловкой позиции. Мой собеседник – Геннадий Немировский, владелец ледового комплекса «Снежинка», огромного катка, расположенного почти в центре Тирасполя.
Но в его неподвижности нет ничего искусственного или угрожающего, вызывающего неловкость. Она есть отражение какого-то старорежимного покоя, внутреннего равновесия и тотальной невозмутимости. Все это, несмотря на то, что он рассказывает мне о своем бизнесе, который именно сейчас переживает далеко не самые лучшие времена. Впрочем, для описания ситуации, в которой оказалось сегодня некогда очень доходное предприятие, куда уместней были бы иные слова, но их в приличном обществе употреблять как-то не принято. Я и не стану.
Как начиналась эта история? Довольно банально: пришел, увидел, полюбил:
„В 2007 году мы праздновали новый год с друзьями и решили куда-то поехать, чтобы зимнее что-то было – выдался достаточно теплый новый год. Куда? Мы поехали в Кишинев на каток. Покатались так, что я загорелся, стало большое желание, чтобы и в Приднестровье был каток. Не исключаю, что с Божьей помощью он был построен, в 2008 году мы его открыли, 7 июня, то есть вот сейчас ему шесть лет.”
Не то, чтобы в те свои 44 года Немировский маялся от безделья, не зная, чем же заняться и потому ухватился за первое попавшееся дело. Совсем нет: еще в начале 90-х прошлого века он – уроженец Тирасполя – переехал в Россию, где стал примериваться к бизнесу. К моменту, когда ему вдруг пришло в голову покататься в Кишиневе на крытом катке, то есть к 2007 году он уже являлся владельцем большого предприятия в Санкт-Петербурге, осуществлявшего пассажирские перевозки. Нет, Немировский не был сказочно богат, но состояние сумел сколотить вполне приличное. Из 3 миллионов долларов, которые ушли на постройку ледового комплекса, 80 процентов – это его собственные деньги. В 2010 - через 2 года после начала строительства катка - он продал санкт-петербургский бизнес, поскольку посчитал необходимым сконцентрировать все свое внимание на новом увлечении.
Ледовый дворец в выжигаемом летом до пергаментной желтизны Тирасполе? А почему бы нет?! Окажется ли такой бизнес прибыльным, примут его люди или нет - Немировский легко признает, что ввязался в авантюру, имея прочное, давно устаканившееся дело в России.
„Могу сказать, что авантюра, хорошая авантюра. Потому что не одну сотню людей встретил, которые меня благодарили, плакали от счастья, скажем так, что у нас это есть сегодня. Не все измеряется в деньгах”.
Сегодня, когда бизнес оказался на точке замерзания, позитивные эмоции можно черпать из прошлого. Ну вот, например: с реализацией дерзкого и авантюрного замысла никаких проблем не возникло: ни взяток, ни обычного крючкотворства. «Делай давай!» – сказали ему.
„На такие объекты не сложно получать, на социальные объекты, да?, в которые государство не вкладывает деньги, но они являются спортивными. Каток, допустим, это как бы и отдых граждан, и спорт, развитие спорта. Нам была выделена сразу земля. Мы пришли с предложением, что я непосредственно хочу построить, мне было сказано только единственное: а вы не подведете, объект там затянется или там будет построено что-то другое… Я дал слово, что нет, все будет нормально. Было выделено в течение месяца, узаконено.”
И началась новая жизнь – веселая и, казалась, наполненная новым смыслом. Немировский выглядит много моложе своих 50-ти и с первого взгляда видно, что он в прекрасной физической форме. В 45 лет, построив собственный каток, он страстно увлекся хоккеем. У него есть теория, показавшаяся мне немного странной, – как этот вид спорта влияет на физическое состояние человека (здесь все нормально) и его психику (а здесь не очень):
„Я не представляю себе, как можно жить без хоккея. Это единственный вид спорта, который развивает все группы мышц. Если ты чисто для себя этим видом спорта занимаешься, то получаешь здоровое тело, получаешь дыхалку, и это единственный вид спорта, когда ты выходишь на лед и катаешься, мозг отключается. Он только думает, как ты выполняешь движение, как принять шайбу, как отдать шайбу, как ее перехватить, как помочь своей команде. И это время ты не думаешь ни о чем, кроме как об этом. Тем самым как бы твоя нервная система отдыхает…”
Немировский влюблен в лед, у которого есть не только своя физика, но и метафизика. Плюс ко всему мой собеседник оказался стихийным антропологом. По его мнению, человеческий организм обмануть невозможно. Он хорошо осведомлен, что жизнь – это понятие сезонное:
„Человеческий мозг так ведь устроен, видимо, что летом надо плавать, а не кататься на коньках. Признано во всем мире, то есть, не то, что у нас: зимой катается людей больше, чем летом. Если, конечно, там будет каток стоять на берегу моря, да, конечно, отдыхающие будут бегать, и то: то есть, он в плавках, а здесь немножко надо приодеться, знаете, если упал там, колено не повредить, лед – это бетон, по сути, он железный. Он очень не мягкий, он очень жесткий, всегда признано было, что лед – это, в общем, опасное оружие.”
Кишиневский каток не способен из-за малоразмерности конкурировать с тираспольским, который является полноразмерным. Его площадь составляет 1800 метров. Кроме того, для того, чтобы каток был легализован НХЛ, требуется трибуна минимум на 500 человек. У «Снежка» - Аж 1150. «Мы можем здесь и матчи высшей, а не только молодежной лиги проводить», - говорит Немировский.
Для профессиональной хоккейной команды из Кишинева, в которой, кстати, сегодня играет шестеро спортсменов из Чехии, ледовый комплекс в Тирасполе стал главной тренировочной площадкой. И что существенно - спортсмены могут здесь не только тренироваться, к катку пристроены отель и кафе «Овертайм»: все, что необходимо для спорта и жизни расположено в одном месте. Собственно, хоккейных команд две – детская тираспольская и профессиональная молодежная «Платина» из Кишинева. Раньше, когда дела шли лучше, Геннадий помогал хоккеистам, сегодня «Платину» содержит «Газпром»:
„Наш каток принят в МХЛ, из Молодежной хоккейной лиги России приезжала комиссия, нас принимала. Сегодня мы уже третий год как будем участвовать в Молодежной хоккейной лиги. Команды набирают обороты. Если мы в позапрошлом году выглядели смешными, проигрывали все матчи, в прошлом году мы уже показали себя, зарекомендовали. Команда представляет уже серьезную силу, к ней надо серьезно относиться. Выигрывали и у Локомотива, Зеленограда, Твери, то есть у нас достаточно много побед. Мы попали в плей-офф в этом году уже, недолго мы там побыли, конечно, но самое главное – что мы прошли, наши проигрыши уже были, скажем, 2-1. Это уже говорит о том, что команда сильная.”
До хоккея было фигурное катание. Но, увы, дело не пошло из–за ревности соседей. Палки в колеса начали вставлять украинцы:
„Мы попытались вначале, очень серьезные приложили усилия развития. Потому что хоккей у нас пошел уже потом, мы имели сначала фигурное катание у нас. Достаточно много было детей, мы проводили соревнования, международные соревнования проводили у нас, приезжали судьи из Москвы, Харькова, известные, до 140 человек детей было участников соревнований… Был шаг вперед достаточно серьезный. Но нет статуса. Мы начали набирать обороты, к нам потянулись люди из Москвы, но… Последние два года не проводим соревнований, потому что украинская школа… Мы им начали перебивать, начали ездить к нам на соревнования, и они начали ставить: когда у нас соревнования, тогда и у них соревнования таким образом переломать ход событий. Если бы мы были признаны, то все это было бы проще.”
Немировский видит себя первооткрывателем. Не только первый каток, но и первое ледовое шоу – пьесы его собственного сочинения. Вот как было дело:
„Мы когда только открывались в 2008 году мы сюда пригласили шоу Авербуха, и в городе никто не верил, только единицы верили, что здесь будет Навка, что здесь будет Костомаров, все звезды ледового шоу и олимпийские чемпионы, и чемпионы мира, Европы… Когда заполнились трибуны и они увидели их всех, то люди не могли нарадоваться. То есть, никогда такого здесь не происходило, в таком статусе, скажем так. Такого шоу, видимо, не было бы, если бы не было катка.”
Шоу Авербуха с гонорарами гастролерам и другими затратами обошлось примерно в 100 тысяч долларов. Для того, чтобы оно просто окупилось, учитывая еще и то, что многие зрители пришли по пригласительным, входной билет должен был стоить как минимум 100 долларов. Но цена билетов была на несколько порядков ниже. Это был личный праздник самого Немировского, и за это ему, понятное дело, пришлось платить из собственного кармана. Зато:
„Праздник был большой, и он запомнился всем, вот уже прошло шесть лет. Сначала люди, когда меня встречали в городе после этого шоу, они просто обращались со словами благодарности: как здорово, что ты это сделал, мы воочию все это увидели… Все эти эмоции – их не передать.”
«Каков разброс посещаемости?» - спрашиваю я. «От 15 человек до нескольких тысяч», говорит Немировский. По его словам, основной контингент – это молодежь, но есть и группа фанатично влюбленных в катание на льду тираспольчан. Их немного, но приходят они каждый день.
Как я уже говорил в начале, в свое дело Немировский вложил 3 миллиона долларов. «Сегодня, - говорит он, - этих денег при продаже катка не выручить». На фоне кризиса в соседней Украине, неопределенного будущего самого Приднестровья, падения уровня жизни приднестровцев и упадка экономики в целом капитализация ледового комплекса просела ниже некуда:
„Первые годы хватало закрывать даже кредиты и так далее, но сегодня все испытывают трудности, так как есть всемирный кризис, из которого уже люди выходят, но Приднестровье на сегодняшний день находится в определенной блокаде, плюс действия в Украине, которые не благоприятствуют развитию бизнеса в Приднестровье, зарабатыванию денег людьми, чтобы они больше уделяли внимания, скажем так, виду спорта на льду, то есть как фигурному катанию, так и хоккею. Потому что это достаточно дорогой вид спорта, это обмундирование хоккеистов полностью, то есть коньки, шлема, наколенники, налокотники, перчатки, клюшки; ребенок вырастает, надо покупать новые… Конечно, хватает на три-четыре года, но… Одним словом, не каждый решится в Приднестровье на сегодняшний этим заниматься.”
Немировский, если следовать новомодному политическому сленгу - типичный «ватник», нутряной такой и неубеждаемый. Он верит, что признание Приднестровья и вхождение его в состав России помогли бы снова двинуть дело в гору. Я в этой его убежденности вижу логический изъян, поскольку, мне кажется, что, например, открытый европейский рынок для Приднестровья в составе Молдовы тоже мог бы обеспечить процветание такого рода бизнеса. Но, мой собеседник уже один раз выразился, пусть и несколько трафаретно, но абсолютно искренне: «Дело не в деньгах». Дело, конечно же, в сердечной привязанности и в том, какую сторонку он мыслит своей, родной и близкой. И да, человек, который вот уже пару десятков лет рассчитывал только на собственные силы, ждет, что Москва его накормит и напоит:
„Россия готова нас поддержать, но мы не признанные опять. Как только мы будем признанны, у нас сразу откроются колоссальные ресурсы здесь – просто бешенные. Это предприятие очень прибыльное. Россия будет выделять достаточно большие средства для развития спорта в Приднестровье.”
У Немировского 2 детей. Мальчику уже под тридцать, девочке 15. Разговор наш заканчивается и, если судить только имея в виду саму историю, то можно придти к выводу, что это – драма увядания, распада, умирания мечты, разрушение прекрасного дела. «Пропал калабуховский дом!»
„В Тирасполе, Приднестровье, конечно, для себя понимаешь, что сделал что-то глобальное, то, чего не было… Но на сегодняшний день это никому не надо.”
Я упоминал в начале репортажа о какой-то феерической невозмутимости Немировского, неподвижной легкости и цельности настроя. Да, разговор вроде бы о кризисе, о не лучших днях, а он рассказывает, как будто это происходит не с ним и как будто это все - никакая и не беда, а так – пустяки и мелочи. И мне кажется, дело в том, что в нем живет нетронутая даже малейшими сомнениями уверенность, что он сделал правильный выбор когда-то, поставив на лед, который, напомню, обладает не только физикой, но и метафизикой. И эта уверенность наполняет его тишиной и покоем. Он навсегда - в мире сам с собой и окружающими.
Свободная Европа: Дамы и господа, репортаж нашего корреспондента Андрея Бабицкого завершает передачу „Приднестровские диалоги”. Александр Фрумусаки благодарит вас за внимание и прощается до следующей встречи. Вы слушали Радио Свободная Европа.