Прожект "Ангара"

Долгожданный первый пуск ракеты "Ангара 1.2ПП" с космодрома Плесецк должен был состояться, по официальной версии, 25 июня, однако решением госкомиссии старт был перенесен на 27 июня.

25 июня ракету установили на стартовом столе, 26 июня состоялся так называемый "сухой прогон" ракеты, потом была дана команда начать заправку ракетоносителя топливом, которую завершили за 15 минут до предполагаемого времени старта. Все это, как сообщено в официальных релизах, велось "под личным контролем" министра обороны России Сергея Шойгу – старт по прямой видеотрансляции самолично лицезрел из Кремля Владимир Путин. Однако шоу не состоялось: за три минуты до старта сработала автоматика, отменившая пуск. Так в очередной раз сорван запуск этого ракетоносителя. Когда главе государства по конференц-связи из Плесецка доложили об автоматической отмене запуска, Сергей Шойгу попросил у президента час для анализа ситуации. "Хорошо, – ответил Владимир Путин, – Работайте спокойно, без спешки и суеты, аккуратненько все проанализируйте, через час доложите".

Затем было сообщено, что испытательный запуск перенесен на резервную дату – субботу, 28 июня. Однако 28 июня "Ангару" сняли со стартового стола. По данным РИА "Новости", "ракета-носитель будет снята со стартового комплекса, перевезена на техническую позицию, где будет проведен всесторонний анализ. После устранения замечаний новая дата пуска будет объявлена дополнительно".

В какой раз проваливается запуск многострадальной "Ангары", сосчитать уже невозможно. История эта началась после распада СССР: Байконур, с которого запускали "Протоны", остался на территории независимого Казахстана, ставка же на космодром Плесецк требовала создания уже совершенно другого ракетно-космического комплекса. Конкурс на создание которого и был объявлен постановлением Правительства России от 15 сентября 1992 года. В том конкурсе приняли участие Ракетно-космическая корпорация (РКК) "Энергия" имени С. П. Королева, Государственный космический научно-производственный центр (ГКНПЦ) имени М. В. Хруничева и Государственный ракетный центр (ГРЦ) имени академика В. П. Макеева, представившие несколько вариантов ракет-носителей. Спустя два года победителем конкурса был объявлен проект, предложенный Центром имени Хруничева: конкурсную комиссию подкупила идея их проекта "Ангара" – унифицированного старта, с которого можно запускать носители любого класса – легкого, среднего, тяжелого. Сам же замысел планировали реализовать при помощи универсальных ракетных модулей, за счет которых на базе единой системы можно было бы собрать носитель любого класса. Центр имени Хруничева стал головным разработчиком комплекса, а отвергнутое предложение РКК "Энергия" легло в основу разработки семейства ракет-носителей "Русь-М". И вот уже около двадцати лет слышны заклинания, что "Ангара" вот-вот полетит.

Уже в июне 1995 года на Парижском авиасалоне в Ле-Бурже Центр имени Хруничева представил предварительный проект своего нового тяжелого носителя "Ангара". Финансирование программы было рассчитано на проведение первого запуска в 2000 году. В 1998 году газета Центра имени Хруничева, "Всё для Родины", известила, что "сроки создания семейства "Ангара" очень жесткие", а первый запуск носителя "Ангара-1.1" осуществят в Плесецке в 2000 году, если же стартовый комплекс там еще не будет готов, то пробный запуск проведут с Байконура. А уже в 2001 году, как уверяло то же ведомственное издание, произведут запуск "Ангары-1.2", в 2003 году обязательно полетит "Ангара-5И", в 2005 году – "Ангара-5В". Потом сроки стали "корректироваться", и в 1999 году Центр имени Хруничева анонсировал завершение работ над проектом уже "всеазимутальной" (т. е. способной выводить объекты на орбиту во всех направлениях) ракеты-носителя легкого класса "Ангара-1ВА", оснащенной многоразовым ускорителем первой ступени, который после отделения должен возвращаться к месту старта по самолетной схеме. Как поведал прессе тогдашний гендиректор Центра Анатолий Киселев, новая ракета "разработана на базе уже существующей ракеты "Ангара-1.2", и ее летно-конструкторские испытания планировали начать в Плесецке в 2003 году. При этом, как бы "уже существующую" ракету "Ангара-1.2" никто в глаза вообще не видел, ни одного пуска ее не было и по сей день. В июне 2001 года хруничевцы вновь представили на салоне в Ле-Бурже свою, как было заявлено, "ракету-носитель нового поколения "Ангара" с возвращаемой на землю первой ступенью "Байкал", и эта новинка "не имеет аналогов в мировой практике ракетостроения", поскольку этот самый "Байкал" после отделения от ракеты "превращается в управляемый космический аппарат, который может быть направлен в необходимый район посадки". Про "Байкал" больше нигде ничего не говорят, относительно "Ангары" позже сообщат, что первый ее пуск, ранее намеченный на ноябрь 2003 года, скорее всего, будет сорван из-за провала финансирования стартовой площадки в Плесецке.

В июне 2002 года еще оптимистически вещалось, что летные испытания ракеты "Ангара" тяжелого класса планируется завершить в 2005 году, однако, когда наступил искомый год, об "Ангаре" напрочь замолчали, словно такого проекта и в природе никогда не было. Лишь в начале 2006 года последовало неохотное признание, что ракета "Ангара" фактически еще и не создана! А 30 июня 2006 года гендиректор ГКНПЦ им. Хруничева Александр Медведев дал пресс-конференцию, на которой поведал, что "с Министерством обороны был подписан контракт до 2010 года, который позволит не только разработать ракету (значит, она еще не разработана?– В.В.) и наземный комплекс, но и сделать шесть запусков – 3 в варианте тяжелого класса, 3 – среднего... В ближайший месяц деньги появятся, и мы обеспечим всю кооперацию необходимым финансированием".

Прошел еще год, и Владимир Поповкин, тогдашний командующий Космическими войсками, сказал, что первые испытания "Ангары" состоятся в 2010 году. Позже он скорректировал сроки – первый пуск состоится не ранее конца зимы – начала весны 2011 года. Настал октябрь 2007 года, и свое веское слово сказал уже первый вице-премьер Сергей Иванов: "Никакого пересмотра сроков не будет. Летно-конструкторские испытания "Ангары" должны начаться в 2010 году, а первые пуски – в 2011-м". В апреле 2008 года эти самые сроки уточнены: начало 2011 года – пуск "легкой" версии "Ангары", конец 2011-го – тяжелой. И затем о предстоящем первом пуске "Ангары" наглухо замолкли до лета 2009 года, когда опять стало очевидно: снова пролетели. Называются новые сроки: 2012 год, 2013 год, 2014-й.

​Говоря о причинах срыва всех сроков, чаще всего ссылались на недостаточное финансирование. Теперь на эту тему глухо молчат, что не удивляет: уже к 2012 году первоначальная смета разработки "Ангары" превышена более чем в 10 раз. Если в 2002 году расходы на реализацию программы "Ангара" оценивали не более чем в 15 млрд рублей, то в июле 2012 года тогдашний глава Роскосмоса Владимир Поповкин проговорился, что "нам ведь та же "Ангара" обошлась более чем в 160 млрд рублей". На сегодняшний же день эту цифру оценивают уже в 5,5 млрд долларов.

Причиной нынешнего провала уже назвали "негерметичный дренаж клапана наддува магистрали окислителя". Ранее, оправдывая затяжки и срывы, чаще пеняли на сложности с космодромом: то инфраструктура в Плесецке не полностью достроена, то стартовый стол не готов. При этом изначально заявлялось, что первую "Ангару" можно запросто испытать на старых, "зенитовских" комплексах – как в Плесецке, так и на Байконуре. Опять же много лет разработчики твердили про "почти готовый" двигатель на водородном топливе, а в августе 2011 года вдруг признали, что по водородно-кислородному разгонному блоку для "Ангары" "завершено проектирование. Сейчас идет подготовка проектной документации". То есть завершено лишь проектирование, никакого работающего или хотя бы опытного водородно-кислородного двигателя нет!

Еще раньше упоминались и некие проблемы с какой-то "жесткостью" центрального универсального ракетного модуля (УРМ) – там тоже чего-то "не сложилось". С "экологически чистым" керосино-кислородным двигателем – сплошные конфузы и проблемы: во время испытаний на стенде в августе сгорел двигатель первой ступени "Ангары". Но прознавшую об этом общественность поспешили успокоить, что это нормально: были, мол, сверхнагрузки. При этом умолчали, что проблема в самой конструкции: в июле того же 2010 года из-за череды взрывов первой ступени провалился пуск южнокорейской ракеты KSLV-1 – ее первая ступень, разработанная и изготовленная в России, как раз и есть тот самый модуль "Ангары"! Незадолго до своей отставки с поста главы "Роскосмоса" Анатолий Перминов сделал убийственное признание: российская космическая элементная база в настоящее время на 70-80% состоит из иностранных составляющих. "Мы вынуждены их (составляющие) закупать. Мы стараемся часть элементной базы восстановить у себя", – заявил генерал Перминов 1 марта 2011 года. Насколько известно, в этой части пока не изменилось практически ничего.

Еще одна тема, напрочь закрытая для открытого обсуждения, – возможная порочность самого конструктивного замысла "Ангары". Самым заманчивым в проекте "Ангара" выглядела идея унифицированного старта – возможность запускать с него ракеты разных классов и нагрузки. На деле, в столь сверхсложной отрасли, как космическая, унификация ради унификации самими технарями не особо приветствуется, а в данном случае широко разрекламированная унифицированность старта – не более чем попытка выдать нужду за добродетель: просто-напросто надо хоть как-то компенсировать потерю Байконура, с которого можно выводить в космос носители гораздо большей нагрузки с гораздо меньшими затратами.

Еще один якобы привлекательный момент проекта – его "экологичность", возможность наконец решить проблему токсичности топлива: в "Ангаре" должен использоваться не крайне токсичный гептил, применяемый в России для тяжелых ракет, а топливо на основе керосина с жидким кислородом в качестве окислителя. Но в этом вообще нет ничего нового! Если "Протон" действительно использует гептил, то ракета-носитель "Союз" изначально работает как раз на связке керосина и жидкого кислорода. Еще один серьезный плюс – с точки зрения разработчиков, производителей и потребителей – модульность: она упрощает и выпуск изделий, и доставку их на космодром, позволяет создать целое семейство носителей. При этом разработчики не говорят о том, что модульность, помимо очевидных достоинств, как раз и является главной технической "закавыкой". Чем больше стыковочных узлов, модулей, тем больше чисто технических проблем, тем ниже надежность абсолютно любой конструкции. У легкой ракеты один универсальный ракетный модуль, у средней – три, у тяжелой – пять, однако даже рассчитать эти цифры для конкретной ракеты сложно, поскольку тяга двигателя одного и того же ракетного модуля на разных вариантах "Ангары" должна быть разной. Разная тяга одной и той же конструкции – уже масса чисто технических, инженерных проблем, не говоря уже о не слишком рациональном использовании двигателя.

Впрочем, все это чисто техническая лирика, уводящая в сторону от главного: вся авиакосмическая отрасль России охвачена тяжелейшим системным кризисом, поразившим все – от проектирования, разработки, выпуска и испытания опытных образцов до производства. Еще в октябре 2007 года, говоря о проблемах "Ангары", тогдашний первый вице-премьер Сергей Иванов сделал признание, что "мы столкнулись с целым комплексом проблем", обозначив их так: недостаточная проработка вопроса технического переоснащения предприятий промышленности, на которых будет вестись серийное производство РН семейства, отставание от графика выпуска конструкторской документации на наземное технологическое оборудование (в результате чего строители не могут завершить возведение стартового комплекса) и проблема нехватки квалифицированных кадров. Как тогда сетовал Сергей Иванов, остро не хватает специалистов для обслуживания космической техники нового поколения и рабочих, которым предстоит изготавливать серийные ракеты! Проще говоря, квалифицированных кадров катастрофически мало, и в лучшую сторону за прошедшие годы здесь мало что изменилось, о чем можно судить хотя бы по вывешенным в сети спискам вакансий ключевых предприятий аэрокосмической отрасли России. Отдельная тема – катастрофическая изношенность парка станков в России и отсталость отечественного станкостроения, но об этом автор этих строк уже писал. В июле 2010 года эту проблему наконец признал даже тогдашний гендиректор Центра имени Хруничева Владимир Нестеров, сказав про отсутствие необходимой для испытаний наземной инфраструктуры, а также станков для производства ракет. "Оборудование ГКНПЦ сильно изношено", – уточнил тогда гендиректор. Отсюда и вопрос, правда, уже совершенно не технический, а риторический: куда же тогда делись те несчетные миллиарды, целевым образом выделенные (в том числе и ГКНПЦ) как раз на "техническое перевооружение" – закупку новейшего оборудования?!