В занятом сепаратистами городе Алчевск Луганской области Украины "народный суд" в конце октября вынес первый смертный приговор: одного из членов батальона "ЛНР" приговорили к расстрелу. Еще одного человека, которого жители Алчевска также судили за изнасилование, отправили на передовую, чтобы тот "умер с честью". В 50-минутном "заседании суда" участвовало 340 человек. На этом же суде всем женщинам "ЛНР" хотели запретить посещать кафе и ночные клубы под угрозой ареста.
Первым перед "судом" предстал 37-летний участник "народного ополчения", бывший милиционер Игорь Ананьев. Командир механизированной бригады сепаратистов "Призрак" Алексей Мозговой с соратниками, контролирующий Алчевск, выступил "ведущей" и "обвинительной" стороной этого "народного суда". Ранее Ананьев отбывал реальный срок – 3 года – по решению суда Украины. На опубликованном штабом Мозгового 30 октября видео жители Алчевска решали, приговорить ли Ананьева к расстрелу за изнасилование несовершеннолетней девушки.
Причем 29 октября был опубликован "трейлер", сообщающий о том, что решение в отношении Ананьева принято:
На следующий день видеозапись суда была опубликована целиком.
Мужчина был задержан 14 сентября. "Народное следствие" управилось за полтора месяца – "народный суд" в актовом зале одного из домов культуры Алчевска вынес решение за один день в конце октября, точнее, за полчаса. У Ананьева есть сын того же возраста, что и изнасилованная девушка, обратила внимание "обвинительная сторона".
У вас есть первый шанс действительно проявить себя как активное гражданское общество с активной позицией и правом слова. У вас есть шанс воспользоваться этим и разделить полноту ответственности за все происходящее
"Согласно законам военного времени, решение предлагается вынести народу Новороссии путем голосования – простым большинством голосов", – заявили в начале заседания. Участникам предлагалось поднять руку. Мозговой пояснил, в чем суть и плюсы такого "суда":
– Я хочу, чтобы вы поняли, зачем мы проводим этот суд. Пускай даже юридическая общественность заявит, что это несовершенная форма с точки зрения юриспруденции, но зато это совершенная форма народовластия. Сегодня у вас есть первый шанс действительно проявить себя как активное гражданское общество с активной позицией и правом слова. У вас есть шанс воспользоваться этим и разделить полноту ответственности за все происходящее… Нас заставляли всю жизнь молчать. Каждый из вас может высказать свое мнение по этому вопросу. Для этого здесь микрофон.
Несмотря на то что у Игоря Ананьева не было ни общественного защитника, ни адвоката, ему все же дали слово:
– Я прошу прощения, моя вина, конечно, есть. На тот момент, когда это произошло, мы ехали ко мне домой уже второй раз. В первый раз ее сотрудники вытащили из машины, она сама сказала: "Поехали к тебе домой". Второй раз она спросила, есть ли спиртное, я дал. Траву курил, но не продавал. Подарил мобильный телефон. Немножко, конечно, обманул ее, и она вступила в связь. В этом раскаиваюсь и прошу разрешить свою вину искупить кровью на фронте.
Вы нас упрекнули в том, что он был среди нас, ополченцев. У меня встречный вопрос. А где же вы были, когда он среди вас жил?
В Алчевске проживает больше 110 тысяч человек. На "суде" в актовом зале одного из домов культуры присутствовало чуть больше трех сотен. Кстати, на замечание о том, что Ананьев также входил в батальон, обвинительная сторона ответила:
– Вы нас упрекнули в том, что он был среди нас, ополченцев. У меня встречный вопрос. А где же вы были, когда он среди вас жил? Когда он попал к нам, мы его посадили на скамью подсудимых. Где были вы, гражданское общество? При прежней системе он смог бы решить эту проблему?
За расстрел из 340 человек проголосовало 164, против – 37. За альтернативную меру наказания – отправить на передовую, чтобы Ананьев умер от руки противника, – все оставшиеся. В итоге ему сохранили жизнь, чтобы тот мог "погибнуть с честью".
Хочешь остаться честной и преданной своему мужу — сиди дома и вышивай крестиком. Дома села, пирожочков напекла, отметила 8 марта. Пора вспомнить, что вы русские. Пора вспомнить о своей духовности
На этом заседании Алексей Мозговой между делом запретил женщинам "ЛНР" ходить в клубы и кафе, чтобы женщина не провоцировала мужчин:
– Если я завтра увижу в кафе, в кабаке хоть одну барышню, она будет арестована. Следите за своими детьми сами. Женщина должна быть хранительницей очага, матерью. А какими матерями они становятся после кабаков? Что они могут воспитать? Какой пример дать? Не надо говорить, что она такая-сякая. Все кабаки и ночные клубы забиты женским населением… Хочешь остаться честной и преданной своему мужу – сиди дома и вышивай крестиком. Поэтому еще раз повторяю: патрулю будет дан особый приказ – всех девушек арестовывать, которые будут находиться в кабаках. Всех, я сказал. Дома села, пирожочков напекла, отметила 8 марта... Пора вспомнить, что вы русские. Пора вспомнить о своей духовности, – заявил Мозговой. Его решение было принято аплодисментами и одобрительными выкриками, впрочем, позже Мозговой уточнил, что пока никто местных женщин преследовать не будет, это было лишь предупреждение.
После этого народный суд приступил к рассмотрению второго "дела" об изнасиловании, и обвиняемого все-таки приговорили к расстрелу большинством голосов. Виталий Кравцов 1979 года рождения, как и Ананьев, дал признательные "показания". Его преступление еще тяжелее: на протяжении двух недель Кравцов с подельником насиловали девушку, удерживая ее в квартире, та сбежала, но ее снова поймали.
Командир "Призрака" пообещал проводить подобные суды постоянно, чтобы республика стала действительно "народной".
Украинские власти называют действия "народного суда" самоуправством, говорит советник министра внутренних дел Украины Антон Геращенко:
– Даже сам "трибунал" – это подсудное дело. Никто не имеет права делать то, что должны делать именно государственные органы в определенном законом порядке. Кроме того, если этого человека действительно расстреляют, это будет проходить по статье "Убийство". Украинские власти называют действия "народного суда" самоуправством, даже если факта казни не было, – говорит советник министра внутренних дел Украины Антон Геращенко, добавляя, что необходимо осудить и всех участников голосования как соучастников преступлений.
Психолог Елена Лищинская объясняет, что такие "народные суды" выполняют две функции: во-первых, запугивание тех, кто еще сомневается в силе ЛНР, а во-вторых, создание иллюзии того, что управляет – и справедливо – именно народ.
– Те люди, которые поддерживают "народные суды", разделяют те же ценности, что и власти, поэтому позволяют им это делать. Те же, кто в шоке от происходящего, наоборот, начинают бояться.
Тележурналист из Луганска Леонард Свидовсков, принимавший участие в выборах 2 ноября и признающий ЛНР, очень осторожно комментирует "народный суд" и называет его "не совсем хорошим явлением", с которым первым делом должен разобраться "избранный парламент":
– Я вообще считаю, что все должно происходить по закону. Должен быть закон, по которому любые следственные мероприятия и любой суд должны происходить. Но пока в Луганской народной республике нет ни Уголовного кодекса, ни закона о судах, поэтому происходят явления не совсем хорошие. Это надо искоренять, причем в ближайшее время.
– Какова реакция людей в области на этот суд?
– Различная. Сейчас люди немножко изменились, и в Луганске, и в других местах, стали более жестокими. Наверное, это отпечаток войны. Иногда за любое преступление или даже правонарушение люди требуют очень сурового наказания. Так быть не должно, это мое личное мнение.
– Вы говорите, что нужно искоренять это явление. А каким образом?
– Я надеюсь, что, когда соберется избранный парламент Луганской народной республики, первым делом они должны принять ряд законов, которые положат всему этому конец. Чтобы был наконец-то Уголовный кодекс, чтобы был наконец-то закон о судах, чтобы заработали все конституционные нормы. За декларациями должны быть конкретные законы.
Это дикость, это возвращение в Средневековье. Это противоречит всем стандартам прав человека, выработанным в двадцатом столетии
Руководитель правозащитного центра "Поступ" Луганской области Константин Реутский думает совсем иначе:
– Это дикость, это возвращение в Средневековье. Это противоречит всем стандартам прав человека, выработанным в двадцатом столетии. Я, с одной стороны, понимаю этих людей, которые уже на протяжении нескольких месяцев находятся в очень сложной ситуации, в постоянном страхе, без доступа к основным благам цивилизации, под угрозой расправы со стороны боевиков. Но это еще раз показывает: насколько бы цивилизованным ни было общество, такая экстремальная ситуация очень быстро может отбросить общество на несколько столетий в прошлое. Эту тему сейчас обсуждают все и, наверняка, по-разному оценивают. На освобожденных территориях мы слышим в основном возмущение по этому поводу, на оккупированных территориях возмущение выражать небезопасно. Понимаете, сейчас, даже связываясь с людьми на оккупированных территориях, мы не можем нормально, откровенно поговорить по телефону. В каждом телефонном разговоре мы слышим страх человека, боязнь сказать что-то лишнее. Все боятся, что телефоны прослушиваются, что за любое выраженное вслух несогласие человек может подвергнуться преследованиям, бессудной расправе, – сказал Константин Реутский Радио Свобода.
Ранее в самопровозглашенных "ЛНР" и "ДНР" была введена смертная казнь, расстреливать женщин, несовершеннолетних и мужчин старше 60 лет запрещено. На Украине смертная казнь отменена.