Конституционный суд России постановил, что следственные органы не имеют права скрывать сведения о погибших россиянах под предлогом сохранения государственной тайны. На сайте суда опубликовано принятое еще 6 ноября на закрытом заседании постановление по делу о проверке конституционности статьи 21 и статьи 211 Закона "О государственной тайне" в связи с жалобой гражданина Олега Лаптева.
Решение суда теоретически может помочь родственникам российских военнослужащих, погибших на востоке Украины в условиях, когда власти России вовсе отрицают, что направляют войска на территорию соседнего государства.
Между тем само дело, рассматривавшееся в Конституционном суде России, к событиям на Украине никакого отношения не имеет.
Постановление Конституционного суда было принято после заявления жителя республики Марий Эл Олега Лаптева. Его родного брата – сотрудника милиции – в 2011 году заподозрили в изнасиловании. А через несколько дней его нашли повешенным в изоляторе временного содержания одного из отделений полиции Йошкар-Олы. Правоохранительные органы неоднократно проводили проверки, но отказывались возбуждать уголовное дело, ссылаясь на государственную тайну, на некие "данные о силах, средствах, методах и лицах, оказывающих содействие оперативно-розыскной деятельности на конфиденциальной основе". Поэтому Олег Лаптев и оспорил в КС несколько статей закона "О государственной тайне". В постановлении суда, в частности сказано: "Лицо, по факту смерти близкого родственника которого проводилась доследственная проверка, и адвокат, являющийся его представителем, в случае отказа в ознакомлении с материалами проверки сообщения о преступлении со ссылкой на наличие в них сведений, относящихся к государственной тайне, вправе добиваться принятия всех возможных мер для устранения этого препятствия и получения доступа к тем сведениям, которые свидетельствуют о наличии либо отсутствии преступления, с тем чтобы иметь возможность сформировать собственную позицию относительно законности и обоснованности процессуальных решений об отказе в возбуждении уголовного дела, даже если принятие таких мер потребует со стороны должностных лиц и органов, осуществляющих доследственную проверку, дополнительных усилий, – иное противоречило бы принципам, вытекающим из статей 2 и 18 Конституции Российской Федерации".
Может ли постановление КС распространяться и на дела российских военнослужащих, погибших на Украине, сведения о которых скрывает Министерство обороны? Могут ли власти теперь, под предлогом сохранения государственной тайны, отказываться предоставлять информацию о погибших или раненых российских военнослужащих на Украине или в других "горячих точках"?
Председатель правозащитной организации "Солдатские матери Санкт-Петербурга" Элла Полякова восприняла известие о решении Конституционного суда с надеждой:
– Это очень неплохое решение КС, которое подтверждает, что система защиты прав человека в России действует, опирается на конституционные права человека в главе второй Конституции. Но этот механизм надо отрабатывать. В этом решении КС, которое меня, в принципе, радует, есть и некоторые недостатки. Например, не указаны правозащитные организации, которые защищают в России права человека. Там есть моменты, которые смущают. Но в главном – это хорошее решение.
-–Вы совсем недавно обращались в Министерство обороны и в Главную военную прокуратуру с просьбой представить вам данные о раненых и погибших на Украине российских военнослужащих. Вам ответили, пока что из Министерства обороны, данные предоставить отказались, и в ответе сослались на "врачебную тайну". Теперь, после постановления Конституционного суда, вы рассчитываете на получение необходимой информации?
– Да, я считаю, что именно это решение КС и поможет нам получить такую информацию. Потому что мы говорим о главном: о жизни и смерти человека. О жизни граждан России. И если совершается какое-то преступление, покушение на жизнь и здоровье граждан, то расследование этого должно быть гласным и доказательным. И должностные лица в такой ситуации должны защищать права человека, а не скрывать правду.
Правозащитник, депутат Псковского областного собрания Лев Шлосберг, еще не ознакомившийся с текстом Постановления Конституционного суда, убежден в том, что оно не имеет никакого отношения к событиям на Украине:
– Я не видел еще решения КС и ничего не могу комментировать по этой части. Я вас уверяю, что это решение никак не связано с украинскими событиями. Никак. Для того чтобы было принято решение КС, люди должны пройти российские суды, получить отказы, доказать, что правоприменение закона ущемляет их права, подать заявление в КС, а там – шестимесячная очередь на рассмотрение дел. Предположить, что вчера граждане обратились в КС, а сегодня он дал "пощечину" действующим властям, невозможно. История, на основании которой принимает решение КС, может быть годичной давности. Никакой связи с украинской историей это решение само по себе не имеет. КС не может принимать решения в отношении одного человека. Он принимает решения по норме права. Это не Верховный суд, он не рассматривает судебные казусы. Он рассматривает только аспекты нормотворчества: соответствует закон Конституции или не соответствует? И ничего больше. Но его решение может сказаться на людях, которые сейчас потеряли своих близких на Украине.
10 ноября Лев Шлосберг получил ответ на свой запрос в Главную военную прокуратуру РФ, представители которой отказались отвечать на его вопросы, ссылаясь как раз на закон "О государственной тайне". В своем запросе депутат просил проверить информацию о 12 погибших военнослужащих, установить, на основании каких приказов они покинули места постоянной дислокации, в каких географических точках и при каких обстоятельствах погибли:
– Я считаю, что ответ из Главной военной прокуратуры, несмотря на его, скажем так, значительную краткость, является важным документом в наших попытках установить обстоятельства гибели российских военнослужащих летом и осенью 2014 года. Мы предполагаем, что они погибли на территории Украины во время незаконных боевых действий, выполняя приказ вышестоящего командования. У нас нет никакого желания обвинить в чем-либо конкретном людей, которые погибли. Мы считаем, что им были отданы преступные приказы, и в силу тех или иных обстоятельств они не смогли уклониться от их исполнения. Ответ Главной военной прокуратуры на мои восемь вопросов заключает в себе, образно говоря, ответ на полтора вопроса. Главная военная прокуратура подтвердила, что семьям погибших выплачиваются все положенные по российскому законодательству социальные пособия. Но при этом Главная военная прокуратура подтвердила факт гибели этих людей. И я могу сейчас сказать совершенно точно об участии неких неустановленных неизвестных лиц, которые продолжали вести страницы погибших "Вконтакте" и выступать от их имени, от имени погибших, чтобы представить, создать впечатление о том, что они живы. Главная военная прокуратура в этой истории поставила точку и подтвердила тот факт, что они погибли. Все остальные шесть вопросов, не связанных с обстоятельствами выхода этих военнослужащих за пределы мест постоянной дислокации, а Главная военная прокуратура подтверждает тот факт, что они погибли за пределами мест постоянно дислокации их частей, т. е. вне Псковской области; эти вопросы были о том, кто приказал, каким образом приказал, куда были перемещены эти люди, где они погибли, при каких обстоятельствах, – на все эти вопросы прокуратура не ответила. Но, при этом сообщила, что все эти обстоятельства установлены по каждому из военнослужащих высокопрофессиональными специалистами судебно-медицинской экспертизы, и то, что сейчас проводится проверка в рамках уголовно-процессуального закона на предмет возбуждения уголовного дела. Или отказа в его возбуждении. Я считаю, что в тех условиях, в которых работают российские правоохранительные органы, в том числе Главная военная прокуратура, этот ответ содержит максимум информации, которую могли сообщить. Очень многие люди ругают Главную военную прокуратуру за этот ответ, а я не согласен. Понимая, что это не свободная организация по надзору за вооруженными силами, я считаю, что Главная военная прокуратура в своем ответе на все, что она ответила, ответила честно. Единственное, с чем я категорически не согласен, так это с последним предложением этого ответа о том, что, по мнению прокуратуры, при анализе приказов и распоряжений органов военного управления и воинских должностных лиц не выявлено нарушений российских законов и что, соответственно, прокуратура не нашла оснований для принятия мер прокурорского реагирования. Я с этим не согласен. Я уверен, что и Конституция, и законы РФ были нарушены. У отдававших эти приказы есть имена, фамилии и отчества. Звания и должности. Рано или поздно они станут известны и станут предметом следствия и судебного разбирательства. Сколько времени потребуется ждать этого суда – никто сегодня не скажет.